Онлайн чтение книги Маяк на Краю Света
Глава IX. ВАСКЕС

С тех пор как шхуна встала на якорь в бухте Эльгор, Васкес поселился на мысе Сан-Хуан, чтобы держаться поближе к морю: если появится какое-нибудь судно, он не упустит случая и постарается привлечь внимание экипажа. Моряки спустят шлюпку и снимут его с острова. Он предупредит капитана об опасности, сообщит, что маяк захвачен шайкой разбойников и что оставаться здесь опасно, если экипаж на судне небольшой и людей не хватит, чтобы переловить всех преступников.

Но ничто не позволяло надеяться на такую удачу. Зачем вдруг корабль, если с ним все в порядке, зайдет в бухту, про которую даже не все моряки знают.

Желательно к тому же, чтобы судно шло на Мальвины: тогда уже через несколько дней после посещения острова Штатов британским властям станет известно, что здесь происходит. Тогда какой-нибудь патрульный корабль успеет прийти в бухту, пока «Мауле» еще не покинула эти места, и, воздав по заслугам Конгре и всем остальным, поможет наладить работу на маяке.

«Да, видно, придется ждать “Санта-Фе”, — подумал Васкес. — Два месяца! Но шхуна к тому времени будет уже далеко, затеряется в Тихом океане, не отыщешь!»

Итак, читатель, Васкес снова думал не о себе и беспокоился, что его товарищи зверски убиты, а преступники безнаказанными уйдут с острова, что маяк больше не загорается по ночам, и из-за этого могут произойти новые кораблекрушения.

Впрочем, после посещения пиратской пещеры проблема выживания перед беглецом уже не стояла, оставалась лишь опасность, что разбойники обнаружат его убежище.

Бандиты устроили тайник внутри скалы, где сначала и жили в течение нескольких лет, куда сносили добычу — все, что удавалось награбить, снять с обломков погибших кораблей, собрать на песке во время отлива, — золото, серебро, драгоценности. Конгре и его компания провели там долгие месяцы. Сначала питались привезенными с собой продуктами, затем перешли на добытое с кораблей, часто подстраивая крушения — одно за другим.

Васкес взял себе только самое необходимое, так что ни Конгре, ни остальные ничего не заметили: коробку галет, бочонок с тушенкой, переносную плитку, чтобы разогревать пищу, чайник, чашку, шерстяное одеяло, одну рубаху, носки на смену, прорезиненный плащ, два револьвера, а к ним — штук двадцать патронов, и еще зажигалку, фонарь и трут[119]Трут — фитиль или высушенный гриб трутовик, зажигающийся от искры при высекании огня., а также два фунта табака для своей трубки. Впрочем, из подслушанного разговора ему было известно, что шхуна простоит на ремонте один или два месяца, так что при необходимости он успеет еще раз сходить в пещеру за провизией.

На всякий случай Васкес решил подыскать себе другое укрытие, так как нора, в которой он прятался, оказалась совсем рядом с пиратским тайником, и в любую минуту его могли обнаружить. Он нашел то, что искал, в пятистах шагах от старого места, по другую сторону скалы. У самой воды. Среди огромных валунов, в беспорядке нагроможденных на побережье, под двумя обломками скалы, как бы подпиравшими утес, находился вход в пещеру. Скрытое в камнях, в щели между валунами, которые ничем не отличаются от десятков других вокруг, снаружи отверстие было совершенно не заметно. В прилив вода подходила к самому подножию скалы, но не попадала в грот, мелкий песок, без единой раковины, оставался в нем совершенно сухим.

Можно было сто раз пройти мимо и даже не заподозрить, что рядом находится пещера, сам Васкес обнаружил это укромное местечко чисто случайно. Сюда перекочевали его пожитки и то, что пришлось взять у пиратов на складе. Впрочем, Конгре с Карканте редко приходили на эту сторону мыса Сан-Дьегос. Лишь однажды, после второго похода за сокровищами, они оказались поблизости. Васкес увидел, как бандиты прошли к краю утеса, и спрятался в щели у входа в свою пещеру, где никто не мог его разглядеть, и разбойники ничего не заметили.

Само собой разумеется, что, прежде чем выйти, приходилось принимать всякие меры предосторожности: не показываться наружу до наступления сумерек, особенно для посещения пиратского тайника, проверять, нет ли лодки у берега, и лишь тогда отправляться по камням вдоль побережья, чтобы обогнуть выступ скалы.

