Онлайн чтение книги Маг. Архимаг
1 - 2

«Урал», ревя мотором, поднялся на холм и остановился, тональность работы двигателя сменилась на тихое урчание. Покинув кабину, я в рацию скомандовал покинуть бронированный кузов. Двухдневное движение по континенту Широн, с остановками только на заправку и на естественные нужды, подходило к завершению. Мы прибыли на место…

Да-да, я вернулся в королевство Белора мира Элио, где меня так негостеприимно встретили, навсегда отобрав способности к магии, и откуда мне пришлось буквально бежать. Причины вернуться у меня были веские. Думаю, пока парни и девчата, сбегав по своим надобностям к близкой опушке леса, устраиваются у машины, занимая позиции вокруг неё, стоит пояснить, что же происходило с того момента, как мы обнаружили закрытый континент, мёртвый город и повстречали сталкеров у побережья.

Да уж, приключений, что мы там отхватили, могло хватить на десятерых, но в принципе для нас всё закончилось благополучно. Всё же после недолгого раздумья я отказался двигаться в мёртвый город и брать под свою руку местный дворцовый комплекс, да и говорил я это больше для командиров сталкеров, что меня внимательно слушали. Так вот, плотно с ними пообщавшись, выяснив всё, что нужно, и скопировав за небольшую оплату их карты, где были нанесены разнообразные поселения на этом побережье континента, я их отпустил, и мы вернулись на эсминец. Дальше было просто: я отдал приказ Васильеву, и мы отправились на поиски небольшого острова, где могли сохраниться строения, решив сделать его своим укрытием и развернуть там свою магическую школу. В принципе, где находится строение школы, не важно, где учителя или учитель, там и школа, но пока мы устроимся на одном из островов. За время нашего путешествия у этого континента нам встретилось с пяток островов, но мы их не исследовали, стороной прошли, теперь же требовалось исправить этот недостаток и найти остров без жителей, мне аборигены ни к чему. Такой мы нашли быстро, третий по счёту приглянулся всем, маленький, но с удивительно высокой, поросшей лесом вершиной. Его размеры были семь километров на двенадцать, с остатками трёх поселений, включая небольшой городок, окружённый со всех сторон крепостной стеной. Вот его-то мы и заняли.

Следующий месяц мы чистили его и обустраивались. Вернее, не так: дети помыли и почистили замок, пока мы с Миком и Вольтом проводили небольшие ремонтные работы, благо цемент и нужные инструменты у меня были. Замок находился в центре городка, ранее в нём жил местный губернатор или мэр, сейчас поди узнай. Наверняка жил с семьёй и приближёнными. Было два десятка довольно больших спален, разнообразные комнаты и кабинеты, ну и хоз-помещения, включая кухню. Внизу были кладовые и даже небольшая тюрьма. Казематы были ещё те! Их я приспособил под магические лаборатории, установив там необходимое оборудование. К сожалению, из-за того, что мне была недоступна пространственная сумка, где находилось несколько средних и одна большая магическая лаборатория, я мог использовать только малую, а она не способна удовлетворить мои запросы в планах на будущее. К счастью, среди пяти десятков каменных домов городка нашёлся отлично сохранившийся особняк местного мага, и там, в подвале, была обнаружена мной также отлично сохранившаяся средняя лаборатория, а это уже кое-что. Поэтому помимо уроков с учениками, в основном со старшими, малыши пусть сперва научатся нормально заряжать накопители и медитировать, пополняя свои источники маной, и восстановления замка, в смысле мелкого ремонта, я проводил много времени в лаборатории, где на листах ватмана прикидывал возможность вернуть мне магию. И чем больше я над этим раздумывал, тем больше понимал, что всё, магию мне не вернуть. Шкатулку, понятное дело, я исследовал вдоль и поперёк, очки ювелира позволяли мне рассмотреть внедрённые в неё линии плетений. Тонкая работа, чувствую, тут архимаг поработал, не меньше.

Вывод был один: это не кратковременное лишение магии, а самая настоящая беда, которую не исправить. Это не «Пророк», который использовали против меня святоши с Тории, он по сравнению с плетением в шкатулке просто детский лепет, хотя ранее я считал «Пророк» вершиной магического искусства. Ошибался. Тут всё гораздо серьёзнее.

Однако через три недели жизни на острове – у меня даже придумать название для него времени не было, ученики сами назвали его Решина, то есть Дом, если перевести на русский, – после долгих размышлений и теоретических выкладок на листах бумаги (между делом я изобрёл ещё десяток заклинаний – восемь боевых, одно природное и одно бытовое) я всё-таки нашёл выход. Местные маги мне помочь ничем не могут из-за своего полного отсутствия, хотя я думаю, что выжившие всё же есть, просто прячутся, поэтому пришлось рассчитывать только на свои мозги. И они меня не подвели, что радовало.

Скажу прямо: аура этого тела была безвозвратно испорчена, это я вам говорю как профессионал, бывший маг-учёный, но осталась одна-единственная возможность снова стать магом. Метод Генерала.

Для тех, кто не понял, поясню. Мне нужно всего лишь сменить тело: покинуть оболочку простого паренька, мага графа Арни ки Сона, и переместить свою душу в новое тело, в то, которое имеет дар, и дар не слабый, а хотя бы первого уровня. Редкость, конечно, но шанс найти такого одарённого был.

Следующие две недели я обдумывал всё по этому методу и чем больше делал теоретических выкладок и писал плетения, тем больше и больше понимал, какое это сложное дело. Во-первых, мне нужны ингредиенты для лаборатории, не всё у меня было. Во-вторых, нужны помощники, два алхимика минимум, а я готовил пока одного, хотя и очень способного, остальные были три боевика, лекарь, будущий целитель, и строитель. В-третьих, нужны подопытные «добровольцы», чтобы перед тем, как переместить своё сознание, потренироваться на «кошках». А для всего этого требовалось вернуться на Широн и устроить рейд по храмам святош. Более того, я собирался освобождать пленников и увеличить количество своих учеников человек на двадцать, больше не потяну. Ну а тренироваться я собирался на пленных паладинах, всё же одарённые какие-никакие.

Да и другие сложности были во всём этом. Мне и у души отрезали все возможности магии, поэтому, когда буду извлекать душу из своего будущего тела, если, конечно, подберу для себя что-то стоящее, то нужно будет прописывать его магию на мою душу. Как это сделать, идея была, даже обмусолил её со всех сторон на листах бумаги, но это теория, посмотрим, что покажет практика. План был прост. Магия прописывается к ауре души, это факт, а я нашёл способ, как оставить дар в теле, не перемещать его вместе с душой. Надо ненадолго отвязать магию от ауры и привязать к телу, пока не закончится процедура переноса души, а там дар быстренько привязать уже к моей лишённой магии ауре. Именно так я и верну контроль над магией и пространственной сумкой.

Поменять сознание в душах, не извлекая последние из тел, не получится. Конечно, один раз такое было, когда я переместился в тело этого мальчика и вписался в его душу, но из-за того, что меня лишили магии, повторить я это не могу, а учеников нужно учить этому лет пять, не меньше.

Спасибо виртуальной жизни в получении опыта создания школы магии на территориях, подвластных Сталину. Тот опыт пришёлся, как ни странно, очень вовремя, я учил своих учеников по разработанным мной же методикам, передавая все свои знания, которые они могли принять. То есть всё то время, что мы провели на острове, пошло впрок, оно для старших по возрасту учеников было как год в академии. Я у них даже экзамены принял по сдаче первого курса. Кое-что они уже умели. Для первокурсников академий Тории это очень неплохо. Теорию же первого курса они прошли практически полностью.

Учил я, естественно, не всех, а тех, кому было больше десяти лет. Таких набралось всего семеро. Сейчас со мной были пять из них. Вольта и Беллу я оставил на острове за старших, Вольт отвечал за охрану, Белла – за досуг и обучение малышни. Им помогали девчата помладше.

Вот так всё и происходило. Когда мы закончили возводить оборону, на стенах замка стояли АГСы, «корды» и даже пушки, кладовые были полны запасами, работал дизель-генератор, давая свет в комнаты. Разводку делали мы с Ми-ком. А потом мы вшестером погрузились на эсминец и скорым ходом отправились обратно к Широну. Требовалось выполнить следующий план: освободить пленных, в основном из магически одарённых детей, часть их, конечно, рванёт по домам, но некоторых я заберу, тех, кому некуда идти. Ещё мне необходимы книги по магии, да-да, язык местных магов я выучил и с интересом изучил ту книгу по магии, что выкупил у местного крестьянина. Жаль, что она была одна, хотя и «Возможности цикличного использования магии в сфере интимных услуг» мне пригодилась. В книге со столь странным названием всего лишь описывалось, как решить проблему потенции у мужчин и фригидности у женщин, и относилась она к лекарской магии. Много нового узнал, между прочим, да и рисунки плетений были интересны.

За шестнадцать дней на полном ходу мы дошли до побережья Широна, теперь не требовалось красться, путь был изведан. Я убрал эсминец в баул, нечего ему накопители разряжать, курсируя у побережья, и, вызвав склад, выгнал «Урал». Погрузившись в него, мы и устроили гонки со временем. Были причины для этого: я отвёл на всё про всё две недели, к тому же на континенте начиналась осень, уже холодало. Тут, разумеется, не Сибирь, а вроде широт Франции, но слякоть бывает немалая.

Естественно, все устали. Трое парнишек, включая Мика, две девчушки и я спали в движущейся машине по очереди, все успели покрутить тяжёлое рулевое колесо, но всё ж мы достигли королевства Белора.

Конечно, я рассказал всё несколько сумбурно, однако действительно фактически отдыхал я только во время движения на машине, так как даже на эсминце проводил большую часть времени в теоретических разработках по своей проблеме. И не зря, решил пару о переселении души, которые меня особо беспокоили. Ничего, ещё будет время усовершенствовать идею перемещения души из тела в тело и довести её до блеска. Полгода-год, но будет. Я особо не торопился.

– Командир, движение на одиннадцать, – услышал я девичий голосок в динамике радиостанции, вставленной в левое ухо. Это отвлекло меня от раздумий.

– Принято, – машинально ответил я и, стряхнув задумчивое оцепенение, поднял бинокль.

Отойдя к капоту машины, посмотрел в сторону, где одним из учеников было замечено движение. Кстати, на острове они меня звали Учителем, там я был им учителем, но сейчас, в боевой операции, которая началась с высадки на побережье, я снова стал для них Командиром.

– Крестьяне, – сказал Мик, опуская «Вал», который держал в руках. Неплохая оптика, что была на автомате, позволила ему рассмотреть неизвестных, однако мой морской бинокль был получше и дал возможность увидеть несколько больше, чем рассмотрел Мик через прицел.

– Крестьяне и охрана, – кивнул я.

– Святоши? – зло усмехнулся Мик.

– Армейцы.

– Ах, эти… – махнул рукой мой помощник и зам.

Да, кстати, именно на Мика и легла вся тяжесть моего замещения, именно он, пока я работал в лаборатории или в своём кабинете, руководил работами по восстановлению замка и почти во всём замещал меня. Что, что, а организаторские способности, помноженные на знания офицера-десантника, у него были на высоком уровне. Наберётся опыта, ещё меня переплюнет.

– Эти, не эти, но лишние глаза нам ни к чему. Мы слишком быстро двигались, и слух о нашем появлении до этих мест ещё не добрался. Этим и нужно пользоваться… Значит, так, лейтенант, – повернулся я к стоявшему в паре метров от меня Мику, отчего тот вытянулся, преданно поедая меня глазами, – слушай приказ. Берёшь двух бойцов, скрытно выдвигаетесь к обозу, там, кажется, восемь телег, и незаметно изымаете языка. Лучше офицера. Доставляете его сюда. Всё ясно?

– Так точно, – козырнул тот, бросив руку к форменному кепи. – Разрешите выполнять?

– Выполняй, – кивнул я.

То, что мы перешли на устав, не было ничего удивительного. Все прошли обучение армейским знаниям Мёртвого мира, всем я присвоил воинские звания, кроме Мика, который получил лейтенанта, остальные были сержантами. Тем более мы находились на боевой операции, и так было проще. Чай не партизаны какие, все с боевым опытом. Теоретическим, правда, но успеем набрать и реального.

Взяв других двух пареньков, оставив девчушек-снайперов у меня в подчинении, – они обе сидели на кунге, контролируя окрестности, – Мик рванул в кустарник, и парни быстро исчезли из вида. Осмотревшись, я подошёл к кабине и сел на подножку, достав плитку шоколада. Машина наша стояла на холме, внизу с левой стороны на склоне был кустарник, именно там скрылись парни, справа шумел листвой лес, он уходил дальше и шёл рядом с дорогой, которая, спустившись с холма, убегала к перекрёстку полевой дороги. Именно там девчата и рассмотрели обоз, сообщив мне о нём.

Обоз двигался по параллельной дороге и в нашу сторону не свернул, так что парням нужно было преодолеть порядка полутора километров, чтобы добраться до него и как-то выкрасть языка, причём не поднимая тревоги. Сообщать о себе мне не хотелось. До того момента, пока не найдётся подходящее тело. Мне ведь тоже не все подойдут, лучше, чтобы о том, что я вернулся, никто так и не узнал. Но меня поджимало время. Нет, тут дело не в моей торопливости, я опасался за детишек на острове. Взрослых там не было, Вольт и Белла, конечно, самые ответственные из моих учеников, но всё же тоже были детьми. Одним словом, я хотел побыстрее вернуться. Конечно, загадывать не стоит, кто его знает, как повернётся судьба, но посмотрим. Главное, я сделал первый шаг на пути к рангу архимага с последующим переходом в гранд-мастера, набрал учеников. То, что во мне теперь нет ни капли магии, кроме тех амулетов, что навешаны на форму, меня волновало мало. Выход был найден, осталось решить, как всё провернуть. Была только одна проблема – магические ингредиенты. Они у меня были, но в недоступной пространственной сумке. Проблема, да? Чтобы вернуть магию, мне нужны зелья, а они находятся в пространственной сумке, которую я без той же магии открыть не могу. Самое печальное, что части нужных ингредиентов мне достать просто неоткуда, ну не растут в этом мире нужные сорта трав и деревьев. Однако не всё так плохо, была у меня одна мыслишка, как это всё исправить. Шанс один на тысячу, но я на него очень надеялся.

Подкрепившись высококалорийным шоколадом – судя по шуршанию наверху, девчата тоже перекусили, – я подошёл к борту, у которого стояло пять канистр (парнишки как раз заправляли машину, когда их отозвали с новым заданием), и, подхватив одну, стал заправлять бак. Я уже залил бак до верха, когда одна из девчат, старшая в паре, Одна, сообщила, что к нам сзади приближается всадник. По виду похож на курьера.

– Сбей его с лошади, но не убивай, мне нужен язык, – велел я ей, убирая последнюю пустую канистру в держатель на борту.

– Хорошо, – кивнула она и с позиции сидя произвела выстрел из своего «винтореза».

Вдалеке раздался вскрик и лошадиное ржание.

– Дистанция триста двадцать пять метров, подранок лежит на дороге неподвижно, лошадь отбежала, – сообщила наш штатный старший снайпер.

– Принято, – кивнул я.

Поправив ремень автомата на плече, я поспешил к раненому, подготавливая на ходу амулет с «Малым исцелением». Стреляла Одна в плечо, так что, думаю, рана серьёзная.

Так и оказалось, болевой шок и сильная кровопотеря – вот что было у солдата-курьера, который лежал на пыльной дороге. Он следовал за нами, – отпечаток протекторов «Урала» был отчётливо виден на дороге. Ранее мы пытались его скрыть, привязывая деревца, но пыли было слишком много, да и не помогало это особо. Тем более что двигались мы быстро, пятьдесят – восемьдесят километров в час.

Трижды использовав амулет, я остановил кровь, убрав болевой шок, и склонился над раненым. Похлопав его по щекам, приводя в сознание, спросил:

– Кто такой и куда следуешь?

