Онлайн чтение книги Мэм, вас снова раскрыли Ma'am You Have Been Uncovered
Мэм, вас снова раскрыли Глава 203. Примите наши соболезнования

Кто такая Чэнь Шулань?

Каков социальный статус этих молодых людей?

…

Это те вопросы, на которые старейшина Линь сейчас отчаянно хотел знать ответы.

Если этого не знал даже старейшина Линь, то Линь Ци, естественно, и подавно этого не мог знать.

Они вдвоем сидели на заднем сиденье, и на какое-то между ними воцарилась тишина.

– Позвони Юй’эр. – Прошло много времени, а й ф р и д о м прежде чем старик Линь, наконец, пришел в себя и перевел разговор на другое. Нин Цин, вероятно, сейчас была не в том состоянии, чтобы звонить дочери.

Линь Ци кивнул и достал свой мобильный телефон, чтобы позвонить Цинь Юй. Ей нужно было сообщить о смерти Чэнь Шулань.

Цинь Юй, получившая неожиданный звонок от отчима, только что закончила слушать урок Дай Рана. Обучение в классе Дай Рана было совсем нелегким. Хотя она стала официальной ученицей Мастера Дая, у него также было много других студентов, и все они соревновались друг с другом за право называть его Мастером.

Поэтому Цинь Юй пришлось поднапрячься и стараться сильнее, чем другим. Она уже привыкла к этому с детства; чтобы получить больше, ей приходилось работать усерднее, чем обычному ребенку.

– Моя бабушка, она… – Цинь Юй взяла мобильный телефон и вышла из аудитории на улицу. В столице было намного холоднее, чем в Юньчэне, поэтому она куталась в большой шарф, который все еще не мог защитить ее от холодного ветра. Ее голос был почти растерянным: – Папа, Мастер Дай завтра повезет меня в страну М, где будет важный концерт на встрече по обмену…

– Встреча по обмену? – Линь Ци взглянул на старика Линя.

Старейшина Линь долго размышлял, затем медленно взял трубку сына и мягко сказал Цинь Юй, что участвовать в обмене будет важнее, чем присутствовать на похоронах.

Мастер Дай сейчас делает все возможное, чтобы продвигать Цинь Юй. Если бы она отказалась от этой возможности сейчас, было бы трудно сказать, будет ли он продолжать делать все возможное, чтобы продвигать Цинь Юй в будущем.

Старейшина Линь был старым хитрым лисом и прекрасно мог оценить общую ситуацию, поэтому он помог ей принять решение, чтобы она не колебалась, выбирая между последним долгом перед бабушкой и своим блестящим будущим.

Он сказал Цинь Юй еще несколько слов и повесил трубку.

Линь Ци был потрясен. Он уставился на отца и даже начал заикаться:

– Папа… как же это…

Старейшина Линь только покачал головой и спокойно сказал:

– Чэнь Шулань уже скончалась, приезд Юй’эр этого не изменит…

На окраине столицы Цинь Юй повесила трубку и плотнее натянула на себя шарф. Она опустила глаза и подумала, что никогда толком не общалась с бабушкой с тех пор, как была ребенком. Бабушке она тоже не нравилась. Это была взаимная нелюбовь, поэтому Цинь Юй ничего не чувствовала по поводу ее смерти. Ей было безразлично – идти на похороны Чэнь Шулань или нет. Там она бы просто потратила свое время впустую, но встреча по обмену, на которую Мастер Дай везет ее в страну М, была другой…

Там она могла встретиться со многими скрипачами дворцового уровня.

Если сравнивать похороны Чэнь Шулань с встречей по обмену, ей, казалось, не нужно было даже сомневаться в том, какой выбор сделать…

Цинь Юй приняла решение, даже не задумываясь об этом.

***

Отель «Юнь Дин».

Мастер Вэй ненадолго решил остаться в Юньчэне: во-первых, чтобы разобраться с некоторыми делами Ассоциации скрипачей, а во-вторых, чтобы часто сидеть вечерами с директором Сюем и пить чай.

Раньше они вращались в разных столичных кругах.

Мастер Вэй, живя в столице, только слышал восхищенные истории о легендарном председателе Сюе, но он никогда не встречался с ним лично и только видел издалека на нескольких банкетах.

Но вот теперь, благодаря Цинь Жань, дороги людей из совершенно разных кругов пересеклись. В основном разговоры стариков вращались вокруг Цинь Жань – они жаловались друг друга на безжалостность и упрямство девушки.

– Для меня стало неожиданностью, что вы в конце концов выберете Жань-Жань. – Мастер Вэй покачал головой и улыбнулся.

