Онлайн чтение книги Моя грязная Калифорния My Dirty California
Глава 2. Пен

Пен паркует свой «Приус» на стоянке гостиницы «Маммот Маунтин Инн». Почему он представился «Битлом»? Битл – его псевдоним?

Она осматривает стоянку. Хотя обзор загораживают высокие сугробы, ей удается заметить одного человека. Мужик в лыжных очках и шапочке стоит между красным пикапом и черным внедорожником.

Которая машина – его? Он стоит между ними, но ни одна из машин, кажется, ему не принадлежит. Почему он там стоит?

Она ждет еще несколько секунд и решает: «Черт с ним».

Отель «Маммот Маунтин Инн» находится рядом с горнолыжным подъемником. Пен идет мимо лифта и поднимается по лестнице. Пройдясь по коридору третьего этажа, находит комнату 302. В этот самый момент открывается лифт. Из него выходит тот мужик; очки теперь сидят поверх шапочки.

Пен поворачивает обратно. Быстро шагает по коридору. Оглядывается. Он идет за мной? Да, идет. Пен пускается бегом.

– Пенелопа?

Пен бросается вниз по лестнице. Но талый снег, занесенный сюда лыжниками и сноубордистами, делает это рискованным предприятием. Пен поскальзывается, пролетает вниз восемь ступенек и падает на площадку внизу. И не успевает встать – над ней склоняется тот тип в очках.

– Я Битл. У тебя все нормально?

Морщась от боли, Пен поднимает взгляд и видит, что незнакомец снял шапочку и очки. Не мужик. Почти подросток. Лет на десять моложе ее. На вид между семнадцатью и девятнадцатью. Может, двадцать.

– Ты Битл? Почему ты следил за мной на улице?

– Приходится быть осторожным. – Битл поднимает ее на ноги. – Ты цела?

– Даже не поднималась на гору, а уже здорово упала.

– Я сам сегодня утром здорово упал, когда пытался сделать тройной корк на семьсот двадцать[14]К о р к – сложный прыжок на сноуборде, сальто назад с вращением вокруг своей оси (от 360 до 1620 градусов)..

– Не знаю, что это такое; похоже, что-то трудное. Пройдем в твой номер?

Пен следует за Битлом. Коридор отеля выглядит уныло в сравнении с рустикальным шиком вестибюля.

– Извини, что не отправил ее тебе по электронной почте, – говорит Битл. – Не хочу оставлять след. Технологические компании любят публично выпороть кого-нибудь в назидание другим за продажу еще не выпущенных программ.

– Я понимаю.

Битл подходит к комнате 303.

– Кажется, ты говорил триста два.

– Как я уже сказал, приходится быть осторожным.

Комната напоминает временное пристанище подростка-сноубордиста. Если не считать кучи компьютерного оборудования и электронных устройств. Из всех этих устройств Пен способна опознать только внешний жесткий диск.

Битл подходит к своему ноутбуку и убирает пустую коробку из-под пиццы, чтобы Пен могла сесть в кресло рядом с ним.

Потом загружает программу.

– Очень простая в использовании. Можешь ввести слово, часть фразы или целое предложение. Или можешь записать аудиоклип. И программа будет искать все похожие видео- и аудиофайлы.

– Значит, это как «Гугл» для аудиоклипов или ключевых слов из видеофайлов?

– Это и есть «Гугл». Там мой друг ее и взял. Они экспериментируют с ней в качестве инструмента поисковой системы. Скорее всего, лет через пять ее интегрируют в «Гугл» с доступом для всех.

Битл протягивает ей флешку.

– Деньги у тебя с собой?

– Ага. Но сначала я хочу увидеть, как она работает.

Битл возвращается к программе на своем ноутбуке. Он кликает на «Запись», говорит в микрофон компьютера: «Тройной корк 720». Кликает на «Поиск». Выпадают тысячи совпадений.

– То есть на всех этих видео кто-то произносит эту фразу?

– Поиск не идеальный. Он может пропустить что-то, может включить несколько ложных совпадений, но, по сути, да. И это определенно лучше, чем иметь возможность искать только по цифровым текстам.

Пен открывает сумочку и достает конверт с деньгами. Битл быстро листает купюры – то ли считая их с поразительной скоростью, то ли вообще не считая.

– Я сейчас иду кататься. Хочешь, присоединяйся. Четырнадцатую вышку наконец открыли. Бэксайд[15]Б э к с а й д – здесь: простой прыжок на сноуборде, разворот на 180 градусов против направления движения. там лучший.

– Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес. Встречаюсь с продюсерской компанией. Я хочу попросить тебя еще кое о чем.

– Давай.

– Мне нужно опубликовать сообщение в Даркнете[16]Д а р к н е т – Darknet, «темная сеть» ( англ .), анонимная шифрованная виртуальная сеть, «подпольный интернет»..

