Онлайн чтение книги MONO
Погружение

Лежу в кровати, закрепив обруч MONO на шее. Запуская консоль, не спеша выбираю сон. Долго листаю каталог то вправо, то влево: райский остров, подводный мир, изучаем китайский, космическая программа, жизнь на Луне, жизнь на Марсе, уроки пилотажа. Вдруг замечаю иконку с надписью «Венский бал», и мой выбор уже очевиден. Нажимаю на иконку, закрываю глаза. Девять, восемь, семь, шесть, пять…

Шум. Он вокруг, повсюду. Мне знаком этот шум, когда-то я уже слышала его в дедушкиной раковине. Это была большая, белая, острозубая морская раковина. Она занимала центральное место в стареньком серванте между фарфоровой балериной и чайным сервизом.

Мне четыре года, и дома полным ходом идет подготовка к юбилею. Моему дедушке – восемьдесят лет. Мама с бабушкой суетятся на кухне, дед со мной в комнате сервирует стол. Как обычно, не хватило каких-то специй, и мой Великан уехал за покупками. Подвигаю стул к серванту, забираюсь на него и, поднявшись на носки, пытаюсь достать заветную раковину. Ничего не получается: полка слишком высоко.

– Маргоша, тебе помочь? – спросил дедушка, подойдя к серванту.

– Ага, – отвечаю, продолжая тянуться к верхней полке.

– Раковину?

– Ага.

– Зачем она тебе?

– Хочу море, – поворачиваюсь к нему. – Дедуля, а когда мы поедем на море?

– Думаю, скоро.

– А ты с нами поедешь?

– Да, моя Принцесса, конечно, поеду, я же должен научить тебя плавать.

Дедушка прикладывает раковину к уху, и я слышу море.

– Хочу на море.

И вот сейчас я слышу тот самый шум из дедушкиной раковины. Открываю глаза и вижу океан. Полный штиль, но гул стоит такой, словно вокруг меня бушует пятибалльный шторм.

– Марго, если ты меня слышишь, открой глаза!

Молча встаю. Под ногами – толстые бревна, сбитые в крепкий плот.

– Тебе не нравится мой голос. Ты можешь его изменить, – произносит незнакомец в голове.

Оглядываюсь по сторонам.

– Кто ты? Где я? – мысленно спрашиваю у таинственного голоса.

– Ты в сети, это тестовый шлюз, меня зовут Моно, и я – твой поводырь.

– Моно, ты у меня в голове? Как ты там оказался?

– Скоро привыкнешь. Тебе не кажется странным, что штиль звучит так громко? Убираю громкость на сорок процентов.

Океан стал тише.

– Как ты это сделал?

– Пустяки, ничего сложного. Давай настроим цвет.

– Что сделаем?

– Долго объяснять. Смотри!

Горизонт ожил. Голубое безоблачное небо содрогнулось. Из ниоткуда возникли белоснежные облака. Они бурлили, образуя густые волны. Раздался гром и прокатился от края до края рокочущим раскатом. Вдруг облака побагровели. Синий превратился в желтый, затем в красный, фиолетовый, оранжевый, зеленый, и после небо разразилось дождем. Капли дождя хлынули палитрой цвета, окрашивая бесконечный океан. Цветной дождь тек по волосам, лицу, рукам. Он был теплым и вязким, как кисель, я вмиг промокла до ниточки.

– Невероятно! Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

– Я тоже.

– Как так? – удивилась я. – Ведь ты все это делаешь.

– С тобой у меня это впервые. Каждый человек уникален. Ты – автор своего мира, и это твой мозг создал данную проекцию, а я в нем всего лишь гость, отдающий команды.

– Я могу отдавать команды?

– Да. Мы здесь, чтобы ты научилась ими пользоваться.

Облака рассеялись, и океан снова стал прежним, спокойным и тихим.

– Давай я научу тебя ходить.

– Где? – Я посмотрела направо, затем налево в надежде обнаружить райский остров, но его нигде не было.

– Здесь.

– Я плохо плаваю.

– Тогда на всякий случай надень спасательный жилет.

Смотрю под ноги и обнаруживаю спасательный жилет.

– Что дальше? – спрашиваю, подтягивая на жилете ремни.

– Ступай в воду, – ласково произнес Моно, – не бойся.

