Онлайн чтение книги Михаил Строгов Michel Strogoff
Картина десятая. ПОЛЯНА

Сцена представляет собой луг на правом берегу Ангары. Вечер.

Сцена 1

Иван, Сангарра, татарский военачальник, воины.

Иван (командиру). Здесь мы расстанемся с тобой и твоими воинами. Ты будешь тщательно выполнять мои инструкции.

Офицер. Рассчитывай на нас, Иван Огарев.

Сангарра. Куда мы теперь пойдем?

Иван. Энергия великого князя опрокидывает все мои расчеты, расстраивает все мои планы. Каждый день он устраивает новые и новые вылазки, и, возможно, ближайшая случится как раз в момент появления русской армии. Тогда мы окажемся между двух огней! Необходимо безотлагательно выполнить один дерзкий замысел.

Сангарра. В чем он состоит?

Иван. Сангарра, сегодня я в одиночку проберусь в Иркутск. Русские с радостью примут того, кто назовется Михаилом Строговым, курьером царя. Все пройдет как по маслу. Я хорошо все обдумал, и скоро свершится моя месть! Мы с эмиром обговорили время, когда татары пойдут на приступ Черных ворот[38]Разумеется, никаких опоясывающих город укреплений, а следовательно, и ворот в них в Иркутске последней трети XIX в. не было., и в этот час рука друга, моя рука, откроет их.

Сангарра. Ты думаешь, русские не будут защищать эти ворота?

Иван. Все их силы будут отвлечены в приангарский квартал.

Офицер. Почему?

Иван. Пожар.

Все хором. Пожар?

Иван. Вы, воины, разожгете пламя.

Офицер. Мы? Что ты этим хочешь сказать?

Иван (показывая на Ангару). Видите реку, протекающую через город? Это — Ангара. Она-то и пожрет Иркутск!

Сангарра. Эта река?

Иван. В назначенный момент она превратится в огненный поток. В трех верстах отсюда добывают нефть[39]Никакой нефти под Иркутском нет. Ближайшие к Иркутску нефтяные месторождения расположены в 100–140 км северо-восточнее Усть-Кута (Марковское, Ярактинское) и в 100 км севернее Киренска (Даниловское). Здесь интересно упоминание о самой сибирской нефти за много десятилетий до ее открытия. В романе Ж. Верн выражается еще категоричнее: «Известно, что почва Средней Азии — все равно что губка, пропитанная жидким углеводородом». (Ч. 2. Гл. 11). (Причем в романе не сказано о добыче нефти под Иркутском!) Во время создания романа только-только открывались нефтяные богатства Баку, и еще ничего не было известно ни о залежах в акватории Каспийского моря, ни о месторождениях Мангышлака, Западной Туркмении и Эмбинской нефтегазоносной области. Даже уникальнейшие месторождения вдоль побережья Персидского залива еще не были открыты. Можно, конечно, в очередной раз удивляться верновскому «пророчеству», но это будет далеко от истины. Впервые восточносибирская нефть была добыта на границе Иркутской области и Якутии (со склона так называемой Непско-Ботуобинской антеклизы) в 1937 г. на глубине 370–385 м. Промышленные залежи нефти, открытые в 1962 г. и в последующие десятилетия, расположены на глубинах свыше 2 км. Современная Ж. Верну геология не умела делать прогноз нефтеносности столь глубоких (для того времени) горизонтов. Поэтому удивительна проницательность писателя, выхватившего из потока случайной информации чье-то оправдавшееся впоследствии предвидение. Интересно отметить, что сам Верн видел будущее не за нефтью, а за электрическим двигателем, о чем не раз писал в своих романах.. У нас в руках огромные Байкальские склады, где хранится эта горючая жидкость. Вы разрушите часть стены, и нефть разольется по поверхности Ангары. Тогда достаточно искры, чтобы пламя достигло центра Иркутска. Построенные на сваях дома[40]Эта выдумка появляется только в пьесе. В романе, наоборот, говорится, что Иркутск построен на возвышенном берегу Ангары., как и сам дворец великого князя, охватит пламя, и они погибнут!.. Проклятые русские! Вы бросили меня в татарском лагере! Хорошо! Теперь я по-татарски веду с вами войну!

Офицер. Твои приказания будут выполнены, Иван, но в какой момент пробить стену нефтехранилища?

Иван. Когда солнце скроется за горизонтом.