– Та-а-к… – скептически тянет Битл.

– Ты можешь?

– Да. Это несложно. Но что именно ты хочешь?

– Мне нужно отправить кое-кому сообщение. Типа «СОС». И чтобы его не смогли заблокировать никакие правительственные брандмауэры.

– Не очень понимаю. Кто будет искать твой «СОС» в Даркнете?

Пен игнорирует его вопрос.

– Сколько это стоит? Загрузить сообщение в Даркнет?

– Сделаю еще за пятьсот.

– Хорошо. – Пен достает еще пять стодолларовых купюр и передает их Битлу. Кидает ему флешку. – Здесь аудиоклип.

– Только сначала я должен его прослушать.

– Зачем?

– Я не против сбросить его, но мне нужно знать, что там. Не собираюсь портить себе репутацию.

– О чем ты говоришь?

– Даже у кодеров есть свои коды[17]В оригинале игра слов: code ( англ .) означатет и «код», и «кодекс, принципы».. Короче говоря: никакого детского порно, никакого терроризма.

Битл загружает аудиозапись с флешки.

«Папа, это я, Пенелопа. Надеюсь, ты меня слышишь. Я приближаюсь к тому, чтобы прыгнуть, однако пока мне это не удалось. Дай мне знать, где ты и как я могу туда попасть. Если сумеешь определить, в какой симуляции ты находишься, это помогло бы мне туда добраться. Связывайся со мной здесь, не опасаясь вмешательства правительства. С любовью, Пен».

Битл смотрит на Пенелопу, ища в ее лице знаки сарказма или иронии.

И не находит.

Когда Пен было восемь лет, однажды ночью отец вернулся в их квартиру на Уилкокс-авеню в самом сердце Голливуда. Он разбудил ее и рассказал, что сейчас выпивал в «Свинье и свистке». Флиртовал там с барменшей – та сказала, что у нее есть парень, но все же взяла его номер телефона «на дождливый денек». А потом он сказал, что пошел в туалет и, стоя у писсуара, выронил бутылку с пивом. Наполовину полную. Бутылка упала с пяти футов и приземлилась на кафельный пол. Не разбилась и не пролилась. Он сказал Пен, что тот бар особенный, историческая достопримечательность. И он сказал Пен, что мир не таков, как думают люди. Два года спустя, в другую ночь, оставив Пен с няней, он не вернулся домой.

– Можешь загрузить? – спрашивает Пен.

Битлу удается прийти в себя.

– Да, загружу сегодня.

– Спасибо. И дашь знать, когда он мне ответит?

– Ага.

* * *

Пен ждет в холле «Сикрет Робот Продакшенз». Дорога от Маммота до Лос-Анджелеса заняла пять с половиной часов. На шоссе 395 дул боковой ветер со скоростью восемьдесят миль в час. Пен боялась, что ветер снесет ее машину с шоссе. Поэтому пришлось ехать медленно.

Она нервничала из-за своего трехминутного опоздания, но теперь сидит здесь, в холле, уже двадцать минут.

– Пенелопа?

Пен поднимает взгляд и видит молодую блондинку, чья осанка, блузка, серьги и работа предполагали, что ей не потребовалось ни цента кредита, чтобы учиться в университете Лиги плюща.

– Да. Пен.

– Рада встрече. Ребята вас ждут. Хотите что-нибудь выпить?

– Нет. Спасибо.

Блондинка придерживает для Пен дверь конференц-зала. Мэтт и Джамал встают ей навстречу. У обоих здоровенные плечи и широкие улыбки.

– Пенелопа? Я Мэтт. Рад встрече.

– Джамал. Спасибо, что пришли.

– Не за что. Спасибо, что пригласили.

Пен садится в одно из двенадцати кресел на роликах. Его кожаная обивка скрипит.

– Как ваш день? – спрашивает Джамал.

– Хорошо. Да, хорошо.

Мэтт подается вперед.

– Послушайте, мы хотели пригласить вас на общую встречу, но ваш агент сказал, что вы работаете над новой идеей, и мы хотели бы об этом услышать. И хотим добавить, что мы в восторге от вашего короткометражного фильма «Летающий объект».

– О, спасибо.

– Каков был бюджет? – спрашивает Мэтт.

– Никакого по сути. У меня не было бюджета. Пара друзей помогли, но…

– Кто-то из крупных компаний сделал для вас спецэффекты бесплатно? – спрашивает Джамал.

– Какие спецэффекты?

Мэтт смеется. Джамал хихикает.

Мэтт добавляет:

– «Близкие контакты» в моей пятерке фаворитов. С тех пор еще ни один фильм про НЛО не производил на меня такого впечатления, как ваш. Да, пусть это и короткометражка, но вы молодец.

– О… ну, спасибо.

Пен знает, что он имеет в виду фильм Спилберга «Близкие контакты третьей степени», но она его никогда не смотрела.

