Онлайн чтение книги Мэллори
Глава 10

До наступления ночи оставалось еще несколько часов. Жан прислонился к стене возле окна. Рядом с ним дремала в кресле Жанна. Всякий раз, когда сон начинал одолевать ее, она резко вздрагивала. Ренлинг сидел напротив, опершись подбородком на руку, и мечтал о том, чтобы все о нем забыли. За день он едва ли сказал несколько слов.

В углу комнаты за ширмой, безвкусно размалеванной, сидели рядом Энн и Корридон. Атмосфера была предельно наэлектризованной, и Корридон старался, насколько это возможно, скрыть Энн от взоров Жанны. Он догадывался, и не без основания, что если обе молодые женщины встретятся лицом к лицу, может произойти взрыв.

С помощью Энн он уточнил все подробности их предстоящего путешествия в Дурбан. Так как передвигаться пришлось бы по большим дорогам, решено было воспользоваться автомобилем Энн. В Дурбане, сказала она, все пересядут в ее моторную лодку и переправятся на остров.

Теперь оставалось лишь дождаться наступления ночи. Полиция не возвращалась, и Корридон начал надеяться, что те два агента не сообразили соотнести его внешность с описанием в газетах.

Каждые полчаса Жан регулярно отходил от окна, пересекал комнату и подходил к кровати, за ножку которой был привязан Холройд. По пути он проходил мимо Корридона и Энн и каждый раз с ненавистью смотрел на девушку.

Где-то после семи часов, в сумерках, Ренлинг встал и, пробормотав, что приготовит что-либо поесть, скрылся в кухне.

Корридон, которого долгое ожидание тоже выводило из себя, встал и подошел к Жанне. Та вздрогнула и выпрямилась.

– Уже? – спросила она.

– Нет, – ответил Корридон, избегая ее вопросительного взгляда. – Нужно подождать по крайней мере час, когда станет совсем темно. К тому же собирается дождь. Если нам немного повезет, улицы будут совершенно пусты.

Не желая продолжать разговор, Корридон отправился на кухню, к Ренлингу.

– Как дела? Может нужна моя помощь?

– Они не перекинулись со мной и парой слов. – Ренлинг был совершенно расстроен. – Теперь я понимаю, что чувствовал бедняга Крей…

– Не надо понапрасну портить кровь, – утешил его Корридон. Обернувшись, он увидел через открытую дверь спину Жана, упорно глядящего в окно. – Их двое, а нас трое, – тихо сказал он. – Энн с нами.

– Что она сможет сделать против них? – безнадежно махнул рукой Ренлинг.

– Она поможет нам на острове.

– Если только мы попадем туда когда-нибудь. Я их лучше знаю. Их ничто не остановит. Да и к тому же, они больше не доверяют мне.

Он умолк, ибо из комнаты донесся слабый крик. Корридон одним прыжком оказался на пороге. Энн, покинув свое убежище, сделала попытку пройти на кухню и лицом к лицу столкнулась с Жанной. В тот момент, когда Корридон влетел в комнату, Жанна вцепилась в руку Энн, на лице ее появилось демоническое выражение. Метнувшись к женщинам, Корридон схватил Жанну за плечо и резко повернул к себе, заставив выпустить руку Энн.

– Хватит! – резко сказал он. – Никаких сцен здесь!

В течение секунды Жанна смотрела на него, словно не узнавая, потом рука ее конвульсивно дернулась. Он на лету поймал ее и толкнул так, что Жанна отлетела к стене.

– Прекратите! – злобно проговорил он. – Довольно! Ведите себя прилично!

Жанна осталась возле стены. Она хотела что-то сказать, но голос отказывался повиноваться ей. Дыхание ее пресеклось, потом с ней начало происходить что-то непонятное. Глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, лицо перекосилось, сквозь сжатые зубы вырвалось звериное рычание. В несколько секунд она потеряла человеческий облик.

– Осторожно! – предостерегающе крикнул Ренлинг. – Берегитесь! Это не в первый раз!