К моему удивлению, несмотря на ситуацию, курьер оказался крепким орешком и отвечать категорически отказался. Это был солдат в форме армейца королевства Белора, что радовало, значит, мы достигли нужных земель, но сам курьер, видно, имел боевой опыт. Ему было лет двадцать пять, однако он уже имел застарелый сабельный удар на щеке и уверенность опытного солдата. Такой взгляд бывает именно у ветеранов, побывавших в сече.

Пришлось использовать амулет для допроса пленных и заключённых из арсенала древних магов мира Тории. Так что через десять минут я знал всё, что мне нужно. Мне было жаль парня, он действительно был ветераном. И я использовал заклинание стирания памяти, так что эти сутки просто вылетят у него из головы. Убивать мне его не хотелось: хорошие люди были редкость, а парень был именно такой. Его моральные принципы мне импонировали, и лишать его жизни было бы глупым решением. Генофонд местного мира и так шёл к упадку, а тут уничтожать немногих правильных людей – это неправильно. Так что, стерев память и усыпив парня, я направился обратно к машине. Всё, что нужно, я узнал, осталось дождаться парней, и можно выдвигаться к дальнему аббатству. Храмы были и вблизи, но они меня волновали мало, так как именно в аббатство свозили детей проклятых, готовя их к ритуальному сожжению. Я даже дату знал: через неделю к какому-то празднику.

О курьере я не беспокоился, рана у него, конечно, серьёзная, но кровь я остановил, шок убрал, через час он придёт в себя, думаю, сможет взобраться на коня, тот не отходил от хозяина, хотя меня и шугался, и двинет дальше.

Поднявшись на холм к машине, я снова, в третий раз, попробовал связаться с Миком – в этот раз канал был устойчивый – и велел ему сворачивать операцию, нужные сведения уже были получены. Тот сообщил, что будет ждать нас на перекрёстке. Согнав девчат с кунга – они вернулись в бронированный кузов «Покемона», – я запустил остывающий дизель и, скатившись с холма, сразу врубил третью скорость, покатившись, петляя по полевой дороге, пока вдали у перекрёстка не обнаружил тройку бойцов. Все были в пятнистой форме, в брониках, разгрузках и с автоматами. Только «сфер» на голове не было, тяжеловаты они для них были. Да и как иначе, Мику пятнадцать исполнилось на днях, остальным по двенадцать лет.

Подхватив парней – Мик сел в кабину, – я свернул направо, в ту сторону, откуда двигался обоз, и, слушая доклад лейтенанта, – они едва-едва не уволокли офицера, что отошёл по нужде, когда я дал отбой, – прояснил ситуацию. Тот выслушал сообщение о курьере, довольно кивнул и вернулся к наблюдению за дорогой: моя была левая сторона и дорога, его правая и тоже дорога. Так и ехали.

Время уже было вечернее, до темноты оставалось часа три, когда мы поднялись на тот холм, – вся эпопея с попыткой захвата офицера охраны и допросом курьера забрала у нас слишком много времени, поэтому, когда мы успели проехать километров семнадцать, начало темнеть.

– До аббатства осталось километров пять, – сообщил я, сворачивая с дороги на обочину и глуша двигатель. Уже совсем стемнело, хотя одна из лун и стояла на небосклоне, но света от неё было очень мало. – Сейчас разворачиваем склад, берём БМП и БТР. Выдвигаемся на ближние подступы, там маскируемся, амулет шумоподавления я установлю на машины, чтобы они не выдали нас рёвом моторов, отсыпаемся и с завтрашнего утра начинаем проводить разведку. В аббатство пойду я. Магии нет только у меня, так что не засекут. Связь будем держать по радиостанции. Ты, – ткнул я пальцем в парня, – в лагере за старшего.

– Понял, – кивнул Мик.

Приборы на панели неярко светились, так что я мог видеть лицо лейтенанта, тот очень внимательно и серьёзно слушал меня. План был неплох, но следовало поторопиться, вряд ли у нас будет больше одних-двух суток. Яму-то из-под склада не замаскируешь, нет у меня такого амулета, так что вооружаемся основательным оружием и выдвигаемся к аббатству.

Было темно, однако, запустив двигатель, я направил машину дальше в поле – со слов курьера я примерно знал местные окрестности. Мик, кстати, внимательно прослушал на диктофоне запись его допроса. Да-да, его языком я не владел, и мне пришлось обучить пленного русскому. Получается, что окружающие нас территории выглядят так: лес, в центре него – аббатство, а это целый комплекс храмов и разнообразных строений, рядом две деревушки, из которых поставляли святошам продовольствие. В них по нескольку постоялых дворов для паломников. Близко озеро, снабжавшее святош и деревенских водой. Вокруг леса – бескрайние поля, четыре деревушки и несколько дорог, вливавшихся в лес. У реки город, но он уже не на землях аббатства.

По одной из дорог мы и проехали, пока не свернули в чистое поле с убранным урожаем. Похоже, недавно был дождь, и машина шла с некоторым трудом, набирая на колёса влажную землю.

Далеко от дороги я отъезжать не стал, операцию мы проведём или завтра вечером, или послезавтра утром, так что, думаю, наше появление не сразу обнаружат. Тем более скоро праздники, и местное население к ним готовилось – на дороге, кроме того обоза и пары конных, нам так никто и не встретился. Кстати, конники уже никому ничего не скажут, снайперы поработали. Свидетели нам были не нужны.

Не глуша машину, я покинул кабину, остальные тоже спустились на рыхлое поле, где были видны стебли скошенной пшеницы. Открыв склад, я дождался, пока парни выгонят бронетехнику, и загнал внутрь «Урал». Машине был проведён осмотр, заправлен бак и канистры. После этого склад был свёрнут, и мы забрались на броню. Я занял место командира в башне бэтээра, а Мик – место командира в бээмпэшке. Парни сели на место мехводов, девчата – наводчики. Так и покатили прямо по полю в сторону леса. БМП шла впереди, порыкивая мотором, моя машина следом. Я подумывал взять танк, но его мощность, на мой взгляд, была избыточна.

Добравшись до опушки, не останавливаясь, мы стали углубляться в лес. То, что двигались мы не по дороге, волновало нас мало, мелкие деревья БМП сносила с ходу, подминая под себя или, наоборот, заваливая на себя, крупные объезжала. Но, как бы то ни было, к полуночи мы прошли порядка двух километров и встали на крохотной полянке, где сверкал в лучах местной луны небольшой ручеёк. Пока Мик организовывал лагерь и расставлял посты, я пробежался к аббатству и, используя амулет «Глаз», осмотрелся, прикидывая, как буду действовать завтра.

Аббатство и одна из деревень располагались по одну сторону озера, вторая деревня – по другую, так что тут было действительно две деревни, каждая жителей на сто – сто пятьдесят. Деревни были обычные, деревянные срубы, из-за недостатка места небольшие огороды, ну и хозяйство. Обе принадлежали святошам. Четыре постоялых двора им же.

Теперь о самом аббатстве. Все окрестные земли и деревни принадлежали ему, так что святоши здесь были полноправными хозяевами. На это намекало всё, что я видел. Правда, сейчас была глубокая ночь и все спали, но моему опытному глазу всё было видно. Аббатство, к моему удивлению, было больших размеров и, что важно, каменным. Было видно, что строили его маги, иначе откуда тут столько камней, каменоломней рядом ведь нет, и почему стены не имеют кладок, а выглядят монолитными. Я бы даже предположил, что аббатство некогда было летней резиденцией одного из погибших магов этого мира. Большое здание ранее явно было дворцом, сейчас это главный храм. Переделки были заметны, но основа старая. Остальные здания были ранее флигелями и хозпостройками. Во флигеле жили святоши-монахи, да и в храме у них, похоже, были кельи. Но вот забор вокруг этого комплекса зданий остался от прежних хозяев. Он был длинный, огибающий всю округу зданий, железный, художественно кованный, на каменном фундаменте. Даже по виду он был очень крепок, наверное, поэтому монахи и не стали его сносить и переделывать. Острые колья наверху не давали возможности пролезть через него. На территории старой усадьбы был фруктовый сад, и было видно, что монахи его холили и лелеяли, очень уж он был облагорожен.

Сбоку от забора у одних из въездных ворот притулилась одна деревушка, про вторую я говорил, она находилась с другой стороны озера.

Я прикинул, как попасть на территорию аббатства, но где содержались пленные дети, не знал. Я не мог запустить сканирование, так как на храме был сигнальный амулет, который сразу засечёт моё сканирование и поднимет тревогу, а мне этого не нужно. Если бы не пропажа магии, я провёл бы настройки амулета «Глаз», и тот, незамеченный, про-сканировал бы мне все территории, но магии у меня не было, это печалило. Так, полчаса поизучав округу, ничего особенного я не обнаружил. Хотя нет… что-то интересное всё же было.

– Это ещё что такое? – пробормотал я себе под нос.

«Глазом» я пользовался в режиме записи, чтобы мои ученики-бойцы, готовившие лагерь в трёхстах метрах у меня за спиной, тоже могли изучить зону будущих боевых действий. Так что заклинание, чтобы его не обнаружили, висело на трёх тысячах метрах и в режиме прямого наблюдения и записи показывало мне всё, что происходило на территории аббатства, ну и, естественно, режим ночного вида был активирован, так что запись была качественная.

Столб, врытый в землю неподалёку от жилого флигеля, я заметил сразу, но только сейчас обнаружил, что он отнюдь не пуст. К нему был привязан пленник – парнишка лет пятнадцати. Увеличив изображение, я почистил его и, хмуро изучив потерявшего сознание паренька, констатировал, что он привязан к столбу уже дня два. В двух метрах от него стояло полное ведро воды. Пить ему явно не давали, истязая видом воды. Нехорошо поступают святоши, очень нехорошо. Пленных я и так не собирался брать, а тут только утвердился в своём решении.

Оставив «Глаз» висеть над озером, так он охватывал все строения, включая дома обеих деревень, я направился к лагерю. О нашем появлении пока ни одна собака не знала, так как двигались мы под прикрытием амулетов «Скрыт» и «Тишина».

– Отставить отбой! Стройся! – приказал я и, как только ученики построились в одну шеренгу, продолжил: – Слушайте боевой приказ. До опушки триста метров, ещё столько же до окраины деревни. Вам нужно незамеченными обойти деревню, проникнуть на территорию аббатства и выкрасть пленника, которого святоши привязали к столбу. Он без сознания, так что его придётся нести на руках, «Среднее исцеление» тут не поможет. Выкрасть его нужно так, чтобы святоши подумали, что он сам сбежал, никаких следов. Есть вопросы?

– Когда выдвигаться и какая там охрана? – спросил Мик.

– Я сделал запись «Глазом», так что, как только изучите её и скоординируете действия каждого бойца, тогда выдвинитесь. Охрана есть, двое часовых у ворот, оба из святого воинства, значит, там есть боевое подразделение. Также по территории бегают три пса, но пленника они не трогают.

– Ясно, – кивнул Мик.

Получив запись, он отошёл в сторону и, достав самый обычный земной планшет, естественно, из Мёртвого мира, перекинул на него запись и стал со своими ребятами просматривать её, прикидывая, как они будут действовать. Сам я решил в операции не участвовать, пусть учатся работать и воевать без пригляда сверху. Мику это точно надо, повзрослел он очень быстро. Тем более операция не была сложной.

О планшете и перекачке записи с магического кристалла объяснить было просто, я смог сделать магический переходник, преобразовывающий сигнал на понятный микросхемам планшета.

Я их даже подстраховывать не стал, забрался в десантный отсек бронетранспортёра и спокойно уснул. А чего мне волноваться? У каждого знания и опыт офицеров Мёртвого мира, так что нужно только применить эти знания на практике. Парни и девчата недолго пошумели на броне, снимая некоторые ящики и вооружение, а потом всё стихло, отчего я окончательно провалился в сон.

Разбудили меня перед рассветом, застучав прикладом по броне бронетранспортёра. Мик дождался, пока я, сонно зевая, вылезу наружу, и стал докладывать о блестяще проведённой операции. Надо сказать, действительно блестяще проведённой. Боевая группа под командованием Мика выдвинулась к аббатству, стороной обойдя деревню. Собаки их не почуяли, так как ребята обрызгались специальной жидкостью, которую использовали спецподразделения Мёртвого мира. Добрались до забора, там снайперши, используя специальную винтовку, – к сожалению, она имелась в единственном экземпляре, – усыпили на два часа собак аббатства. Потом по приставной складной алюминиевой лестнице парни под прикрытием девчат перебрались на ту сторону и побежали к столбу, охрана на воротах им не мешала. Специальные бахилы на ногах не оставляли следов, а то ребристые следы от подошв берцев могли навести святош утром на подозрения, всё же слухи обо мне разнеслись по всему континенту, и святоши приняли меры.

Парни добрались до столба и начали развязывать верёвки, резать нельзя, это слишком заметный след. Наложили на мальчишку с помощью амулета два заклинания «Среднее исцеление», отчего тот даже сам побежал к забору, а следы за ним подтирали. Потом уже подсобили быстро теряющему силы пленнику перебраться через забор; то, что он выдул полведра воды, ему не помогло, после чего Мик забросил пленника себе на плечо и побежал к нашему лагерю, остальные свернули лестницу и последовали за ним. На всё про всё ушло едва два часа.

– Молодцы, – похвалил я своих учеников, хотя сам считал, что операция была плёвая, а то, что мы будем делать через несколько часов, потребует куда больших сил. – Всем отдыхать, спасённым я сам займусь.

Пока ученики устраивались в спальниках, я подошёл к пленному. Он полусидел у заднего колеса бронетранспортёра. Приложив к глазу кристалл амулета, я определил, что передо мной инициированный, но не обученный одарённый. Слишком сильно от него разило маной. Похоже, о детской сетке он ничего не слышал.

Мик не отправился вместе с остальными спать, хотя и заметно устал. Он перед операцией использует медицинский амулет, и сон и усталость как рукой снимет.

– Кто такой? – спросил я у освобождённого парня.

Мик перевёл мой вопрос.

– Элиос ди Жерон, виконт ди Жирон, сын маркиза ди Жирона, наместника южной провинции Жирон.

Мальчишка продолжал расслабленно сидеть у колеса, изредка отхлёбывая из фляги или откусывая от плитки шоколада. «Среднее исцеление» его подлечило, так что он мог есть и пить сколько захочет без медицинских ограничений.

Я стал задавать парню вопросы, Мик переводил. За десять минут мы узнали всё, что нужно, поэтому, отойдя от Элиоса, задумчиво стали рассматривать на сенсорном экране планшета запись сверху строений аббатства.

– Детей держат здесь, – ткнул я пальцем в одно из приземистых зданий. – Любой обстрел они переживут, второй и третий подземные ярусы и бомбардировку выдержат, разве что кроме ядерного взрыва. Как сказал Элиос, надзиратели сразу начнут резать детей в случае любого штурма, у них такой приказ. Ему можно верить, он тут больше полугода содержится. Поэтому слушайте мой приказ. Мик, готовь бойцов к бою. Через сорок минут вы выдвигаетесь и начинаете уничтожать святош всем бортовым оружием. «Шмели» подготовьте, будете жечь их прямо в зданиях. Тандемными работайте.

– А вы?

– А я произвожу захват этого строения. Моя задача – ликвидация надзирателей, всё же их там одиннадцать человек в смене, ну и оборона главного входа. Тут уж вы мне поможете. Всё.

Я достал из десантного отсека бронетранспортёра рюкзак-однодневку и стал набивать его боеприпасами и запасным питанием к радиостанции. Через пять минут на всех, включая меня, было наложено заклинание «Бодрствование», Мик стал готовить технику к бою, а я побежал по лесу в обход деревни в сторону аббатства. У меня было много работы. Блин, больше пятисот детей содержалось в казематах и подготавливалось к ритуальному сожжению! Среди святош вообще морально нормальные люди есть? Если и есть, то они попадут под одну гребёнку уничтожения, хотя в их существовании я стал сильно сомневаться.

