Онлайн чтение книги Мир клятв и королей
Глава 1. Когда нагрянет ураган войны

Полученная после стычки с ноктисами рана на правом предплечье ныла. Придя в ванную комнату и закатав рукав рубашки, слегка отогнув край повязки, Джонатан не обнаружил ничего нового, лишь след от клыков ноктиса, всеми силами желавшего полакомиться его рукой. Джонатан второй день ходил с повязкой, но все же считал, что след уже должен был затягиваться. В целительных свойствах изготавливаемых Марселин снадобий сомневался разве что сумасшедший, но Джонатан все равно не понимал, как такое возможно. Ему обещали, что на первый день уйдет боль, на второй – сама рана, на третий – оставшийся после нее след.

Но, может, это было то самое исключение, требовавшее чуть больше времени.

Джонатан аккуратно вернул повязку на место, раскатал рукав рубашки и поправил ее, надеясь, что из-под нее не видно повязку. Он быстро умылся и, несколько раз изобразив радостную улыбку перед зеркалом, вышел из ванной. И оказался напротив двери своего кабинета.

«Черт бы побрал Шераю!» – подумал Джонатан и вошел в свой кабинет.

– Ты напряжен, – заметила Шерая, расположившаяся за его столом. Выглядела она, как и всегда, безупречно: в отглаженной белой рубашке и юбке-карандаше, белокурые волосы собраны в идеальный хвост. Несмотря на позу, которая, наверное, у Шераи считалась расслабленной, Джонатан видел, что она напряжена не меньше него. Залегшая между бровей складка лишь тому подтверждение.

– Я бы попросил тебя не практиковать пространственную магию в моем доме, – сказал Джонатан, спиной прислонившись к закрытой двери кабинета.

– Я не для того так долго изучала этот тип магии, чтобы игнорировать его, когда он нужен, – без раздумий ответила Шерая. Она злобно сверкнула глазами, и Джонатан мог бы решить, что собеседница ненавидит его, если бы не знал, что это ее обычный взгляд. Всегда собранная, напряженная, внимательная и прямолинейная. Никто еще не видел Шераю в другом состоянии.

– Плохие новости?

– Если вспомнить ту брешь… – она сцепила пальцы в замок и положила на них подбородок. – Эти новости нельзя назвать хорошими или плохими. Это новости, продиктованные свыше.

Джонатан вздрогнул. Живя с сигридцами, волей-неволей начинаешь верить во всяких богов, которые когда-то там сотворили миры и каждому дали свой язык. Но, даже несмотря на тот факт, что Джонатан знал все об истории Сигрида, его богах и прочем, он не был уверен, что правильно понял слова Шераи.

– Прости, ты не могла бы повторить? Мне кажется, что…

– Мы обнаружили магический след сальваторов.

«Дыши, Джон, – подумал он. – Дыши».

– Сальваторов?

– Трудно определить количество, но, полагаю, больше двух мы пока не найдем.

– На данном этапе можно определить, кто есть кто?

– Нет, – Шерая пожала плечами, но в этот раз движение не выглядело таким легким и непринужденным, как обычно. – Этот след очень… общий, я бы сказала. Для того чтобы определить, кто есть кто, они должны задействовать магию сакри.

– Ну что за прелесть, – пробормотал Джонатан, натянуто усмехнувшись. – Именно в тот момент, когда Эйс вновь заинтересовался моими историями…

– Джонатан, – предупреждающе произнесла Шерая, – ты не…

– В нем есть кровь первых, – перебил ее Джонатан. – Она может отозваться. Но, клянусь тебе, я прекращу рассказывать ему эти истории, если кровь первых не даст о себе знать.

– Несмотря на то, что в большинстве своем кровь первых доминирует, думаю, твои племянники стали исключением. – Задумчиво стуча ногтями по столу, Шерая отвела взгляд в сторону. – Хотя, возможно… Нет, мы же проверяли их. Если кровь первых не отзовется до двенадцати лет… Сколько уже Эйсу?