Сангарра. В этот миг столицу Сибири охватит пламя!

Иван. Тогда свершится моя месть! Теперь идем. (Командиру.) Ты запомнишь?

Офицер. Запомню.

Иван и Сангарра уходят.

Сцена 2

Офицер, воины, сержант.

Офицер. Отдохнем с полчасика, а потом приступим к выполнению приказа.

Сержант. Люди могут размяться?

Офицер. Да, но пусть не уходят далеко. У нас мало рук, чтобы проломить стену склада!

Сержант. Ладно. Разошлись, ребята!

Воины расходятся, побросав там и сям свои ружья.

Сцена 3

Марфа, потом татары.

Марфа (входит справа, стираясь на посох). Бедный мой сын, чей взгляд угас, в последний раз задержавшись на материнском лице, где же ты?… (Садится.) Мне сказали, что юная девушка… Без сомнения, Надя ведет слепого!.. Они оба направились к Иркутску, и вот уже целый месяц я иду за ними по Большому сибирскому тракту… Сын мой, любимый, я тебя потеряла! Я не смогла удержаться, найдя тебя… там… перед собой… а ты не смог стерпеть, увидев, как кнут опускается на спину матери. Почему ты не позволил разодрать в кровь мою кожу? Никакая пытка не смогла бы вырвать у меня твоего секрета!.. Надо идти все дальше и дальше!.. До Иркутска осталось всего несколько верст. Может быть, там я найду тебя… Вперед! (Поднимается и направляется к краю сцены.) Татары!

Офицер (увидев Марфу). Это что за женщина?

Сержант. Какая-то нищенка!

Марфа. Я не прошу милости у татарина!

Офицер. Ты не по чину горда! Что ты здесь делаешь? Куда идешь?

Марфа. Иду туда, куда идут все, у кого отняли родину и дом, кто бежит от вторгшихся врагов. Иду прямо перед собой, пока хватает сил!.. Пока не упаду… и не умру!

Сержант. Она безумна, капитан.

Офицер. Но у нее зоркие глаза и чуткие уши. Не люблю бродяг, следующих по пятам за нашим арьергардом!.. Среди них столько шпионов! (Марфе.) Пошла вон, и чтоб я тебя больше не видел, а не то прикажу привязать к стволу дерева, и тогда уж голодные волки не пощадят тебя!

Марфа. Волк ли, татарин — всё одно!.. Умереть от звериных зубов или от пули — какая мне разница!

Офицер. Дешево ты ценишь свою жизнь!

Марфа. Да, после того как я потеряла то, что ищу, — сына, которому твои соплеменники причинили такие мучения! (Берет в руки посох и направляется направо, в глубину сцены.)

Сержант (офицеру). Капитан, вон еще беженцы. (Показывает на появляющихся из глубины сцены Строгова и Надю.)

Сцена 4

Те же, Надя, Строгов.

Марфа (в сторону). Он!.. Сын!.. Мой сын!..

Строгов (Наде). Кто здесь?

Надя. Татары!

Строгов. Они нас видели?

Надя. Да!..

Марфа (в сторону). На сей раз я тебя не выдам. (Прячется в глубине сцены.)

Офицер. Подведите этих людей ко мне.

Сержант. Эй! Давай сюда… подойдите!

Офицер. Кто вы?

Надя. Мой брат слепой, и вот мы, несмотря на то что он ужасно страдает, бредем по этой тяжкой дороге, которую он едва может вынести.

Офицер. Откуда вы идете?

Строгов. Из-под Иркутска. Мы не смогли туда попасть, потому что город осажден татарами.

Офицер. А куда направляетесь?

Строгов. К озеру Байкал, где будем ждать, пока Сибирь не успокоится.

Офицер. Она быстро успокоится под татарским правлением.

Сержант (разглядывая Надю). Она очень хороша, эта девушка, капитан!

Офицер (Строгову). Это верно; у тебя хорошенькая спутница!

Сержант пытается приблизиться к Наде.

Надя (ускользая от него). Ай! (Хватает Строгова за руку.)

Строгов. Это моя сестра!

Сержант. Слепому можно дать и другого проводника, а красавица пусть останется на биваке. (Опять приближается к Наде.)

Надя. Оставьте меня!

Строгов (в сторону). Негодяи!

Сержант. Она недотрога, эта юная сибирячка! Увидимся позже, красотка.