Но как нестерпимо долго тянется время в одиночестве, как больно вспоминать о том, что злодеи у тебя на глазах убили товарищей, как сверкнул топор, занесенный над Морисом, как прогремел выстрел — и замертво упал Фелипе. Как побороть желание своими руками разделаться с главарем бандитов, отомстить за друзей при первой же встрече, не дожидаясь прибытия помощи.

— Нет, нельзя, — говорил он себе, — рано или поздно наказание их настигнет. Бог не допустит, чтобы преступление осталось без возмездия. Разбойники своей жизнью заплатят за пролитую кровь.

Васкес забывал при этом, что его собственная жизнь висит на волоске, пока шхуна не ушла в море.

— И все же как сделать, чтобы пираты не ушли с острова до возвращения «Санта-Фе»? Боже, помоги, не дай им сняться с якоря!

Услышит ли небо мольбу? Оставалось ждать не меньше трех недель, прежде чем патрульный корабль покажется на горизонте.

Впрочем, ремонт шхуны длился уже так долго, что смотритель маяка терялся в догадках: неужели повреждения настолько серьезны и за целый месяц их невозможно исправить? Из записей в журнале на маяке Конгре известно, когда ждать следующей смены, и он отлично знает: если к началу марта не убраться с острова, дело будет дрянь.

Наступило шестнадцатое февраля. Васкес, теряя последнее терпение, места себе не находил и решил наконец разузнать, что к чему. И вот, как только солнце село, он отправился в путь: сначала добрался до горловины бухты, а затем вдоль берега, обойдя залив с севера, спустился к маяку.

Хотя уже наступила ночь, возможность случайной встречи с кем-нибудь из шайки не исключалась, поэтому Васкес осторожно пробирался вдоль скал, вглядываясь в темноту и останавливаясь время от времени, чтобы прислушаться, нет ли чего подозрительного.

Предстояло пройти около трех миль, проделать тот же путь, что и в день трагедии, когда он спасался бегством, но сегодня моряк направлялся в обратную сторону. Его и на этот раз никто не заметил.

Около девяти часов вечера Васкес остановился в двухстах шагах от строений и увидел сквозь частокол проблески света в окнах пристройки. Руки сами потянулись к оружию, от гнева забилось сердце, ведь головорезы расположились в том самом доме, где жили его убитые друзья.

С места, где стоял бывший смотритель, нельзя было разглядеть шхуну, скрытую в темноте. Пришлось подойти поближе, пренебрегая опасностью. Вся шайка сидела в доме, по всей видимости, никто не собирался выходить. Васкес сделал еще несколько шагов и спустился к самому берегу.

Всего два дня назад шхуну во время прилива сняли с мели и поставили на воду. Теперь судно стояло на якоре, спокойно покачиваясь на волнах.

Ах, если бы у него хватило сил, если бы достаточно было одного его желания, с каким удовольствием затопил бы он этот корабль, пробил бы ему днище.

Видимо, повреждения исправлены, но судно сидит неглубоко — от ватерлинии до воды не меньше двух футов, следовательно, ни балласт, ни груз в трюм еще не переправлены. Очевидно, с якоря снимутся не раньше чем через несколько дней. Но других отсрочек не будет, и, возможно, уже послезавтра «Мауле» расправит паруса и, пройдя мимо мыса Сан-Хуан, навсегда исчезнет за горизонтом.

А у беглеца между тем запас продуктов заканчивался. На следующий день Васкес решил сходить за провизией.

Еще только рассветало, но днем следовало ожидать шлюпку с разбойниками, которые явятся за остатками груза для шхуны. Приходилось спешить, соблюдая максимум предосторожностей.

Обогнув утес, он вышел на берег бухты. Баркас еще не появился, кругом пусто, можно отправляться в тайник. Там оставалось еще много всякого добра, частью — не нужные никому вещи, частью — лишние на корабле, по мнению Конгре. Но что удивительно, там не оказалось ни галет, ни мяса: пираты вывезли все съестное, а у него еды — на два дня и то не хватит.

Бедолаге не пришлось долго размышлять над случившимся: послышался плеск воды под ударами весел, баркас приближался к берегу, а в ней — Карканте и еще двое.

Васкес бросился было к выходу, высунул голову наружу, посмотрел вокруг. Шлюпка уже пристала. Ничего другого не оставалось, как пробраться в глубь пещеры и спрятаться, где потемнее, за сложенными в углу парусиной и рангоутными деревьями, рассчитывая, что бандиты приехали не за ними.