Я склонилась над краем плота и зачерпнула рукой океан. Теплая морская вода была на вкус соленой.

– Не уверена, что смогу.

– Сможешь, – парировал Моно. – Марго, закрой глаза и представь, что ты идешь по солнечной поляне.

– Не могу, у меня плохо с фантазией.

– Закрой глаза, я помогу тебе. Закрыла?

– Закрыла.

– Ты слышишь пение птиц?

– Кажется, слышу.

– Шум ветра?

– Да, и птиц, точно, я слышу, как поют птицы.

– Что ты видишь?

Не открывая глаз, вижу зеленую поляну, покрытую густой травой. На горизонте горы прячутся в белоснежных шапках облаков. Внизу – извилистая река и скалистый выступ с одиноко растущей сосной на краю.

– Я в горах. И это все так по-настоящему.

– Где ты сейчас? – поинтересовался Моно.

– На горной поляне. Столько цветов! Ты это видишь?

Я иду по траве, срываю полевые цветы и на ходу плету из них венок. Мне было восемь, когда родители взяли меня в Карпаты. Мы жили в стареньком санатории, принимали минеральные ванны, пили целебную воду, и уже перед отъездом отец предложил подняться на дальнюю гору. Мы каждый день смотрели на нее, купаясь в бассейне с лечебной водой.

– Давай на нее поднимемся, – предложил отец.

– А малявку на кого оставить? – спросила мама, кивая на меня.

– С нами пойдет, она уже большая. Марго, ты ведь большая? – Отец подмигнул и, подхватив меня на руки, продолжил: – А если устанет, я ее на руках понесу.

Мы вышли на рассвете и шли долго. По пути собирали шишки, мама нашла несколько грибов, но все они оказались несъедобными. Дважды пили холодную воду из горного ручья. Отец фотографировал нас под скалистым выступом с одиноко растущей сосной. К тому времени, как мы вышли на горную поляну, солнце поднялось уже высоко. Мой Великан собрал сухие ветки и разложил костер. Мы вместе жарили сало и закусывали его помидорами с домашним хлебом. В жизни не ела ничего вкуснее. Наевшись до отвала, мы лежали втроем на спине и играли в города.

– Рига, – сказала мама.

– Адлер, – парировал папа.

– Я на «р» больше не знаю, так нечестно.

– Тогда давай ты будешь играть за маму, согласна?

– Да, – ответила я.

– Роттердам, как тебе это? Было уже?

– А где такой город? – спросила я и повернулась к маме.

– В Нидерландах, – поучительно ответила она и погладила меня по голове.

– А Нидерланды где?

– Ну все, вот и поиграли, – засмеялся Великан.

– Почему?

– Потому, что ты почемучка.

– Я не почемучка, я – Принцесса.

– Иди ко мне, моя Принцесса.

Великан взял меня на руки, и мы закружились, мир закружился, я закружилась.

– А-а-а-а-а! – закричала я от восторга.

– Что ты видишь? – спросил Моно у меня в голове.

– Ничего, – солгала я и, открыв глаза, провалилась в воду.

Вода ледяная. Камнем падаю, исчезая в бездне. На мне спасательный жилет, но он бесполезен. Что-то тащит меня вниз, и мне позарез нужен воздух. Один глоток, всего один. Легкие наполнились огнем и обжигают меня изнутри.

– Дыши, а то задохнешься! – закричал Моно в моей голове. – Слышишь, Марго? Дыши!

Пузырьки воздуха устремились к свету. Мне стало страшно, как никогда прежде. До последнего сдерживая в груди остатки кислорода, я уже не в силах бороться за жизнь. Губы разжимаются, и последний пузырь, вынырнув из меня, устремился к свету. Вдыхаю от бессилия и чувствую, как легкие наполняются водой…

– Перезагрузка завершена. Просыпайся, Марго, просыпайся, ты в сети, – снова слышу я знакомый голос.

Мы в белом нигде, без края и понимания времени. Пространство залито светом и пустотой. Кто-то опустил руку на мое плечо.

– Я рад тебя видеть, – радостно произнес Моно.

Моно. Он стоял прямо передо мной. Красивый, высокий, со светлыми вьющимися волосами. На нем из одежды только праздничный фрак с белым воротником и до блеска начищенные лаковые туфли. Мне кажется, его костюм немного старомоден.

