Онлайн чтение книги Мой муж с синдромом ученого My Husband With Scholar Syndrome
Мой муж с синдромом ученого [Завершено✅] Глава 48 — Он уже давно мне нравился

«Сюрприз», сделанный Бай Чуанем своей жене, также вызвал значительные потрясения в компании. Больше всех винил себя за эту глупую идею, чтобы получить еще 2 недели времени на отладку, не кто иной, как А-Тун Му.

Рано утром следующего дня А-Тун Му принес смиренные извинения перед офисом Бай Чжэна.

– Генеральный директор, это я во всем виноват, это я подал идею второму молодому господину забрать вторую молодую госпожу с работы, – А-Тун Му не нашел никаких оправданий и просто честно признал свою ошибку.

Сяоли из приемной тоже винила себя:

– Нет, это моя вина, если бы я не вышла из приемной в то время, я бы увидела, что второй молодой господин выходит, и тогда я могла бы связаться с водителем, чтобы он отвез его, – одной из задач Сяоли было сообщить охраннику и водителю, когда Бай Чуань захочет покинуть компанию, чтобы он мог спокойно сесть в машину компании. Но, к несчастью, Бай Чуань ушел как раз в то время, когда она вышла ненадолго, чтобы выпить стакан сока.

Чтобы гарантировать безопасность Бай Чуаня внутри компании, Бай Чжэн установил несколько контрольно-пропускных пунктов, но в конце концов небольшой инцидент все равно смог возникнуть. Люди из отдела исследований и разработок думали, что на ресепшене увидят Бай Чуаня, когда он будет выходить, но по случайности Сяоли оставила свой пост в это время. Поскольку водитель не получил уведомления, он продолжал ожидать распоряжений в офисе.

Цепь совпадений породила вчерашнее дело, но, по большому счету, они не совершили большой ошибки, нельзя же просто не дать своему сотруднику немного времени, чтобы сварить кофе или выпить сока, в конце концов.

– Забудьте об этом, просто не повторяйте подобных ошибок в будущем, – Бай Чжэн также не собирался слишком долго разбираться в этом.

– Спасибо, генеральный директор, мы заверяем вас, что это дело больше не повторится, – эти два человека действительно не ожидали, что генеральный директор так легко помилует их, их выражение лица говорило о том, что это действительно невероятно.

– Тогда уходите, – Бай Чжэн открыл документы рядом со своей рукой, готовясь к выполнению своей работы.

– Да, – двое повернулись, чтобы уйти, но Бай Чжэн внезапно окликнул А-Тун Му.

– А-Тун Му, ты остаешься.

– Генеральный директор, – А-Тун Му дрожал от страха, пока шел обратно, ведь его, как главного виновника, так просто не отпустят, верно?

– В отделе планирования сказали, что ты хотел отложить выпуск игры на 2 недели?

– Нет нужды, я просто пойду и возьму сверхурочные, не буду спать, я закончу все тесты к назначенному времени, – как бы А-Тун Му отважился упомянуть об отсрочке? Именно из-за этого вопроса он чуть не потерял второго молодого мастера.

– Без сна так просто получить внезапную смерть, хотя наша компания не испытывает недостатка в деньгах, но мы все равно не хотим оплачивать расходы на похороны сотрудников, – Бай Чжэн бросил на А-Тун Му холодный взгляд.

А-Тун Му почувствовал, что его спина внезапно похолодела, он не осмеливался сделать вдох, стоя неподвижно.

– Двух недель достаточно?

– А? – А-Тун Му оцепенел, а когда его мозг наконец соединил все слова, что сказал Бай Чжэн, счастливое выражение лица почти вырвалось из-под контроля:

– Достаточно, достаточно, достаточно.

– Тогда я дам тебе еще одну неделю, пусть люди под твоим началом вернутся и приведут себя в порядок, я чуть не провонял до смерти, когда вчера зашел в твой кабинет, – у Бай Чжэна на лице проступило отвращение.