Самое большее, его ученица вызвала бы в столице волнение среди музыкантов дворцового уровня, и, естественно, пресса подняла бы много шума, но ученица старейшины Сюя… Как только будет объявлено о приемнике легендарного председателя, вся столица трижды содрогнется из-за этих слов.

Старейшина Сюй покачал головой. Он взглянул на Мастера Вэя и ничего не сказал. Он не сказал ни слова. Цинь Жань пока не согласилась стать его ученицей, и сейчас он не мог быть так счастлив, как старый мастер Вэй.

Дядя Хай снова заварил чайник чая и сначала налил чашку директору Сюю. Прозрачный зеленый чай лился в белую фарфоровую чашку и остановился, прежде чем она наполнилась до краев.

Зазвонил мобильный телефон Мастера Вэя, который лежал на столике неподалеку.

После того, как дядя Хай налил Мастеру Вэю чаю, он подошел и принес ему мобильный телефон:

– Мой господин, это столичный номер.

Звонили с неизвестного номера с кодом столицы. Это было привычным делом. Каждый день бесчисленное множество людей пытались связаться со знаменитым скрипачом, и ему звонили со всего мира.

Мастер Вэй не был удивлен. Он улыбнулся, извинился перед директором Сюем, а затем ответил на звонок.

На другом конце провода был Чэн Му. Он рассказал о смерти Чэнь Шулань и сообщил Мастеру Вэю о дате и времени похоронной церемонии. Затем вежливо попрощался и повесил трубку.

Когда Мастер Вэй приехал в Юньчэн по приглашению Чэнь Шулань, он уже знал, что это произойдет, но он не ожидал, что это произойдет так скоро, и был так потрясен, что даже забыл положить мобильный телефон, все еще держа его у уха.

– Что случилось? – Директор Сюй выжидающе посмотрел на Мастера Вэя, но прежде чем он смог что-то еще спросить, его мобильный телефон тоже зазвонил.

***

Больница.

Цинь Жань все еще оставалась на том же месте, застыв, как изваяние рядом с покойной бабушкой.

Чэн Цзюань поговорил с кем-то по мобильному телефону и вернулся в палату интенсивной терапии. Он прошел мимо Нин Цин, Нин Вэй словно не замечая их, присел на корточки рядом с Цинь Жань и тихо заговорил:

– Я всем запретил входить в палату твоей бабушки. Мне провести тебя, чтобы ты собрала ее вещи?

Куча телохранителей в коридоре все еще оставалась на своих местах, а Лу Чжаоин во главе небольшого отряда спецназовцев прочесывал больницу в поисках подозрительных личностей.

Цинь Жань, казалось, наконец-то немного вышла из своего ступора. Взгляд ее темных глаз немного сфокусировался, и она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на Чэн Цзюаня.

Ее лицо было бледным и отрешенным, уголки глаз опущены, и не было захватывающей дух энергии прошлого. Теперь девушка была похожа на выжженную пустыню.

Чэн Цзюань больше не мог на это смотреть, чувствуя себя совершенно бессильным. Он встал и только протянул ей руку:

– Идем же.

Спустя некоторое время Цинь Жань наконец приняла его руку после долгого молчания.

Чэн Цзюань повел ее, поддерживая, и медленно пошел по коридору. Дорога от палаты интенсивной терапии до вип-палаты Чэнь Шулань заняла почти десять минут.

При жизни у Чэнь Шулань было не так уж много вещей. Казалось, она предчувствовала свою смерть – она уже раздала все дорогие ей вещи, поделив их между своими четырьмя внукам. Му Ин и Цинь Юй, которые смотрели на ее вещи свысока, сразу отказались от них, поэтому Чэнь Шулань отдала их Цинь Жань и Му Наню.

Остальное – кое-что из ее одежды и старых вещей, а также ее чашка для воды были в палате. И еще висело пальто, которое она только недавно надевала, выходя в последний раз на улицу…

Цинь Жань опустила голову и молча начала собирать вещи в коробку.

Чэнь Шулань лежала в этой палате почти полгода, и она жила здесь со всеми удобствами, словно в арендованной квартире, но у нее практически не было вещей.

Напоследок Цинь Жань упаковала чашку, из которой ее бабушка пила чаще всего, и последний след пребывания Чэнь Шулань в этой комнате исчез.

Цинь Жань целую вечность осматривала палату, и в ней начала подниматься неудержимая волна паники.

Кто-то постучал в дверь палаты. Это оказался Чэн Му. Он тихо вошел, и передал Чэн Цзюаню список.

– Мастер Цзюань, все было устроено, как вы и приказали, и похоронное бюро также было уведомлено о кремации…

Чэн Му уладил почти все возникающие в таких случаях вопросы.