– Давай знакомиться. Меня зовут Моно, и я – твой поводырь. Как прошел этап калибровки?

– Разве это не ты был у меня в голове?

– Я, но это был другой я. Как ты себя ощущаешь в новом мире? Может, испытываешь дискомфорт?

– Дискомфорт? – Я едва не набросилась на него. – Дискомфорт?! – еще раз, но уже громче переспрашиваю.

– Да.

– Я умерла. Утонула.

– Это нормально. Все тонут. Видишь, ничего особенного не произошло. Теперь ты знаешь, что умирать не страшно. Это всего лишь переход из одного состояния в другое.

– Я буду еще умирать? – Страх боли пугал меня, и я хотела, чтобы впредь это не повторилось.

– Да. Но теперь ты знаешь, что это не страшно, и, когда придется умереть снова, не будешь так долго сопротивляться.

– Это ведь понарошку, не по-настоящему?

– Почему ты так решила?

Моно вертел в руках трость и вел себя очень галантно и почтительно. Его голубые глаза спокойны, взгляд открытый, и, когда я смотрю на него, мне становится легко и страх отступает. Больше не боюсь ощутить боль. Мне показалось, что не так страшна боль, как ее ожидание. И Моно показался слишком красивым, чтобы быть настоящим.

– Ты программа?

– Нет, – улыбнулся Моно, – я так же, как и ты, реален. Можешь меня потрогать. Или, хочешь, я тебя ущипну?

Я протянула руку, и он позволил к себе прикоснуться.

– Все, что происходит у тебя в голове, реально. Я, ты, мир вокруг, – он повел тростью, указывая на бесконечное пространство.

– Но как? – я возмутилась. – Нельзя так просто умереть и потом, переместившись в бесконечное пространство, поверить в то, что все это реально.

– Почему? Ты же здесь и сейчас.

– Но я знаю, что сплю. Это ведь так, это правда, это все обруч сновидений?

– Да, ты права, но это не значит, что этот мир не реален. Напомни мне, какой ты выбрала сон.

– Венский бал. Чтобы попасть в него, мне снова нужно умереть?

– Нет, но, если придется, ты уже знаешь, что это не больно.

Моно улыбнулся и, подпрыгнув, завис в воздухе.

– А ты так можешь?

Вместо ответа я подпрыгнула и вместе с Моно повисла в невесомости, помахивая руками и ногами.

– Как вернуться обратно?

– Подумай об этом.

– В прошлый раз, когда я подумала, то провалилась в воду, затем утонула в спасательном жилете. Что на этот раз?

– Вернешься на землю. Ты ведь этого хочешь?

– Я думаю, но у меня не получается.

Моно протянул свою трость.

– Хватай ее, давай подумаем об этом вместе.

Хватаю трость и представляю, как опускаюсь на землю. В лицо ударил сильный ветер. Мы падаем, стремительно, быстро, летим так, словно нас выбросили из самолета. Внизу под нами земля, горы, озера, поля, извилистые реки – все такое крохотное, детское, сказочное.

– Получилось! – кричит Моно – и его щеки раздуваются на ветру.

– Мы разобьемся? – кричу в ответ.

– Это не страшно, – парирует Моно, – ты же знаешь.

Я отпускаю его трость. Да, пожалуй, действительно не страшно. Я разобьюсь и, возможно, даже не почувствую боли. Мгновенная смерть, как в том анекдоте о помидорах, идущих по железнодорожной колее.

– Что будет, если поезд нас догонит? – спрашивает помидор, идущий позади.

– Тебя первым задавит, – отвечает тот, что впереди.

– А вот и поезд! – кричит тот, что позади.

– Я же говорил, что тебя первым задавит, – произнес помидор, который был впереди.

– Шмяк, шмяк.

И снова голос в моей голове произносит:

– Ты можешь открыть глаза.

– У меня открыты глаза! – кричу, задыхаясь от ветра.

– Нет, не открыты, – смеется Моно. – В другом мире они пока еще спят. Марго, открой глаза, ты слышишь меня? Открой глаза! – шепчет Моно в моей голове.

Поля становятся ближе, горы ниже, река шире, а деревья выше. Еще несколько вздохов – и мое тело протаранит землю. Закрываю глаза и вдруг оказываюсь в новом мире.