– А решение сделать псевдодокументалку? Умно. Особенно при сегодняшнем кинорынке. Я всегда любил «Это Spinal Tap»![18]Комедийный фильм Роба Райнера (1984) о вымышленной хеви-метал-группе Spinal Tap («Спинномозговая пункция»), один из самых известных в жанре псевдокументального кино.. Люблю прием, когда история рассказывается в стиле документального фильма.

– Я должен спросить. Как вам все-таки удалось это инсценировать? – спрашивает Мэтт.

– Инсценировать?

Мэтт смеется.

– Понимаю. Фокусники и их фокусы. Мы позволим вам сохранить тайну. Просто знайте, что мы – ваши фанаты и хотим найти проект, который будем делать с вами вместе.

– Расскажете нам о своей новой идее? – спрашивает Джамал.

Пен не знала, что от нее ожидали предложения нового проекта. Она думала, это просто встреча. И все же была рада поделиться темой, над которой работала.

– Конечно. Не возражаете, если я встану?

– Как вам удобнее, – говорит Мэтт.

Она прокручивает в голове идею и, поразмыслив тридцать секунд, прерывает молчание:

– Вы когда-нибудь слышали о Доме Пандоры?

Оба мужчины мотают головами.

– Его иногда называют Фрактальным[19]Фрактал – геометрическая фигура с эффектом самоподобия, чьи конструктивные части повторяют фигуру в целом или сильно напоминают ее; в обыденной речи фракталами могут называть сделанные с использованием кричащих цветов изображения, в той или иной степени напоминающие наиболее причудливые по форме подлинные фракталы. домом. Бункером. Домом тоннелей. Подземкой. Но чаще всего – Домом Пандоры.

– Так. – Мэтт подается вперед.

– Он устроен как дом-айсберг.

– Что такое дом-айсберг? – спрашивает Джамал.

– Это такие дома, в которых можно увидеть только десять процентов, а девяносто процентов здания находятся под землей.

Они заинтригованно кивают, а Пен продолжает:

– О Доме Пандоры ходят разные слухи. Некоторые говорят, что архитектор Заха Хадид получила восьмизначную сумму за разработку суперсекретного подземного дома в Южной Калифорнии, но ей пришлось подписать соглашение о неразглашении, поэтому никто не знает, где он находится. По другим слухам, сайентологи начали строительство бункера за двести миллионов долларов, но на полдороге забросили проект и продали его паре миллениалов, чьи родители заработали миллиарды в эпоху дот-комов, и те используют дом для роскошных вечеринок длиною в неделю. Некоторые утверждают, что именно здесь живут те самые люди-ящеры. Другие говорят, что дом был построен правительством США в качестве убежища для одного процента элиты на случай апокалипсиса.

– А кто-нибудь видел этот дом? – спрашивает Мэтт.

– Многие утверждают, что видели. Трудно знать наверняка. Некий Чарли Деннис, бухгалтер из Пасадены, однажды исчез. В один прекрасный день не пришел на работу. Это попало в прессу, устроили большое расследование по делу о пропавшем без вести. Полгода спустя он вдруг появился и заявил, что заплутал в одном доме и все это время искал выход. Я пыталась взять у него интервью, но он уже два года находится в закрытой психиатрической лечебнице в Санта-Барбаре.

– У меня мурашки по коже, – говорит Мэтт.

– Некоторые люди говорят, что дом находится в Бичвуд-Каньон, прямо здесь, в Лос-Анджелесе. Я слышала, как называли Сайпресс-Парк, Глассел-Парк. Другие говорят, что в Анза-Боррего. Палм-Спрингс. В интернете есть свидетельства о том, что одна компания проводила экскурсии по дому за полторы тысячи долларов, но власти Калифорнии закрыли эту компанию еще в 2016 году. Какие бы из этих слухов ни оказались верны, общее в них то, что дом, похоже, нарушает законы физики. Целые комнаты залиты светом без каких-либо окон или ламп. Там бесконечное эхо, и, если проиграть музыку, она будет звучать вечно.

– Отличный сеттинг для фильма или сериала о доме с привидениями! – вставляет Мэтт. – О каком формате вы думаете? Художественный фильм? Триллер в стиле «Блумхаус»[20]«Блумхаус продакшнз» – американская кинокомпания с нетрадиционным подходом к жанру ужасов, приобретшая известность благодаря малобюджетным картинам с огромной прибылью.?

Пен колеблется, чувствуя, что они ее не поняли.

А Мэтт продолжает:

– Мы должны будем поговорить с нашим боссом, но звучит интересно, и, думаю, нам удастся получить деньги на разработку сценария. Вы ведь с этого собираетесь начать? Со сценария?

Или можно взять несколько тысяч и снять концептуальную видеопрезентацию, знаете, типа атмосферный трейлер.