То, что в деревнях встают засветло, я учёл, поэтому особо не удивился, что на улицах стали появляться люди. Кто выводил под узду со двора запряжённую в телегу лошадь, кто спешил к одному из постоялых дворов, видимо, работал там, а кто и к воротам на территорию аббатства шёл.

Обогнув деревню, я вышел на открытое пространство и скорым шагом направился к воротам. Шёл, а не бежал. На бегущего человека обращают внимание. На меня, конечно, смотрели, но пока не сообразили, кто я такой, хотя, может, просто и не знали, описание моё наверняка разослали и кто из местных святош и читал, но сообщили ли его деревенским, я не знаю. Да и описание это было примерное, как я узнал от курьера. Правда, схожесть одна есть: моё предпочтение в одежде, вернее, в форме Мёртвого мира. Например, сейчас я был одет как настоящий спецназовец: «цифра», высокие берцы на шнуровке, броник, поверх него разгрузка, за спиной рюкзак, в ухе торчит гарнитура радиостанции, калаш на плече да пистолет на бедре в тактической кобуре. Была ещё каска-«сфера», но она закреплена на боку, не хотел пока пугать местных совсем уж необычным видом.

В принципе и так все провожали меня удивлёнными взглядами, некоторые глаза выпучивали, но вроде я пока не пугал. К воротам – а перелезать через забор, где были острые колья-шипы, мне не хотелось – я подошёл вместе с двумя женщинами. Охранник уже открыл ворота, но не уходил, его ещё явно не сменили. Собаки за забором не бегали: или ещё не пришли в себя, или их уже увели в собачатник.

Видимо, охранник и расслабился от того, что я шёл спокойно, не демонстрируя агрессии, да ещё с местными. В глазах охранника, воином его язык не поворачивался назвать, зажглось узнавание, когда я уже вплотную подошёл к нему, но что-либо сделать он не успел. «Грач» покинул кобуру и дважды тихо выплюнул пули, которые вошли в грудь и голову охраннику. Я уже однажды попал, что у моего противника под одеждой была кольчуга, и не хотел повторения, так что всегда теперь делал контроль в голову. Можно и сразу в голову стрелять, но есть шанс промаха, а выстрел в грудь надёжно, цель крупнее. Я всегда стрелял двоечкой.

– Пошли отсюда, – махнул я рукой, прогоняя застывших ступором женщин.

Они, естественно, меня не поняли, местный язык я не знал, но та, что постарше, соответственно поопытнее, взяла напарницу под руку и потащила её прочь.

По посыпанной песком дорожке я направился к нужному зданию, придерживая автомат локтем, чтобы он не покачивался. Так-то я РПК предпочитал, но перед началом операции сменил его на автомат с подствольником, он сейчас предпочтительнее. Святош стало появляться из зданий всё больше и больше, видимо, у них служба началась, ну или что-то подобное, не знаю, их традициями я не интересовался, и на меня стали обращать внимание.

Конечно, ни о какой тихой операции речи не могло идти, мне лишь нужно дойти до дверей верхнего этажа каземата, бывших винных погребов (если они заперты, взрывчатка наготове), и, заблокировав вход, спуститься для ликвидации надзирателей. А святош уже мои ученики будут отстреливать. Они это любят, уж я-то знаю.

Меня пытались дважды окликнуть, но я не обращал внимания, мне главное – дойти до открытых дверей каземата, у входа в которые стояло двое святош, а там уже превращусь в машину для убийства. Пока же я никого не трогал. Терпел, хотя палец так и чесался нажать на спусковой крючок автомата.

У меня всё получилось, видимо, святоши никак не могли осознать того, что я, их истинный враг, нахожусь на территории их аббатства, хотя наружу за это время их высыпало уже порядка пятидесяти. Сблизившись с теми двумя, что стояли у входа, я выхватил пистолет и четырежды выстрелил, по привычке потратив на каждого по две пули. Вот тогда-то и началась паника, поднялись вой и крики, но их заглушили первые далёкие выстрелы автоматической пушки БМП и крупняка бэтээра, но я уже заскочил внутрь каземата, закрыл тяжёлые створки и опустил довольно толстый брус в пазы. Всё, без тарана эти двери не вынести. Более того, я ещё и растяжку поставил на брус. Мало ли какой надзиратель попытается уйти. Хотя, конечно, вряд ли это произойдёт.

Надев амулет-монокль, ответственный за сканирование всего, на что падал мой взгляд, а также настроенный на автоматический поиск живых существ, я стал спускаться. Кстати, живые существа мне попадались часто. Крысы. Уже штук восемь заметил, пока обследовал комнаты верхнего этажа. Сволочи, пугают детей.

На верхних этажах было одиннадцать святош, они спали, но часть их начала просыпаться от грохота выстрелов пушек. И мой пистолет стал выплёвывать стреляные гильзы. Одного святошу, или старшего, или местного завхоза, я связал, выгнав из его постели двух перепуганных девочек лет восьми и десяти. Судя по следам на их телах, насилие произошло. У меня на него ещё есть планы, а пока нужно поспешить.

Спустившись по лестнице на нулевой уровень, я отстрелял надзирателей и поспешил к другой лестнице, что вела вниз. Там ещё не обеспокоились, в казематах стояла полная тишина. Да здравствуют глушитель и толстые стены, бойня наверху была не слышна!

Тут тоже всё прошло благополучно, играющие в карты надзиратели, а их было трое, даже не дёрнулись, а словив по две пули, так и улеглись за и под столом. Просканировав амулетом все закутки, я понял, что живых святош в этом здании и на его подземных уровнях не осталось. Ну, кроме того, что я оставил связанным в своей постели.

Остановившись у стола с ликвидированными надзирателями, от них шёл запах давно немытых тел, пролитого слегка прокисшего вина и крови, я задумался: выпускать ли мне сразу всех детей?

– Выпускать, – пробормотал я, кивнув самому себе.

Я взял стоявший на столе деревянный, явно вырезанный ножом подсвечник на две свечи, обе горели, и направился к ближайшей двери. Амулет показывал, что в нём закрыты в основном более взрослые дети. Значит, малышня в других камерах. Что мне не нравилось, многим из них вряд ли было больше трёх лет. Ну вот как так можно?!

Открыв смотровую щель, я заглянул в камеру, поморщившись от вони, что шла изнутри. Там было двадцать шесть парней четырнадцати – пятнадцати лет, похоже, тут содержали самых буйных, потому как в остальных камерах все были перемешаны, малыши и более взрослые, девчата и пацаны. Пихали всех подряд.

Свет от огня свечей немного осветил камеру, позволяя мне рассмотреть грязную солому и лежавших вповалку подростков. Я так подозреваю, что дворянин был из этой камеры. Он сказал, за что попал на столб, – за то, что плеснул в рожу надзирателю свои фекалии, жидкие. Тому это не понравилось, и он со своими помощниками сперва вдоволь наизгалялся над ним, а потом по приказу старшего в аббатстве его привязали к столбу. В назидание, так сказать.

Мик записал на диктофон пяток фраз, поэтому, вставив ключ в замочную скважину и трижды повернув его, я распахнул дверь и, глядя на зашевелившихся на грязной соломе таких же грязных парней, достал диктофон из кармана и, выслушав сначала перевод, включил нужную запись. Там была короткая речь. Мик сообщал, что пленных освобождают и что им нужно оказать мне всю возможную помощь.

Надо отдать должное двум парням, они соображали быстро. Несмотря на полусонное состояние, сразу подскочили, внимательно меня разглядывая. Протянув им связку ключей, я указал на остальные камеры и махнул рукой, мол, открывайте. Остальные меня не интересовали, развернувшись, я направился обратно, только оставил подсвечник на столе рядом с убитыми надзирателями, это был единственный источник света на этом этаже.

Поднявшись выше, я осмотрелся, тут было куда светлее. Нет, окон не было, были факелы и свечи в подсвечнике на столе надзирателей. В этот раз, сняв связку с пояса, я подошёл к ближайшей двери. К моему удивлению, когда я распахнул дверь, то понял, что содержатся здесь одни девочки, от двенадцати до пятнадцати лет, и в неплохих условиях: солома чистая, были даже одеяла. Да и девчата на мордашки были симпатичные.

– Понятно, – со вздохом пробормотал я. – Кто-то себе гарем организовал, пока девчат на костре не сожгли… Твари… Подъём, вставайте, свобода пришла!

Пару раз хлопнув в ладоши, я отошёл от камеры к другой двери. В это время на лестнице появились первые парни из камеры, которую я открыл на нижнем этаже, поэтому, махнув рукой, протянул ближайшему ключи и, указав на камеры, чтобы он начал открывать их, направился к лестнице, ведущей на наземный этаж. Пора узнать, что там происходит. В здание можно попасть только через закрытый мной вход, окна узкие, с возможностью держать оборону, так что мы пока в безопасности.

Поднявшись, я только выругался. Похоже, святоша как-то развязался, хотя я связал его неплохо. У дверей ворот лежало нашпигованное осколками тело того самого, которого я застал в постели с девочками. Сработала растяжка. К счастью, он не успел вытащить брус, так что я подошёл к окровавленному телу – тот, к моему удивлению, ещё был жив, – за шиворот мантии оттащил его в сторону и, подойдя к воротам, открыл щель для наблюдения, в случае чего отсюда из лука можно стрелять, и осмотрел внутренний дворик. Да уж, Помпея. Сад и газон были перепаханы гусеницами – БМП явно повеселилась, видна корма бэтээра, который вёл по кому-то огонь. Ярко полыхало два здания. Ничего себе, сколько всего произошло, пока я отсутствовал пятнадцать минут, освобождая детей. Заметив движение в окне ближайшего здания, я отправил туда гранату из под-ствольного гранатомёта.

Тел святош в прямой видимости хватало: часть была уничтожена огнём бронетехники, часть явно подавлена гусеницами. Я смотрю, мои ученики развлекались вовсю.

Вот показалась БМП, которая пятилась назад и кого-то отстреливала одиночными выстрелами. Заметив за углом ближайшего здания, как появились двое святош, я вскинул автомат к плечу и срезал их короткой очередью. Следующие двадцать минут я так и стоял у дверей, наблюдая за всем, что происходит снаружи, изредка открывая огонь или выпуская гранату из подствольника. Зачистку мои ученики проводили жёсткую, очень жёсткую, так что потихоньку численность святош подходила к концу. Причём их сознательно выкуривали из зданий. Используя зажигательные снаряды, Мик поджигал здания, а потом вместе с экипажем бэтээра обстреливал всех, кто, как тараканы, пытался их покинуть. К сожалению, среди них были и дети. Только непонятно, жертвы из одарённых или дети самих святош. Живых не было, пуле или снаряду всё равно кого уничтожать. Били наводчики по всем.

За то время, пока я контролировал ворота, наверх начали подниматься дети, как их тут называли, проклятые. Те, что постарше, уже успели обыскать все комнаты, найти съестное, поделиться с малышнёй и даже вооружиться колюще-режущим, остальные пока были на нижних этажах. Пяток парней и одна девочка пытались подойти ко мне и поговорить, в прямой видимости, кроме них, никого не было, но я лишь, не отрываясь от наблюдения, включал запись диктофона, где голос Мика успокаивал их, прося подождать окончания боевой операции.

Ожидание длилось недолго, буквально минут через десять рядом остановилась БМП, сверху она была чистой, а вот на гусеницах и на бортах были следы, чёрные, кровавые, покрытые пылью. Машина явно не раз давила святош. Верхний люк её откинулся, показался танковый ребристый шлем, и Мик, легко спустившись на землю, подбежал к створкам, ударив по одной из них прикладом автомата. Убрав брус, я открыл одну створку. Все дети, что мелькали в коридоре, испарились, но голов на лестничной площадке прибавилось на порядок. Они с интересом смотрели, как внутрь прошёл Мик и, чётко вскинув руку к виску, стал докладывать:

– Товарищ командир, ваш приказ выполнен. Проведена полная зачистка территорий аббатства. Ушло десятка два святош, но это из-за недостатка средств усиления и личного состава задействованного в ликвидации святой банды.

– Ничего, будет у нас личный состав и, похоже, немало, – кивнул я в сторону лестницы. – Иди к ним и объясняй, что случилось. Упирай на то, что тех, кто захочет, мы заберём с собой, а тех, кто пожелает остаться, сделаем простыми людьми, заберём дар, и они перестанут быть проклятыми. После этого они могут отправиться домой. Сами, в этом мы им ничем не поможем.

– Вопрос есть.

– Задавай, – кивнул я.

– Сколько вы хотите забрать с собой и сколько вам не нужно? Говорить можно по-всякому, могу сделать так, что все за нами пойдут, а могу так, что никто не захочет.

– Говори честно, пусть сами решают, что и как им делать. Большая часть из них совсем дети, но право выбора я у них отбирать не хочу. А по количеству скажу так: сколько бы то ни было, всех возьму. Я пробежался амулетом, много средних, немало и сильных одарённых. Здесь, похоже, собирали самые сливки. Нужно узнать почему. Всё, работай, я пошёл. Сейчас Одну пришлю, она поможет наладить контакт с девчатами.

– Хорошо, – сбив шлем на затылок, кивнул Мик и, посмотрев в сторону лестничного пролёта, вздохнул: работы ему предстояло много.

Вызвав по рации Одну – она была наводчиком на бэтээре, – я вышел наружу, пропустив мимо тонкую фигуру девушки, и подошёл к одной из бронемашин, по скобам поднялся на броню и, сев на башню, внимательно осмотрелся. Да, аббатство полыхало, и тошнотворный запах дыма начал расползаться повсюду. В дыме явно преобладали нотки горелого человеческого мяса. Приятный аромат, если знать, кто сгорел.

– О, так это кухня, оказывается! – посмотрел я на соседнее здание.

Судя по всему, там готовили еду для святош и бурду для детей – зачем готовить нормальную пищу для тех, кто скоро сгорит на костре?

Из башни показалась голова девушки, Олии, второй нашей снайперши, она была наводчиком на БМП, на которой я находился.

– Вон там каменная стела, именно там жгли всех, кто имел дар, – указала она в сторону чёрного закопчённого камня.

– Впечатляет, – кивнул я со вздохом. – Сколько же здесь загубили невинных детей, сволочи!.. Как прошла операция? Рыцари, паладины были?

– Рыцарей десяток, паладин всего один. Но я его не видела, Одна из КВПТ отработала. По рации сказала, что его аж разорвало. Пулям и снарядам всё равно кого рвать, простого святошу или этих подонков.

– Интересно, почему столько сильных детей привезли именно сюда?

– Так виконт же рассказал, – удивлённо посмотрела на меня девчушка. – Ему несколько раз предлагали стать паладином. Да и так использовали. Вон в том здании большой камень-накопитель, у всех детей инициировали пробуждение дара с помощью амулетов и водили к нему, чтобы они его заряжали.

– Вот оно что… – протянул я. – Значит, здесь идёт обработка детей, меняя их представление о святошах и заодно опустошая личные резервы, а потом тех, кто отказался, сжигали, а тех, кто согласился, отправляли в то место, где обучались паладины. Кстати, он не знает, где это?

– Не знает. Хотя его сперва туда отправили, а когда поняли, что он против, перевезли сюда. Учебный центр находится где-то в лесу, это всё, что он может сказать. Перевозили его в закрытой повозке.

– Узнаем ещё, мне нужно это место.

Посмотрев в сторону дальнего забора, где на кольях висело несколько тел в плащах святош, я поинтересовался:

– Как вы часть упустили-то?

Девчушка виновато шмыгнула носом:

– Я перезаряжалась как раз, когда они скопом рванули, а Одна на другой стороне у сада работала. Часть мы гусеницами подавили, часть я успела срезать из ПКТ, который перезарядила, но около двадцати ушло в лес. У них раненые есть, я долго стреляла им вслед.

В это время из соседнего люка показалась голова мехвода в таком же ребристом шлеме, он сообщил наводчице:

– Всё, я перезарядил и пушку, и пулемёты.

– Спасибо, Том, – поблагодарила Олия.