– Все еще... все еще дадите еще одну неделю? – свалившийся с неба пирожок заставил А-Тун Му остолбенеть. «Что это значит? Это не только согласие отложить релиз, но и дать их отделу исследований и разработок еще неделю?»

– Уходи, – Бай Чжэн отмахнулся от него.

– Г-генеральный директор, до встречи! – А-Тун Му вышел с ошеломленным выражением лица.

Закрывая дверь кабинета генерального директора, А-Тун Му стоял у двери и думал о том, что вчера он работал сверхурочно и даже до поздней ночи, поэтому ему казалось, что сейчас он, должно быть, видит сон или что-то в этом роде. Почему, когда они совершили такую большую ошибку, генеральный директор не только не наказал их, но и наградил? Как насчет того, чтобы вернуться и спросить еще раз, нет, он не может, у него не хватает смелости.

– Что ты стоишь как дурак? – Лу Ян увидел, что А-Тун Му стоит у двери с глупым видом, поэтому он постучал по его плечу с документом в руке.

– Нет... почему я чувствую, что это нереально? – А-Тун Му оглянулся в поисках помощи: – Помощник Лу, неужели генеральный директор действительно согласился отложить встречу, да еще и на целых три недели?

– Посмотри на свое глупое лицо, – Лу Ян усмехнулся: – Как мог наш брат-генеральный директор не дать больше времени, когда второй молодой мастер лично попросил об этом?

– Это правда! Теперь все понятно!

– Ты можешь уговорить второго молодого мастера, ты также довольно способный, – Лу Ян искренне восхитился, ведь за три с лишним года работы в компании второй молодой господин не желал спускаться вниз, чтобы поесть, не говоря уже о встрече.

– Хе-хе... хе-хе… – счастье пришло слишком внезапно, А-Тун Му пригладил свои сальные волосы и удалился с глупой ухмылкой.

Ему не терпелось вернуться в отдел исследований и разработок, чтобы поделиться со всеми этой замечательной новостью, но как только он вошел, он закрыл нос и отступил.

«Черт, действительно воняло, почему я не узнал об этом раньше?»

***

Приехав на работу, Фан Хуэй столкнулась с пробкой, поэтому пришла немного позже обычного. Когда она вошла в студию, то обнаружила, что рабочее место Му Сяоя пустовало. Она нахмурилась и спросила у двух сотрудников студии:

– Муму пришла?

– Она пришла, в мастерской, – Сяо Синь указал на заднюю дверь.

– Как ее настроение?

– Очень хорошее, она даже принесла нам закуски, – Лэн И подняла пряную палочку, которую держала в руке.

– Она так быстро поправилась? – Фан Хуэй удивленно подняла брови, а затем похлопала Лэн И по руке, которая была покрыта пряным маслом: – Ешь пряности рано утром, протри клавиатуру.

– О-о-о, – Лэн И поняла, что была слишком самонадеянной, поэтому поспешно взяла влажные салфетки, чтобы начать уборку.

Фан Хуэй бросила сумку и пошла прямо в мастерскую, Му Сяоя рисовала узор на кожаной обуви.

– Туфли Бай Чуаня? – изготовление кожаной обуви на заказ в мастерской еще не было официально запущено, поэтому туфли, которые Му Сяоя сейчас делала, могли быть только туфлями Бай Чуаня.

– Верно, – Му Сяоя кивнула и улыбнулась.

– Левая и правая ступни расходятся на половину размера, – Фан Хуэй взглянула на подошву, приготовленную Му Сяоя.

– Точно, левая нога Сяо Чуаня больше правой.

– Позволь мне помочь тебе, – Фан Хуэй достала инструменты, желая помочь Му Сяоя.

– В этом нет необходимости, я хочу сама сделать эту пару обуви, – она пообещала Бай Чуаню, что эти туфли будут сделаны ее собственными руками.