– Деньги нужны мне в основном на расследование, – говорит Пен.

Джамал и Мэтт переглядываются, ждут друг от друга, кто первый ответит.

– Деньги есть деньги, – говорит Мэтт. – Я имею в виду, если мы купим идею, вы сможете использовать деньги на все что захотите.

– Я не планирую писать сценарий. Мне нужны деньги для поиска этого места, а потом мне понадобится команда, чтобы задокументировать, как мы туда входим.

– Значит, предпочитаете жанр документального фильма? – спрашивает Мэтт. – Про поиск мифического дома? То есть вы думаете о псевдодокументалке?

– О документальном фильме. Я сейчас перечислила слухи о доме, но у меня есть собственная теория. Следование этой теории и станет предметом документального фильма.

Мэтт прищуривается, потом кивает.

– Так, а в чем состоит теория?

– Мне придется сначала немного объяснить. Вы знакомы с гипотезой симуляции?

– Идея о том, что мы все живем в симуляции, – говорит Мэтт. – Конечно. Матрица.

– С той скоростью, с какой развиваются компьютерные технологии, как по-вашему, через сколько лет мы научимся разрабатывать достаточно сложные симуляции, чтобы люди внутри них не знали, что живут в симуляции?

– Да, помню, слышал об этом в одном подкасте, – говорит Джамал.

– И все-таки я прошу вас ответить. Сколько лет?

– Может, лет сто, – предполагает Мэтт.

Пен смотрит на Джамала.

– Триста? – высказывает он догадку.

– Значит, вы оба признаете, что существует реальная вероятность того, что рано или поздно мы создадим симуляции, в которых люди не знают, что их мир нереален. На этом этапе компьютеры смогут создавать почти бесконечное количество симуляций.

Скажем, миллионы. Если в будущем возможны миллионы симуляций, где люди не знают, что их мир нереален, то каковы шансы, что мир, в котором мы сейчас живем, является симуляцией, а не реальностью?

– От такой мысли взрывается мозг, – говорит Мэтт.

– Если мы живем в симуляции, то в ней, естественно, возникали бы ошибки. Аномалии. Мелкие недочеты в программе. И на Земле было бы несколько мест, где встречаются ошибки в симуляции. Как, например, зеленый луч[21]З е л е н ы й л у ч – проблеск зеленого света, наблюдаемый во время восхода и заката при строго определенных условиях и в основном с помощью оптических приборов.. Или платье.

Мэтт и Джамал смотрят на нее непонимающе.

– Видели фотографию платья, которая появилась в интернете в феврале пятнадцатого года? Фотография облетела весь мир, потому что одни люди видели платье черно-синим, а другие видели его бело-золотым. Десять миллионов человек обсуждали это в «Твиттере».

Джамал достает телефон. Гуглит платье. Щелкает по картинке.

– Что вы имеете в виду? Оно черное с синим.

Мэтт заглядывает через плечо Джамала и говорит:

– Шутишь, да? Оно белое с золотом.

Джамал и Мэтт озадачены, но стараются этого не показывать. Словно боятся выглядеть простачками, попавшись на фокус.

– Вот видите. Короче, существуют аномалии. Как Дорога Би-мини[22]Д о р о г а Б и м и н и – семисотметровая полоса известняковых блоков в районе одноименной цепи островов Багамского архипелага, многими считающаяся остатком сооружения некой древней цивилизации (в т. ч. Атлантиды).. Или пирамиды. Их не так много. В нашей симуляции есть прорехи, и они могут быть выходом из нашей симуляции или переходом в другую симуляцию. Для прыжка.

– Прыжка? – спрашивает Мэтт.

– Прыжка в другую симуляцию. Чтобы путешествовать по бесконечным мирам за пределами нашего. И я думаю, что Дом Пандоры – как раз одна из таких прорех. Я хочу перейти в другую симуляцию и задокументировать переход.

Мэтт ерзает на стуле, а Джамал так широко раскрыл рот, словно он на приеме у дантиста.

Мэтт приходит в себя первым.

– Пен, это очень интересно. Вы дали нам много пищи для размышления. Как я уже сказал, нужно поговорить с нашим боссом, так что да, мы… э-э… мы с вами свяжемся.

– Хорошо. Спасибо, что пригласили меня, – говорит Пен.

* * *

Дэниел ведет Пен к своему кабинету в похожем на крепость офисном здании актерского агентства «Бикон Тэлэнт Эдженси», известном в шоубизнесе как «БТЭ». Она никогда не видела своего агента ни в чем, кроме костюма, и никогда не видела его дважды в одном и том же костюме.

Он предлагает ей сесть.

– Мэтт и Джамал звонили.

– Да?

– Что именно ты там наговорила?

– Хочешь, чтобы я пересказала тебе всю идею?

Дэниел бросает взгляд на свой телефон.

– Нет. У меня запланирован телефонный разговор через десять минут.