– Ладно, ты контролируй тут всё, а я пока пройдусь до местной тюрьмы, узнаю, что там Мик с Одной успели сделать.

Спрыгнув на изувеченную гусеницами землю, я поправил ремень автомата и направился к широко распахнутому входу. Вполне возможно, мы не всех перебили святош, а те детей, понятное дело, не жалеют, поэтому общение с бывшими узниками происходило в коридоре на нулевом этаже этой тюрьмы для проклятых. Спускаясь по лестнице, я всё чётче и чётче слышал уверенный и хорошо поставленный голос Мика, который продолжал что-то вещать. Хотя нет, спустившись, я понял, что тот отвечает на один из заданных вопросов, просто делал это слишком долго.

– О чём это он? – тихо спросил я Одну, стоявшую на нижних ступенях рядом с лейтенантом. Так их было видно издалека.

Коридор был широкий и длинный, поэтому вместил всех освобождённых узников, а было их порядка пятисот, не меньше. Причём даже малыши внимательно слушали Мика, не было ни плача, ни стенаний, полная тишина. Хорошо надзиратели их выдрессировали.

– Описывает, как с вами жить, хорошо или плохо. Говорит, что всем доволен и ни разу не пожалел, что отправился с вами, Учитель. Я подтвердила его слова, я так же считаю. Это мой шанс выжить и стать сильной, и я его не упущу.

– Он же так всех сагитирует ко мне идти…

– Нет, не сагитирует. Он сначала рассказал всем, что может лишить их дара проклятого. Это их проклятие, и многие прыгали от счастья, что могут избавиться от дара.

– Как им мало надо для радости, – грустно пробормотал я. – Я плачу, что дара лишился, а этим лишь бы от него избавиться. Вот где справедливость?

– А нельзя у них дар забрать и передать вам? – спросила Одна.

– Я уже думал над этим. Это невозможно. Дара лишить можно, просто обрезав все нити от ауры, надо сказать, ювелирная работа, а заново прирастить – нет. Нет, это возможно, но лишь с привязкой от тела. Извлечь дар из тела, и он развеивается. Я много думал об этом. Вероятно, в будущем выход будет найден, но пока я его не вижу… Хм, кстати, все дети имеют пробуждённый дар, им провели насильственную инициацию. Даже той двухлетней крохе, которую держит на руках паренёк.

– Батарейки?

– Батарейки, – кивнул я и зашёл в ближайшую камеру. Меня там кое-что заинтересовало.

Мик в это время выслушал очередной вопрос и начал на него отвечать. Потом вызвал фаербол, продемонстрировал его всем детям и прожёг им дыру в одной из стен.

Обо мне вспомнили только через полчаса, и зашедшая в камеру Одна обнаружила, что я нахожусь под потолком в углу камеры, упираясь в стены, и что-то царапаю ножом.

– Что-то случилось, Учитель? – заинтересовалась она.

Спрыгнув с двух метров на пол, я убрал штык в ножны и, отряхиваясь и поправляя оружие и амуницию, направился к выходу.

– Да кое-что нашёл, и это кое-что очень интересное, – кивнул я. – Это не просто камера, это, к твоему сведению, самый настоящий магосборник. Здесь собиралась магия со всех детей и куда-то отправлялась по магическим линиям. Думаешь, почему они все спокойны и квёлы? Потому что их внутренние резервы опустошены. Тут наверняка и смертность большая. Не знаешь, сколько в камерах осталось мёртвых детей?

– Нет, не знаю.

– Вот и я не знаю.

– Тогда почему их водили к тому накопителю для его зарядки?

– Наверное, так было быстрее, другие накопители опустошены, – пожал я плечами. – Сейчас не проверишь, все здания горят… Ну что, Мик закончил?

– Да, он дал им время на раздумье. Нам уже можно подниматься во двор?

– Да, занимайте места в бронемашинах, будем страховать детей. Кстати, согласные отправиться с нами есть?

– Есть, пока немного, но есть. Это из тех, кто пострадал от рук святош и хотят мести. Ну и у кого семей не осталось.

– Вот это нехорошо. Мне ученики нужны, а не мстители. Ладно, пошли наверх, там разберёмся.

Мы поднялись первыми, дети потянулись за нами. Думаю, только из-за того, что они действительно были квёлыми и магически опустошёнными, вид кровавого зрелища на территории аббатства не вызвал особой паники или криков, пяток совсем мелких заплакали от непонимания, но те, что постарше, даже радовались.

Для того чтобы нормально пообщаться, я вывел детей к озеру. Деревенские нам не препятствовали, да и не видно их было, более чем уверен, что большая часть попряталась по погребам, да и продолжавший висеть над аббатством «Глаз» это подтверждал.

Да-а, всё же пользоваться этим заклинанием с помощью амулета – это не то, что самому магией, при которой вся информация поступает автоматически и ты посекундно знаешь всё, что происходит в зоне действия «Глаза», а когда пользуешься амулетом, нужно постоянно его активировать, чтобы узнать новости. Так что, проверив их, я узнал, что часть деревенских разбежалась, некоторые помогали святошам спрятаться, часть ушла в лес, часть попряталась по погребам.

– Мик, – подозвал я ученика, – отправь двух бойцов по этим координатам, там четверо святош прячутся в погребе. Требуется их зачистка.

– Гранатами закидаем, да и всё, – кивнул тот, изучив показания «Глаза».

Он отозвал парня из моих учеников и девушку и отправил выполнять приказ. В «броне» осталось по одному моему ученику, в креслах наводчиков, контролировавших все окрестности. Машины стояли с разных сторон озера, так охват получался шире. Ну а мы занялись освобождёнными узниками. Пока детишки мылись в озере, Мик, оказавшись прекрасным оратором, пояснял, что тем, у кого семьи в порядке и их примут обратно, лучше вернуться домой, и их лишат дара. А те, у кого семей нет или эти семьи сами продали их святошам, могут отправиться с нами. Кто не желает, мы лишим магии по его просьбе и отправим на все четыре стороны.

– Про одежду скажи, – велел я Мику, когда тот на миг прервался.

– Что?

– Их одежда – финт от маны. Когда я лишу их дара, то смогут их найти по этой фонящей одежде и принять за проклятых. Посмотри на них сам истинным зрением.

– Точно, фонят, – через секунду ответил тот, щурясь.

Понять его можно, для него вся эта группа детей в истинном зрении как близкое солнце, смотреть трудно.

– Так что скажи им, чтобы переоделись, заставим деревенских поделиться одеждой. Они для нас никто и звать их никак, а эту лучше сжечь.

– Понял, сейчас скажу…

У аббатства мы задержались на четыре часа, а это непозволительно много. Но задержка была вынужденной. Всё же определившихся со своей дальнейшей судьбой было много. Около трёхсот детей я лишил дара по их просьбе с помощью шкатулки епископа, той самой, которая лишила магии меня. Научиться её использовать было нетрудно, там ручное управление. А вот сто девяносто три ребёнка, от совсем крохи до почти взрослого шестнадцатилетнего парня, решили отправиться со мной. Ну как решили, альтернативы у них не было, семей тоже. Идти некуда. Я для них был единственным шансом. А я понял, что всё, это засада, которую я не ждал. Одному мне столько одарённых просто не поднять, кадров пока не было, помощников. Старшие ученики требовались, а у меня их было наперечёт. На всех не хватит. Да и те, что были, только-только сами стали учениками.

После недолгих раздумий я понял, что выбора у меня всё равно нет, и придётся использовать то, что было в наличии, моих первокурсников-учеников. Конечно, некоторые малыши ушли со знакомыми и родственниками, которые обещали отвести их домой, но всё же мне досталась большая часть малышни. Многих просто не знали куда вести и есть ли у них семьи. Так что, если я их брошу, они сгинут в этом королевстве, другого не дано. Я даже выбора перед собой не ставил. Я, может, и сволочь, но подонком никогда не был и детей, взяв под свою руку, никогда не брошу. Характер не даст и чувство ответственности.

Пока те дети, которых я уже лишил дара, грабили аббатство и деревенских, отбирая у них одежду и избавляясь от своей, кстати, виконт тоже был лишён дара, я на свободной площадке развернул один из своих складов. Не современный, а времён Отечественной войны, один из тех, что я прихватизировал, когда попал в мир Сталина и Гитлера, поэтому и то, что там хранилось, соответствовало эпохе. Выбор пал на него из-за техники, которая в нём хранилась, там было самое большое её количество. Хотя сам склад был имущественный – с продовольствием, вооружением и формой.

– Готово, командир, – сообщил подошедший ко мне Мик, когда я открывал створки склада.

Сразу у ворот стоял грузовичок, был виден задний борт тентованной полуторки и номер на ней. Склад ранее принадлежал советским войскам, впоследствии захваченным немцами. Так что внутри находились две или три советские машины и пяток немецких, точно не скажу, но то, что среди машин был топливозаправщик, я помнил точно.

– Отлично, идём, – повернулся я к нему, и мы направились в сторону отдельной группы парней и девушек, к тем, кому было двенадцать и больше. То есть мне нужен был личный состав, но предварительно я собирался принять магическую клятву ученика. Кстати, клятву с моих действующих учеников я взял не сразу, а чуть позже.

Мику и Одне я дал задание разделить своих будущих учеников на три группы. Первая: только подростки – мне нужен был личный состав, и кто-то же должен управлять машинами и охранять конвой. Вторая: из детей помладше, обязанность которых следить за малышнёй. Третья: малышня, её пока просто нужно отделить от остальных и пересчитать, записав данные. Одна как раз этим занималась, расспрашивала, как зовут очередную кроху и откуда она, записывая в офицерскую тетрадь. Не все могли ответить на эти вопросы, но хоть имена узнавали.

О старшей возрастной группе я могу сказать вот что. Передо мной стоял выбор: или учить их русскому языку, но потом потребуется пять дней простоя, пока знания усваиваются, или учить военным знаниям, тех же офицеров десанта и спецназа. Да, я помню, как одновременно советских бойцов и командиров учил немецкому языку и давал им опыт и знания, но там другое, и вмещалось всё в один кристалл-амулет. К тому же там были взрослые, а их обучать легче и можно сразу внедрять два вида знаний. У детей сложнее, всё скопом делать нельзя. К тому же я там был в виртуальном мире-сне, в реальности пришлось учить или одному, или другому, так и здесь. Зараз всему не научишь, нужно время для освоения, поэтому я решил старшую группу учить воинским знаниям, всё равно ими будут командовать мои ученики, которые прибыли со мной, а я уже ими, среднюю же возрастную категорию обучу русскому. Малышню пока трогать не буду, им ещё расти и расти, главное – вывезти отсюда.

Дальше я работал как на конвейере. Мик уже объяснил, что будет происходить, так что подростки, как парни, так и девчата, при моём приближении ложились на траву и дожидались, когда я коснусь их лба тем или другим амулетом. А как же, мне ведь нужны водители, стрелки, сержанты и танкисты. Мик провёл опрос, выделил лидеров, таких было восемь, им я внедрил знания офицеров. Остальные получили знания и опыт сержантов-контрактников, которые этим опытом поделились со мной. Девчата в основном стали снайперами, водителями и наводчиками для бронетехники, парни – десантниками, командирами, операторами оружейных систем. Даже была одна группа из пяти парней, которым я дал знания разведчиков, одному из них внедрил знания офицера-взводного.

За двадцать минут обойдя куцый лежащий строй из учеников, я принял у них присягу, магически засвидетельствовав это амулетом, и направился к средней возрастной группе. Вот их было больше. Тех, что повзрослее и фактически вступили в мои вооружённые силы, было тридцать девять человек, в средней возрастной группе – за сотню, остальное малышня.

Один из моих учеников, Юлий, мехвод с бэтээра, убежал на склад, я его поставил ответственным за выдачу имущества, отправив на его армейский планшет информацию по этому складу, что где лежит. Одна занималась малышами, двое так и сидели на месте наводчиков в бронетехнике, Мик возился со старшими. Только средняя возрастная группа пока контролёра не имела, некого мне было к ним приставить. И, приняв присягу, стал учить их русскому языку. Заняло это у меня всего десять минут. Это было не сложно, подходить к каждому и касаться лба. На сорок третьем амулет разрядился, я достал следующий и продолжил. Закончив, проверил состояние детей диагностическим амулетом и только после этого поспешил к складу, где уже толпилось пяток учеников из старшей группы.

Мик поступал просто. Когда очередной приходил в себя, он подходил к нему, велел не вставать и протягивал пистолет, приказывая провести неполную разборку-сборку. Часть тупо крутили пистолет в руках, знания ещё не освоились, поэтому Мик переходил к следующему. Тех, кто выполнял его приказ, отправлял на склад вооружаться и переодеваться. Юлий один не успевал, поэтому там и начала образовываться толпа. О средней возрастной группе я не думал, когда начнут приходить в себя, то должны будут подходить к Одне для дальнейшего инструктажа, им заранее сообщили об этом.

– Что у тебя? – спросил я Юлия, подходя к воротам склада.

– Форму образца сорок первого года я выдал, проблема с фурнитурой, – стараясь отдышаться, пояснил тот. – Они получили современные знания, а форма и оружие устаревшие.

– Ясно. Там на верхних стеллажах коробки, в них уставы, где прописано, что, кому и куда пришивать. Знаки различия, я смотрю, у тебя в наличии есть. Мик уже определился, кто кем будет?

– Да, все рядовые, только разных родов войск, а те, кто теперь с офицерскими званиями, получат от меня треугольники сержантов. Пока они все стажёры.

– Хорошо, – кивнул я и, окинув взглядом своих новых учеников-подчинённых, как раз ещё двое подошли, спросил: – Водители есть?

Юлий перевёл мой вопрос. Как оказалось, этого не требовалось, меня понимали, так как хотя русского они и не учили, но уставы и всё остальное было на русском, правда, ответить не могли. Руку подняли двое: парень-блондин лет пятнадцати и девочка лет четырнадцати.

– Рядовой Косов, – козырнул парень.

– Рядовая Легуе, – представилась девушка.

Юлий перевёл её фамилию как Синица.

– Форму и вооружение получите позже, сейчас ваша задача – выгнать всю технику со склада и подготовить её к дальнейшему движению. Как подойдут остальные водители, они вам помогут. Всё ясно?

– Так точно! – вытянувшись, хором ответили оба, причём на русском.

Конечно, с полуторкой им пришлось помучиться, я подсказал насчёт заводной рукояти, и через пять минут машина задним ходом была выгнана наружу. Чуть позже за ней последовали остальные. Насчёт топливозаправщика я не ошибся, был он, причём с полной бочкой бензина.

К этому времени подошло ещё четверо водителей, так что я закрепил за каждым его машину. С количеством я немного ошибся, было три советских грузовика, две полуторки и ЗИС, четыре немецких грузовика, топливозаправщик и гробообразный немецкий бронетранспортёр «ганомаг». Экипажи у нас уже были сформированы, поэтому они получили форму, нижнее бельё, комбинезоны, шлемофоны, амуницию и личное оружие, я приказал выдать всем пистолеты, в данном случае ТТ, карабины позже получат, и раскидал их по бронемашинам. Две тройки в БМП и БТР, они уже осваивались с этой техникой, трое – в «ганомаг». Вот этим пришлось тяжело, знания только современной техники, но ничего, разберутся, остальные сформировали автороту, два отделения десантников по девять-десять бойцов и группу разведчиков. Последним я и передал «ганомаг». Командирами я назначил своих старших учеников, и они уже знакомились с подчинёнными и привыкали к своим должностям.

Пока ученики осваивали машины, я посмотрел на водные процедуры в озере. Дети ожесточённо смывали с себя грязь выданными мочалками и кусками хозяйственного мыла. По берегу ходила Одна и специальным амулетом уничтожала насекомых в волосах, которые были практически у всех.

Все десантники и разведчики были парнями, в форме, с ППД и «дегтярёвыми». Современным оружием я их пока не вооружал. Это тоже очень хорошее оружие. Из девушек был сформирован снайперский взвод под командованием Олии. Они получили карабины Мосина со снайперскими прицелами, был один ящик с пятью единицами, всё и ушло. Одна командовала авторотой и взяла на себя обязанности зампотыла.