Фан Хуэй посмотрела на подругу, выражение лица Му Сяоя было очень сосредоточенным, она разговаривала и смеялась с ней как ни в чем не бывало, она не могла отличить ее от обычной, когда смотрела на нее. Однако чем больше она так себя вела, тем больше Фан Хуэй волновалась. Вдруг она вспомнила, как вчера вечером болтала с Лян Ноно.

– Ноно, ты не видела, как Муму была встревожена, когда узнала, что Бай Чуань потерялся, – Фан Хуэй забеспокоилась: – Я и сама это вижу, даже если Бай Чуань хорошо приспосабливается, но он все равно не обычный человек, в конце концов. У него аутизм, он не может интегрироваться в общество. Если бы он был нормальным, то, когда он вышел один, как он мог заставить Муму так волноваться? Будущее еще безгранично, как она может так выжить?

– Что? Ты все еще хочешь убедить ее на развод? – спросила Лян Ноно.

– Я не осмеливаюсь, – Фан Хуэй вздохнула: – Муму выглядела так, будто потеряла свою душу только потому, что не может найти Бай Чуаня, как я могу осмелиться уговаривать ее развестись?

– Вот почему, ах, давай не будем ничего говорить, Муму нужна не наша забота, ей нужна наша поддержка, – сказала Лян Ноно.

«Поддержка?» Фан Хуэй вернулась к своим мыслям, положила инструменты обратно и нашла стул рядом с Му Сяоя, обсуждая с ней будущее обустройство студии.

– Я планирую начать изготавливать обувь на заказ на следующей неделе, как ты думаешь, наша цена за пару кожаных туфель, изготовленных на заказ, подходит?

– Это зависит от кожи, которую использует клиент, – ответила Му Сяоя.

– Я тоже так думаю, я планирую оставить только две или три высококачественные кожи. Если цена будет слишком дешевой, мы не только не заработаем денег, но и потратим время и энергию. Так что лучше использовать лучшее, тогда мы сможем установить цену немного выше.

– Согласна, – Му Сяоя считала, что Фан Хуэй была права.

– Итак, я планирую установить цену на пару обуви в размере... тридцати тысяч юаней.

– Тридцать тысяч? – Му Сяоя была шокирована, глядя на подругу.

– Конечно, это всего лишь цена на этой ранней стадии. Когда наш бренд наберет популярность, мы сможем снова скорректировать цену.

– Нет, я имею в виду... ты уверена, что кто-то придет к нам делать обувь на заказ по 30 тыс. юаней за пару? – Му Сяоя спросила без особой уверенности.

– Почему бы и нет? Средний класс в этом году больше всего готов тратить деньги, хотя эти местные тираны не полетят на самолете, чтобы сделать обувь на заказ в Италии, но они все равно готовы выложить 30-40 тысяч юаней, – Фан Хуэй добавила: – Кроме того, не имеет значения, если никто не примет заказ, мы не будем полагаться на это, чтобы заработать деньги.

– Хорошо, так ты увидела, что наша повседневная обувь хорошо продавалась в этот раз, и теперь ты летаешь в облаках?

– Мне все равно, в любом случае цена установлена, я думаю, мы стоим этой цены.

– Хорошо, хорошо, тогда я прислушаюсь к тебе, – когда Му Сяоя увидела, что Фан Хуэй настаивает, она не могла об этом не беспокоиться, в любом случае она открыла эту студию не для того, чтобы зарабатывать деньги.

– Это… – заикнулась Фан Хуэй, она все еще хотела о чем-то поговорить, но не могла найти нужных слов.

– Хочешь спросить о нашем с Бай Чуанем деле? – Му Сяоя потеряла свою улыбку, еще когда Фан Хуэй вошла и начала говорить с ней, она уже догадалась о ее намерениях. Ее вчерашний вид, должно быть, напугал ее.

– Это так заметно?

– Тебе не хватает только того, чтобы кто-то написал это на твоем лице, – Му Сяоя закатила глаза.