– Двенадцать.

– А кровь первых все еще не отозвалась. Ты должен прекратить это.

– Я знаю. Поверь мне, я знаю.

Но Джонатан не мог так просто прекратить рассказывать племяннику истории. В случае с кровью первых она могла проявиться и несколько месяцев спустя после двенадцатого дня рождения. Эйсу минуло двенадцать лишь месяц назад.

– Пока ты не пустился во все тяжкие, – продолжила Шерая, – решим несколько вопросов?

– Ты должна была обратиться к Августу, а не ко мне.

– Августа не было с тобой и Дэниелом, когда вы встретили перевертыша.

Джонатан не хотел вспоминать о дне, изменившем его брата. Дэниел стал более замкнутым, все реже делился своими мыслями и почти не соглашался на поиски, что ему предлагали. Его репутация в Ордене пошла под откос. Другие искатели отказывались верить, что перевертыш явился Дэниелу в облике Третьего сальватора, и Джонатан мог их понять. Никто из живущих не захотел бы встретить Третьего – даже те, кто знал о нем лишь из легенд, были в ужасе от его деяний. Джонатан не мог представить, каково сигридцам, знавшим Третьего лично, и не хотел представлять. Однако он не понимал, почему даже они оставили Дэниела. Они рассмотрели его версию, высказали свое мнение – и все. Дэниел остался один на один с перевертышем, который стал являться ему во снах. Дэниел все чаще говорил о Забвении. Он предался Забвению, оставив Джонатана одного.

– Не думаю, что скажу тебе что-то новое.

– Тебе и не нужно, – покачав головой, произнесла Шерая. – Мы все сделаем сами.

– Конкретизируй.

– Помнишь, как мы изучали вас после того поиска? – Шерае не нужно было дожидаться его кивка, но она проявила верх приличия, продолжив лишь после того, как Джонатан вяло качнул головой. – Темные создания всегда оставляют после себя след на тех, с кем они сталкиваются. Этот след достаточно легко выявить, но то, с чем мы столкнулись…

Маги тогда были в замешательстве. На Джонатане и Дэниеле почти не осталось следов магии темных созданий. Подобное уже случалось ранее, но не в столь малых количествах. Маги смогли определить следы перевертышей и ноктисов, но один из следов так и остался загадкой. Он был столь слаб и мал, что определить его точный источник оказалось невозможным.

Шерая смотрела на Джонатана со смесью интереса, сожаления и всепоглощающего отчаяния, словно уже мысленно прощалась с ним.

– Вы определили источник того следа? – очень тихо, будто боясь, что все в доме его услышат, спросил Джонатан.

– Сальватор, – одними губами произнесла Шерая. – Это был след сальватора.

Джонатан выругался сквозь зубы.

Перевертыш явился Дэниелу в облике Третьего, после чего Дэниел предал себя Забвению. И сейчас Шерая заявляет, что оставшийся на них след принадлежит сальватору. Прекрасно!

– Это шутка такая? – с нервным смешком спросил Джонатан. – Пожалуйста, скажи мне, что это просто идиотская шутка.

– Мне жаль, Джон, но это правда. Вероятнее всего, темные создания завладели источником магии сальваторов.

– Сакри не может быть у них, – мгновенно возразил Джонатан. – Они же сгинули.

– Скорее всего. Но один уж точно уцелел, – сцепив руки в замок, напомнила Шерая. – Лерайе удалось перейти в этот мир до того, как Сигрид был разрушен.

– Но Лерайе исчезла много лет назад. Не могла же она… Минуточку. – В голове Джонатана всплыли слова Шераи относительно проблем, из-за которых ей и пришлось явиться сюда.

– Выглядишь так, будто новости очень плохие.

– Дэниел говорил об этом, – пробормотал Джонатан, проведя ладонями по лицу. – Дэниел говорил, что он вернется.