Пока старшие ученики гоняли строем новых подчинённых, чтобы те немного пообвыкли и наконец усвоились недавно внедрённые знания, я занимался распределением младшей и средней возрастной группы по машинам. Десант, разведка и снайперы устроились на броне бронетехники. Конечно, дети – а большинство были деревенскими – поначалу шугались техники, но потом ничего, пообвыкли.

Я уже особо не беспокоился о том, что мы пробыли здесь столько времени, в принципе есть чем встретить нам местных, так что махнул рукой. Слух о нас уже должен расползаться вовсю.

Заметив, что на опушке появились цепью десантники второго отделения, я даже улыбнулся: в советской форме образца сорок первого года, с оружием, амуницией и даже в касках они выглядели как настоящие бойцы и командиры тех времён, только очень молодые. Я отправил их ликвидировать группу святош, ушедших в глубь леса и пережидавших там, пока мы не уйдём. Их «Глаз» засёк. Ликвидация прошла успешно, заодно десантники прочувствовали, что такое огнестрельное оружие, и, похоже, уничтожение святош доставило им немалое удовольствие.

Мы уже были собраны, все сидели по машинам. Поэтому, как только десантники со своим командиром, одним из моих старших учеников, вернулись, я скомандовал начать движение. Головной бэтээр взял правее от дороги и, остановившись, принял на броню пострелявших десантников, чуть позже он догнал колонну и занял своё место. Метрах в трёхстах впереди него шёл «ганомаг» с разведчиками, они как раз въехали под сень деревьев на лесную дорогу. В общем, двинули. Наконец-то, а то от детского гама у меня уже голова начала болеть. Чую, моим старшим ученикам было тяжелее.

Опыт с десантниками, пострелявшими выживших святош, был в плюс, я собирался провести учения с практическими стрельбами всем остальным, кто только ещё осваивал знания, личный же опыт – это совсем другое, чем теория. Разница велика, и её нужно убрать практикой. Чую, этой практики у нас будет вдоволь.

Оставив территорию аббатства с ямой от убранного склада неподалёку от озера, мы направились в путь, а куда нам двигаться дальше, я уже знал. Была возможность допросить захваченных паломников на постоялых дворах, так что информацией я владел в полной мере.

Конечно, всё происходило очень быстро. Освобождение, общение с освобождёнными, их выбор, мне досталась почти половина, взятие в ученики, хотя ни с кем из бывших узников я не беседовал и не пытался понять, подойдёт он мне или нет. Как-то неправильно это. Бывает такое: просто пообщаешься с человеком, и возникает к нему резкая антипатия, я тоже не лишён этого греха, но взял всех. В принципе как учитель я мог расторгнуть магический договор учителя-ученика в одностороннем порядке, но надеюсь, этого не потребуется. Пока было не до того, чтобы знакомиться со всеми, вернёмся на остров – сделаем, но не сейчас, на это просто не было времени. К тому же возникла шаткая ситуация. Я не мог отправить конвой в сторону океана, эсминца там нет, мы его с собой забрали, но и создавать временную скрытую базу на территории королевства тоже не очень хорошая идея. Обнаружат быстро, а мне потери среди детей не нужны. Поэтому после недолгого размышления я решил так и двигаться, всем вместе, тем более сила у меня в руках сосредоточена довольно большая, и отбиться даже от армии, что уж говорить о святошах, мы были в состоянии.

Сидя за рулём топливозаправщика, – доверять управление неопытному водителю, устроившемуся рядом на соседнем пассажирском месте, не хотелось, пусть пока освоит те знания, что были внедрены ему в голову, и просто понаблюдает за тем, как я действую, – я слушал эфир через гарнитуру радиостанции. У всех моих старших учеников были такие, у экипажей – только штатные радиостанции их бронемашин. Командиром каравана я назначил Мика, я же был контролёром, внимательно наблюдая за всеми его действиями. Пока Мик работал профессионально, пользуясь тем боевым и армейским опытом, что был ему дан.

Мы въехали в лес и через шесть километров благополучно его преодолели, встретив разрозненные группы детей – бывших пленников и бывших одарённых. Три группы торопились уйти как можно дальше от аббатства, и мы на них внимания не обратили, отрезанный ломоть, нам с ними не по пути. Дара у них теперь нет, да и отказались они присоединяться к нам. Особо наглая группа ехала на крестьянской телеге, отобранной у деревенских. Молодая кобыла резво бежала в постромках. Думаю, эти уйдут далеко, возможно, их не поймают.

Куда нам нужно двигаться, Мик был в курсе, поэтому на ближайшем перекрёстке караван машин повернул в нужную сторону и даже немного прибавил скорости, дорога это позволяла. Топлива в баках хватало, часть машин дозаправили, поэтому я рассчитывал проехать до наступления темноты километров семьдесят – сто, как повезёт, и встать лагерем. Дети не кормлены, им лишь сухпай выдали из галет и фляг с водой, так что будем останавливаться и готовить еду. В том складе, где мы взяли технику, форму, амуницию и оружие, за дальними стеллажами стояло три новеньких армейских походных советских кухни, но мы торопились, поэтому кухни так и остались на складе, а они нам пригодились бы. Ничего, доберёмся до места, где разобьём лагерь, снова развернём склад, выкатим кухню, думаю, одной средней ротной хватит, да и продовольствие достанем, чтобы приготовить ужин. Одна этим займётся, небольшой санитарный взвод и хозвзвод из девчат ею уже были сформированы и, хотя в обоих пока было по три девчушки, помощников из средней возрастной группы мы им найдём, главное, нужные знания они получили.

Я строил армейскую систему общения как самую удобную по управлению таким количеством детей. Дисциплина и порядок – именно это мне было нужно. Пока всё было не организовано, кроме боевых отрядов, но и они пока были сформированы, можно сказать, на словах, хотя во время охраны каравана всё больше и больше осваивали знания, которые я им внедрил в голову. Средняя и младшая группы пока для нас были аморфными из-за усталости, поэтому я собирался после ужина и отдыха начать организовывать отряды, поставив над ними старших, которые будут отвечать за порядок и действия своих подчинённых. Короче говоря, работы предстоит много.

Лично я, будь у меня такая возможность, всю малышню и часть средней возрастной группы сплавил бы магам Тории, наверняка пост в той роще всё ещё действовал, но не судьба, управлять межмировым порталом я пока не мог. Очень жаль, так как именно на Торию мне и было надо, только там имелись ингредиенты для магических лабораторий. В принципе я и сам алхимик неплохой, да что там неплохой, хороший, но в этом мире нужных травок нет, вот и получалось: чтобы решить эту проблему, выход один – попытаться вернуться на Торию. Думаете, это невозможно? Шанс, конечно, один из тысячи, но невозможным я его не считал. Даже два шанса было, если мы попадём на Рай, на мою личную планету, там тоже есть немалые запасы нужных зелий.

Так вот, порталом пользоваться можно, собрать его и подготовить к переходу не проблема, тем более я озаботился зарядкой его накопителей, ученики уже спокойно заряжали камни. Проблема была только в том, что я не могу использовать портал, настраивая его, чтобы переместиться в какое-то определённое место, например на Торию или на Рай, то есть портал я мог активировать только в автоматическом режиме поиска мира, а куда, в какой мир приведёт он, неизвестно, но надеюсь, что всё же удача нам будет способствовать и мы попадём в один из тех миров, которые мне были нужны. А дальше возвращение магии – дело техники и времени. Главное, чтобы подходящее тело было под рукой. Как раз за ним мы и ехали.

Вряд ли кто добровольно отдаст мне своё тело, поэтому придётся искать тех, чьё мнение мне было неинтересно, то есть фанатиков-паладинов. Двигались мы к одиночной крепости, где был один из центров по боевой подготовке паладинов. Всего их в этом мире на континентах, контролировавшихся святошами, было восемь, мало конечно, но и добровольцев-одарённых, которым они промыли мозги, не так и много. Однако были.

От аббатства, которое мы покинули, до этого самого центра по прямой было километров триста, и я надеялся, что мы преодолеем это расстояние дня за два. Завтра к вечеру я рассчитывал быть на месте. Центр располагался в пятидесяти километрах от столицы соседней провинции, посередине огромного леса. Двигались мы уверенно, так как добыли у паломников карты местных территорий. По моему плану, это была последняя акция: добываем паладинов, вяжем их, мне нужны подопытные, отбираю себе тело для замещения, причём такое, чтобы базовый уровень дара у него был максимально возможный, не хочу быть слабосилком, и на максимально возможной скорости добираемся обратно к побережью океана, а там – эсминец и наш остров. Дальше подготовка к перемещению, параллельное знакомство с учениками, обучение, хотя бы детские сетки научить их носить и заряжать накопители, и можно прыгать вместе с детьми – тут я их оставлять категорически не хотел – по мирам в поисках нужных. Напомню, их было два.

Через час после того, как мы покинули лес, окружавший аббатство, Мик по рации приказал встать на обочину. Водители, которые впервые сели за баранку, устали, у них было и моральное и физическое истощение, да и малыши притомились, многие хотели на горшок. Аккуратно поставив топливозаправщик метров в десяти за передовой грузовой машиной, я заглушил мотор, хлопнул ученика по плечу и указал на своё место:

– Дальше поведёшь ты, я подстрахую. А пока займись заправкой, думаю, разберёшься.

Тот кивнул, давая понять, что приказ понял. Пока остальные разминали ноги и отдыхали, – из одной из машин достали три ящика с тушёнкой и начали их вскрывать, устроив по приказу Мика небольшой перекус, – водитель топливозаправщика пересел за руль, нерешительно посидел пару секунд и электрическим стартёром запустил мотор. Потом он подгонял машину к грузовикам и к «ганомагу» и через шланг закачивал топливо в баки. Первые машины он заправлял неуверенно, что уж говорить, даже немного пролил, но с опытом приходило умение, так что заправил всю технику довольно быстро. Мехводы двух других бронемашин заливали солярку в баки из канистр, хотя топливо в баках ещё было.

Встали мы в чистом поле, Мик выбрал правильное место для остановки – всё вокруг было видно на много километров. За время пути у нас конечно же были встречи с местными, но мы на них внимания не обращали, лишь небольшой отряд святош не избежал нас. Разведчики из передового дозора перестреляли шестерых конных, сопровождавших карету с каким-то чином в местной святой иерархии. МГ, установленный на бронетранспортёре, с шестисот метров скосил и всадников, и кучера и изрешетил карету. Причём командир экипажа, первый номер пулемёта, стрелял из него впервые в жизни, так что начальные очереди из-за стресса ушли в «молоко», но потом он взял себя в руки и короткими очередями положил всех. Чуть позже бронемашина сблизилась с местом боя, и разведчики, покинув десантный отсек, добили раненых и собрали трофеи. Командир без напоминания Мика и командира группы разведчиков, которому был переподчинён, сразу занялся чисткой пулемёта. Инструкция по разборке и сборке оружия, правда на немецком языке, у него была. Разберутся по картинкам.

Ко мне подбежала девчушка лет десяти и протянула два бутерброда. Это были галеты с толстым слоем тушёнки. Как я заметил, таких «официанток» бегало много вокруг, разнося пищу водителям и бойцам, малышня так и тусовалась у борта одной машины, где была организована временная столовая и делались эти бутерброды.

– Спасибо, солнышко, – поблагодарил я.

Та улыбнулась так, будто действительно засияло доброе солнышко, присела в крохотном реверансе и, развернувшись на голых пятках, понеслась обратно.

Откусив бутерброд, я стал задумчиво наблюдать за броуновским движением вокруг. Мик и старшие пытались навести порядок, но особо у них это не получалось. Заметив, что лейтенант направляется в мою сторону, я покосился на солнце – до захода оставалось часа четыре.

– Разрешите?

– Докладывай. – Я снова откусил кусок. Есть действительно хотелось.

– Думаю, ещё часа полтора пути, и нужно вставать лагерем. С этим табором нам далеко не уйти. Предлагаю сделать хорошо защищённый и вооружённый лагерь и выдвинуться к паладинам небольшой боевой группой, а на обратном уже пути забрать малышей и уйти к океану. Иначе они свяжут нам руки.

– Я думал об этом, – кивнул я. – Идея хорошая, стоит её обдумать… Вот что, лагерь мы организуем, причём где-то здесь, рядом с водой, мы ведь удаляемся от побережья. Тебя я оставляю старшим в нём, две трети подготовленных бойцов останутся также с тобой, а сам на «Урале» с отобранными учениками двину дальше. Много людей мне не нужно, трёх водителей и десяток бойцов хватит за глаза. Использую артефакт усыпления, вряд ли у святош есть защита против него, отберём из спящих тех, кто мне подойдёт для замещения тела, остальных уничтожим и вернёмся с пленными… Да, думаю, так и сделаем.

– Учитель, а когда аббатство захватывали, разве нельзя было этот артефакт применить? Тогда бы ни один не ушёл? – спросил удивлённый Мик.

– Можно было, – пожал я плечами. – Но тут двойная система стандартов, и вас через бой прогнать хотелось, и артефакт работал широким спектром, то есть усыплял всех, детей тоже, а я не хотел терять время, чтобы будить каждого. Да и дальность у него так себе, максимум километр.

– А, тогда да. Тогда правильно вы поступили… Когда выдвигаемся дальше?

– Как все пообедают, так и двинем. Малышня уже вроде поела, сейчас кормят среднюю возрастную группу, бойцы тоже получили свою долю. В общем, минут через двадцать.

Мик отошёл, а я стал уплетать второй бутерброд. Ко мне изредка подходили ученики из командиров, часть я отправлял к Мику для решения бытовых вопросов, часть решал сам. Двадцать минут пролетели быстро, все успели подкрепиться, многие, не особо стесняясь, справили нужду, малышня так вообще насчёт этого не заморачивалась, так что, погрузившись в машины, мы начали движение.

Снова в полукилометре впереди двигался «ганомаг» с разведчиками, им поставили задачу найти подходящее место для лагеря, где есть вода и удобно держать оборону. В голове колонны шёл бэтээр с десантом на броне и во внутреннем отсеке, потом грузовые машины, включая наш топливозаправщик, где я теперь был пассажиром, замыкал колонну БМП со вторым отделением десанта. Хорошо шли, пока без аварий и жертв… Хотя нет, жертвы были, я о них уже упоминал, это святоши. Трофеи Мик просмотрел и сообщил, что добыли разведчики. В карете действительно был чин, средний, вроде главы храма, вёз документы. Изучив их, Мик сообщил, что это обычный ревизор, интереса для нас не представляет. А мелкие трофеи расползлись среди бойцов и малышни. Что с тела взято, то свято, это был мой принцип, и ученики его поддерживали.

Через сорок минут, когда извивающаяся по полю дорога вывела нас к небольшому озеру около крохотной рощи, просматривавшейся насквозь, я по рации отдал приказ сворачивать к нему. Место было удобным, рядом холм, где можно поставить танк, чтобы он контролировал округу. Танкисты – тот самый экипаж «ганомага». Правда, через пару километров находилась деревушка на десять домов, но она нам не помешает. Такие населённые пункты, включая один городок, мы проехали с десяток, городок только пришлось объезжать через брод. Конечно, наше появление вызывало панику, но, пока она разрасталась, мы успевали благополучно скрыться.

Свернув с дороги, мы остановились на берегу озера. Парни и девчата-водители буквально повыпадали из кабин. Для них работа шофёра была тяжёлой. Тем более в первый день. Ничего, когда мы рванём к побережью, освоятся, а пока могут отдыхать, справились ведь с работой. Правда, Мик так не считал. Пинками загнал их снова в кабины и велел расставить технику в идеальную шеренгу. А БМП с тремя десантниками отправил на холм, пусть там окапываются, делают капонир. Остальные занялись организацией лагеря.