Корридон невольно отступил назад и взглянул на Энн. Грудь ее бурно вздымалась; ненависть, которая горела в глазах Жанны, угнетала ее… Пальцы Жанны скрючились, как когти, и ее смуглые руки угрожающе потянулись к Корридону. Ничего не видя, она шарила вокруг, рассчитывая расстояние, прежде чем схватить и терзать, терзать…

Жан, некоторое время стоявший безмолвно, неожиданно бросился между Корридоном и Жанной и, не раздумывая, резко ударил ее кулаком в подбородок. В момент падения, однако, подхватил ее и осторожно положил на пол. С необычной для него нежностью наклонился над ней, приподнял веко, пощупал пульс, потом встал.

– Принеси подушку, – приказал он Ренлингу.

Подушку принес Корридон.

Ренлинг, с расширенными от ужаса глазами, был не в состоянии пошевелиться. Он не отрываясь смотрел на Жанну, без сознания лежащую на полу.

Корридон некоторое время следил за манипуляциями Жана, потом достал носовой платок и вытер вспотевшее лицо. Колени его дрожали. Теперь он убедился, что был полностью прав: Жанна психически ненормальна.

– Принести ей что-нибудь выпить? – спросил он у Жана, как всегда, испытывая некоторое чувство вины при виде больного человека.

– Нет, теперь все будет в порядке, – ответил Жан сквозь зубы. В его маленьких глазах было беспокойство, а толстые, грубые руки с необъяснимой нежностью продолжали поправлять подушку под головой Жанны.

– Пусть немного поспит, – добавил он.

Краем глаза он посмотрел на Энн. Бледная, дрожащая от страха, она не спускала с Жанны испуганных глаз.

– Мало на свете женщин, которые перенесли то, что выпало на ее долю, – добавил он, ни к кому не обращаясь.

– Да, это тяжелый случай. – Корридон подошел к Энн.

– Не говорите ей ни о чем, когда она очнется. Сама она ничего не вспомнит. Это не опасно… Нервы… Пройдет, – проговорил Жан, стараясь скрыть свое беспокойство.

– Не рассказывайте сказки, – сухо проговорил Корридон. – Она вела себя, как опасная сумасшедшая. И нуждается в лечении.

– Да? – Жан выпрямился. – Мне это не кажется. Во всем виновата жизнь и то, что с ней произошло. Она выздоровеет, едва мы найдем Мэллори.

И он снова улыбнулся своей безжизненной улыбкой, которая заставила Энн похолодеть.

Когда Жанна открыла глаза, Жан стоял возле нее на коленях и тихонько тряс за плечо.

– Вставай, – приговаривал он. – Как ты себя чувствуешь?

Голос Жана доносился как бы издалека. Жанна чувствовала непонятную тяжесть в голове и смутное беспокойство. Она с трудом различала окружающие предметы, но круглое лицо поляка, маячившее перед ней, подействовало успокаивающе. Она попыталась приподняться, и Жан помог ей.

– Я чувствую себя хорошо, – она поднесла руку к голове. – Я спала?

Тут до нее дошло, что она сидит на полу и держится за руку Жана.

– Что случилось? Что со мной было?

– Ты потеряла сознание. – Он разговаривал с ней ласковым, терпеливым голосом. – Полежи еще немного. У нас есть время. А Корридон поищет машину.

– Я потеряла сознание?.. Ты лжешь! – Ее рука вцепилась в Жана. – Что произошло?

– Ты потеряла сознание, – спокойно повторил Жан. – И незачем расстраиваться.

Она видела, что Жан лжет, и ей стало страшно.

– Скажи, что произошло? У меня опять был припадок? – Она впилась взглядом в его лицо, стараясь прочесть на нем что-либо. – Как в последний раз, да? Мне надо знать!..

Жан не решался сказать правду, и она все поняла.

– Тяжелый был приступ? – спросила она, не дожидаясь ответа. – Сколько времени он длился?

– Да ничего страшного, – уверял ее Жан. – Скорее всего у тебя был просто обморок.

Потом, видя тревогу и недоверие в глазах молодой женщины, он решился добавить:

– Я думаю, что это в последний раз, так что не стоит особенно волноваться.

– У меня болит вот здесь… Ты ударил меня?

