Онлайн чтение книги Миссис Всё на свете Mrs. Everything
Джо

Джо с Линетт посмотрели друг на друга поверх микрофона, через который их голоса вот-вот услышит по системе громкой связи вся школа. Улыбнувшись, Джо одними губами сказала: «Раз… два… три», и Линетт заиграла первые ноты из вступления к песне Mr. Sandman на ксилофоне, позаимствованном из кабинета музыки. Они вдвоем склонились к микрофону и запели:

Миссис Дуглас бросила на них суровый взгляд – так она смотрела на всех без исключения, слегка улыбнулась и сказала: «Неплохо, девочки». Джо с Линни вышли в коридор, закрыли за собой дверь с армированным стеклом, торжествующе вскинули руки и с хохотом обнялись.

– Я была уверена, что ты это сделаешь! – воскликнула Линетт.

– Что именно? – с невинным видом спросила Джо.

На прошлой неделе они перебрали кучу песен, от смешных до отвратительных и непристойных, и Джо постоянно придумывала неприличные рифмы, пока Линетт не стала умолять ее прекратить, утирая слезы и заверяя, что вот-вот описается. Будучи секретарем класса, Джо также отвечала за сбор взносов по пять долларов с каждого ученика. Деньги нужны были на аренду двухпалубного кораблика, на котором они поедут кататься по реке Детройт после выпускного вечера в мае.

Ликующая и запыхавшаяся Джо шла по коридору, любуясь Линетт, такой очаровательной в темно-вишневой форме девушки из группы поддержки. Минувшее лето принесло и горести, и радости, произошло много удивительного и странного. Все дни Джо проводила на солнце, у озера или на теннисном корте, и эти часы были такими насыщенными, что времени горевать не оставалось. По ночам они с Линетт тайком ходили на пляж, сбрасывали одежду и купались нагишом в теплой воде, иногда с другими вожатыми, иногда одни. «Люблю тебя», – шептала Джо, и Линетт отвечала ей тем же. Увы, стоило им вернуться домой, как Линетт вновь стала встречаться с Бобби Карвером, словно этого лета и не было. Бобби Карвер, капитан футбольной команды. Бобби Карвер, который когда-нибудь унаследует отцовский автосалон Carver Chevrolet. Линетт называла их свидания «субботние вечерние битвы», качала головой и рассказывала Джо, что каждое заканчивалось отчаянной битвой на заднем сиденье авто Бобби. Она описывала подруге его слюнявые поцелуи и вездесущие руки, как он терся об нее сквозь одежду, пытаясь пристроить свой член хоть куда-нибудь. «А если он воткнет его мне в руку, это считается траханьем?» «Полагаю, об этом спорили еще Платон с Сократом», – с серьезным видом проговорила Джо, скрывая отвращение. Она была достаточно храброй, чтобы признаться Линетт в любви, но не настолько, чтобы потребовать от Линни порвать с Бобби.

– Смешно, – одобрила Линни, толкнув Джо в бок и глядя с такой любовью, что сердце у Джо подпрыгнуло. – Ты очень смешная! Тебе нужно вести шоу по телевизору, как Люсиль Болл.

– Тогда тебе придется стать моей Этель, – ответила Джо.

Ей вовсе не хотелось на телевидение. Иногда она мечтала стать адвокатом, как Перри Мейсон. Столь честолюбивое стремление разделяли немногие одноклассницы Джо, и Сара неизменно высмеивала ее идею, стоило поднять в разговоре эту тему. Между тем Линетт вообще не собиралась в колледж. Она хотела жить точно так же, как и ее мать: большой дом, дети, достаточно денег, чтобы нанять прислугу для готовки и уборки, а она тем временем будет играть в бридж и маджонг или заниматься благотворительностью. Как бы сильно Джо ни любила свою Линни, как бы ей ни хотелось верить, что они всегда будут вместе, она прекрасно понимала, что женщине жить с женщиной очень трудно. Линетт, ее милая, глуповатая, ленивая подруга… Линетт с клубнично-сладкими губами и острым язычком… Линетт, которая не читает ничего сверх школьной программы и не делает домашние задания, если может списать у Джо… Девушка, чьи знания о мире не простираются дальше кампуса школы Беллвуд, вовсе не создана для борьбы. Переделать этот мир она бы не сумела, да и не хотела. Идея отвергнуть предложение руки и сердца Бобби Карвера и сбежать с Джо казалась ей столь же абсурдной, как жизнь на Луне.

– Чем займешься на выходных? – спросила Джо, имея в виду «Чем займемся вместе?».