Моряк не собирался сдаваться просто так, если его обнаружат. Он никогда не расставался с револьвером и сумел бы им воспользоваться. Но один против троих!

Вошли только двое, Карканте и Варгас, плотник, Конгре на этот раз с ними не было. Первый из прибывших держал в руках фонарь, выбирая, что еще следует переправить на шхуну, второй шел следом, они разговаривали. Плотник сказал:

— Сегодня уже семнадцатое февраля, пора отчаливать.

— Ну, так отчалим, — раздалось в ответ.

— Когда? Завтра?

— Да, завтра, наверное, ведь все готово.

— Только бы погода не подвела, — заметил Варгас.

— Да, конечно, небо что-то хмурится сегодня.

— Дело в том, что если мы задержимся здесь на неделю или больше…

— Вот именно, можем встретиться со следующей сменой, — продолжил его мысль Карканте.

— Да, — поддержал его собеседник, — нам не справиться с военным кораблем.

— Нет, конечно, это он с нами справится и развесит на реях[120]Рей — горизонтальное рангоутное дерево, подвешенное за середину к мачте и служащее для привязывания к нему прямых парусов. фок-мачты, черт побери, — смачно выругался Карканте.

— Скорее бы уйти отсюда, и подальше!

— Завтра уйдем, говорю тебе! — повторил Карканте. — Если только не налетит ураган, из тех, которые у лам рога сдувает.

Васкес замер и прислушивался к разговору затаив дыхание, а бандиты бродили по пещере, освещая фонарем то один угол, то другой, брали некоторые вещи в руки, откладывали в сторону. Несколько раз они так близко подходили к вороху парусины, где спрятался человек, что тому достаточно было вытянуть руку, чтобы приставить дуло оружия к их груди. Через полчаса пираты закончили работу и окликнули матроса на берегу. Тот сразу подбежал и помог перенести отобранные вещи в лодку. Покидая пещеру, Карканте бросил прощальный взгляд на оставляемую добычу, а Варгас проговорил:

— Жалко бросать!

— Ничего не поделаешь, — объяснил другой. — Будь шхуна чуть побольше… Самое ценное мы забрали, к тому же, думается, в тех местах добыча нас ждет не хуже!

С этими словами оба спустились к воде и сели за весла; вскоре шлюпка, подгоняемая ветром, скрылась за выступом береговой скалы.

Васкес тоже вышел из пещеры и отправился в свое укрытие.

Итак, еды у него на двое суток, потом придется голодать, так как Конгре со своими головорезами обчистят, конечно, все склады провизии на маяке, никому ничего не оставят. Как дожить до возвращения «Санта-Фе» через две недели? Положение очень осложнилось. Одним только мужеством и энергией тут не обойдешься. Да и корабль со сменой может задержаться в пути. Стоит, наверное, перейти на съедобные корешки в буковой роще, на рыбу из залива. Но прежде шхуна с бандитами должна уйти с острова. А если какое-нибудь обстоятельство помешает Конгре и его шайке сняться с якоря в ближайшие дни? Тогда останется только умереть от голода в своей норе на мысе Сан-Хуан.

Наступил полдень, небо не прояснялось. На востоке у горизонта громоздились тучи, тяжелые, серые. Ветер набирал силу с каждой минутой. Волны, бегущие по морю, только что казавшиеся мелкой рябью, вдруг превратились в длинные валы, забелели пенистыми гребешками, собираясь с грохотом обрушиться на скалистый берег.

Если погода не исправится, шхуне, очевидно, не выйти в море с завтрашним приливом. Солнце садилось, а улучшения не наступало. Напротив, погода становилась все хуже.

У Васкеса не оставалось сомнений: это не гроза и дело не ограничится несколькими часами. Судя по всему, шел шквал. Небо и море налились свинцом, обрывки туч с бешеной скоростью неслись по небосклону, неистово кипели волны, сталкиваясь с подводным течением, и громадные буруны с диким ревом обрушивались на рифы. Опытный моряк, даже не глядя на барометр, мог бы сказать, что столбик давления упал ниже отметки «буря».

Несмотря на беснующийся ветер, Васкес вышел на берег и пошел вдоль кромки воды, не отрывая взгляда от горизонта. Вдруг в последних лучах уходящего солнца далеко в волнах что-то зачернело.

— Корабль… Корабль, который, кажется, направляется в нашу сторону, — вырвалось у смотрителя маяка.