– Нет, – он отвел взгляд. – Ведь я же сказал тебе, что это пустяки.

– Нет, ты меня ударил, – мрачно проговорила она. – А говоришь – пустяки! – Она снова взяла Жана за руку. – Что же со мной происходит? Мне кажется, я схожу с ума. Очень болит голова. Я так боюсь.

– Это нервный припадок… Ты же знаешь, что тебе пришлось пережить. Говорю, ничего страшного нет…

– Что со мной будет? – проговорила она.

Терпение Жана лопнуло.

– Мне наплевать, что с нами обоими будет после того, как мы поймаем Мэллори! Это – главная цель нашей жизни! Или у тебя другая?

Она обхватила голову руками, сжав виски.

– Вот только найдем ли мы его? Если он мертв, у нас не останется никакой цели, мы будем кончеными людьми.

– Моя жизнь кончилась со смертью Шарлотты, – спокойно сказал он. – Не будем говорить об этом. Мы еще не сделали всего, что должны сделать.

Она снова взяла его за руку.

– Не знаю, что бы я делала без тебя, Жан. Мы спорим, не всегда соглашаемся друг с другом, даже временами ненавидим один одного, но ты всегда рядом, когда я нуждаюсь в твоей помощи.

Ему уже надоели эти сентиментальности. За эти пять минут, успокаивая Жанну, он исчерпал запас терпения. Хотелось только одного: чтобы Жанна поскорее восстановила свои силы и не была для него обузой.

– У нас общий враг, – сказал он сухо. – Настоящие друзья всегда спорят. Но… Время не ждет.

Она сделала нечеловеческое усилие, чтобы взять себя в руки, заставить нервы успокоиться, не обращая внимания на отчаянную головную боль. Медленно, с помощью Жана, поднялась на ноги. Некоторое время шаталась, вцепившись в его плечо, стараясь обрести равновесие, потом решительно оттолкнулась от него.

– Как у нас дела?

– Корридон с девушкой отправились проверить машину. Ренлинг на кухне, готовит еду в дорогу.

Она снова почувствовала приступ раздражения. Ну и простофиля же этот Жан!

– И ты позволил им уйти вдвоем?!

– Я не мог бросить тебя, а кому-то надо было подготовить машину в дорогу.

Она тут же опомнилась.

– Прости, Жан. Я согласна, ты не мог меня покинуть. Но ведь теперь им ничто не мешает сесть в машину и укатить вдвоем, без нас! Ты об этом подумал?

Жан равнодушно пожал плечами.

– Они, конечно, могут удрать, но мне это безразлично. Мы отлично управимся и без них!

– Ты ошибаешься, мы нуждаемся в помощи Корридона. Только он может отыскать Мэллори. И не надо терять его из вида.

Жан рассвирепел.

– Сколько раз я тебе говорил! Почему ты не веришь мне? Зачем нам этот Корридон?

– Не знаю. Но это предчувствие сильнее меня. Уверена, что он найдет Мэллори. Не знаю, как он это сделает, но я чувствую… Как, например, чувствуют голод. Этот человек не такой, как мы или Мэллори. Я уверена, он отыщет нашего врага.

– Хорошо, – сказал Жан, стараясь оставаться спокойным, – увидим. Но я еще раз предупреждаю – ему нельзя доверять!

– Знаю, – согласилась она. – Я и сама ненавижу этого типа. И дала бы бог знает что, чтобы избавиться от него. Но только после того, как он найдет Мэллори…

– Пойду посмотрю, что там делает Ренлинг, – сказал Жан, чтобы переменить тему разговора. – Посиди, скоро подойдет машина. Не надо волноваться.

Он прошел на кухню.

– У тебя все готово?

Ренлинг робко посмотрел на него.

– Я приготовил все, что мог. Но здесь маловато продуктов. Как она?

– В порядке. Машина не пришла?

Ренлинг покачал головой.

– А Холройд? – продолжал Жан. – Как он?

– Не знаю. Я не заходил туда.

– Да, проку от тебя маловато, – насмешливо бросил поляк. Он вышел из кухни, прошел через студию и заглянул в спальню. Жанна услышала глухой возглас.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила она.