Татарский воин (входит). Капитан, с холма в сотне шагов отсюда видны густые дымы, поднимающиеся в воздух, а если прислушаться, то слышны отголоски пушечных залпов.

Офицер. Наши пошли на штурм Иркутска!

Строгов (в сторону). Штурм Иркутска!

Офицер. Пойдем посмотрим. (Воинам.) Через час наступит время выполнить приказ; затем мы присоединимся к штурмующим.

Офицер уходит, за ним воины. Сержант, бросив последний взгляд на Надю, тоже уходит.

Сцена 5

Надя, Строгов, потом Марфа.

Надя. Они ушли, брат, можно продолжить наш путь.

Строгов. Нет!.. Я сказал, что мы направляемся в сторону Байкала, Нельзя допустить, чтобы они увидели, как мы пошли другим путем.

Надя. Тогда подождем, пока они не уйдут совсем.

Строгов. Сегодня двадцать четвертое сентября, и сегодня… я должен быть в Иркутске!

Надя. Будем надеяться!.. Татары уйдут… Ночью, когда в темноте нас нельзя будет разглядеть, мы найдем способ спуститься по реке… и ты еще до наступления утра сможешь попасть в город. Подожди немного и постарайся отдохнуть! (Ведет Строгова к стволу дерева.)

Строгов. Отдохнуть… А ты, бедная Надя, разве ты меньше меня разбита усталостью?

Надя. Нет… Я сильная… Тогда как ты… Твоя рана, сжигающая тебя лихорадка!..

Строгов садится под деревом.

Строгов. Это не важно, Надя! Я должен вовремя прибыть к великому князю, и если о чем мне и надо просить Бога, так только о том, чтобы здравствовала моя мать!

Надя. Она упала бездыханной, увидев, как в ее присутствии варвары терзают ее сына!.. Но кто тебе сказал, что она умерла?… Брат, я верю, что ты еще увидишь ее… (Опомнившись, с болью глядит на Строгова.) Я верю, брат, что ты снова сожмешь ее в своих объятиях… что она покроет поцелуями и слезами эти бедные глаза, в которых угас свет!

Строгов. Когда я припал губами к ее челу, то почувствовал леденящий холод. Когда попытался нащупать ее сердце, то не ощутил его биения!..

Появляется Марфа и приближается к сыну.

Увы! Матушка моя мертва!

Надя (замечает Марфу). Ах!

Строгов. Что там такое? Что с тобой, Надя?

Надя. Нет-нет, ничего!

Марфа опускается на колени и делает Наде, готовой уже выдать ее присутствие, знак, чтобы та хранила молчание. Потом берет одну руку сына и, плача, подносит ее к губам. Строгов вытягивает вторую руку и удостоверяется, что Надя находится справа от него.

Строгов. Надя!.. Эти поцелуи… Эта слезы!.. Я слышу, как ты рыдаешь!.. Это ты!.. Ты, матушка!

Марфа. Сын мой!

Они обнимаются.

Надя. Марфа…

Марфа. Да, да, это я, любимое дитя мое, это я, мой храбрый и благородный мученик! Позволь мне тысячу раз поцеловать твои глаза, твои бедные угасшие глаза! Все это случилось из-за меня, из-за того, что ты захотел защитить свою мать!.. Почему же я не умерла до того рокового дня?… Боже, почему я не умерла?

Строгов. Умереть!.. Тебе? Нет, не плачь, матушка, и помни, что я скажу тебе: Бог дает страждущим несказанные утешения!

Марфа. О каких утешениях мне говоришь ты — мне, чьи глаза не могут без слез посмотреть на твои?

Строгов. Счастье снова может возродиться в твоей душе.

Марфа. Счастье?

Строгов. Бог творит чудеса, мама…

Марфа. Чудеса? Что это значит?… Отвечай мне, отвечай, ради Бога!

Строгов. Ладно! Узнай же!.. Я… я… О радость! Пережив твое возвращение… матушка…

Марфа. Боже мой! Слова застывают на его губах… Он побледнел… Он теряет сознание!..

Надя. Такое возбуждение после стольких мучений!

Марфа. Надо привести его в чувство!.. О! Фляга! (Берет в руки фляжку, висящую на поясе у Строгова.) Пустая!.. Там, внизу, много воды!.. Ступай… ступай… Надя! (Надя берет фляжку и удаляется по дороге направо.) Миша, сын мой, слышишь ли ты меня? Говори, Миша!.. Скажи еще раз, что прощаешь мне все…

Строгов (угасшим голосом). Матушка!..

