Онлайн чтение книги Ловец удачи
ПРОЛОГ

Сонное бурчание из спальни заставило Ворона замереть с высоко поднятой над подоконником ногой и затаить дыхание. Вор стоял в стойке богомола, и ни один посторонний взгляд не почуял бы жизни в этой застывшей фигуре, а потому скользнул бы равнодушно мимо. Это был высший класс, особенно если учесть, что проделал он это с тяжеленным мешком на горбу. Молодой вор уже вторую неделю шуршал по графству Арли. Он твердо решил восстановить свое реноме в столичной гильдии воров и, надо сказать, был близок к успеху. Это пограничное графство оказалось очень богатым, и на хате вора, где он остановился на постой, скопилось уже столько добра, что триумфальный въезд в Арканар ему был обеспечен. Глава гильдии теперь просто обязан будет поднять фартового домушника в табеле о рангах на очередную ступень и допустить к сходу – совету, на котором решались самые животрепещущие вопросы воровской жизни. Еще одна такая ночка…

Ночка оказалась не самая удачная. Это вор понял сразу, как только в проеме окна, у которого он стоял, нарисовалась волосатая рожица. Нос картошкой, любопытные, улыбающиеся глаза, в оскаленных зубах – нож.

Несколько мгновений они хлопали друг на друга глазами. Первым опомнился вор.

– Извини, – деликатно сказал он, огревая конкурента выдернутым из мешка серебряным подсвечником, – но я здесь уже все обчистил.

– А-а-а!!! – согласился с ним конкурент, падая вниз.

Раздался глухой удар. Ворон высунулся из окна. Около копошащегося на земле воришки суетилось два его подельника. Такие же волосатые. Единственная одежда, украшавшая мохнатые тела неудачливых налетчиков, состояла из коричневых кожаных штанов, по которым Ворон их и опознал, хотя раньше ему с этими существами сталкиваться не приходилось. В Арканаре, столице Гиперии, они не водились, а здесь иногда просачивались через границу с темной стороны. Это был самый трусливый и вороватый вид троллей, которых по форме одежды так и называли – Коричневые Штаны. Иногда они действовали поодиночке, но порой выходили на охоту целым племенем, особей по сорок—пятьдесят штук, для набегов на селения, и тогда могли стать по-настоящему опасными для баб, девок и маленьких детей, встречавшихся на их пути. Они воровали все подряд, грабили, насиловали, могли даже пустить в ход нож, но стоило им только нарваться на десяток мужиков, вооруженных обычными оглоблями, как тролли бросались врассыпную, забывая о добыче, и удирали со всех своих мохнатых лап, охваченные дикой паникой. При этом оставляли за собой такие ароматы, что сразу становилось понятно, почему воришки выбрали такой специфичный колер для своих штанов.

– Что?

– Где?

– Узнал, где сокровищница? – тормошили подельника тролли.

В спальне опять завозились. Раздались встревоженные голоса. На этот раз Ворон не стал изображать статую. Он знал, в какой момент надо начинать делать ноги. По его мнению, этот момент наступил.

– Эй, мужики, лови!

Тролли задрали головы, честно словили на себя тяжеленный мешок и улеглись отдохнуть рядом с товарищем. Все-таки воровские навыки – великая вещь! Ворон достиг земли едва ли не быстрее своей добычи, используя неровную каменную кладку отвесной стены в качестве лестницы, закинул мешок на спину и кинулся в проулок провинциального городка Одижон, мэра которого он только что обчистил. У хорошего вора всегда есть запасные пути отхода, если вдруг что-нибудь пойдет не так. Наличие в городе Коричневых Штанов означало, что скоро на улицах будет полно стражи, и, пока она не появилась, из Одижона надо срочно бежать. Ворон несся на всех парах в сторону конюшен, где он за умеренную плату оставил на попечение вечно пьяного конюха своего жеребца. Он выбрал самую дальнюю дорожку. Для вора длинный путь частенько бывает самым коротким, так как по нему не разгуливает городская стража дозором. Ворон скользил по узким, извилистым улочкам к своей цели, как вдруг узрел на пути досадное препятствие. Долговязая фигура во всем черном чертила посохом на плотно утрамбованной земле странные знаки, что-то озабоченно шепча себе под нос. Ворон мысленно зарычал. Как это некстати! Искать другой путь времени уже не было. Вор опять извлек из мешка подсвечник, прикинул его тяжесть в руке…