– Он удрал! – выдохнул Жан. – Этот идиот Ренлинг не проверял, на месте ли Холройд. Сейчас сюда нагрянет полиция.

– Не зажигайте свет, – сказал Корридон, входя вместе с Энн в ее комнату. – Мы сейчас пройдем в гараж, но прежде я вот что скажу вам: – Жанна опасна. Она просто сумасшедшая. И будет большой ошибкой, если она поедет с нами.

С студии Энн было почти темно. Он стоял совсем рядом, но не мог различить черты ее лица, только слышал ее дыхание.

– Поклянитесь, что никому не расскажете о нас – и вы свободны! Я скажу, что вы сбежали…

– Я отправляюсь вместе с вами, – не задумываясь сказала она. – Если Брайан жив, я должна быть там и помочь ему, чем только смогу.

– Но я уже сказал, что эта женщина сумасшедшая! – не отступал Корридон. – Я не смогу все время сторожить вас. Когда-нибудь она бросится на вас и…

– Я пойду на этот риск. Теперь, когда вы меня предупредили, я буду настороже. И я отправляюсь с вами, это решено.

– Хорошо, – уступил Корридон. – Поступайте, как считаете нужным. Действительно, там вы можете быть очень полезной мне. Не хочу скрывать: с вами нам на острове будет гораздо легче. Итак, вы решились?

– Безусловно.

– В таком случае, укладывайте чемодан и поторапливайтесь. Где у вас телефон?

– Возле окна.

Как только она скрылась в спальне, он на ощупь подошел к окну, взял трубку телефона и вызвал телеграфное агентство. Едва телефонистка ответила, он принялся диктовать:

– Записали? Прочтите, прошу вас! – он прослушал и сказал: – Отлично! А теперь, красавица, срочно отправьте это по назначению.

Корридон повесил трубку и хотел уже отвернуться от окна, как его внимание привлекли какие-то тени во дворе. Он отпрянул назад, напряженно вглядываясь в темноту. Так и есть – четыре или пять силуэтов осторожно продвигались к студии Холройда.

Корридон бросился в комнату Энн.

– Энн, – позвал он шепотом, – где вы?

Она тут же возникла из темноты, наткнулась на него на пороге и едва не упала.

Корридон вовремя подхватил ее.

– В чем дело? Я почти собралась…

– Во дворе полиция! Не может быть и речи о чемодане! Мы сможем пройти через черный ход?

– Да, вот сюда, идите за мной!..

Он не услышал в ее голосе ни малейшего колебания, в нем было только удивление.

– Один момент! – Он остановился возле выхода. – Не будем делать необдуманных шагов. Куда мы так выйдем?

– К гаражу. Там есть дверь, которая выходит на Рили-стрит. Оттуда можно попасть на Кингс-роуд.

– Хорошо. Не выпускайте моей руки. Если нас заметят, плашмя бросайтесь на землю – все эти парни вооружены. Понятно?

– Понятно.

Он осторожно открыл дверь черного хода и выглянул наружу. В этот момент послышались выстрелы.

– Это Жан, – шепнул он. – Скорее! Дайте вашу руку, пошли. И как можно меньше шума.

Они скрылись в темноте. Прогремело еще несколько выстрелов. Совсем близко раздавались крики людей.

Проскочив через ворота, они оказались в полумраке Рили-стрит. Корридон сильнее сжал руку Энн.

– Возможно, нас остановит оцепление. Если это произойдет, предоставьте действовать мне.

Быстрыми шагами они направились к Кингс-роуд. На полпути, прямо по ходу, высилась фигура полицейского. Не замедляя шагов, Корридон взял Энн под руку.

– Если он нас остановит, – шепнул он, – бегите. Кажется, он один… Никого не видите поблизости?

– Нет, – ответила она дрожащим голосом и прижалась к нему.

Агент сошел с тротуара и двигался им навстречу.

– Одну минуту! – он сделал знак остановиться.

– Как только скажу – бегите, – снова шепнул Корридон и громко спросил: – Это вы нам?