– Это может быть кто угодно, – мягко возразила Шерая. – Сейчас мы должны бросить все свои силы на поиски источника этой магии. Но если она еще хоть раз проявит себя, пусть даже самым незначительным образом, мы сможем определить, кому она принадлежит.

– Даже если ее использует темное создание?

– Особенно если ее использует темное создание. – Шерая нахмурилась, словно ей было тяжело произнести эти слова; но уже через мгновение выражение ее лица снова стало непроницаемым. Она медленно провела пальцем по столу Джонатана, и последний заметил едва видимое алое свечение – от нервов, которые у Шераи и без того страдали слишком часто, ее магия стала чуть более заметной для остальных.

– Коалиция этому не обрадуется, – произнес Джонатан, хотя в этом и не было необходимости.

Ему самому не нравились выводы, к которым они пришли. Возвращение магии сальваторов могло означать как спасение, так и погибель. Джонатан был наслышан об этой магии и имел представление о том, что бывает в результате ее использования. Но если она попала в руки темных созданий, подчиняющих себе хаос… Джонатан не хотел представлять, что из этого может получиться.

– Это не все новости, – сказала Шерая, и в ее голосе Джонатан распознал смятение. – Как я уже сказала, этот магический след слишком общий, чтобы мы могли определить, к кому именно он относится. Мы распознали в этом следе магию сальваторов, но она исходила отнюдь не от того места, где когда-то стоял изучаемый вами особняк.

– Магия могла исчезнуть вместе с ним?

– Не думаю. Конечно, когда-то источник был там, но сейчас он располагается в ином месте. Речь о другом. Мы обнаружили два источника, один из которых, возможно, скрывается среди темных созданий. Другой… – она замолчала, явно растерянная тем, что ей предстоит сказать. Джонатан никогда не видел, чтобы женщина не находила слов для объяснений, чтобы она молчала или утаивала что-то очень важное. Шерая всегда знала ответы на все вопросы, а если и случалось, что она чего-то не знала, то эта ошибка быстро исправлялась. Шерая всегда была уверена в своих словах, а ее магия крайне редко давала сбой, если такое вообще случалось.

– Шерая, – предупреждающе произнес Джонатан, заметив, как женщина, поставив локти на стол, закрыла лицо руками. – Где второй источник?

– Здесь, – выпалила Шерая, подняв голову. – Прямо сейчас второй источник находится здесь, в твоем доме.

Джонатан не сразу осознал услышанное. Он несколько раз открывал рот, но, так и не сформулировав вопроса, закрывал его. Шерая смотрела на него, и в ее серых глазах появилось алое свечение – еще один признак рвущейся наружу магии. Теперь Джонатан понимал, почему магия проявлялась так сильно – она реагировала на сальватора, тянулась к нему, пыталась соединиться с ним.

– Джонатан…

– Погоди, – он поднял одну руку, другой вцепившись в волосы. – Вы нас всех проверяли. Даже Дэниела, а он предал себя Забвению. Как вы могли упустить такое?

– Я не знаю, Джонатан. Эта магия изучена меньше всего. Мы еще многого не знаем о ней – может быть, сальваторы и умеют скрывать свое присутствие. Я… я не знаю. Но сейчас я уверена в том, что говорю. Один из источников в твоем доме и…

– Боги, – вздохнул Джонатан, – пусть это будет какой-то прохожий, случайно попавший в мой дом!

– …и это странно, – закончила Шерая, проигнорировав его тихую мольбу. – Кровь первых в твоих племянниках спит, но один из них источает магию сальватора.

– Ты уверена, что это кто-то из них, а не я? Я ведь тоже могу быть им.

– Не можешь. Без обид, Джонатан, но сакри выбирают самых достойных и сильных из нас. Лишь они решают, кто примет их магию, и их выбор окончателен и не поддается обсуждению. Твоя кровь… не слишком расположена к магии. Но если один из сакри выбрал кого-то из твоих племянников, то это значит…

– …темные создания придут за ним, как только узнают.