Чэн Цзюань кивнул и отпустил его.

После смерти Чэнь Шулань ее взрослые дочери были убиты горем, а внуки были еще детьми, поэтому Чэн Цзюань взял на себя все последующие вопросы, не позволив семье Линь прикоснуться к этому.

Цинь Жань, стоявшая посреди комнаты, моргнула, услышав их разговор. Она повернулась, чтобы безучастно посмотреть на Чэн Цзюаня, ее голос был тихим и хриплым, и она произнесла первую фразу за ночь:

– Моя бабушка…

Чэн Цзюань чувствовал себя расстроенным, когда она была такой. Он протянул руку и обнял несчастную девушку, глядя в темное окно и думая о человеке, который сегодня отменил рейс из Шанхая. Его глаза были очень холодными, но голос оставался очень мягким:

– Твоя бабушка теперь счастлива, встретившись с твоим дедушкой.

Цинь Жань протянула руку и, схватив его за лацкан пиджака, уткнулась лицом ему в грудь. Знакомый, холодный запах его тела успокоил ее, и она, казалось, немного расслабилась.

Не потребовалось много времени, чтобы Чэн Цзюань почувствовал, что его рубашка намокла от ее слез.

***

Полчаса спустя Цинь Жань вышла из палаты бабушки, попросила у медсестры лист бумаги и ручку и начала записывать цифры одну за другой.

У семьи Нин было не так много родственников.

Цинь Жань пролистала телефон Чэнь Шулань и просмотрела большинство номеров. Записав их, она сразу же направилась прямо к двоюродному брату.

– Му Нань, сообщи этим людям о смерти бабушки. – Она передала лист бумаги брату, ее голос, как обычно, был очень сдержанным. За исключением ее покрасневших глаз, слегка припухших от слез, она казалась почти такой же невозмутимой, как и раньше.

– Мисс Цинь! – Чэн Му подошел к ней и протянул папку. – Мастер Цзюань велел мне принести эти документы вам. Мистер Гу просил меня передать вам, чтобы вы дали ему знать, если вам понадобиться его помощь.

Цинь Жань протянула руку, чтобы взять папку, и кивнула:

– Скажи ему ждать в отеле «Юнь Дин». Номер с прошлого раза все еще остается за ним, и… – Она отдавала распоряжения одно за другим, и держалась так уверенно, словно с рождения занимала высокое положение. Ее слегка прищуренные глаза пристально смотрели на окружающих.

Нин Цин всегда считала Цинь Жань безответственной шалопайкой, которая плохо училась в школе и постоянно ввязывалась в уличные драки, не имея ни цели в жизни, ни желания стать лучше, или хотя бы не позорить свою семью. Она была такой же непритязательной, как Чэнь Шулань, и у нее никогда не было стремления подняться выше и жить богаче.

Это был первый раз, когда она видела, чтобы Цинь Жань вела себя таким образом.

– Жань-Жань, ты… – Нин Цин ошеломленными глазами уставилась на свою старшую дочь.

Цинь Жань даже не взглянула на нее, и, пройдя вперед, что-то приказала Чэн Му.

Нин Цин посмотрела в спину Цинь Жань и впервые обнаружила, что эта властная девушка, казалось, полностью отличаясь от той необузданной мелкой хулиганки, которую она помнила… Особенно… изменилось ее отношение ко всем им.

***

Церемония похорон.

Все кто должен был быть уведомлен о смерти Чэнь Шулань, были вовремя уведомлены.

Двое из семьи Нин, узнав, что организатором церемонии прощания выступили Нин Вэй и Му Нань, а не Нин Цин и Линь Ци, отказались прийти.

Указанным адресом было кладбище на окраине города. Чэнь Шулань заранее купила себе место рядом с дедушкой Цинь Жань.

После нескольких дней снегопада на земле лежал толстый белый слой снега.

Цинь Жань и Му Нань стояли по обе стороны входа в похоронный зал.

Коридоры похоронного бюро наводнили телохранители, позаимствованные Чэн Цзюанем у Цзян Хуэя, одетыми в черные костюмы с белыми цветами, приколотыми к груди.

Это было похоже на похороны важного лидера, торжественные и пышные.

– Жань-Жань, Му Нань, примите наши соболезнования. – Линь Ци и дедушка Линь пришли рано, держа в руках по белому цветку каждый.

Голос Нин Цин был хриплым, когда она вышла и сказала:

– Папа, проходите сюда.

Она приняла Линь Ци и старого мастера Линя.

Вслед за Линь Ци и стариком Линем подошли еще двое стариков, которым было больше полусотни лет.