Из посоха странной личности вырвались яркие лучики света и подожгли пять факелов, воткнутых в землю вокруг него. Они вспыхнули, осветив начертанную на земле пентаграмму, в углах которой и были установлены факелы. Пентаграмма была расписана странными каббалистическими знаками, но не это привлекло внимание вора. Свет факелов осветил заодно и огромное количество амулетов, которыми была обвешана одежда… Да это же сутана монаха! Слава Трисветлому! Та же черная накидка, такой же капюшон, только вот амулеты… Впрочем, на отклонении от формы одежды святых отцов внимание вора не затормозилось. А вот то, что амулеты были явно золотые, его заинтересовало. Воровская гордость просто не позволяла пройти мимо. Ворон еще раз посмотрел на подсвечник. «Нет, это не мой метод», – решительно сказал он себе, убирая его обратно в мешок, и скользнул к черной фигуре, только что приступившей вычерчивать посохом круг, в который должна была быть заключена пентаграмма.

– Святой отец, я хотел бы исповедаться. Вы ведь из храма Трисветлого?

Монах вздрогнул.

– Д-да, – оторопело сказал он.

– Какое счастье! – подхватил его под локоток проходимец. – Я так жажду утешения. На мне столько грехов! И каждый раз, когда я грешу, душа моя стонет, мечется и рвется!

– Грешить грешно, – выдавил из себя святой отец.

– Какие мудрые слова! – Вор бросился на шею монаху и зарыдал.

Святой отец попытался вырваться из объятий грешника, но тот продолжал судорожно цепляться за его сутану.

– Коль это доставляет вам такие муки – не грешите, – дал наконец относительно внятный совет монах.

– Не могу, – зарыдал еще громче мошенник, – профессия не позволяет. Не просто не позволяет, а буквально заставляет грешить постоянно!

– И кто вы по профессии?

– Вор.

– Я отпускаю вам грехи.

– Даже если узнаете, что однажды я обокрал монаха? – изумился Ворон.

– Да, – раздраженно ответил святой отец. – Идите уже! У меня много дел.

– Хорошо, что напомнили. У меня тоже. Прощайте, батюшка. Вспоминайте иногда меня в своих молитвах.

«Батюшка» облегченно вздохнул, начал засучивать рукава, чтобы вновь вернуться к делу, и замер… Засучивать было нечего!

Оставшийся без всех золотых украшений, сутаны, накидки, скрывавшей верхнюю часть лица, и, что самое главное, без магического жезла, монах издал такой вопль, что Ворон на бегу невольно оглянулся. То, что он увидел, повергло его в шок. При свете факелов на лбу «монаха» проступала татуировка, которую он сразу опознал. Это была татуировка черных магов Маргадора. Татуировка мага высшей ступени, по которой они узнавали друг друга, усилием воли высвечивая опознавательный знак. Правда, он мог выступить на лбу и непроизвольно в момент сильного душевного волнения, что сейчас и произошло.

– Обокрали-и-и!!! – вопил маг.

Оставшись без жезла, он не мог довести ритуал до конца, а значит, провалил задание. Магический полог сна над графством Арли установлен не будет.

Ворона его вопли заставили прибавить оборотов. Он летел, как на крыльях, уже не к конюшням, а прямиком к городским воротам, подгоняемый диким ужасом.

О черных магах Маргадора ходили жуткие легенды. Маргадор. Оплот зла. Именно оттуда постоянно лезла нечисть на территории сопредельных государств. Вор и не подозревал, что только что спас от верной смерти графа Арли, талантливого военачальника, державшего границу на замке. Его замок, расположенный в трех верстах от города Одижон, уже начинали штурмовать Черные Рыцари Смерти, усиленные троллями клана Красные Шапки. От Коричневых Штанов они отличались габаритами (три-четыре метра ростом), лютой злобой, неукротимостью и, разумеется, колером одежды. Они носили все ярко-красное, так как на этом фоне была менее заметна кровь: стирать они не любили.

– Ограбили!!! – заламывал руки маргадорский колдун.

