Онлайн чтение книги Маленький цветочный магазин у моря The Little Flower Shop by the Sea
Глава 9. Венерин башмачок – капризная красота

– Ты уверена? – в десятый раз спрашиваю я у Эмбер, сидя в ворохе лент, проволоки и цветочных головок.

– Да, все в восторге будут.

Чтобы не пропали цветы, приехавшие в фургоне, Эмбер придумала сделать из них венки и раздать всем женщинам в городе. Она рассудила, что это будет отличным приветственным жестом.

Эмбер, видимо, представила себе, что мы будем стоять на улице и под музыку Боба Дилана вручать венки прохожим, как хиппи семидесятых.

Я со своим более практическим подходом решила просто устроить акцию в магазине и брать минимальные суммы, чтобы покрыть расходы, а остальное пожертвовать на благотворительность.

– Это называется «убыточный лидер», – тактично сказал Джейк. Но тут из подсобки нагрянула Женская гильдия с лентами, проволокой и инструментами, и он ретировался вместе с Майли, заявив, что его дело – выращивать цветы, а не аранжировать их.

– Но, – добавил он перед уходом, – я поговорю с Бронте, моей дочуркой. По идее ей с подругами такое должно нравиться. Может, они зайдут во время перерыва в школе, заберут часть венков.

– Славный он, этот Джейк, – говорит Эмбер, забирая у меня очередную гвоздику и проворно прикручивая ее к проволоке. – И горячий.

Я ничего не отвечаю, только кошусь на остальных: какая будет реакция?

– У Джейка трагическое прошлое, – говорит Харриет, скручивая проволоку так, как ее научила Эмбер.

– А что случилось? – спрашивает Эмбер. – Я уловила исходящую от него печаль, но не смогла определить ее суть.

Харриет вопросительно смотрит на Уиллоу и Берил.

Те молча кивают с серьезным видом.

– Его жена, Фелисити, внезапно покинула нас несколько лет назад. Она все озаряла светом, от родительского комитета до нашей гильдии. Милая Фелисити всегда помогала, собирала средства, у нее для каждого находилось доброе слово.

– Чудесная, наверное, была, – произносит Эмбер.

– Именно. Ее все любили.

– Ее смерть нас всех подкосила, – говорит Уиллоу, скручивая ленты. – С Фелисити было так хорошо. Она всегда всем помогала, что бы ни случалось. Такая мягкая, изящная, такая…

– Уиллоу, тебя послушать, так она святая, – замечает Харриет. – Конечно, она была прекрасным человеком, и я никому не позволю дурное слово о ней сказать. Но у нее были свои изъяны, как у любого из нас. Никто не идеален.

– С этим не поспоришь, – бормочет обычно молчаливая Берил.

– Но у Джейка, кажется, остались дети?

Эмбер, умница, спрашивает обо всем, что я хотела бы узнать, да боялась показаться чересчур любопытной.

– Да. Сколько сил он вложил, чтобы воспитать их после смерти матери! – с одобрением вспоминает Харриет. – Бронте сейчас пятнадцать, она в одном классе с моим сыном. А Чарли семнадцать.

– Ого! А по нему и не скажешь, что у него такие большие дети! – восклицает Эмбер, пока я обдумываю услышанное. – Он, наверное, был совсем молодым, когда они родились.

– Фелисити и Джейк с ранней юности были неразлучны, – мечтательно вздыхает Уиллоу. – В шестнадцать познакомились, в восемнадцать помолвка, в девятнадцать свадьба, и первый малыш появился, когда им только-только минуло двадцать.

– И смерть разлучила их десять лет спустя, – заканчивает за нее Берил. – Как Ромео и Джульетту, если тебе хочется романтизировать боль от вечной разлуки, Уиллоу.

Берил с каждой минутой нравится мне все больше. Говорит мало, но уж если открывает рот, то никаких тебе хождений вокруг да около – большой плюс в моих глазах.

Уиллоу, насупившись, склоняется над венком и связывает друг с другом концы ленточек.

– Ты в порядке, Поппи? – спрашивает Эмбер. – Ты как будто побледнела.

– Все отлично, – говорю я. – Просто хочу побыстрей разобраться с венками.

А сама, срезая головки цветов, не могу оторвать взгляд от старой бабушкиной конторки и вспоминаю…

Как и предвидела Эмбер, ее идея произвела фурор.

Когда мы их доплели, дамы из Женской гильдии ушли по своим делам, а мы с Эмбер остались возле магазина. Уиллоу и Берил, обе в венках, уходили под ручку.

Мы сплавили несколько венков прохожим за символические пожертвования, а потом явились Энт и Дек и пришли в восторг. Они ушли к себе в веночках и так весь день их и таскали – я это точно знаю, потому что сама к ним забежала за пирожными с кремом (Эмбер они понравились не меньше, чем мне).

Дело пошло куда живее, когда во время обеда появились Бронте и ее школьные подруги. За сорок пять минут мы сбагрили все венки.

– Круто! – восклицает Бронте, кружась с цветами в волосах. Нет никаких сомнений в том, чья она дочь. У нее такие же темные волосы и карие глаза, как у Джейка. – У нас ничего похожего раньше не бывало: как будто настоящий фестиваль! Вы еще будете так делать, когда откроетесь?

– Да, – обещаю я. – «Гирлянда маргариток» будет крутым магазином.

Бронте улыбается.

– Без вариантов, если вы обе будете им заниматься!

Я уже хочу поблагодарить ее, как она продолжает:

– Пожилая готка и американская хиппи в одном магазине – это же мегафишка! Вы отпадно будете вместе смотреться, я дождаться не могу открытия!

На этом Бронте с подружками сбиваются в щебечущую стайку коротких юбочек и бутылочно-зеленых джемперов и упархивают вверх по холму.

Я смотрю на Эмбер, все еще держа в руках коробку из-под венков.

Та неловко улыбается.

– Я бы скорее сказала, что я хиппи Новой волны.

– Ты легко отделалась! Я никакая не готка. И уж тем более не пожилая!

Эмбер окидывает меня взглядом.

– А тебе сколько лет?

– Тридцать!

– Правда? – У Эмбер изумленный вид. – Я думала, ты гораздо моложе. На свои не выглядишь. Но, может, Бронте имела в виду одежду. Ты выглядишь немного… как бы повежливее сказать…

– Говори как есть.

– Мрачно.

– Что значит мрачно? Если я, в отличие от тебя, все цвета радуги на себя не нацепила, это еще не значит, что я готка!

– Да нет, но ты сама посмотри. – Эмбер указывает на мою одежду. – Это же все черное.

– Сегодня черное, а вчера на мне были башмаки бургундского цвета.

– С чем?..

Я вздыхаю.

– Ну, легинсы тоже черные были. Но это же не значит…

– Я просто говорю, что вижу, и Бронте так же сделала. К тому же ты держишься немного…

Я закатываю глаза.

– Ладно, давай уже, выкладывай.

– Резко.

– Это я держусь резко? – вскидываюсь я.

– Ну вот видишь.

– Но не всегда же, верно?

– Нет, не всегда, – улыбается Эмбер и поднимает цветок, завалявшийся на дне коробки. – Я думаю, новая моя подруга, где-то в глубине прячется что-то гораздо более мягкое. Но я пока не могу понять…

– Ну и чего же?

Она вплетает цветок мне в волосы над ухом, и меня передергивает.

– Почему ты это от нас прячешь?