– Что они сказали? Мне показалось, что они хотят поговорить обо мне со своим боссом.

Дэниел чешет голову, которая выглядит не такой лысой, как пару месяцев назад.

– Послушай, не хочу сейчас слишком углубляться в теории заговоров, окей? Я тебе верю. Но, думаю, ты совершаешь ошибку, вываливая все на первой же встрече. Дай им приманку. Людям нравятся загадки. Интриги. Прелюдии.

– Ясно…

Пен ни от кого не слышала слово «прелюдия» с тех пор, как в их прошлую встречу Дэниел использовал это слово как метафору.

– Знаешь, сколько мне звонит людей, которые хотят знать, как тебе удалось создать такое убедительное видео с НЛО? Ты должна дать этим людям то, что они хотят.

– То есть?

– То есть если «Сандэнс»[23] Англ . S u n d a n c e F i l m F e s t i v a l – знаменитый американский фестиваль независимого кино. хочет вручить тебе приз за лучший сюжетный фильм, не настаивай, что его следует рассматривать только как документальный.

У Пен вышел спор с ребятами из «Сандэнс». И с Дэниелом тоже. По ее мнению, было бы нечестно получать награду за лучший сюжетный фильм, если ее фильм – документальный. Фильм привлек так много внимания прессы из-за дебатов о том, к какой категории его следует причислить, что люди стали говорить, будто Пен могла сама раздуть этот спор, чтобы получить больше известности. Но Пен снимала видео не для того, чтобы заявить о себе как о режиссере. Она начала расследовать НЛО, когда заподозрила, что это на самом деле некие летающие объекты, проскальзывающие в наш мир из других симуляций.

– Но мой фильм – документальный.

– Ладно, не будем зацикливаться на мелочах. Я лишь хочу, чтобы ты заработала денег.

– Ты хочешь сам заработать денег.

– Да. Мне платят, когда платят тебе. Я хочу, чтобы нам обоим платили. А чтобы нам обоим платили, ты не должна рассказывать на презентации… Ты сказала им, что тебе нужны деньги, чтобы отправить исследовательскую группу в другое измерение?

– Измерение? Нет.

Дэниел, кажется, испытал облегчение.

– Хорошо. Я так и думал, что он преувеличивает.

– Не измерение. В другую симуляцию.

Дэниел смотрит на Пен. Облегчение испарилось.

– Что?

– Как ты думаешь, через сколько лет мы научимся создавать компьютерные симуляции настолько продвинутые, что люди в этих симуляциях не будут знать, что они в симуляции?

– Пенелопа, мне позвонят через пять минут. Давай поговорим в следующий раз. Я направлю тебя и в другие студии. Но ты должна сосредоточиться на презентации конкретного фильма или телепроекта, хорошо? Тебе подписать парковочный талон?

* * *

Пен мчалась по бульвару Сансет до Топанга-Каньона наперегонки с заходящим солнцем и в конце концов свернула на грунтовую дорогу, ведущую к «Велостанции Топанга-Крик», семейному магазину хипстерских велосипедов. Хозяева магазина с радостью сдали ей в аренду бунгало на своей территории всего за девятьсот долларов в месяц наличными, поскольку не имели разрешения на использование его в качестве жилья. Правда, хозяева совсем не обрадовались, обнаружив, что Пен превратила его в импровизированную клетку Фарадея[24]К л е т к а Ф а р а д е я – в широком смысле – любое средство для защиты от проникновения электромагнитных волн, включая, например, такое, как знаменитая шапочка из фольги., чтобы в бунгало не могли проникнуть электромагнитные волны.

Пен входит в дом, и в тот же миг ее айфон подает звуковой сигнал. До заката осталась минута. Она берет рюкзак, лежащий у задней двери. Подходит к ящику, в котором хранит различные минералы и куски металлолома. Выбирает кусок стали и выходит через заднюю дверь. Отсюда, с холма, открывается прекрасный вид на океан в полутора милях впереди. Солнце, словно шарик желтого масла, тает на линии горизонта. Пен проверяет, плотно ли застегнут рюкзак. Вытягивает перед собой руку с куском стали. И смотрит на заходящее солнце. Готовится к прыжку.

Каждый день на закате пирс Санта-Моники заполнен сотнями туристов, пытающихся запечатлеть знаменитый зеленый луч. Этот зеленый луч ей показал отец как знак того, что они живут в симуляции. Пен тогда было восемь лет. Два года спустя, когда отец исчез, Пен пришла к выводу, что он нашел брешь в их мире и прыгнул. Однако Мигель Санчес, полицейский детектив, занимающийся пропавшими без вести, с ней не согласился.

Пен держит перед собой кусок стали. Но желтый шарик исчезает, закат сменяется темнотой, а зеленого луча нет.

Она идет обратно в дом. Записывает в дневнике: «Пробовала сталь, ЗЛ не было».