Действительно, с восточной стороны показалось какое-то судно, собираясь то ли пройти через пролив, то ли обогнуть остров с юга.

Тем временем буйство стихии все набирало силу и походило теперь не просто на шквал, а на один из тех ураганов, которые все сметают на своем пути и против которых не устоять даже самым мощным кораблям. Спастись судно может только в открытом море или когда, по выражению моряков, «есть куда утечь», но, если с подветренной стороны у него земля, крушения не избежать.

— А эти мерзавцы держат маяк без огней, — воскликнул Васкес. — Капитан рассчитывает на его свет, чтобы определиться относительно острова, а в такой кромешной тьме он и не заметит, как окажется у самого берега и ветер вынесет судно прямо на скалы.

С минуту на минуту могла разыграться трагедия, и снова по вине Конгре и его шайки. Наверное, с галереи башни корабль уже заметили и поняли, что, не справляясь с разгулявшейся непогодой, экипаж отдался на волю ветра и волн. Совершенно ясно, что без помощи береговых огней судну не найти дороги в океане, не уклониться от встречи со скалами мыса Сан-Хуан при входе в пролив[121]Неточность автора: м. Сан-Хуан расположен на северо-востоке острова Эстадос, тогда как у входа в пролив Ле-Мер, у северо-западной оконечности острова, располагается мыс Медио., не избежать камней Северала, которые стоят частоколом у южной оконечности острова. Не пройдет и часа, как острые рифы у входа в бухту вспорют днище корабля и моряки, которые на закате дня не успели даже разглядеть появившуюся на горизонте землю и ни о чем не подозревают, окажутся на дне морском.

Шторм разыгрался вовсю. Ночь будет ужасной, да и следующий день — не лучше: маловероятно, что ураган стихнет за одни сутки.

Васкес не уходил с берега и по-прежнему вглядывался в темноту. Корабль рассмотреть не удавалось, но бортовые огни периодически показывались среди волн, которые швыряли судно из стороны в сторону. По-видимому, оно не слушалось руля, а возможно, уже никто не стоял у румпеля, неизвестно даже, все ли мачты уцелели. Во всяком случае, парусов у него не осталось: такой ураган не выдерживают даже кливера[122]Кливер (гол.)  — косой треугольный парус, который ставится впереди фок-мачты. Изготавливается из особо прочной парусины.. Поскольку огни мелькали разноцветные — то зеленый, то красный, — Васкес сделал вывод, что перед ним парусник, так как пароходы зажигают простой белый фонарь на штаге фок-мачты. Следовательно, в схватке с ветром судну не приходилось рассчитывать на помощь паровой машины.

Бывший смотритель маяка был в отчаянии, чувствуя свое бессилие. Спасти корабль могли только огни с берега, освещающие море в черноте ночи. Напрасно Васкес смотрел в сторону маяка, напрасно тянулась его рука в направлении башни. Никто не собирался зажигать сегодня прожектор, который бездействовал последние два месяца. Видно, судну суждено погибнуть на рифах, вместе со всеми и всем на борту.

Вдруг Васкеса осенило: если капитана каким-нибудь образом предупредить о том, что рядом земля, он сумеет избежать крушения. Пусть даже парусник не способен следовать твердым курсом, может быть, забрав немного в сторону, корабль не врежется в берег, ведь ширина острова — от мыса Сан-Хуан до Северала — всего восемь миль, а дальше открывается морской простор.

На песке валялось много деревянных досок, брусьев — следов кораблекрушений. Быстро сложить из обломков костер на краю утеса, подложить сухой травы и поджечь — разве это так трудно? Ветер быстро раздует огонь, моряки заметят его и, возможно, успеют принять меры, хотя до рифов остается не больше мили.

Васкес бросился выполнять задуманное. Собрал куски дерева, отнес на вершину скалы и сложил шалашиком, сухих водорослей вокруг было сколько угодно — несмотря на шквальный ветер, дождь еще не начался. Сейчас взовьется пламя, и…

Но слишком поздно… В темноте вдруг выросла черная громада корабля и быстро понеслась к берегу на гребне гигантского пенного вала, который минутой позже со страшным грохотом обрушился на острые колья скал. Человек на берегу не успел даже двинуться с места. Раздался ужасный треск и несколько отчаянных криков о помощи. Среди свиста ветра да рева прибоя они вскоре умолкли и, как ни вслушивался Васкес, так и не повторились вновь.