Теперь они стояли совсем рядом. Полисмен наклонился, стараясь получше рассмотреть их, и получил мощный удар в челюсть. Бедняга свалился в канаву.

– Теперь бегите! – Корридон подтолкнул Энн.

Беглого взгляда Жану было достаточно, чтобы понять, каким образом удрал Холройд: низ кровати погнут, обрывки веревки свисают по сторонам… Занавеска слегка колеблется от воздуха, ворвавшегося через открытое окно. Сколько времени прошло? Десять минут? Двадцать? Это уже не имеет значения – полиция предупреждена!

Стоя на пороге позади Жана, Ренлинг и Жанна с удивлением смотрели на пустую кровать. У Жанны был отсутствующий, глуповатый вид, что чрезвычайно беспокоило Жана. До сих пор в трудные минуты он всегда рассчитывал на нее, но теперь об этом не могло быть и речи. По всей вероятности, она еще не пришла в себя после недавнего припадка и сейчас ни на что не годилась… Он перевел взгляд на Ренлинга и, к своему удивлению, увидел, что тот собран, спокоен и готов действовать.

– Скорее всего они уже здесь, – прошептал Ренлинг, сразу оценивший грозящую им опасность. – Если Холройд догадался позвонить по телефону, то это дело нескольких минут.

– Да, на этот раз их будет побольше, – прохрипел Жан. – Бегство из отеля Энфилд – ничто в сравнении с тем, что ожидает нас теперь.

– О Боже, как болит голова! – простонала Жанна.

Инстинкт подсказывал Жану, что сейчас он может доверять Ренлингу. Смертельная опасность вернула англичанину мужество. Время для него как бы шагнуло назад. Он снова стал членом группы Сопротивления, один из девяти… Жан увидел перемену, происшедшую с Ренлингом, и вдруг вспомнил, что еще двенадцать часов назад собирался убить его. Это воспоминание вызвало у него усмешку.

– Лезь в окно! – посоветовал Ренлинг. – Они, наверное, только и ждут момента, чтобы ты появился у двери…

– А ты не глуп! – похвалил Жан Ренлинга. – Отдай ему револьвер Корридона, – обратился он к Жанне. Но та не пошевелилась.

Мужчины слышали, как дыхание со свистом вырывалось у нее из горла.

– Возьми револьвер сам, Нигель, – сказал Жан.

В первый раз за все время он назвал Ренлинга по имени.

Ренлинг сунул руку в карман брюк Жанны и вытащил оружие. Она, дрожа, отстранилась и снова простонала.

– У меня болит голова!

У Жана вырвался возглас отчаяния. В тишине звук взведенного Ренлингом курка прозвучал как выстрел.

– Я пойду проверю, что делается за домом, – сказал Ренлинг, – а вы оставайтесь на месте, пока я не вернусь. И не надо сходить с ума!

Он говорил доброжелательно, и Жан подумал, что только в таких безнадежных ситуациях по-настоящему узнаешь человека…

Ренлинг ушел.

Жан подошел к окну и приподнял занавеску, вглядываясь в тьму. Он ничего не видел, но обостренный инстинкт подсказывал ему о надвигающейся опасности. Бесшумно открыв окно, он вслушался. Вначале ничего не было слышно, кроме шума автомобилей на Кингс-роуд, потом выделились и другие звуки: журчание реки, протекавшей неподалеку, заглушенные расстоянием голоса людей на дороге, шуршание подошв по асфальту, слабое звяканье металла по камню. Это означало, что опасность близка. Тело напряглось. Наконец глаза свыклись с темнотой, и стали различимы фигуры людей, блеск металлических пуговиц. Жан понял, что полиция уже здесь, агенты действуют осторожно, не спеша.

Ловушка захлопнулась, но охотники предполагают, что звери в ловушке еще смертельно опасны…

Ренлинг приблизился к Жану.

– Кажется, все, – прошептал он. – За домом стоят еще четверо…

– А здесь я насчитал восемь человек, – сообщил Жан. – Не исключено, что появятся и еще. Все выходы перекрыты, и нам придется туго.