Пока мой водитель, немного отдохнув, заправлял технику, я отошёл чуть в сторону и развернул склад, тот, где было имущество, утащенное мной из сорок первого года. Отделение десантников прошло на склад и под присмотром Одны, которая отвечала за питание, выкатило походную кухню. Уже были отобраны повара, то есть повар с тремя помощниками. Последние начали отдраивать кухню от консервационной смазки, а повар, девушка лет четырнадцати, получившая знания армейского повара, командовала выделенной ей малышнёй, чтобы те таскали сухие ветки. Комплект таких знаний в Мёртвом мире мне попался всего один, но он пригодился, так как командовала девушка ну очень уверенно и профессионально, поэтому у кухни был порядок. Ей выделили имущество, вроде половников, вёдер, чтобы таскать воду из озера, топора – рубить ветки, ну и походных котелков. О продовольствии и специях и не говорю. Повариха уже сидела и в тетрадке подсчитывала, сколько нужно приготовить. Причём расчёты были сложными, так как малыши ели куда меньше взрослых.

Пока склад был открыт, Одна стала в нём активно распоряжаться. Ладно, старших мы одели в форму-маломерку, троим и взрослая подошла, с обычными размерами, а остальные-то ходили в рванье. Так что стеллажи с формой были разграблены, нитки и иголки – в руки, и часть десятилетних девчушек, не понаслышке знакомых с этой работой, принялись перешивать форму. Сапоги малых размеров тоже были распределены, остались только большие размеры.

Одна записывала каждого ученика, что и кому выдавала. Первое, что она выдала всем из старшей и средней возрастной группы, так это сидоры. В каждом было по армейскому котелку с кружкой и ложкой, нож разведчика в ножнах, кусок мыла, полотенце, портянки и трёхдневный сухпай, НЗ так сказать. Это пока всё из имущества, форма расходилась медленно. Её хватало, но нужно перешивать.

Мик организовывал лагерь: в тени деревьев расставлял ровными шеренгами армейские палатки, проверял, как по краю лагеря окапываются десантники, готовя пулемётные точки, – мешки им были выделены, вот они их и засыпали, делая брустверы. На обустройство лагеря я выделил ему две трети учеников из средней группы, из оставшейся трети одни занимались пошивом формы, другие строили малышей, не давая им разгуляться. «Ганомаг» с разведчиками уехал осматривать окрестности, чтобы определить, есть ли рядом серьёзные вооружённые силы.

Убедившись, что движение в лагере имеет управляемый порядок, я вызвал другой склад, с современной техникой и оружием. Это обрадовало Мика. БМП он отправил за рощу, где готовилась боевая позиция, а танк лично загнал на холм. Вернётся экипаж «ганомага», примет новую машину, а эту разведчикам передаст, они более-менее уже освоили её. Тройка десантников, окапывавшихся на холме, пока постерегут боевую машину, тем более Мик поднял к ним наверх АГС и ДШК. Он переодел всех бойцов в новую комуфлу «флору» и выдал уже современное и, главное, хорошо знакомое им оружие. И бойцы сдали старое и принялись чистить от пушечного сала новое оружие, примеряли броники и разгрузки. Берцы и каски-сферы их тоже порадовали.

В общем, в лагере был организованный беспорядок, который медленно перерастал в настоящий армейский порядок, и быт в лагере стал налаживаться, это радовало. Даже туалет обустроили в стороне, поставили две наспех сбитые кабинки над быстро выкопанными ямками. Уже весело дымила кухня, у которой суетилась повар и её помощники.

Закончив осматривать «Урал», я выгнал его наружу и отогнал к остальной технике. Дальше мы поедем на нём. Вся бронетехника останется здесь, я не хотел рисковать детьми.

В стороне тарахтел дизель-генератор, Мик хотел всем бойцам и командирам выдать переносные армейские радиостанции, в бою они очень нужны для полного контроля всех и быстрого реагирования на разные ситуации, а так как переделанных под использование магических накопителей раций у меня было меньше десятка, он и поставил остальные на зарядку. Это тоже хорошие современные японские машинки с кодировкой сигналов и аксессуарами.

Вызвав Мика, я узнал, что он находится с другой стороны рощи, контролирует создание огневой позиции, поэтому, пройдя ровную шеренгу палаток, я вышел на противоположную сторону рощи, она действительно была крохотной. На опушке я рассмотрел пулемётную позицию из мешков с землёй, где как раз устанавливали на треноге «корд», а рядом торчал короткий хобот АГСа.

– Что у вас тут? – спросил я подходя.

– Сейчас ещё один ряд мешков уложим, и будет готовая позиция, – повернувшись ко мне, сообщил Мик. – Ещё хочу установить с другой стороны озера, у позиции бэтээра, миномёт. На складе есть два стодвадцатимиллиметровых, вот одну позицию и сделаем. Корректировать можно с холма. Оттуда всё видно.

– Почему один?

– Так миномётчиков всего два, – удивлённо ответил лейтенант. – Командир и наводчик.

– Ах да, точно, – поморщился я.

Чуть в стороне, метрах в трёхстах, стояла БМП, она контролировала другой сектор лагеря, там тоже велись работы по окапыванию, ну а бэтээр стоял с той стороны, где находилась деревня. Пока оттуда любопытных не было, хотя наблюдатели с холма и засекли там какое-то движение.

– Сейчас закончим здесь, и я большую часть людей переброшу на другую позицию, а то там только дёрн сняли. Нужно до темноты закончить. Час всего осталось, не больше.

– Это точно, – согласился я. – Ты уже отобрал бойцов, которые пойдут со мной?

В этом я решил положиться на лейтенанта, ведь за этот не сказать что спокойный день он смог хоть немного их узнать.

– Да, три водителя и второе отделение десантников под командованием сержанта Охна.

– Так они же все не говорят по-русски! Из старших учеников, значит, никого не хочешь мне выделить? – улыбнулся я.

– Мне все нужны, – упрямо склонил голову Мик, он заразился от меня полной ответственностью за детей. – Тем более выделенные бойцы всё понимают, хоть и не могут сказать. Если что, свяжитесь со мной, я переведу.

– Ладно, пусть так. Пока есть время, займусь бойцами, а то они фонят так, что святоши за десяток километров почувствовать могут. Пора учить их создавать и носить детские сетки.

– Хорошо бы успеть всех обучить, – вздохнул Мик.

– Реактивный какой, повезёт, если четверых, ну пятерых научу. Тут к каждому индивидуальный подход нужен. Да и подустал я что-то, а так и больше бы вытянул.

Я был доволен, Мик и остальные ученики без моего контроля справлялись, значит, им можно поручать отдельные дела, которые не требуют моего пригляда. Так что покинуть лагерь завтра утром я мог со спокойной душой. Более того, старшие ученики по моему приказу организовали молодёжные дружины, взводы по армейскому образцу. Из средней группы – три взвода по два отделения, в каждом по пятнадцать человек, старшими выбраны безусловные лидеры. Часть учеников из средней группы стали воспитателями малышни, там тоже были сформированы десятки, над каждым поставлен старший, десятник. Были отделения из парней и отделения из девчат.

Пройдя в лагерь, я выбрал свободное место – это было непросто, везде всё было занято – и, доставая из баула элементы защитной пентаграммы, стал её собирать. Когда она была готова, я осмотрелся. Вокруг стояли два десятка детишек из малышни и более взрослых ребят и внимательно наблюдали за моими действиями. Я понял, что пока трогать старших не стоит, они плотно работали, создавая оборону, даже из средневозрастной группы привлекли ребят и девчат. Вызвав по рации Одну, я сказал:

– Мне нужны ученики из средней группы, начну учить их создавать и удерживать детскую сетку. Пришли одно отделение.

– Хорошо, Учитель, сейчас пришлю.

Через минуту ко мне быстрым шагом подошла толпа парней от десяти до двенадцати лет. Шли они табором, ходить в ногу их пока никто не учил, да и знания они получили только по русскому языку, до остального ещё дойдёт, позже. Их тоже можно учить воинскому искусству. Этим я уже занимался, вон сколько учеников, да ещё на острове дожидаются, так что опыт есть.

Построив ребят в шеренгу, я коротко выложил суть того, что предстоит им сделать и для чего это нужно, дав краткую информацию. Убедившись, что они поняли, о чём я говорю, я пригласил первого пройти в пентаграмму. Это был командир отделения. К моему удивлению, учить его долго не пришлось, буквально через пятнадцать минут на нём была сетка из очень тонких линий, которая держалась на его ауре и не соскальзывала. Да и сам парень обладал даром четвёртого уровня, а это очень неплохо. Выпустив его из пентаграммы и с помощью амулет-юриста убедившись, что он взял свою ману под контроль и непроизвольного выброса в пространство уже не происходит, пригласил следующего.

Чуть позже, когда стемнело и в пентаграмме находился восьмой – используя амулет-стимулятор, я восполнил силы, так что провёл через процедуры куда больше детей, чем рассчитывал, – подошёл их куратор из старших учеников, это была Олия. Она уже вместе с остальными уложила в палатках накормленную малышню, и теперь в её обязанностях было контролировать это отделение и выдавать кристаллы кварца, чтобы они учились переливать в них свою ману и медитировать. Учить медитации должна она, а вот пополнять камни парням необходимо научиться самим, тут им никто не поможет.

– Всё, выходи, – велел я, когда сетка на ауре восьмого ученика стабилизировалась и встала как надо. Повернувшись к Олии, я сказал: – Ты знаешь, что делать, с завтрашнего утра плотно займись ими.

Разобрав пентаграмму, я убрал её в баул и направился к кухне. Все уже поели, остались только мы с учеником, поэтому, получив на руки котелки и ложки, приступили к ужину. Он мне понравился. Мясной суп с вермишелью и гречка с подливой, чай с колотым сахаром. Правда, вместо хлеба выдали каменные сухари, пришлось мочить их в супе.

Дальше, понятно, отбой. Устроившись в кабине «Урала», я спокойно уснул. Утро вечера мудренее, но, честно говоря, за этот день я устал и надеялся, что следующие дни преподнесут только приятные сюрпризы.

Ах да, забыл сказать: разведка благополучно вернулась, не принеся плохих новостей. Так что у танка теперь был полноценный и, главное, опытный экипаж, знающий эту машину от и до, а оборона получила дополнительную бронированную огневую точку.

Утром, позавтракав, мы ещё до наступления рассвета собрались, погрузились в «Урал» и, покинув лагерь после короткого прощания – проводили нас Мик и дежурная смена, – выехали на дорогу, направляясь к деревне. Там была хоть и не особо популярная, но хорошо накатанная дорога. Не по бездорожью же ехать, если есть нормальная дорога.

За рулём сидел один из учеников-водителей, я рядом, контролируя обстановку, десяток бойцов-десантников и два других водителя находились в кузове.

Перед отъездом я приказал загнать на склад, тот, что современный, два немецких грузовика, после чего свернул его и забрал с собой, пригодится. Должен же я на чём-то вывозить трофеи и пленных. На трофеи я рассчитывал. Наверняка учебный процесс в том центре поставлен с помощью книг местных магов, так что я надеялся их найти, очень надеялся, почти так же, как и тело для себя.

В это время позади наконец показалось солнышко, и водитель выключил фары, стало достаточно светло, чтобы видеть всё, что было вокруг и на дороге. Планов у меня было много, но и неожиданностей вроде этих детей хватало. Я, конечно, планировал набрать себе ещё десяток, максимум двадцать, но никак не двести, а тут такой сюрприз. Конечно, детей я не брошу, но больше таких нежданчиков не хочется. Хотя, конечно, если дети-одарённые попадутся, которым некуда идти и которые сгинут на просторах этого королевства, я их, естественно, приму.

В это время водитель что-то сказал, указав вперёд. Очнувшись от раздумий, я присмотрелся. Впереди шёл караван из нескольких повозок. Светлые плащи на возницах и конной охране показывали, кому он принадлежал. Странно, это что получается, слух о нас ещё не расползся или этим просто не успели сообщить?

– Святоши, – злорадно прошипел я.

По рации я вызвал командира отделения и поставил ему задачу: святош уничтожить, груз не повредить. Водитель по моему приказу прибавил газу, пока святоши сообразят, что происходит, мы уже будем рядом.

Те сообразили поздно, когда от машины до передней крытой повозки осталось метров сто. Возницы ринулись со своих мест, а всадники стали нахлёстывать лошадей. Кто как мог убегал от нас. Водитель по приказу сержанта поставил машину поперёк дороги, и через стрелковые бойницы бронированного кузова четыре калаша и один ПКМ ударили в спину убегающих святош, оставшиеся бойцы покинули кузов и присоединились к расстрелу. Снайпер отделения из своей СВД снимал тех, что ушли далеко, в основном конных. Я это отчётливо видел, он использовал капот машины как бруствер. Что мне понравилось, сержант не стрелял, а бдительно следил, как работает его отделение, командуя. Как только все цели были уничтожены, пятёрка бойцов направилась на зачистку мирно остановившегося каравана из шести телег, остальные, заняв круговую оборону, прикрывали их. Было видно, что знания, полученные парнями, усвоились, можно сказать, отлично.

Через минуту пришёл сигнал от группы зачистки, что подранки добиты. Бойцы направились к каравану пёхом, я же, как белый человек, на машине. Водитель остановил «Урал» у второй повозки и заглушил двигатель. Так же как и я, покидая кабину, не забыл прихватить свой укороченный калаш. Все водители и экипажи бронетехники получили АКСУ.

Что было в повозках, я рассмотрел, ещё когда был в кабине машины, бойцы откинули задние пологи, поэтому, вздохнув, пробормотал:

– Мои мечты развеялись прахом. Ещё ученики.

Это действительно было так, в пяти повозках находились дети. Стандартные повозки, со стандартными клетками, лишь в шестой было продовольствие и разная утварь, видимо, чтобы кормить проклятых детей. Пока бойцы толпились у заднего борта «Урала», там был вскрытый цинк, и они снаряжали расстрелянные магазины, я подошёл к командиру отделения.

– Процедура стандартная. Те, что согласны стать моими учениками, остаются с нами, остальных мы лишаем дара и отправляем на все четыре стороны. Они могут забрать с собой всё продовольствие в последней повозке и прибарахлиться с тел святош. В общем, работай.

Отойдя в сторону, я наблюдал, как сержант работает, заодно подсчитывая детей, которых как раз освобождали, сбивая замки. Бойцы поленились искать ключи на телах убитых, поэтому орудовали прикладами, так действительно быстрее получилось.

Детей было тридцать три. От пятилетнего парнишки до пятнадцатилетней девушки. Везли их наверняка в аббатство, которое мы уничтожили. Взрослым, при обнаружении у них дара, грозило только одно – смерть на костре. Максимум пару дней выжидали до какого-нибудь ближайшего праздничного дня, не более. Поэтому я не удивился, обнаружив в повозках только детей.

Беседа с детьми продлилась всего полчаса, после чего сержант указал на ту группу, которая была чуть больше, взмахом показав, что они уходят, остальные оставались со мной. Примечательно, что и тот самый младший и самая старшая были в последней группе. Дальше я действовал быстро, времени терять не хотелось. С помощью шкатулки я лишил дара тех, кто уходил, теперь они начали копаться в вещах святош и ловить верховых коней, их восемь бегало неподалёку, после чего занялся уже моими детьми, то есть будущими учениками.

Пока сержант через радиста, в отделении был боец, что носил за спиной «Северок» и имел нужные знания, связывался с лагерем, тут было недалеко, километров двадцать пять, и вызывал бронегруппу для эвакуации детей, я обошёл их, прикидывая, что делать. Они все тоже были насильственно инициированы и фонили магией. Если бы не защита на моих амулетах и артефактах, те начали бы сбоить от сырой маны, что выливалась в пространство. Но к счастью, я об этом подумал, и защита изначально ставилась на все магические предметы и излучения, поэтому, обходя строй, я спокойно рассматривал детей. Четверо годились для внедрения армейских знаний, шестерых можно было обучить русскому языку. Остальные малыши, трогать их пока не следовало. Пусть подрастут, как и другие.