Он тоже был в шоке. Этот провал ему не простят! Какой-то мелкий жулик сумел сорвать тщательно продуманную операцию! Еще чуть-чуть, магический полог сна накрыл бы все графство, и Черные Рыцари Смерти спокойно, без помех уничтожили бы графа, сидевшего, как заноза в деликатном месте, в планах Маргадора. Потом все можно было списать на мелкий пограничный конфликт. Обычный набег дебильных троллей. Найдя поутру пару трупов воришек из клана Коричневые Штаны, никто в Гиперии особо и не дернется. Несчастный случай, недостойный объявления войны. А война сейчас не нужна. Маргадор еще не готов…

Всех этих раскладов улепетывающий воришка не знал. Он знал только одно – надо делать ноги. И он их делал, но, охваченный ужасом, так непрофессионально, что с разбегу вломился в спешившую на шум толпу стражников, вынырнувших из-за поворота.

– Что? Что случилось?

– Вы представляете, я только что ограбил…

– Ограбил? – схватил его за шиворот сержант.

– …маргадорского колдуна, – закончил Ворон, глядя шальными глазами на стражу.

– Кого? – ахнул сержант.

– Колдуна… маргадорского.

– Где он?!!

– Там, – вор ткнул пальцем в приплясывающую в кругу факелов фигуру.

– Тревога!!! – отбросил в сторону воришку сержант. – Взять его!!!

Стража, грохоча сапогами, ринулась на захват рвущего на себе волосы мага.

Ворон был настолько выбит из колеи, что чуть было не рванул следом, но вовремя опомнился, развернулся на сто восемьдесят градусов и вновь припустил в сторону ворот, у которых топталась стража, настороженно прислушиваясь к шуму, доносящемуся со стороны центра города. Шум становился все громче и громче.

– Тревога!!! – подражая сержанту, заорал аферист. Он уже настолько пришел в себя, что был в состоянии составить новый план спасения.

– Что там стряслось?

– Раззявы! – рявкнул на них Ворон. – Маргадорцы напали. Быстро за осиновыми кольями и серебряными крестами! Мечами их не возьмешь. Коня мне!

Вор по опыту знал, что в таких случаях надо брать нахрапом. Один из стражников торопливо спешился, уступая своего жеребца аферисту. Ворон взгромоздил на нее мешок, лихо запрыгнул в седло:

– Открывай!

Стража послушно распахнула ворота.

– А ты кто? – запоздало вдруг спросил один из них.

– А ты куда? – опомнился другой.

– Cекретные документы спасаю, – хлопнул по мешку вор, проносясь мимо.

Как только город Одижон скрылся за поворотом, Ворон притормозил коня, почувствовав себя в относительной безопасности.

– Фу-у-у… пронесло.

Теперь надо было прикинуть, куда двигаться дальше. Долго вор не размышлял.

– Провинциальная жизнь засасывает. Хватит с меня этого болота. Домой! Хочу в Арканар!

Дорога в столицу лежала мимо замка графа Арли. Туда и направил вор копыта своего коня. Этот путь был хорошо ему известен. Он прекрасно знал, как обойти дорожные дозоры графа, и в нужных местах сворачивал с основного тракта, углублялся в лес, огибая опасные места. Однако на этом его злоключения не кончились. Что-то полыхнуло впереди. Ворон поднял голову. Над верхушками деревьев занималось алое зарево. Горел родовой замок Арли. Оттуда слышались крики и звон мечей. Из-за поворота вывалила толпа троллей с мешками за спиной.

– Провалиться! Опять конкуренты, – недовольно пробурчал вор, вновь сворачивая в лес.

Троллей явно настигали.

– Бросай все!!! – панически завопил кто-то из воришек.

Коричневые Штаны кинулись врассыпную, теряя по дороге добычу. Жеребец Ворона недовольно заржал, когда прямо перед его носом проскочило несколько беглецов. Два мешка плюхнулись под копыта коня.

– Какие дикие нравы в этой провинции, – покачал головой вор, покидая седло. – Бросать добычу – это так непрофессионально. Ну-ка, что здесь у нас?

Он развязал первый мешок.

– Золотишко, серебро фамильное. Недурственно. Оказывается, у лохматых есть вкус. А тут что?

Ворон дернул завязки и замер. Светловолосый малыш, одетый в белую ночную рубаху в многочисленных подпалинах, смотрел на него из мешка широко открытыми зелеными глазами. Сквозь прореху в рубашке на груди ярко выделялось родимое пятно, по форме напоминающее распустившуюся лилию. Он был еще совсем маленький, года три, не больше, и ему было страшно. Очень страшно. Он мужественно кусал губы, чтобы не заплакать, и все-таки не выдержал, увидев первое человеческое лицо за всю эту длинную жуткую ночь. Слезы потекли из его глаз, оставляя светлые дорожки на покрытых сажей и грязью щеках.