Большинство субботних вечеров девушки проводили на двойных свиданиях – они вдвоем плюс Бобби Карвер с одним из своих друзей. За эти годы Джо заработала репутацию недотроги, которая не позволяет даже под блузкой себя потрогать и у которой грудь так мала, что не стоит и утруждаться. «Мечта плотника», шутили незадачливые кавалеры, имея в виду, что Джо плоская как доска. Джо было плевать. Она надеялась, что в конце концов ее вообще перестанут приглашать на свидания, однако чем дольше Джо держала оборону, чем больше мальчиков отталкивала, тем решительнее становились некоторые из них.

Каждую субботу Линни с Бобби и Джо с очередным желающим сломить ее оборону отправлялись в кино или на танцы, на футбольный или на баскетбольный матч на территории школы-соперника, где атмосфера неизменно оживлялась фляжкой, передаваемой по кругу. Бобби Карвер подъезжал к дому Боббеков, Джо заходила внутрь и ждала, пока Линни наконец от него оторвется. Подруги шли в кухню перекусить, потом в спальню. Джо вытаскивала раскладушку, на всякий случай сминала одеяла и сбрасывала одежду ровно за десять секунд. Переодевшись в пижаму, она битых полчаса наблюдала, как Линетт готовится ко сну. Сперва та расшнуровывала свои двухцветные кожаные туфли, вытирала их и убирала в нижнюю часть платяного шкафа, затем следовало отстегнуть чулки от пояса с подвязками. «Помоги мне», – просила Линни, и Джо медленно расстегивала молнию, иногда целуя подругу в шею или в плечо. От тугого белья на белой коже оставались красные отметины. «Зачем ты все это носишь?» – недоуменно спрашивала Джо, расстегивая крючки, и Линетт вздыхала, рассматривая себя в зеркале, поворачивалась из стороны в сторону, втягивая живот и бормоча: «Вот бы мне шею подлиннее», пока Джо не брала ее за плечи и не отводила в ванную. Там Линетт приступала к затяжной процедуре подготовки ко сну, включавшей кольдкрем Pond’s для снятия макияжа, ватные шарики, «ведьмин орех» от прыщей и сто взмахов щеткой по волосам.

Джо лежала на кровати и разглядывала балдахин, издавая одобрительные или возмущенные возгласы, пока Линетт говорила о фильме или о танцах или спрашивала, понравился ли ей Гордон Вайс или Луис Эттингер больше, чем мальчики, с которыми она встречалась раньше. Ложась в постель в персиковой или голубой ночной сорочке, Линетт продолжала болтать и мазать лицо кремом. «Двигайся», – велела она, спихивая Джо локтем с теплого местечка. Джо ждала, пока подруга накроется одеялом и шаловливо спросит: «Обнимешь меня?» или «Почешешь спинку?». Она тихо напевала, когда Джо обнимала ее или проводила короткими ноготками по атласной коже, потом поворачивалась к ней – веки полусомкнуты, губы приоткрыты для поцелуя.

На выходных Джо старалась побыть у Линетт подольше – делала уроки, смотрела телевизор, тянула время сколько могла, лишь бы не возвращаться в мрачный, опустевший дом на Альгамбра-стрит. Когда отец был жив, они всегда ужинали вместе. В воскресенье, которое Сара называла «выходной повара», они брали китайскую еду навынос, ребрышки и блинчики с начинкой, обжаренные во фритюре, рагу и омлет фу-янг. Отец привозил еду, и они ели в гостиной у телевизора под «Шоу Эда Салливана» или «Угадай профессию» . Теперь по выходным Сара работала и редко возвращалась раньше восьми. Девочки готовили еду сами, ужинали и оставляли порцию для матери в духовке.

В коридоре прозвенел звонок.

– Переночуешь у меня сегодня? – спросила Линетт.

– Как насчет завтра? – поинтересовалась Джо.

Линетт прижала учебники к груди.

– Завтра у нас годовщина, – проговорила она застенчиво и в то же время гордо. – Бобби пригласил меня в ресторан, потом мы пойдем на танцы в Cliff Bell’s … – Линетт побарабанила пальцами по учебнику алгебры.

Джо похолодела.

– Ты вовсе не обязана с ним идти! – выпалила она, чувствуя тяжесть в груди. «Зачем тебе вообще Бобби Карвер, ведь у тебя есть я!» – К чему себя заставлять, если не хочешь?

– Мы встречаемся почти два года, Джо. – Голос Линетт звучал спокойно и буднично, словно она читала список ингредиентов на пачке с хлопьями. – Бобби говорит, что любит меня.

«Это я люблю тебя», – подумала Джо.

– А ты его?

Линетт промолчала.

– Дело в том… – Голос ее умолк.