Сержант после того, как пообщался с Миком и получил подтверждение, что группа немедленно выезжает, подошёл ко мне. Так что я напряг его объяснить оставшимся детям, что за процедуру собираюсь провести. Тот пояснил довольно быстро, получил согласие от детей, показал, как им лечь, и я обучил часть русскому языку, часть воинским премудростям. Старшая девушка получила знания врача-педиатра, одного нам было мало из-за большого количества детей. Два парня лет четырнадцати – знания сержантов десанта, четвёртый, вернее, четвёртая девчушка лет тринадцати с умными глазами – знания шифровальщика-программиста. Пора и штабом обзаводиться.

После этого делать нам тут было нечего, с детьми остался один десантник, ему выдали дополнительно ещё два автомата; как очнутся парни, сразу получат оружие, а мы поехали дальше. Через полчаса-час здесь будут наши из лагеря и эвакуируют их, ждать нам не требовалось.

Дальше особо таких неожиданных встреч не было. Нет, пару раз святош ещё встречали, но детей при них не было, только бочки с вином и другой хабар. Кстати, я его прибрал, развернул склад и закатил повозки с бочками внутрь, перерезав постромки. Всё проделывали, естественно, ученики. А вино было довольно неплохое.

К вечеру, поплутав по дорогам, мы всё же добрались до нужного леса и въехали под его сень не по главной трассе, что вела к крепости, а по небольшой, явно проложенной крестьянами. Отправив вперёд тройку бойцов дозора, мы неспешно направились следом, пока не углубились в лес километров на пять. Там мы и встали на ночлег. Сержант приказал радисту развернуть радиостанцию и отбить в лагерь, что мы прибыли на место. Тот это сделал. Закинул на ближайшее дерево антенну, нормально связался и, получив подтверждение получения информации, смотал антенну, доложив сержанту, что его приказ выполнен. Я за всем этим наблюдал с улыбкой, как за игрой детей, чем в принципе это и было, только вот подростки делали всё со всей серьёзностью. Хорошо, у них знания усвоились, армейские премудрости были вбиты в подкорку до полного автоматизма. Как-никак получили знания кадровых солдат и офицеров.

Пока было время, я решил заняться парнями. Развернул прямо на дороге у заднего борта «Урала» пентаграмму и, пока сержант расставлял посты, начал учить первого десантника плести и удерживать на себе страхующую детскую сетку, контролировать свою ману, без неё они пока не умели работать, да и не научились бы, там своя специфика. Хотя некоторые были инициированы года три, а то и четыре назад. Не учил их этому никто, и, как это делать, они не знали, святоши их лишь как батарейки использовали, а когда дети взрослели, сжигали их.

Разведку к крепости я решил не отправлять, все парни, как их форма, так и оружие, фонили в истинном зрении, и их могли засечь с помощью амулетов, хотя до центра оставалось километров шесть. В общем, я решил не рисковать. До отбоя я всего лишь пятерых успел провести через процедуру обучения плетения детской сетки, включая сержанта. Ничего, будет время – всех научу, а пока терпит. Нужно выспаться, завтра будет нелёгкий день. Не хотелось бы каркать, но работы предстоит много, тут никак по-другому не скажешь.

Утром, пока в котелках готовился завтрак – бой боем, а обед по расписанию, – я ещё троих обучил вязанию детской сетки. Кто-то спросит, для чего это нужно делать в пентаграмме, ведь они инициированы и выброса не будет. А потому что в пентаграмме, используя амулет-юрист, я видел всё, что они делают, и подсказывал, как нужно правильно вязать и удерживать сетку. Так было проще. Пентаграмма – это как микроскоп для учёного, тоже без него не всё возможно.

После завтрака мы погрузились в машину и поехали к крепости. Вот там всё прошло на удивление удачно. Я до разрядки накопителей артефакта облучил как саму крепость, так и деревню, что находилась сбоку, видимо, она и кормила всех святош. После этого мы спокойно выехали из леса и подъехали к воротам. Через ров был опущен мост, правда, сами ворота были закрыты, но это не страшно, сержант помимо навыков командира ещё минёром был, так что небольшой заряд пластида – и в куче щепок ворота повалились внутрь, а мы, оставив машину под охраной одного бойца у въезда, направились внутрь.

Дальше было проще. Большая часть учеников, будущих паладинов, в тот момент, когда я облучал крепость, находились в столовой и так и заснули за столом, многие лицом в тарелках. Парням я сразу отдал приказ: живыми брать только адептов, остальных – под нож. Меня, правда, поняли буквально, надели штыки на стволы, на те, где не было под-ствольного, и спокойно кололи ими в грудь всех, кто им попадался, а попадалось много, крепость большая, около тысячи святош в ней расположилось. Это вместе с обслугой.

Когда мы зачистили двор и я стал сканировать амулетами всех учеников паладинов, водитель загнал «Урал» во двор – ширина и высота арки это позволяла, да и мост выдержал, хотя и захрустел, – и развернул её задним бортом к главному входу в центральное здание. Я принялся указывать сопровождающим меня двум крепким десантникам на нужные тела и велел их оттаскивать в сторону. Из более чем сотни адептов всего шестеро подходили мне для переноса сознания. Это не радовало. Маловато. Да и одарёнными они были средними, только у одного четвёртый уровень. Правда, у меня у самого третий был, когда я попал в это тело, ну да ладно. Может, ещё что попадётся.

Закончив с отбором, больше ничего интересного не на шли, я приказал ликвидировать остальных адептов и поспешил на открытую местность у въезда в крепость. Там развернул склад, и оба сопровождающих меня водителя выгнали наружу грузовики. Пленных я отобрал, но остались ещё и трофеи.

Пока водители перегоняли машину во двор крепости, я оставил склад под охраной одного бойца и вернулся обратно, трофеи я собирался перемещать на этот склад. Когда вернулся в центральное здание, сержант и двое бойцов вынесли на одеяле мне навстречу какого-то паренька в ночнушке с ночным колпаком на голове. Тому было лет тринадцать, а то и двенадцать. Знаками сержант показал, что они нашли его в одной из спален. Что примечательно, одного. Судя по обстановке, это была именно его комната. Как сержант мне это объяснил? Да всё просто. Видя, что я не понимаю, вызвал радиста, связался с нашим лагерем, и Мик всё перевёл, что он говорит.

Достав амулет-юрист, я посмотрел на паренька и ахнул:

– Дар сверхуровня!.. Чёрт, да он идеально подходит мне для замены тела!

Я засуетился над пареньком, который лежал под заклинанием «Паралич». Ещё бы узнать, какой тонкости он может выдавать линии, от дара это не зависит, если толстые, то о карьере учёного, ранга архимага и гранд-мастера можно забыть, если тонкие, то я в шоколаде. К сожалению, проверить можно только после инициации, когда я буду в этом теле и когда магия мне будет подвластна. Думаю, другого такого я не найду, поэтому решил допросить парня, вдруг он из пленников, хотя я в этом сомневался. Кто тут может спать в личной спальне? Только тот, кто живёт на правах хозяина или приближённого.

Конечно, амулет-юристом невозможно определить уровень дара и возможности парня, то есть подходит мне тело или нет, но этот амулет отлично сочетался с другими, так что я подсоединял к нему разные амулеты, и диагност показал, что по физическим параметрам тело мне подходит. Потом специальным сканирующим амулетом я определил уровень дара, погрешность плюс-минус один уровень, но и так ясно, что у него отнюдь не первый уровень и, главное, он не был инициированным. А это было важно, в случае переноса сознания из тела в тело с неинициированным одарённым успех был на уровне восьмидесяти процентов, то есть высок, а с инициированным – пятьдесят. То есть если бы этот парень был инициированным одарённым, то сознание я в него своё бы переместил, но мог потерять дар, пятьдесят на пятьдесят, что он приживётся к моей ауре. С неинициированным было проще, дар-то не пробуждён, и его легче приживить к своей ауре.

Со мной, пока я возился с парнем, остались радист и два десантника, сержант поспешил в подвалы. Там обнаружились темница и продовольственные кладовые. Он уже получил от меня приказ: продовольствие на машинах перевезти и погрузить на мой склад, пленных допросить и отпустить. Если есть одарённые, узнать, не хотят ли они лишиться дара и стать простыми людьми. В общем, стандартная процедура. Сержант только один раз прервал меня и через Мика спросил, нет ли у меня средства выводить пленных из паралича. Забрал амулет и, выслушав, как его использовать, ушёл.

Я же разбудил пацана таким же амулетом, что снимал паралич, и увернулся от удара кулака. Тот оказался резвым. Пока десантники его, матерящегося, держали, я слушал Мика, который переводил его вопли. Уже на второй минуте я понял, что поймал птицу удачи за хвост. Подросток оказался сыном главы службы паладинов и скоро должен был начать учёбу в этом заведении. Прибыл он сюда месяц назад и пока осваивался. Ха, жил в отдельной комнате с санузлом, а не как другие студенты – по двое в крохотных кельях. Плохо то, что ему было всего двенадцать с половиной лет. Маловато тело. Но не беда, этот недостаток проходит со временем.

Снова наложив на него «Паралич», я махнул рукой:

– Несите его к остальным. Этого охранять как зеницу ока, глаз с него не спускать!

Паренька упаковали в одеяло, спеленав, как младенца, унесли к «Уралу». Эту машину мы не использовали, немецкие грузовики гоняли от крепости к складу с хабаром. Выйдя на крыльцо, я усмехнулся. Сержант оказался парень с головой. Чтобы не напрягать своих людей, он снял паралич с двадцати крепких мужиков из деревни и заставил их горбатиться: дюжина переносила мешки или перекатывала бочки, остальные разгружали машины и расставляли бочки и мешки с продовольствием по складу, десантники их лишь охраняли, пяти хватало.

Сержант находился в подвалах, похоже, ещё общался с освобождёнными пленными, хотя первые отпущенные потянулись наверх, во двор, когда один из бойцов тронул меня за плечо и знаками попросил следовать за ним. Удача сегодня не отвернулась от меня: в библиотеке, которую я до этого осмотрел мельком, бойцы нашли тайную комнату, а там… Книги по магии, и немало, надо сказать, тысячи полторы на стеллажах было. Связавшись с бойцами у склада, я велел грузить пустые ящики в порожние грузовики, которые возвращались с пустыми кузовами, и, когда их доставили к тайной комнате, приказал складывать все книги в них и доставить всё на склад.

Убедившись, что работа пошла и первые ящики дюжие деревенские мужики понесли к машинам, я направился вниз, в темницы, бойцы тут и без меня справятся. По пути я выглянул в окно – там раздалась автоматная очередь на полрожка. Оказалось, двое, бросив ящик с книгами на каменные ступеньки крыльца, прыгнули на одного из бойцов, вот тот и срезал их очередью от живота. Не добежали. Погрузка и разгрузка продолжались, на складе много места, так что всё унесём, главное – перегрузить всё, что захватили. Разбрасываться ценными ресурсами не стоит.

В темнице мне не понравилось – пыточная, причём не одна. Тут юных будущих паладинов-подонков учили пытать одарённых, причём не важно, взрослый тот или ребёнок. В темницах много таких, что прошли через эти практические уроки, с ожогами на пол-лица или без рук или ног. Большая часть из них дети. Слов нет, была бы возможность, поднял бы всех, кто тут ранее жил, и снова убил, но уже куда мучительнее. Однако было поздно, сержант доложил через Мика, что все, кто жил в крепости, исключая отобранных мной пленников, уже ликвидированы, сейчас повторно прочёсывают строения и помещения. Кстати, в темницах я впервые обнаружил взрослых с даром, человек тридцать. Все пожелали от него избавиться, для них это было проклятием.

У меня было шесть амулетов «Среднее исцеление». Я просто не мог смотреть в детские глаза, полные страдания, и опустошил все накопители этих амулетов, но поднял на ноги и исцелил более пятидесяти детей. Как чуть позже выяснилось, две трети ушли сами, треть решила остаться со мной. Это двадцать шесть человек. В основном тут содержались дети от восьми лет и старше, но была одна, пятилетняя, которой раскалённым прутом выжгли глаза. Вылечив её, я взял ребёнка на руки и направился наверх, поглаживая её по голове, отчего та льнула ко мне, ища защиту. Находиться здесь я уже не мог. Нелюди.

В одну машину погрузили детей, в другую – пленных паладинов, учеников, старше шестнадцати ни одного не было. Самый ценный приз, того сынка старшего паладина, вроде как даже главы ордена паладинов, везли в кузове «Урала» под присмотром пяти бойцов, остальные рассредоточились по другим машинам. Склад, заполненный до отказа, я свернул, даже часть мебели в него перетаскали, нам на острове пригодится, ну и в три часа дня мы направились обратно. Впереди двигался грузовой «опель» с пленными в кузове, потом «Урал»-«Покемон» и замыкал второй грузовик с детьми.

Лес мы покинули, проехали где-то километров пятьдесят и, преодолев через брод какую-то речку, оставив в стороне очередной городок, свернули к роще и стали устраиваться на ночёвку.

Утром после недолгого завтрака – ели консервы с галетами и лепёшками, свежие лепёшки мои парни прихватили двумя мешками с кухни крепости, где находился центр обучения паладинов, – я успел трёх бойцов провести через пентаграмму, чтобы они не фонили, а вчера вечером перед отбоем двух. Всё отделение и водители прошли через эту процедуру. Пока их форма и оружие фонили в истинном зрении, но через полгода фон спадёт, ну или подчистить можно, убирая фон. Есть специальные амулеты, мне пока, к сожалению, недоступные, они находились в пространственной сумке.

Уже рассвело, когда мы отправились дальше по нашим следам. На середине пути над нами появился БПЛА – один из бойцов был его оператором и тренировался в использовании этой машинки – и так нас и сопровождал до самого лагеря. Беспилотник был боевой, вооружённый ракетами и пушками. Он мог поддержать нас в случае чего с воздуха. Мощная машинка. Видимо, Мик откопал его на складе, который я оставил развёрнутым у лагеря, и в полной мере использовал. Да и связь мы держали постоянную с ними, так что лейтенант знал в режиме онлайн, где мы находимся.

Необходимость воздушного контроля объяснилась при нашем приближении к лагерю. Оказалось, что вокруг нашего лагеря начало сжиматься кольцо из местных военных и святош. Правда, их было немного. Видимо, стянули всех, кто был рядом, но человек шестьсот набралось. На них и стал охотиться беспилотник, так что нам расчистили дорогу, и мы к обеду благополучно проехали к лагерю. Я выслушал доклад Мика, который уже отдал приказ свернуть склад и начать подготовку к общему выдвижению. Вот только техники катастрофически не хватало в связи с пополнением. Время было час дня, успеем до вечера проехать километров сто. В нашем случае это приличное расстояние.

Бойцы разместились на броне танка, бэтээра, «ганомага» и БМП, а в остальные машины, включая десантные отсеки бронемашин, рассадили детей. Даже в кабины по двое и по трое теснили. Жаль, что это максимальное количество техники на моих складах, на остальных, которые я мог вызвать, было вооружение и продовольствие, так что довольствовались этим.

Я, как всегда, сидел в кабине топливозаправщика. Со мной рядом сидело двое детей и на коленях один. Водитель уже полностью освоился с машиной, так что вёл её уверенно, но, если он устанет, я собирался сменить его.

Проехали мы не сто, а сто тридцать километров, хотя и двигались с одной скоростью – сорок километров в час. Было три стычки, в основном со святошами, но с ними разобралась передовая группа. Пока меня не было, бойцы приварили треногу к «ганомагу» и дополнительно установили там АГС, увеличив боевую мощь этой бронемашины. Пулемётом и гранатомётом они расчищали нам путь. Остальным мало пришлось пострелять, поэтому Мик проводил ротацию, менял разведчиков на десантников. Пострелять в святош хотелось всем. Хорошо, что он не допускал издевательств над пленными и вдалбливал в мозги подчинённых то, что я не раз ему говорил: «Это святоши могут вести себя как им заблагорассудится, мы же одарённые, значит, люди, не нужно опускаться до их уровня».

