Это был воистину русский парадокс. В стране "Домостроя", где многочисленные народные пословицы довольно искренне описывали положение женщины: "Курица не птица, баба не человек", "Кому воду носить? Бабе! Кому битой бить? Бабе! За что? За то, что баба", – весь XVIII век русским государством самодержавно правили пять женщин-императриц и одна Правительница. Все наши коронованные дамы были необычайно воинственны и сумели оставить в наследство XIX веку и мужчинам-императорам – необъятную страну, с необъятными проблемами, которые в конце концов привели страну к катастрофе…

Потрясающая книга, написанная одним из самых популярных и талантливых авторов современного Китая. Книга, представляющая Китай во всем его многообразии, ИЗНУТРИ — глазами одного из непосредственных свидетелей его стремительного взлета. Как в этой стране уживаются вера в идеалы революции и «национальный вид спорта» — печально знаменитые китайские подделки ведущих брэндов? Как законопослушность китайцев соседствует с коррупцией и взяточничеством? Как может китаец одновременно гордиться своей страной, сострадать и смеяться над ней?

Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным: детством, любовью, надеждой, удачей, игрой, случаем, деньгами. Только романтики разглядели его тесную связь с природой, что остается актуальным до наших дней, когда зеленому, теперь цвету здоровья, свободы…

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорoво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает,…

Провокационное объяснение того, почему постмодернизм был самым энергичным интеллектуальным движением XX века. Философ Стивен Хикс исследует европейскую мысль от Руссо до Фуко, чтобы проследить путь релятивистских идей от их зарождения до апогея во второй половине прошлого столетия. "Объясняя постмодернизм" - это полемичная история, дающая свежий взгляд на дебаты о политической корректности, мультикультурализме и будущем либеральной демократии, а также рассказывает нам о том, как прогрессивные левые, смотрящие в будущее с оптимизмом, превратились в апологетов антинаучности и цинизма, и почему их влияние все еще велико в среде современных философов.

Жизнь на островах Бласкет не менялась столетиями, что бы там ни бурлило в остальной Европе, а люди хранили фольклорные и бытовые традиции, а также живой ирландский язык без всяких изменений — и без всяких усилий: они просто так жили. В самом начале XX века, в разгар Ирландского литературного возрождения, лингвист из Килларни уговорил Островитянина – Томаса О’Крихиня составить подробную летопись каждодневного бытия на острове. То, что в итоге получилось из пяти лет их переписки, стало одним из ключевых документов современной ирландоязычной литературы и ее вдохновением на весь ХХ век, музеем живого языка и поразительным культурным событием. Островитянин – это и грустная, и смешная повесть о том,…

«Показать все, что скрыто!», «Истина где-то рядом», «Если ты не параноик, это не значит, что за тобой не следят»... Как часто мы слышим эти фразы, ставшие слоганами нашего времени? Книжные полки наполнены изданиями о «врагах России». Телевизионные передачи рассказывают об интригах зарубежных спецслужб: вот уже и китайский коронавирус оказывается изобретением американцев! А издание «Медуза», как верят некоторые комментаторы в русском Facebook, работает на ФСБ! Политики и оппозиционеры одинаково верят в то, что мировая политика делается руками всемогущих кланов Ротшильдов и Рокфеллеров, или кремлевских силовиков, или Госдепа США. А обычные россияне убеждены, что вообще ничего не происходит просто…

В своей книге профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении мифов в дохристианской Скандинавии и о том, как они сохранились в археологических артефактах и письменных источниках: древнескандинавских сагах и стихах, а также в менее одобрительных описаниях средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние на творчество Вагнера, Морриса, Толкина и даже Мартина, который полностью описал в «Игре престолов» Великую зиму из скандинавского мифа.

Дмитрий Коваленин исколесил Японию вдоль и поперёк, глубоко изучил мифологию, культуру и быт японцев, и составил сборник очерков, в которых подробно знакомит читателей с удивительным и многогранным миром древнейшей нации. Кем были японские предки? Что общего у кимоно и оригами? Чем отличается хайку от хокку и как их составлять? О чём повествуют главные японские мифы? Что означает понятие Пустоты? Какова историческая роль японской женщины? В чём особенность печатной книги в Японии? Что такое японская нечисть? Во что играют японцы? Как Хаяо Миядзаки создавал свои шедевры? Эта книга отвечает на все вопросы и даёт ключ к пониманию японской цивилизации с древних времён и до наших дней.

Р. Бенедикт - американский культурантрополог, виднейший представитель этнопсихологического направления в американской антропологии. В годы войны занялась изучением японской национальной психологии. На основе собранных материалов написала знаменитую книгу "Хризантема и меч" (1946). В ней с культурно-релятивистских позиций японская культура рассматривается как иерархическая по своей сути, что предполагает точное знание каждым членом общества своего места в нем и своей роли. Автор типологизирует японскую культуру стыда, противопоставляя ее западной, прежде всего американской, культуре вины с этическим акцентом на божественных заповедях. Эта работа стала классической в культурной антропологии и зарубежном…