– Папа, на ручки, – всхлипнул малыш и потянулся вверх.

– Чтоб я еще раз по собственной воле в провинцию… – скрипнул зубами вор, осторожно вынимая подарок судьбы из мешка.

Прижимая одной рукой ребенка к груди, другой взялся за луку седла, сунул ногу в стремя, неловко взгромоздился на коня, боясь повредить хрупкую ношу.

– Не бойся, сейчас мы твою мамку найдем…

Малыш доверчиво обнял его за шею и затих. Шок от пережитого ужаса перешел в глубокий сон. Он спал и не слышал, как на дороге схлестнулась в смертельном бою с Черными Рыцарями Смерти личная гвардия графа, преследующая похитителей наследника этих земель. Спал и не видел, как его спаситель посмотрел сквозь кусты на трепещущее знамя графа с вышитым на нем золотом на голубом фоне вставшим на дыбы леопардом, развернул коня и помчался сквозь лес по бездорожью в сторону Арканара. Спал, не подозревая, что эта стычка на дороге у подножия замка надолго, возможно навсегда, лишила его графского титула. Ворон не мог оставить малыша посреди такой мясорубки. И родителей его разыскивать вору тоже было не с руки.

Арканар. Два года спустя

– Настоящий вор должен двигаться так, чтобы его было не видно и не слышно.

Ворон скользнул из одного угла комнаты в другой, так что не звякнул ни один колокольчик, которыми был обвешан его кафтан.

– Я тебя вижу, – обрадовала его маленькая рыжеволосая девочка лет пяти, ковыряясь пальцем в конопатом носу.

– Зато не слышишь, дура, – ткнул девчушку в бок ее сосед, за что тут же получил в нос от маленького крепыша, стоящего рядом, сел на пол и заревел.

– Ты обидел мою даму сердца, Маликорн! Мой герб – стоящая на дыбах кошка!!! – воскликнул белобрысый крепыш.

Друзья поверженного противника накинулись на забияку. На помощь ему немедленно пришла дама сердца. Вынув палец из носа, она вцепилась в волосы ближайшего противника, повалила его на пол и начала трепать.

– Арчи, прекрати немедленно!

– Но, папа! Он обидел мою даму сердца! Лайса, подтверди!

– Угу, – подтвердила девчушка, возя своего противника носом по полу.

– Тоже мне, рыцарь нашелся… – Ворон шагнул в образовавшуюся кучу-малу, энергично раздавая затрещины. Наведя порядок среди своей паствы, он вытащил за ухо упирающегося возмутителя спокойствия на середину комнаты.

– Я вас учу благородному искусству воровства, а не глупому маханию кулаками, – строго сказал он сыну. – Надеюсь, ты это помнишь?

– Угу, – кивнул головой Арчибальд, – помню.

– Не похоже. Так вот, чтоб лучше запомнил, даю тебе задание повышенной сложности. Ты должен не просто вытащить из моего кафтана кошелек, так, чтоб ни один колокольчик не звякнул, но еще и сделать это в абсолютной темноте до того, как я успею досчитать до трех. Не справишься, останешься сегодня без обеда. Вытащишь – содержимое кошелька твое. Эй, дама сердца, опускай шторы.

Лайса подбежала к окну, дернула за веревочку, и плотные черные шторы упали вниз, погрузив комнату во тьму.

– Раз… два…

Оглушительный звон колокольчиков в противоположном от Ворона углу, заставил ментора вздрогнуть.

– Отдай конфеты!

В пылу драки за сладкую награду, которой был начинен кошелек, клубок детских тел сорвал штору и покатился дальше.

– Я их для моей дамы сердца воровал!

Ворон похлопал глазами, потом похлопал себя по телу. На нем не было ни колокольчиков, ни кафтана, ни кошелька. На нем вообще ничего не было, кроме трусов, которые, щадя чувства папаши, любимый сыночек оставил на нем.

– Моя школа, – поскреб затылок Ворон и задумался. – Драть или не драть, вот в чем вопрос?

Впрочем, вопрос был чисто риторический. Ремень его любимый ученик спер в первую очередь.