– Раз это так заметно, тогда скажи это ты, – ее лицо было лицом человека, готового слушать сплетни.

– Что ты хочешь услышать?

– Твоя... любовь к Бай Чуаню, это правда? – прямо спросила Фан Хуэй.

– Да, – Му Сяоя улыбнулась и с готовностью согласилась.

– Так это правда… – лицо Фан Хуэй показало, что она угадала правильно: – Я так и знала, когда я посмотрела на твой жалкий вид вчера, я уже знала, что ты влюблена в Бай Чуаня, и это не просто обычная любовь. Но мне показалось странным, как твое чувство могло развиться так сильно всего за два месяца?

Фан Хуэй все еще помнила тот день, когда Му Сяоя сказала, что хочет выйти замуж, она не видела ни капли любви на ее лице. Если и можно было сказать, что она испытывала какое-то чувство, то это можно было расценить только как простую симпатию. Фан Хуэй даже некоторое время подозревала, что Му Сяоя была переполнена материнской любовью до такой степени, что ее мозг затуманился, прежде чем она согласилась выйти замуж за Бай Чуаня.

– Фан Хуэй, я думаю... Бай Чуань нравился мне с давних пор, просто я сама этого не понимала, – ответила Му Сяоя.

– Что ты имеешь в виду?

– Бай Чуань старше меня на два года. Когда мне было пять лет, он переехал в соседний дом. В нашем районе было много старых учителей, было очень мало детей одного возраста со мной, кроме того, Бай Чуань такой симпатичный, поэтому я любила бегать к нему домой, – Му Сяоя вспоминала: – Детский сад, начальная школа, средняя школа, старшая школа, каждые выходные, каждые летние каникулы я всегда ходила искать Бай Чуаня. Сначала я не знала, что у него аутизм, и каждый день злилась, потому что он часто игнорировал меня. Но в один день бабушка Бай сказала мне...

– Она сказала: «Твой брат Бай Чуань особенный интроверт, поэтому он не любит разговаривать. Но он не убегает от тебя, это значит, что ты ему нравишься, ты никогда не должна сердиться на него». Затем, бабушка Бай дала мне много закусок, я сразу же поверила в то, что сказала бабушка Бай, из-за этих закусок, – вспоминая об этом, Му Сяоя не могла не рассмеяться.

– Позже, когда я узнала, что у Бай Чуаня аутизм, он уже мог разговаривать со мной. Он игнорировал других, но никогда не игнорировал меня. Я не сильна в математике, он учил меня снова и снова, иногда, когда я отворачивалась на пять минут, я уже забывала тему, которую он только что преподавал, но он все равно неустанно учил меня. Когда я училась в младших классах, мой английский был не очень хорош, поэтому он сопровождал меня, чтобы я улучшила словарный запас. Когда я училась в старших классах, я выбрала гуманитарные науки, но, честно говоря, я просто не могу запомнить историю, поэтому он все запомнил и читал мне каждый день.

– Вообще-то он не любит говорить, но поскольку я сказала ему, что я смогу запомнить, если он будет читать мне время от времени, позже он продолжал читать мне эти английские словари, исторические даты или что-то еще.

– Эти вещи, я не слышала этого от тебя раньше, – Фан Хуэй была поражена.

Му Сяоя убрала упавшую прядь волос и горько улыбнулась:

– Потому что... я тоже долгое время не вспоминала об этом, я... бросила Бай Чуаня в старшей школе.

– Разве ты не спрашивала меня раньше, почему я всегда смотрю свысока на тех бесчисленных людей, которые бегали за мной? – Му Сяоя улыбнулась: – Может быть, потому что в моем сердце уже нет никого, кто мог бы быть так же хорош для меня, как Бай Чуань.

«Как я могу вынести потерю такого хорошего человека?»

П. п.: Итак... Сяо Чуань и Сяоя сочетались браком со своей первой любовью? ( ᗒᗨᗕ )

А вообще говоря, это очень трогательно… (┬┬ ﹏ ┬┬)