Он говорил это ровным голосом, без всякого выражения, хотя чувствовал, как пересохло горло и колотится сердце. Мужчины стояли бок о бок в темной комнате. Жан почувствовал, какое спокойствие исходит от Ренлинга, хотя сам был на грани паники.

– Жан, – решительно заговорил Ренлинг, – троим нам не прорваться. Возьми ее с собой и попытайся уйти через черный ход. Я вас прикрою.

– Ты нас… прикроешь? – тупо повторил Жан. – Что такое ты несешь?

– Уходите! – настаивал Ренлинг. – Это единственная возможность. Двоим есть надежда уйти, троим – никогда! Бери ее и бегите!

– Ты понимаешь, о чем ты говоришь? – снова спросил Жан, совершенно потрясенный. – Они же тебя изрешетят!

– Я знаю. – Ренлинг с трудом подавил приступ страха. – Мне конец так или иначе, и не время говорить красивые фразы. Вы должны попытаться пробиться через заслон.

– Но… – Жану стало невыносимо стыдно. Подумать только – он собирался убить такого парня! – А почему тебе не попытаться сделать это?

Ренлинг перебил его:

– Иди же! – он пытался оттолкнуть Жана от окна. – Уводи Жанну. Как только услышишь, что я стреляю, бегите!

Жан нашарил в темноте руку Ренлинга и изо всех сил сжал ее. Потрясение было сильным. Он обязан жизнью этому человеку. Хотел что-то сказать, как-то выразить свои чувства, но пробормотал лишь:

– Друг!.. Дорогой друг!

Жан исчез, и Ренлинг остался один. Он долго стоял неподвижно, сам пораженный своим поступком. Жан как-то сказал, что для них война продолжается. «А на войне отдать жизнь за друга – разве это не геройство?» – подумал Ренлинг. «Но ведь я спасаю жизнь своему недругу!» – пришла другая мысль. Ренлинг не питал иллюзий в отношении Жана: рано или поздно поляк пристрелил бы его. Так или иначе, он обречен. Его товарищи потеряли к нему доверие. Теперь, по крайней мере, представилась возможность кончить жизнь по-человечески. Жанна и Жан будут помнить его, пока живы. А ему больше не придется бояться, ожидать смерти, следить за каждым движением Жана.

У Ренлинга было ощущение, что он выиграл партию с хорошим счетом: разве не он заставил поляка назвать его своим другом? При этом воспоминании он горько улыбнулся. Да, это триумф! Ведь Ренлинг никогда не назвал бы Жана своим другом, даже предложи тот пожертвовать ради него своей жизнью.

Дулом револьвера он приподнял занавеску, чувствуя, как свежий ветер холодит разгоряченное лицо. Скоро все кончится. Как только он выстрелит… Агенты снаружи не будут церемониться с убийцами. Они потеряли двух товарищей и будут беспощадны. Удастся ли Жану и Жанне улизнуть? И что будет с Мэллори?

Мэллори… Странная история. Что могло толкнуть такого парня на подобный поступок? Только он один виноват в том ужасном, что произошло после его предательства. Но, с другой стороны, если бы Мэллори не предал… Подумать только, что он, Ренлинг, мог сидеть где-нибудь в конторе или лавке, вызывая жалость людей своим пустым рукавом и единственным глазом… Благодаря Мэллори, он умрет как настоящий мужчина. «Кто знает, – размышлял он, – не встретимся ли мы на том свете?» И хотя он не верил в тот свет, мысль эта все же пришла в его голову.

Стук засова, отодвигаемого Жаном, заставил Ренлинга вздрогнуть. На секунду он потерял самообладание – не столько из-за страха перед полицией, сколько из-за возможной неудачи. Револьвер оттягивал ему руку. Чтобы поднять его, пришлось сделать немалое усилие. Потом он услышал шепот Жана: «Мы готовы». В этом шепоте было и нетерпение, и недоверие, которое не ускользнуло от Ренлинга. Резким движением он отодвинул занавеску и встал точно посередине окна, предлагая себя, как цель. И в тот момент, когда нервы перестали ему подчиняться, он принялся раз за разом стрелять в темноту ночи…