Не обращая внимания на урчащий живот, Пен загружает новую программу, нажимает «Запись» и говорит в микрофон: «Дом Пандоры». Открывает форму расширенного поиска, переносит в нее аудиоклип и печатает: «или». Говорит в микрофон: «Фрактальный дом». Добавляет другие варианты: «Дом фракталов», «или», «Дом тоннелей».

В форме поиска заключает свои аудиоклипы в скобки и печатает: «и». Добавляет аудиозаписи: «Калифорния». «Или». «Лос-Анджелес».

Пен нажимает «Ввод». Выпадает двести сорок шесть результатов.

– Ну, Битл, хакер-сноубордист, ты молодец.

Пен давно уже изучила все обычные результаты поиска «Гугла» для «Дома Пандоры». Перечитала все ветки «Реддита»[25] Англ . R e d d i t – популярный сайт, позиционирующийся как «заглавная страница интернета» и объединяющий функции новостного агрегатора, коллективного блога и форума. и сайты охотников за привидениями, в которых упоминался Дом. Но обычный поиск не охватывает видео- и аудиофайлы.

На первом видео шестнадцатилетняя девочка говорит: «Сегодня мне нужно было сделать доклад о ящике Пандоры по Эдит Гамильтон[26]Э д и т Г а м и л ь т о н (1867–1963) – известная американская писательница и педагог, автор популярного переложения древнегреческих мифов.. Думаю, получилось неплохо, только бесило, что Фредди постоянно засыпал меня вопросами, почему-то называя его Домом Пандоры. А после уроков была репетиция группы поддержки, и я так опозорилась…»

Во втором видео художник показывает свои картины. «Следующую картину я назвал “Дом фракталов”. Когда я был маленьким, мама на одной математической конференции купила мне футболку с изображением фрактала. Мне нравился рисунок на футболке, хотя в то время я был слишком мал, чтобы понимать, что такое фрактал…»

Пен возвращается к результатам поиска, надеясь, что не все двести сорок шесть файлов окажутся пустышкой.

После восемьдесят шестого видео она больше не может игнорировать свой урчащий живот.

Пен ест жареную лапшу, купленную навынос, и просматривает остальные видео. Уже за полночь она переходит по ссылке сайта под названием «Моя грязная Калифорния».

На странице сверху написано «25.03.19». Под датой – видеофайл. Пен нажимает «Воспроизвести».

Мужчина с голым торсом и кучей татуировок на теле говорит на камеру. Ему, наверное, около тридцати.

«Я должен был встретиться с одной мексиканкой по имени Рената, чтобы вместе позавтракать, но она не явилась. Она совсем недавно приехала в США, и у нее нет мобильника, так что все по-старинке – либо приходишь, либо нет, и никакого способа прислать сообщение “опаздываю на час”. Рената классная. Я познакомился с ней, когда играл в футбол, и мы хотели погулять вчера вечером, но она решила пойти на экскурсию в какой-то дом. Она назвала его “Дом Пандоры” или как-то так. Я сейчас его загуглил, и стало интересно. Почитал информацию в некоторых ветках “Реддита” и на паре сайтов охотников за привидениями. Там пишут довольно странные вещи. Один парень на “Редди-те” утверждал, что он проник в дом с бесконечным количеством комнат. Причем снаружи дом выглядит как самый обычный, а внутри уходит глубоко под землю. И он еще пишет, что кто-то другой пропал там на шесть месяцев. Я обычно не интересуюсь такими вещами, но звучит довольно круто».

На этом видео заканчивалось.

Несколько секунд назад у Пен слипались глаза, теперь же она полностью проснулась и прокручивает результаты поиска, высматривая другие видео с сайта «Моя грязная Калифорния». Находит еще одно – с датой 16.04.19 – и открывает. Снова тот же парень, теперь в рубашке, говорит в камеру:

«Почему-то опять начал думать о той мексиканке Ренате. Вспомнил, как она говорила, что на экскурсию ее собирался взять промоутер по имени Эббот. Я его разыскал, поговорил с ним по телефону. Он сначала сказал, что, кажется, знает Ренату, а потом сказал, что не знает.

Я пошел к нему в офис, но в тот день его не было на работе, и он мне не перезвонил. Потом я снова пошел в его офис, а его коллега заявил, что Эббот уехал в Таиланд навсегда. Это прозвучало как-то жутковато. Когда Рената прокатила меня с завтраком, я особо не переживал. Ну уязвленное мужское самолюбие, типа “как она могла?..”. Но вообще-то ерунда. К тому же я не мог ей позвонить, поэтому сказал себе: “Ну и черт с ней”.