Так что никаких пыток и издевательств не было, и как бы ни ненавидели парни нелюдей в светлых плащах, единственное, что они делали с немалым удовольствием, – это добивали раненых, тем более был отдан такой приказ, и двигались дальше. Разве что водитель «ганомага» проехал гусеницами по двум лежавшим на дороге раненым, за это Мик велел ему самому отмывать машину на получасовом привале и лично следил за этим. Судя по виду несчастного паренька со сбитым на затылок шлемофоном, в следующий раз он сто раз подумает давить живых людей. Так вот и воспитывали.

С малышами тоже было пока всё благополучно, конечно, они больше всего напоминали зверьков, но было видно, что тянулись ко мне, так что я часто проводил с ними время, поглаживая их по голове, показывая, что бояться больше нечего, я всегда буду на их защите. Двум моим врачам-педиатрам, которые хорошо знали, что такое детская психология, спасибо знаниям, купленным мной у переселенцев, переходивших из Мёртвого мира на Торию, было непросто, но я видел, что они плотно работают с детьми. Я им поставил задачу довести до сознания детей, что теперь я их папа и мама, то есть Учитель с большой буквы, воспитатель, возведённый в ранг бога, и, пока я рядом, с ними ничего не случится. Также они внедряли в сознание детей разговорами и беседами, что я буду учить их становиться магами, и сильнее их никого не будет, но нужно слушаться Учителя. Знаю, что манипулировать сознанием детей не очень хорошая идея, но психика их была искривлена, и пятнадцатилетним врачам нужно постараться, чтобы те снова стали нормальными детьми и не просыпались ночью с криками ужаса и плачем. Ничего, по их словам, прогноз был оптимистичный. Тем более детская психика была куда пластичнее взрослой, так что в норму они их приведут, оба педиатра-девушки твёрдо мне это обещали.

Сложнее было с теми, кто был изувечен святошами не только морально, но и физически. Таких была треть, но и к ним врачи находили подход. Медленно, но дело сдвинулось с мёртвой точки.

Пока Мик организовывал лагерь, Одна занималась детьми, а я решил провести всех старших детей через обучение детской сетки, поэтому развернул пентаграмму и, подзывая бойцов по одному, начал работу. До наступления темноты через пентаграмму прошло двенадцать человек. Я даже на ужин не отвлекался, мне оставили порцию. Только когда отправил спать последнего, поужинал, потом проверил пленных курсантов-паладинов, особенно своё будущее тело, и тоже пошёл спать.

Утром меня подняли засветло, повара только-только начали готовить завтрак в походной кухне, и я продолжил обучать ребят накладывать на себя защитную детскую сетку. До завтрака успел прогнать через эту процедуру пятерых, включая нашего главного повара и обеих девушек-педиатров, потом мы собрались и двинули дальше. Разведка сообщила, что вокруг нас начали стягиваться армейские патрули, но они не приближались, только наблюдали, поэтому я приказал взять языка – требовалось узнать планы святош.

Парни сделали это быстро, и через некоторое время всё, что нужно, мы знали. Выяснилось, что за нами действительно просто наблюдали, хотели убедиться, что мы покинем королевство, перейдя границу с государством гоблинов, мы им изрядно надоели, да и пугали, что уж говорить. Разочаровывать армейцев мы не стали, тем более с ними не было святош, и утром, начав движение, до самого вечера почти не останавливались, лишь четыре раза по мелким надобностям да час на обед. Детей много, все хотели в туалет в разное время, так что четыре остановки – это ещё немного. Как бы то ни было, но за этот день мы проехали порядка трёхсот километров. Если учесть, что пересекали три брода, но всё же до границы не доехали, ещё столько же оставалось.

В этот раз на ночлег мы встали на берегу судоходной реки. Дальше штатно: Мик занимался обороной лагеря, другие ученики кто чем, согласно полученным от меня приказам. Одна – детьми и бытом, Олия – организацией игр с малышами и средней возрастной группой, один старший ученик так вообще, взяв десяток парнишек из средней группы, накачал две резиновые лодки и поставил сети, решив разнообразить блюда рыбой. Повар его поддержала. Лишь я занимался тем же, чем и раньше. Немного повозился с малышами, они должны знать меня и помнить, потом собрал пентаграмму, активировал её и продолжил работу с учениками.

Сегодня я закончил со старшей группой, они все теперь носили детские сетки и имели на руках по десятку кристаллов кварца, им требовалось научиться переливать в них ману, заряжая будущие накопители, и медитировать, пополняя свои резервы, то есть качать свой дар. Качать можно именно так, а то, что их использовали как батарейки, на их уровне дара никак не сказывалось, на одном месте он оставался.

Время пока было, и я велел направить ко мне то отделение средней группы, с которым я ещё не закончил работу, там только половина прошла обучение с сеткой, вот с оставшимися до самой темноты я и возился. Заодно узнал от командира отделения, который сопровождал своих подопечных, что двое научились за эти три дня пополнять маной кристаллы кварца, правда, два из них рассыпались пылью, но с медитацией пока не получалось, и я успокоил его, сообщив, что это не быстрое дело.

После ужина я снова проверил пленных. Их тоже недавно покормили и даже вывели на прогулку, а зря, малыши закидали их мелкими камнями и веточками. Теперь можно и пойти спать.

Утром прошла та же процедура: разбудили меня засветло, дежурный командир постарался, повара уже стучали топорами, готовя дрова и зажигая топку кухни, поэтому, умывшись и приведя себя в порядок, поёживаясь от утренней сырости, идущей от реки, я направился к пентаграмме. Часть учеников другого отделения уже подняли, в этот раз это были девочки, и я занялся обучением их работы с сеткой. Меня не отвлекло даже то, что во время прогулки для естественных надобностей один из учеников-паладинов попытался сбежать, но не добежал и до кромки воды, видать, вплавь уйти хотел. Конвоиры его перехватили, отмутузили и вернули обратно в кузов одной из машин.

До завтрака я успел прогнать через пентаграмму шесть девочек. Учились они куда быстрее парней, да это было и понятно, со швейным искусством многие девчата были знакомы и давали парням фору в вязании сеток. Ушица, приготовленная на завтрак, была выше всяких похвал! А потом мы собрались, я помог залезть в кабину трём малышам четырёх и пяти лет, устроился сам на сиденье, посадив девочку на колени, и отдал приказ в микрофон начать движение.

Так мы и ехали, преодолевая в среднем от двухсот до трёхсот километров, всё зависело от местности, и занимались делами. За эти семь дней я успел прогнать через пентаграмму всех учеников средней группы и даже часть малышей. Если взрослая и средняя возрастные группы прошли через пентаграмму без проблем, то с малышами я больше мучился, чем работал, ну не понимали они, для чего это нужно и как и что делать, маленькие ещё. Да, каши с ними не сваришь, придётся ждать, пока подрастут, да ещё язык естественным способом выучат.

Зато истинное зрение активировалось у всех. Это ещё в казематах у святош происходило. Тут объяснение простое: после инициации, у кого как по времени, но происходит непроизвольная активация истинного зрения, сложнее научиться сворачивать его. Кто научился, потом без проблем вызывает его и убирает. Все инициированные ученики без исключения умели это делать. Тем более что взрослые дети учили этому малышей, когда они все вместе сидели в камерах.

Да, я понимаю, что ещё много детей томится в застенках у святош, но, к сожалению, я не всесилен и разом всем не помогу. Вот когда верну себе силы и возвращусь сюда, в этот мир, с големами и учениками, которые к этому времени станут магами, тогда и повеселюсь, это я себе и ученикам твёрдо пообещал. А обещания я всегда сдерживал.

Так что три дня моральных пыток, но семнадцать малышей всё же смогли под моим присмотром накинуть на себя сетки и больше не фонили в истинном зрении. С остальными мои попытки не увенчались успехом. Так что свободное время я тратил на взрослую и среднюю группы, проверяя, как у них идёт учёба с кристаллами кварца. Это была следующая ступень их развития. Проверял уроки я, естественно, не один, времени на всех просто не хватит, этим занимались и старшие ученики. Кстати, Мик порадовал: он теперь мог обходиться без детской сетки, так как научился с помощью неё контролировать свой дар, и в пентаграмме под моим присмотром снял сетку. Чуть позже ещё двое из старших учеников подошли ко мне с этим же и тоже сняли сетки в пентаграмме. Ничего, и до остальных старших учеников очередь дойдёт.

Вот так мы и двигались, постепенно совершенствуясь, вернее, я совершенствовал своих учеников, поднимая их из простых инициированных одарённых в ранг учеников мага. Ну, или почти мага, будущего мага. Как-то так. Когда вдали показался океан, я с облегчением улыбнулся: наконец-то наземное путешествие заканчивается. Честно говоря, возня с малышнёй мне нравилась, любил я с ними играть или читать им на ночь сказки – сидевшая рядом Одна переводила их на местный диалект, – но и вечерние посиделки у костра я любил. И наверное, жалел, что их больше не будет.

Облокотившись локтями о леера, я смотрел на показавшуюся вдали вершину нашего острова. Наш рейд подходит к концу. Нам было чем гордиться. Освобождено из плена более семисот детей-одарённых, десятка три взрослых, перебито порядка двух тысяч святош, трофеи тоже радовали. В общем, благополучный рейд. Главное – успешный: я нашёл то, зачем в основном и шёл, новое тело для себя, и я действительно был этому рад. За время, что мы возвращались, я обучил и старшую возрастную группу русскому языку, сняв часть проблем, а из средней группы тех, что по-взрослее, обучил некоторым специальностям. В основном программированию, хакерству, ремонтным специальностям и частично армейским. Даже один парикмахер-стилист появился. Набрал, так сказать, специалистов. Также познакомился со всеми, понял, какой у кого склад характера, и учил теперь не наобум, а давал те знания, из которых ученик может выжать всё возможное и будет любить свою специальность. В большинстве случаев я не прогадал.

Мик создал из этих парней и девчат аналитический отдел штаба с группой радиоперехвата. Миров мы скоро, вполне возможно, посетим великое множество, пока не попадём на Торию или в Рай, так что нужно быть готовым ко всему.

Я уже прикинул. Во время возвращения ученики освоились с полученными знаниями и превратились в настоящую спаянную боевую группу, так что можно не медлить, а сразу начать поиски нужного мне мира. Мы пробудем на острове максимум пару недель, пока я подготовлю портал, а потом всё, можно выдвигаться.

По пути я отслеживал физическое состояние пленных, те были в норме, их хорошо кормили и заставляли гулять по паре часов в день. Мне нужны были здоровые подопытные. Моё будущее тело первое время возмущалось наглым захватом, обещая, что как только его папаша найдёт нас, то жестоко отомстит. Это вызвало у меня лишь улыбку и смех у учеников. После паренёк скис, и больше мы от него матерных слов не слышали. А характер его я изучить успел – подлец и подонок, вот как его воспитали.

– Скоро причалим, Учитель? – спросил подошедший ко мне со спины один из учеников, командир первого отделения десантников лейтенант Мигул.

В будущем я его отделение собирался развернуть во взвод, подрастали следующие ученики, и он был на своём месте.

Все сержанты-стажёры, прошедшие обучение и проверку на лидерские качества, перед тем как мы пересели на эсминец, обзавелись офицерскими погонами. Прямо на берегу океана в торжественной обстановке при всём честном народе я вручил им погоны, кортики и дворянские патенты. Я уже всё это опробовал на Мике и других старших учениках, так что процедура прошла красиво. Так как у меня была своя планета и я собирался на ней создать небольшое государство, недавно так решил, то пора создавать свою элиту из помощников, а эти парни и девчата были достойны этой чести. Так что теперь на двенадцать офицеров у меня стало больше. Правда, четверо из них были женского пола, но меня это, в отличие от дремучих учеников, не смущало. Если они достойны, то почему нет? Унижать их в правах я не собирался.

Сержантов теперь стало гораздо больше. Экипажи бронемашин теперь все были представлены сержантами. Тоже давал им звания и погоны в торжественной обстановке, но без дворянских патентов, это только для офицеров. Так что один, Эрих, у меня был офицером-танкистом, командиром всей нашей бронегруппы, другие кто командиром десанта или разведки, кто офицером штаба, кто зампотылом или врачом. Ну и Мик, мой зам. Всё же в том, что сделал ставку на армейские знания и дисциплину, я не прогадал и собирался продолжать держать всё в этих традициях. Так было куда удобнее управлять и учить своих учеников.

– Через пару часов подойдём к берегу, а вечером уже можно высаживаться, лейтенант. Хотя лучше подождать до утра, чтобы не затеряться в городе с наступлением темноты. Там только одна центральная улица от порта до замка расчищена. – Мне было скучно, и я легко пошёл на разговор, обстоятельно описывая, что будем делать.

Сегодня я отдыхал, свалив всю работу на старших учеников. За две недели, которые я отводил себе перед тем, как мы отправимся путешествовать по мирам, мне нужно было подготовиться. Две недели – это минимум возможного времени, вот я и отдыхал перед работой. Потом мы сворачиваемся, забираем всё вооружение и имущество из замка – и вперёд, покорять первый найденный порталом мир. Не забыть ещё потренироваться с переходом, а там уже освоимся.

– Честно говоря, хотелось бы наконец остановиться и найти свой дом, – вздохнул лейтенант.

– Ваш дом там, где нахожусь я, пора уже к этому привыкнуть.

– Привыкаем понемногу, Учитель, – уважительно кивнул тот. – Думаю, со временем всё придёт в норму, и постоянная смена обстановки не будет так нервировать. Сам я жил с родителями и редко выходил из дому, а тут каждый день что-то новое, пока не привык, но я привыкну, обещаю.

– Привыкнешь, – согласился я.

Мигул обладал лидерскими качествами и аналитическим складом ума и нравился мне своими командными навыками и заботой о подчинённых. Хороший офицер и командир.

Мы ещё немного поговорили, и лейтенант направился на нос корабля – подошло время его отделению проводить тренировки по сборке-разборке и чистке крупнокалиберных пулемётов, там, на носу, было четыре разнотипных модели этого оружия. Второе отделение как раз закончило с уроками.

Жизнь на корабле текла своим чередом, хотя я вроде уже говорил об этом. Разве что стоит упомянуть ещё о своих старших учениках. Мик получил звание капитана, едва-едва дотягивая до него знаниями, но опыта пока не хватало, что ж, со временем наберётся. Другие парни и девчата получили звание старшего лейтенанта, лишь двое остались сержантами. Я им знания именно сержантов-контрактников внедрил в голову, выше не прыгнешь, но зато они были опытные, оба поставлены мной старшими над охраной пленников. Чуть позже я дам им офицерские знания, но пока они были на своём месте. Было у нас и два прапорщика. Один ротный старшина, второй повар.

На остров мы прибыли действительно с наступлением темноты, так что встали на якорь, пообщались по рации с замком. Белла и Вольт были рады нашему возвращению. В замке всё было в порядке, чужаки у острова не появлялись, так что я был доволен ими. А утром мы высадились и направились в замок. Васильеву, командиру эсминца, я поставил задачу патрулировать воды острова, охраняя нас. Потом было расселение учеников в замке, раздача приказов моим офицерам-ученикам, и я ушёл в расчёты всё же на три, а не на две долгие недели, не забывая ставить опыты над пленными.

Своё будущее тело я не трогал, но над остальными поработал. Пока все были живы и целы, и результаты меня порадовали, похоже, всё у меня получится. Ах да, из старшей возрастной группы я сформировал два класса студентов и время от времени учил их, вернее, ставил задачи, а потом проверял, как они их выполнили. Старшие ученики следили за этим. Давал им только теорию магии, они должны были её знать, практика – это ещё не скоро. Да-да, не скоро, пока я не сменю тело и не стану магом, учить я их, кроме теории, ничему не мог. Серьёзной магии, естественно, детской – вполне. Там главное – видеть, как ученики плетут заклинания «Фаербол» или защиты. Так что приходилось искусственно притормаживать обучение до того, пока я не стану полноценным магом. Вот так.