Марфа. А!.. Он приходит в себя!..

В этот момент возвращается Надя с наполненной фляжкой, но почти следом за девушкой появляется татарский сержант и устремляется к ней.

Сержант. Иди сюда, моя красавица!

Надя. Оставьте меня.

Сержант. Нет! Волей или неволей, ты будешь моей! (Пытается силой увести ее с собой.)

Надя. Оставьте меня!

Марфа (замечает Надю). Негодяй… Надя! (Бежит к девушке.)

Сержант. Назад! (Отталкивает Марфу, хватает Надю и пытается утащить ее с собой.)

Надя (кричит). На помощь!

Строгов. Надя! (Встряхивается, встает; потом отработанным движением хватает одно из ружей, сложенных возле дерева; взводит курок, целится в сержанта, стреляет. Сержант падает замертво.)

Марфа и Надя. Ох! (Остолбенев на мгновение, обе устремляются к Строгову.)

Строгов. Пусть Бог и государь простят меня! Это было уже выше моих сил!

Марфа. Миша! Сын мой! Твои глаза снова видят свет божий!

Надя. Брат! Брат! Значит, ты снова видишь?

Строгов. Да, я вижу тебя, матушка! Я вижу тебя, Надя!

Марфа. Дитя мое, дитя мое! Какая радость… Какое опьяняющее счастье!.. Теперь я понимаю твои слова: «Бог дарует страждущим несказанные утешения…»

Надя. Как это случилось?

Марфа. Как произошло это чудо?

Строгов. Когда я в последний, как мне казалось, раз взглянул на тебя, матушка, глаза мои так обильно наполнились слезами, что раскаленное железо смогло только осушить их, но не тронуло зрачки. А мне надо было, ради спасения Сибири, пройти сквозь татарские ряды, и вот… «Я ослеп, — сказал я себе, — Коран мне покровительствует… Я — слепец…» И я прошел!

Надя. Но почему ты ничего не сказал… мне?

Строгов. Потому что мгновенная неосторожность погубила бы и тебя, и меня, Надя!

Марфа. Тихо!.. Они возвращаются.

Сцена 6

Те же, офицер, воины.

Из глубины сцены появляются сначала солдаты, за ними — офицер. Они останавливаются возле трупа сержанта.

Офицер. Кто убил его?

Татарский воин (показывая на Строгова). Кроме этого нищего здесь никого нет.

Офицер. Взять его! Отвести в лагерь.

Строгов (в сторону). Угодить к ним в лапы!.. А моя миссия? Все пропало!..

Надя. Разве вы не видите, что мой брат слепой?

Марфа. Он не мог стрелять!

Офицер. Слепой?… Мы хорошенько проверим, так ли это!

Марфа (тихо). Что делать?

Офицер. Ты говоришь, что в твоих глазах погас свет?

Строгов. Да.

Офицер. Хорошо! Посмотрим, как ты пойдешь без палки и поводыря!.. Ну-ка уберите женщин, а ты — марш вперед! (Вытаскивает шпагу.)

Строгов. В какую сторону?

Офицер (протягивает шпагу к самой груди Строгова). Прямо перед собой.

Надя. Боже мой!

Марфа (вскрикивает, но сейчас зажимает рот рукой). Ах!..

Строгов (идет на шпагу, но в тот момент, когда острие входит в его грудь, останавливается.) Вы ранили меня!

Марфа (бросаясь к Строгову). Миша, бедное мое дитя!..

Надя. Брат!

Марфа (офицеру). Убийца!

Офицер. Значит, сержанта убила одна из этих женщин.

Марфа. Я!

Строгов (Марфе). Нет, матушка! Я не хочу… не хочу…

Марфа (Строгову). Ради спасения Сибири необходимо, чтобы ты остался на свободе. Я запрещаю тебе признаваться!

Офицер. Взять эту женщину!.. Привяжите ее к дереву и расстреляйте!

Строгов. Расстрелять!.. Тебя!..

Надя. Смилуйтесь!.. Пощадите!..

Марфа. Дни мои уже сочтены Богом!.. Они — в Его власти!

Татары привязывают Марфу к дереву; другие воины уводят Строгова и Надю.

Строгов. Матушка!