Онлайн чтение книги Люди-монстры
XII. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Когда наутро Булан со своими тремя монстрами покинул оставленное туземцами жилище, где они провели ночь, отряд профессора Максона следовал вверх по реке, вдохновляемый многократными сообщениями туземцев о том, что белую девушку видели в проезжающей мимо боевой лодке.

Передавая эту информацию профессору Максону, фон Хорн по обыкновению представил дело так, будто девушка находилась в руках Номера Тринадцать, или Булана, как они стали его называть вслед за туземцами, окрестившими так грозного молодого гиганта, вторгшегося на их землю.

Из-за внезапного приступа лихорадки, свалившей, профессора, поисковая группа была вынуждена сделать остановку в последнем туземном жилище перед узкой тесниной, выше которой Вирджинии Максон удалось спастись от Нинаки и Барунды. Здесь они повстречали Женщину, рассказавшую странную историю об увиденном ею в то же утро удивительном зрелище.

Туземка промывала тапиоку в ручье, вытекающем из джунглей позади дома, как вдруг внимание ее привлек страшный треск в кустах неподалеку от нее. Подняв голову, она увидела огромного орангутанга, который перебрался через ручей, неся на руках то ли мертвую, то ли потерявшую сознание белую девушку с золотистыми волосами.

Выслушав описание животного, данное туземкой, фон Хорн пришел к выводу, что та видела Номера Три, несущего Вирджинию Максон, хотя это и противоречило рассказу двух даяков о том, что они завели монстров в непроходимую чащу, откуда им уже не выбраться.

Даже если им чудом удалось выйти к реке, то каким образом Вирджиния Максон попала к ним, если все сообщения туземцев, кроме этого, последнего, подтверждали, что девушка находится в руках у Нинаки и Барунды. Конечно, не исключено, что туземцы лгали, и чем больше он расспрашивал женщину, тем больше укреплялся в мысли, что так оно и есть.

В итоге фон Хорн решил попытаться выйти на след виденного туземкой существа и с этой целью убедил Мюда Саффира договориться с вождем туземцев, чтобы тот дал ему следопытов и группу воинов, пообещав им замечательные черепа, если те поймают Булана и его шайку.

Профессор Максон по причине болезни не мог сопровождать экспедицию, и фон Хорн отправился один с даяками. Когда они ушли, Синг Ли стал проявлять признаки беспокойства. Он абсолютно не доверял фон Хорну и по мотивам, известным ему одному, решил последовать за доктором. Следы отряда были отчетливо видны, и китаец вскоре оказался в пределах слышимости от них. Держась поодаль, чтобы его не заметили, он последовал за маленькой колонной, шагающей по знойной утренней жаре, и после полудня услышал женский крик, зовущий на помощь, и тут же ответный крик мужчины.

Голоса прозвучали неподалеку в обратной стороне, и, не дожидаясь возвращения отряда и не удостоверившись в том, что те услышали крики, Синг быстро побежал по направлению к встревожившим его звукам. Некоторое время он не видел ничего, ориентируясь лишь на быстро удаляющийся треск веток.

Вскоре взору китайца предстало потрясшее его зрелище. За убегавшей самкой орангутанга бешено гнался Номер Три, а спустя мгновение Синг увидел сцепившихся с двумя самцами Номера Двенадцать и Номера Десять. Чуть поодаль послышался мужской голос, выкрикнувший слова ободрения кому-то, а затем хруст веток. Туда-то и устремился Синг, поскольку был уверен в том, что мужской голос принадлежит Булану, а женский Вирджинии Максон.

Те, кого он преследовал, быстро удалялись, однако китаец был отменным бегуном, и вскоре в поле его зрения попал объект погони.

Сперва он увидел Булана, бегущего между двумя огромными самцами-орангутангами. Обезьяны пытались достать его лапами, Булан же отбивался от них тяжелой плеткой. Перед троицей мчался другой самец, держащий на руках Вирджинию Максон, которая лишилась чувств, как только услышала ответ на свой крик о помощи. Синг имел при себе тяжелый револьвер, но не рискнул пустить его в ход, опасаясь поранить Булана и девушку, так что ему пришлось остаться пассивным зрителем последующих событий. |

Несмотря на схватку на бегу, которую навязывали. Булану самцы, он неуклонно настигал убегающего орангутанга, чья ноша мешала ему развить максимальную скорость. Оказавшись на поляне, удиравший самец оглянулся, увидел в двух шагах от себя преследователя и, злобно рыча, повернулся, готовый отразить атаку.

В следующее мгновение Булан и трое самцов клубком покатились по траве. Клочья шерсти полетели в разные стороны. Брызнула кровь.

Вирджиния Максон тихо лежала на траве, куда ее. бросил похититель.