Джонатан никогда прежде не чувствовал себя таким беспомощным. Даже после того случая в особняке, где Дэниелу явился перевертыш, у Джонатана было больше сил, чтобы помочь брату. Сейчас, когда он был нужен его детям, своим любимым племянникам, силы покинули его, вместо себя оставив отчаяние и страх. Рассказывая племянникам истории, знал ли Джонатан, что они могут стать реальностью? Нет, он не мог этого знать. Он рассказывал истории в надежде, что они никогда не войдут в жизнь его племянников по-настоящему.

Несмотря на то, что сердце Джонатана разрывалось на части, его разум уже рисовал полную картину того, что произойдет дальше. Если один из его племянников действительно является сальватором, но не знает этого, он может использовать свою магию неосознанно. Это позволит магам коалиции понять, какой именно сакри поселился внутри сальватора, а также приведет к ним темных созданий. Эта магия разрушит его, вычеркнет из жизни, выбросит из мира, как мусор. Джонатан не мог позволить, чтобы один из его племянников был забыт всеми, но найти альтернативу ему не удавалось. Защитный механизм этого мира был сложен, но одно в нем было неизменно: ошибок другого мира повторять он не станет. Несмотря ни на что, сальватор будет отвергнут всеми и вся. Это позволит избежать появления такого же, как Третий.

«Третий, – тут же повторил Джонатан, уцепившись за эту мысль. – Третий сгинул. Его магия могла достаться другому. Третий сгинул».

Джонатан подавил подступившие к горлу рыдания. Он не мог позволить себе посидеть в уголке и поплакать в подушку, обвиняя всех вокруг. Он был искателем, лучшим в Ордене. На него равнялись остальные. Если он хоть на мгновение расслабится, то потеряет авторитет, остальные искатели не пойдут за ним. А сейчас, после выяснения, что один из его племянников вместил в себя силу сакри, он нуждался в поддержке Ордена сильнее, чем когда-либо до этого.

– Джонатан. – Шерая поднялась из-за стола и подошла к нему, заглянула в глаза. – Мы не оставим твоих племянников. Мы что-нибудь придумаем.

«Вы обещали помочь Дэниелу, но не помогли».

– Это не может быть правдой, – упрямо повторил Джонатан. – Здесь какая-то ошибка.

– Мне жаль, но…

Она резко замолчала и сжала его руки с такой силой, что ногти впились в кожу. Боль проявившейся магии пронзила его правое предплечье. Джонатан сжал зубы и попытался разжать ее руки, но ему это не удалось. Шерая, мертвой хваткой вцепившись в него, широко распахнутыми глазами смотрела куда-то за его спину. Джонатан видел в глазах собеседницы алые искры, почти скрывшие серую радужку. Магия всегда проявлялась в глазах, но в эту минуту Шерая явно была не в порядке. Она едва контролировала собственную магию, начавшую алыми полосами струиться между ее пальцами, змеиться по рукам Джонатан, расползаясь по всему телу.

Впервые на памяти Джонатана Шерая, используя магию, выглядела растерянной. Искатель буквально чувствовал, как вместе с кровью бегущая по венам магия пыталась вырваться наружу, но не понимал, почему. Такие порывы у магов были редкими – либо они находились при смерти, либо под действием какого-либо проклятия, насланного темным созданием, либо…

Сердце Джонатана пропустило удар. Когда на Саву открылась брешь, Джонатан был там вместе с несколькими другими искателями из Ордена и магом Стефаном, который после этого впал в настоящее безумие. Джонатан знал, что его друг силен, но и не предполагал, что в нем томится такая сильная магия. Он не знал, что магия может проявляться таким образом, что она стремится проникнуть в мир через кожу мага, меняя его.

– Брешь, – еле выдавила из себя Шерая, до скрежета сжав зубы. Ее глаза, уже не сиявшие так ярко, как несколько мгновений назад, все еще сохраняли алый оттенок. – Только что открылась новая брешь.

Джонатан несколько раз проклял весь мир, когда услышал вой, сотрясший стены дома.