– В чем? – вскинулась Джо, потом заставила себя улыбнуться. – В чем дело?

Линетт посмотрела на свои туфли.

– Бобби говорит, что всякий раз, когда мы куда-нибудь ходим, я провожу больше времени в разговорах с тобой, чем с ним.

– Если бы Бобби говорил о чем-нибудь, кроме футбола и себя любимого… – начала Джо.

Линетт положила руку Джо на плечо, заставив умолкнуть.

– Он считает, что ты нравишься мне больше, чем он.

Джо стало тяжело дышать, от гордости и страха закружилась голова.

– Честно говоря, разве это удивительно? – воскликнула она, пытаясь не покраснеть.

Линетт смутилась и покачала головой:

– Джо, ты не понимаешь!

– В чем дело, Линни? – спросила Джо.

Линетт схватила Джо за локоть, затащила в уборную для девочек и повела вдоль длинного ряда раковин к последней, проверяя, нет ли ног под дверями кабинок. Девушки стояли в луче дымчатого света, который пробивался сквозь единственное окно под потолком, затянутое пузырчатым, молочно-белым стеклом; сильно пахло дезинфицирующим средством, вокруг витали призраки тысяч выкуренных тайком сигарет.

– Бобби сказал, что про нас с тобой уже судачат, – прошептала Линетт. – Говорят, что мы… – Она понизила голос до едва различимого шепота: – Лесбиянки!

Джо буквально онемела.

– Ну так называют женщин, которые любят женщин, – с трудом промолвила она.

Линетт махнула рукой и скривилась.

– Я вовсе не люблю женщин, я люблю тебя! Это другое. Мы с тобой не… не мужеподобные, – замялась она. – Мы не стрижемся коротко и не одеваемся как мальчики.

– Ты меня вообще видела? – Джо коснулась своих коротких волос, пытаясь говорить непринужденно, хотя чувствовала, как сердце сжимают ледяные щупальца страха. Неужели ее считают мужеподобной? Неужели ее тайна разгадана? Неужели люди считают ее не умной и спортивной девушкой, выдающейся ученицей и главным редактором школьной газеты, а ненормальной?

– Да ладно, это просто стиль такой, – снова отмахнулась Линетт. – У тебя самые стройные ноги из всех девочек в выпускном классе! Ты красавица! И стала бы еще красивее, если бы позволила мне выщипать брови! – Она встала на цыпочки и провела основанием большого пальца по левой брови Джо. – Серьезно, твоя единственная проблема в том, что ты пока не встретила подходящего парня!

– Подходящего парня я никогда не встречу. – Джо надеялась, что ей удается скрывать свои чувства. Признание Линни – словно удар в живот. Джо знала, кто она есть. Она общалась со многими парнями и поняла, что ее не возбуждают ни их поцелуи, ни тела, ни щетина, ни запах. Она брала в библиотеке «Колодец одиночества» Рэдклифф Холл и проехалась на автобусе до самого Бирмингема, чтобы купить экземпляр «Странной девушки» Энн Бэннон. На обложке была изображена темноволосая женщина с фиалковыми глазами и алыми губами, бросающая хищный взгляд на хорошенькую студентку-блондинку. «Внезапно они очутились на острове запретного блаженства» , – гласила аннотация. Заодно Джо купила кучу ненужных вещей – зубной эликсир, кусок мыла Ivory , упаковку Tampax – и спрятала среди них скандальный роман. Тем не менее продавец за стойкой вроде бы ухмыльнулась, глядя на нее. Джо едва дотерпела до дома и с жадностью проглотила историю невинной Лоры, которая влюбилась в свою прекрасную соседку по комнате, Бет. Сердце стучало в ушах, между ног у Джо пульсировало, когда она читала описание первого секса у девушек: «Руки Лоры снова вернулись к своему увлекательному занятию, лаская безупречные впадинки, податливые плечи. Она совершенно потеряла голову».

Именно так Джо чувствовала себя рядом с Линетт – она теряла голову. Любовные романы давали утешение, подтверждали ее понимание себя и свидетельствовали о том, что есть и другие, подобные ей. Она была лесбиянкой, она любила Линетт и хотела найти способ, чтобы остаться с ней навсегда… Однако Линни воспринимала отношения с Джо как приятное развлечение, пикантную тайну, баловство и по большому счету тупик. То ли дело Бобби Карвер – дорога вперед, единственный путь, который видела для себя Линетт.

– Не будь дурочкой! – Линетт легонько стукнула Джо по руке. – Конечно же, ты встретишь подходящего парня! И тогда мы сыграем двойную свадьбу и поселимся в соседних домах. Ты будешь бегать ко мне за сахаром!