Теперь эта история меня тревожит, и Дом Пандоры не выходит из головы. Она говорит, что идет на экскурсию, и больше о ней никто ничего не слышит? Может, она кого встретила и уехала с ним в Цинциннати, кто знает. И все же я беспокоюсь. Я еще поискал информацию о Доме Пандоры. Попадаются всякие байки и теории заговоров. Я, наверное, еще немного поищу и постараюсь связаться с этим парнем, Эбботом».

Видео закончилось. Пен берет ручку и блокнот. Записывает: «Моя грязная Калифорния, пропала Рената, экскурсия по Дому Пандоры, Эббот».

Пен находит еще одно видео с сайта «Моя грязная Калифорния». Здесь другой мужчина говорит в камеру. Он похож на первого, но немного старше, хотя… на его лице меньше морщин, так что, может, и моложе. И он, видимо, не брился несколько недель. У него борода – не стильная, а просто отросшая.

«Привет, это Джоди. Запись номер шестьдесят четыре. Вчера я потратил весь день на поиски девушки по имени Рената. Марти, похоже, считал, что она пропала без вести. Он упомянул, что Рената собиралась на экскурсию по странному дому, который он назвал “Дом Пандоры”. Ни о доме, ни о Ренате я ничего толком не нашел. Марти озадачило исчезновение девушки, но, возможно, она просто не пришла на свидание, и ему захотелось выяснить почему. Поразмыслив, я вычеркнул это из списка. У меня нет причин думать, что Марти убили в Ланкастере, штат Пенсильвания, из-за девушки по имени Рената».

Видео заканчивается. Пен записывает: «Марти убили? Кто-то по имени Джоди расследует смерть Марти и считает, что его смерть не связана с Домом Пандоры».

Пен возвращается к результатам поиска. Она прокручивает список вниз. Других видео с того же сайта не находит. Добавляет ключевые слова «моя грязная калифорния» к первоначальным параметрам поиска. Результатов больше нет.

Тогда она переходит на сайт «Моя грязная Калифорния». Здесь несколько сотен файлов, помеченных датами. Она прокручивает вниз и находит другой список ссылок, над которым написано «Джоди Моррел». Она выбирает наугад видео Джоди. Это второй парень, говоривший в камеру. Тот, который старше, но с меньшим количеством морщин.

Его борода стала длиннее.

«Это Джоди Моррел. Запись номер девяносто два. Я начинаю думать, что напрасно оставил свое лекарство в Пенсильвании. Некоторое время я чувствовал себя без него лучше. Однако теперь мне трудно уснуть. Шайло говорит, что мне мешает спать лай Рори. Но сейчас собака не лает, и тишина не дает мне спать всю ночь. Когда я не сплю, все становится как в тумане. В голове мелькают разрозненные картинки. Уайатт. “Понтиак”. Список автомобильных номеров. Убийца. Роллер. А потом я начинаю во всем сомневаться и думать, что, может, в Ланкастере был просто грабитель или какой-то сумасшедший. И мой видеожурнал стал просто способом заглянуть в зеркало своей души. Или, может быть, все это шарада, способ помешать себе заглянуть в свою душу. Жаль, что я поссорился с Шайло. Боюсь, я в нее влюблен. Шайло говорит, что я должен все это бросить. Она говорит, что мне проще занять себя каким-то делом, чем горевать и оплакивать, но я сомневаюсь».

* * *

Литературный агент кинокомпании «БТЭ» Дэниел Хадсон в наушниках «Эйрподс» ведет Пен в свой кабинет. Пен садится на кожаный диван.

– Все остальное хорошо? – спрашивает Дэниел.

– Ага, – говорит Пен.

Дэниел отмахивается от Пен, указывая на свои наушники.

– Хорошо, отлично. Не парься по этому поводу. Всех увольняют. Кто-то должен написать книгу с таким названием. Типа взрослой версии «Все какают»[27]«В с е к а к а ю т» – один из супербестселлеров японского детского автора Таро Гоми, впервые опубликованный в 1977 г. и переведенный на английский в 1993 г.. Мы постараемся как можно скорее устроить тебя в новое шоу. Окей? Ну, давай.

Дэниел снимает наушники.

– Что у тебя?

Пен не спала всю ночь, просматривая видео на сайте «Моя грязная Калифорния». Она удерживает себя от желания показать их Дэниелу, зная, что через минуту у него будет встреча или звонок. Ей сказали, что агентство работает командами, и она подписала контракт с командой из трех агентов. Но через два месяца одного из ее агентов уволили за сексуальные домогательства. Другая была одной из пострадавших и уволилась сама. Команда из трех человек превратилась в команду из одного Дэниела. И, похоже, работа Дэниела заключается в поиске и подписании контрактов с клиентами, а не в работе на клиентов.

– По-моему, я нашла подход к идее Дома Пандоры, – говорит Пен.

– По-моему, мы это уже обсуждали.

– Я нашла блог одного парня, Марти. Называется «Моя грязная Калифорния». Там сотни видео. Заметки. Фотографии.