Синг собрался было подбежать к девушке и поднять ее с земли, как вдруг на поляну выскочили фон Хорн и даяки, привлеченные шумом погони и схватки. При виде неподвижно лежащей девушки и гиганта, борющегося с тремя самцами, доктор остановился.

Затем он поднял Вирджинию Максон и, дав знак даякам, до смерти напуганным одним лишь видом белого гиганта, о котором они слышали такие жуткие истории, повернулся и поспешил назад, туда, откуда они пришли, оставив Булана погибать скорой, страшной смертью.

Синг Ли был поражен предательским поступком доктора. Дочь профессора Максона спаслась исключительно благодаря Булану, и, невзирая на его самоотверженную преданность, фон Хорн бросил его, не сделав ни малейшей попытки помочь ему. Однако старый, морщинистый китаец был иной закваски. Он бросился на подмогу Булану, но тут на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Оглянувшись, он увидел отталкивающую физиономию Номера Десять. Налитые кровью глаза монстра полыхали яростным огнем. Он побывал в схватке с самцом орангутанга, которого в итоге одолел и убил, но преследуемая им самка все же ускользнула от него. Охваченный слепой страстью и взбудораженный запахом свежей крови он ринулся на поиски самки, как вдруг наткнулся на незадачливого Синга.

Взревев, он схватил китайца, словно желая переломить его пополам, однако Синг вовсе не собирался отдавать свою жизнь без боя, и Номер Десять очень скоро почувствовал силу мышц, скрытых под морщинистой желтой кожей.

И все же исход поединка был бы предрешен, не имей при себе китаец револьвера — монстр трепал его, словно терьер крысу. Но вот раздался выстрел, и еще один продукт неудачных экспериментов профессора Максона погрузился в небытие, откуда тот вызвал его на свет.

Затем Синг обернулся к Булану, но, кроме мертвого орангутанга, на месте сражения никого не оказалось — ни белого, ни его противников. Внимательно прислушавшись, он не уловил в джунглях ни малейшего звука, за исключением шороха листвы и хриплых криков птиц с ярким оперением, порхающих среди цветущих деревьев.

В течение получаса он безуспешно разыскивал Булана, а затем, боясь заблудиться в дебрях незнакомого леса, неохотно повернул назад к реке.

Здесь он застал профессора Максона почти выздоровевшим. Возвращение Вирджинии подействовало на профессора, как тонизирующее средство. Девушка и ее отец сидели на веранде жилища в обществе фон Хорна, когда Синг стал пошатываясь подниматься по ступеням. При виде китайца Вирджиния Максон вскочила на ноги и побежала ему навстречу, поскольку сильно привязалась к умному доброму повару, который разделил с ней томительные месяцы добровольного заточения в лагере.

— О, Синг! — воскликнула она. — Где ты пропадал? Мы так волновались. Не хватало еще, чтобы теперь, когда меня нашли, потерялся ты.

— Синг уходил на прогулка, — ответил китаец, усмехнувшись. — Моя очень рад, что Вини вернулась.

Вот и все, что сказал Синг Ли о том, что с ним приключилось и что он увидел в джунглях.

Снова и снова пересказывали девушка и фон Хорн волнующие события дня. Впрочем, о своей роли в спасении Вирджинии доктор говорил крайне неохотно, лишь под большим нажимом. «Какой скромный», — подумал про себя Синг, когда услышал докторскую версию случившегося.

— Видите ли, — сказал фон Хорн, — когда я прибыл на место, Номер Три, тот, кого вы приняли за обезьяну, передавал вас из рук в руки Номеру Тринадцать, или, как его называют туземцы, Булану: Вы тогда были в обмороке, и, когда я напал на Булана, он выронил вас, чтобы защищаться. Я ожидал от него яростного сопротивления после живописных рассказов туземцев о его свирепости, но вскоре оказалось, что он жалкий трус. Мне даже не пришлось стрелять из револьвера, нескольких ударов рукояткой по его безмозглому черепу хватило, чтобы он с воем бросился наутек, а следом за ним его сообщники.

— Как нам повезло, дорогой доктор, — сказал профессор Максон, — что вы отважились преследовать злодея в джунглях. Если бы не вы, Вирджиния осталась бы в лапах у этого мерзавца, и мы бы уже никогда не смогли его поймать. Как нам отблагодарить вас, дорогой друг?

— Об этом мы договорились, если помните, когда отправились на поиски вашей дочери, — отозвался фон Хорн.

— Да-да, конечно, — произнес профессор, на лице которого при напоминании промелькнуло озабоченное выражение.

Вскоре профессор встал, заявив, что чувствует себя слабым, а потому пойдет к себе полежать. На деле профессор Максон жалел о данном фон Хорну обещании относительно дочери.