Джо заставила себя улыбнуться, хотя чуть не плакала. Линетт знала, что Джо мечтает стать писательницей и жить в Нью-Йорке, и все же в фантазиях Линни Джо оставалась здесь, в Детройте, в фартуке и у плиты.

– А ты будешь приходить ко мне?

– В любое время, когда захочешь! – Линетт широко улыбнулась, облизав губы на свой обычный манер, от которого у Джо неизменно подкашивались ноги, выскочила из уборной для девочек и понеслась на дополнительные занятия по математике.

На ночь Джо отправилась к Боббекам. Секс в постели Линетт был таким же потрясающим, объятия – такими же нежными, как всегда. Но утром в субботу, когда подруга проснулась, вытащила из шкафа платья для свидания с Бобби и спросила совета, у Джо так сдавило грудь, что она едва могла дышать.

– Ты в порядке? – повторила Линетт в четвертый раз, после того как Джо затруднилась сказать, что ей нравится больше – юбка в синюю и белую клетку с голубым свитером или хлопчатобумажное платье в цветочек с широкой юбкой и вырезом «лодочка».

– Я в норме. – Джо хотелось спросить, что чувствует Линетт. Волнуется? Нервничает? Ожидает секса с Бобби с нетерпением, боится или просто решила расстаться с девственностью до получения аттестата? Джо не знала, какой ответ хуже. – Хотя, пожалуй, нет. Живот болит ужасно.

– Спазмы?

Они столько времени проводили вместе, что Линетт, конечно же, знала о приближении месячных у Джо.

Кивнув, Джо сказала:

– Поеду-ка я домой и лягу.

Линетт поцеловала ее и велела поскорее поправляться. Не успела Джо закрыть дверь спальни, как раскрасневшаяся Линетт уже с довольным видом крутилась у зеркала, поочередно прикладывая к себе разные наряды. Джо долго добиралась на велосипеде, изо всех сил крутя педали и отчаянно пытаясь удрать от своих мыслей. Дома никого не было: мать уехала на работу на машине, Бетти куда-то ушла.

Джо позвонила Верните, которая тоже занималась теннисом, и уговорила ее сыграть несколько партий на школьном корте. Через два часа красная и измученная Вернита взмолилась о пощаде.

– Да что с тобой такое? – спросила она у Джо. – Ты лупишь по мячу так, словно он здорово провинился.

– Я в норме, – отрезала Джо.

Было всего четыре часа дня – три часа до того, как Бобби заедет за Линетт и повезет ее на танцы в Cliff Bell’s . Вернувшись на Альгамбра-стрит, Джо обнаружила, что дома по-прежнему никого и машины все еще нет. Она приняла душ, переоделась. В кладовой на верхней полке нашлась пыльная бутылка шнапса, которая, похоже, стояла там со времен отцовской шивы. Она отнесла бутылку в спальню, зажала нос и, морщась от крепости напитка, понемногу глотала шнапс до тех пор, пока комната не начала кружиться, а руки и ноги не налились тяжестью. Джо легла на спину, закрыла глаза и, видимо, уснула или потеряла сознание. Когда она очнулась, в окна светило утреннее солнце, и сестра смотрела на нее с сочувствием.

– Попей, – сказала Бетти, протягивая стакан чистой воды и таблетку. – И прими аспирин.

– Что мама? – Голос Джо звучал хрипло, говорить было больно. Как и дышать, и думать. Больно было все.

– Когда я пришла домой, ты валялась в отключке. Маме сказала, что у тебя простуда, и спрятала это. – Бетти сунула руку под матрас и вытащила почти пустую бутылку. – Хочешь поговорить?

Джо казалось, что язык покрылся мхом, голова болела так, словно невидимые демоны пинали ее по вискам сапогами со стальными носами, плечи, руки и бедра ныли после вчерашнего тенниса. Что будет, если она признается сестре в любви к Линетт? Отшатнется ли Бетти в ужасе? Вздрогнет ли от отвращения? А вдруг она уже знает?

– Нет, – сказала Джо, потому что мотать головой было слишком больно. – И спасибо тебе, Бетти. За мной должок.

Бетти задумчиво посмотрела на сестру, собираясь что-то сказать или спросить, потом передумала.

– Считай это расплатой за дядю Мэла, – шепнула она и тихонько прикрыла за собой дверь.

Джо зажмурилась. Что бы там ни произошло между Линетт и Бобби, оно уже случилось. Все, что ей остается, мрачно подумала Джо, выслушать с улыбкой и сказать: «Я счастлива, если счастлива ты» , в то время как на самом деле ей хотелось сказать совсем другое: «Давай убежим туда, где всегда сможем быть вместе».