– Угу. – Дэниел начал проверять свою электронную почту.

– Но его убили.

Дэниел поднимает взгляд от своего компьютера.

– Убили?

– Да. Он навещал своего брата и отца в Пенсильвании, и его убили. И отца тоже.

– Серьезно?

– Да. Его старший брат, Джоди, приехал в Лос-Анджелес и пытается найти убийцу. Он рассказывает о своем расследовании на сайте своего брата.

– Мне это нравится. Загадочное убийство. Детектив.

– Дальше еще интереснее. Оказывается, Марти искал девушку, которая исчезла после того, как собиралась на экскурсию по Дому Пандоры. С тех пор ее никто не видел. Она прыгнула, Дэниел. Ушла из этой симуляции. Марти это понял; в результате люди из правительства или кто-то еще, кто пытается замести следы, убили Марти.

– Здорово. Круто. Можно продать.

– Да?

– Да. Реальные истории преступлений сейчас в моде на экране. О. Джей Симпсон[28]Имеется в виду первый сезон сериала «Американская история преступлений», посвященный делу знаменитого игрока в американский футбол и актера О. Джея Симпсона, который в 1994 году был обвинен в убийстве бывшей жены и ее друга и оправдан, несмотря на огромное количество улик.. «Охотник за разумом». «Грязный Джон».

Этот… как его… Неважно. Да, я мог бы это продать. Но, думаю, надо сосредоточить внимание на братьях.

– Верно. Идея в том, что один брат пытается выяснить, что такое обнаружил его погибший брат, из-за чего его убили.

– Что-то вроде. Слушай, поменьше фокусируйся на этом Доме Пандоры. Своими разговорами о симуляциях ты только смущаешь людей.

– Что?

– Я пытаюсь защитить твою репутацию.

– Я не одна придерживаюсь такой точки зрения. Илон Маск сказал, что есть один шанс на миллиард…

– Один на миллиард? Да ты что, Пен. Это как сказать: ноль шансов, что мы живем в симуляции.

– Он сказал, что есть один шанс на миллиард, что мы не живем в компьютерной симуляции.

– Илон Маск – шарлатан.

– Сказал парень, который водит «Теслу».

– В общем, по моему мнению, тебе следует воздержаться от элемента «Дом Пандоры».

Пен не намерена «воздерживаться от элемента “Дом Пандоры”». Ее отец два года искал брешь, до того как исчез. С широко раскрытыми глазами и веселой улыбкой он говорил Пен: «Вот вопрос, тыковка. Когда мы найдем брешь, у тебя хватит смелости в нее прыгнуть?» В последние несколько недель он был уверен, что брешь находится в каком-то доме, точнее, в подвале. Но когда отец исчез, ей никто не поверил. Одни люди думали, что он сбежал из города. Другие – что его убили. Третьи – что он в Палм-Спрингс, потому что ездил туда три выходных подряд до той ночи, когда исчез. Мать Пен, которая жила в Сент-Луисе, сказала полиции Лос-Анджелеса, что он, вероятно, в Вегасе. Это разозлило Пен, потому что мать не разговаривала с ней и ее отцом целых три года. Никто не верил Пен.

Ее опекуном стала бабушка, и Пен пришлось переехать в Палмдейл. Одноклассники ее не понимали. В восьмом классе она сделала доклад на уроке географии по статье оксфордского профессора Ника Бострома под названием «Живете ли вы в компьютерной симуляции?». Статья была в «Философском ежеквартальном журнале» за 2003 год.

Со временем ей надоело ловить на себе недоуменные взгляды, когда она пыталась говорить с людьми об аномалиях и возможных переходах. Поэтому в подростковом возрасте она начала снимать видео, понимая, что одни только слова никого не убедят.

Окончив старшие классы, Пен поступила в киношколу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Но чем бы она ни занималась, Пен не прекращала поиски. А поиски неизменно приводили ее к Дому Пандоры.

Дэниел продолжает:

– Понимаешь, надо основываться на реальности.

– Реальность – всего лишь иллюзия, хотя и очень настойчивая, – говорит Пен.

– Вот именно это я имею в виду. Люди отворачиваются от тебя, когда ты выдаешь эти странные фразы.

– Не я придумала эту фразу. Альберт Эйнштейн.

– Слушай, парень приезжает в Лос-Анджелес, чтобы выяснить, что случилось с его братом. Это шикарная завязка. Детектив-любитель. Пен, сюжет шикарный, и люди будут готовы тебе заплатить, чтобы снять по нему фильм. Как там сейчас обстоит дело? Брат нашел что-нибудь?

– Пока не знаю. Видео на сайте очень обрывочные. Пожалуй, мне стоит его разыскать.

– Хорошо, думай над этим. Ищи. Сосредоточься именно на братьях. Убитом и детективе. Подготовь презентацию, может, в виде альбома, и мы это со свистом продадим.