Однажды он уже вынашивал планы касательно ее замужества, впоследствии же горько раскаялся. Он надеялся, что на сей раз не совершил ошибки, однако сознавал, что едва ли был справедлив по отношению к Вирджинии, пообещав ее своему помощнику, предварительно не заручившись ее согласием. И все же обещание есть обещание, а потом разве не спас ее фон Хорн от верной гибели? Оправдывая этим соображением свое намерение, профессор окончательно решил, что заставит Вирджинию принять предложение фон Хорна, если она по каким-то причинам откажется, хотя и надеялся, что все пойдет гладко, и она добровольно согласиться на брак с человеком, спасшим ей жизнь.

Оставшись наедине с девушкой, фон Хорн решил, что настал удобный момент для серьезного разговора. Собравшихся неподалеку туземцев он игнорировал, так как те не понимали языка, на котором он разговаривал с Вирджинией, и в сумерках не заметил притаившегося среди них Синга.

— Вирджиния, — начал он, выдержав паузу, — сколько раз я заводил речь о том, что наболело на душе, но вы меня не поощряли в этом. Неужели вы не испытываете никаких чувств к человеку, который с радостью отдал бы за вас жизнь? Я не претендую на всю любовь сразу — она придет позже. Дайте мне просто право защищать и оберегать вас, и я стану счастливейшим человеком на свете. Скажите, что вы станете моей женой, Вирджиния, и нам уже не нужно будет опасаться непредсказуемых причуд вашего отца, которые подвергали риску вашу жизнь и ваше счастье в прошлом.

— Я понимаю, что обязана вам жизнью, — тихо ответила девушка, — и теперь, когда отец полностью пришел в себя и раскаивается в своих чудовищных намерениях, я не могу не испытывать к вам благодарности. Вместе с тем я не хочу принести вам несчастье, а так оно и было бы, если я вышла бы за вас без любви. Давайте подождем, пока я разберусь в своих чувствах. Хотя вы и заводили об этом разговор раньше, теперь-то я понимаю, что на самом деле всерьез я не пыталась разобраться, смогу ли полюбить вас или нет. У нас достаточно времени прежде, чем вернемся в цивилизованный мир, если нам вообще это удастся. Проявите свое великодушие, как проявили храбрость, и дайте несколько дней для окончательного ответа.

Помня о торжественном обещании профессора Максона, фон Хорн послушно уступил пожеланию девушки. Со своей стороны, Вирджиния была не в силах забыть испытанного ею разочарования, когда обнаружилось, что ее спас фон Хорн, а не красавец-гигант, который гнался по пятам за ее похитителями.

Всякий раз, когда речь заходила о Номере Тринадцать, ей в воображении рисовался отвратительный монстр, вроде того, который поймал ее в джунглях неподалеку от лагеря в тот день, когда она впервые увидела таинственного незнакомца, о котором не смогла получить никакой информации ни от отца, ни от фон Хорна. А когда она стала убеждать их в том, что тот же человек пытался спасти ее вместе с отцовскими чудовищами, фон Хорн и профессор Максон высмеяли ее, и ей стало казаться, что все это ей померещилось от страха.

Вирджиния не могла понять, отчего перед ней постоянно маячит лицо незнакомца. Нельзя отрицать того, что этот человек на редкость хорош собой, но не впервые же она видела красавца, к тому же, внешняя красота никогда не была для нее главным. Во время их первой встречи они не обменялись ни единым словом, так что он запомнился ей не из-за своих речей.

Но из-за чего же тогда? Из-за воспоминания о тех минутах, когда она лежала на его сильных руках? Из-за теплоты его взора, окатившего ее сладостной волной?

Вопрос этот раздражал и мучил ее. Девушка залилась краской стыда при мысли о том, что не может отделаться от образа абсолютного незнакомца и — о, унижение! — от желания снова встретиться с ним.

Она была недовольна собой, но чем больше она пыталась забыть молодого гиганта, на мгновение вторгшегося в ее жизнь, чем больше пыталась понять, кто он, как его занесло на остров, и почему он так же загадочно исчез, тем меньше ей нравился доктор фон Хорн с его притязаниями.

Простившись с девушкой, фон Хорн пошел к реке. Вирджиния отправилась в отведенную для нее комнату. Проходя мимо группы туземцев, она услышала знакомый голос:

— Берегись, Вини, доктор Хорн очень плохой человек.

— Синг! — воскликнула Вирджиния. — Ради всего святого, о чем ты?

— Ты всегда была добра к старику Сингу. Синг не хочет видеть тебя печальной. Доктор Хорн очень плохой человек, вот и все.

С этими словами китаец повернулся и пошел прочь.