– Где мы? – уже по привычке осматриваюсь по сторонам.

– Венский бал. Но как же ты пойдешь на него в таком виде?

Передо мной появилось зеркало. Волосы растрепаны, из вещей на мне только пижама.

– Нам нужно подобрать красивое платье. – Моно хлопнул в ладоши, и зал превратился в гардеробную комнату. – Позволь тебя одеть.

Моно подхватил меня за руку и потянул за собой. Мы шли по бесконечным лабиринтам гардеробной комнаты, утопая в роскошных нарядах, которые нескончаемой стеной висели по обе стороны от нас. Голова шла кругом. Даже представить не могла, что когда-нибудь окажусь в сказочной гардеробной, собираясь посетить настоящий бал.

– Возьми, – Моно снял с вешалки платье и протянул его мне. – Кажется, оно тебе впору. Примерь.

Моно раздвинул наряды, предлагая пройти в примерочную. Перед нами – зеркальный мир. В каждом зеркале – тысячи отражений. На мне белое роскошное платье. Поднимаю подол – на ногах изящные туфли. Идеальный подъем, всегда искала что-то подобное. Ножка аккуратная, миниатюрная. Трогаю волосы. Куда-то исчезло растрепанное, уставшее лицо. Магия. Кто-то собрал мои волосы и, оголив шею, подколол на затылке. Взглядом ловлю в отражении хрустальную диадему.

– Ты – настоящая принцесса! – произнес Моно.

– Правда?

– Позволь я немного дополню твой образ.

Моно, подойдя со спины, одел мне на шею бриллиантовое ожерелье. Прикоснувшись к ожерелью, я ощутила восторг, страсть, восхищение. Это – чудо! Оказывается, так просто подняться на вершину мира. Достаточно однажды по-настоящему ощутить себя принцессой. Чувствую, что могу быть желанной, зеркала не могут врать. Кто ты, незнакомка, что смотрит на меня из глубины отражения? «Это я, – говорю себе, – маленькая девочка, она выросла и превратилась в женщину». Так сложно все и просто в одночасье. Мои воспоминания, страхи, комплексы, мысли не дают повзрослеть. Как же долго я искала себя!

– Тебе нравится ожерелье?

– Оно восхитительно, – прошептало отражение, не отводя от меня своих зеленых глаз.

– Тогда пришло время выйти в свет. Ты готова?

– Да.

– Закрой глаза.

Музыка струится из глубины сознания: раз, два, три, раз, два, три… Вальс. Я стою на мраморной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой. Моно протягивает мне руку.

– Пойдем, принцесса, не наступи на платье.

Подхватив подол платья, беру Моно за руку и вслед за ним поднимаюсь по лестнице. Из-под купола свисает гротескная люстра, на которой пылают тысячи огней. Хрусталь искрится, и мне кажется, воздух словно колышется над головой. Венский вальс, я слышу его звуки совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Правда, красиво?

– Невероятно! – соглашаюсь едва слышно.

Оставив лестницу позади, мы, взявшись за руки, идем по длинному коридору оперного театра. По пути встречаем влюбленную пару. Он – в черном смокинге, она – в белоснежном платье, так же как и я.

– Они реальны?

Моно в ответ кивает:

– Да, так же, как и ты, спят и видят этот удивительный сон.

Парень галантно целует девушке руку и затем исчезает, растворившись в воздухе.

– Куда он исчез?

– Покинул царство сна, – отвечает Моно.

– Проснулся?

– Да.

– Они еще встретятся?

– Возможно. Постой. – Моно остановился и поправил на мне диадему. – Пожалуй, так лучше.

Я посмотрела назад, но девушки уже не было. Возможно, она исчезла так же, как и ее кавалер, и коридор опустел.

– Жаль, что они не смогут вспомнить об этой встрече, – Моно вздохнул. – Но в этом есть и свои прелести.

– Почему не смогут?

– Люди неспособны помнить свои сны. Когда они просыпаются поутру, в их памяти остаются только размытые образы и обрывки фраз. Все остальное – запахи, вкус, слова, поцелуи остаются здесь. Марго, ты помнишь сны?

– Нет, не все.

– Значит, есть сон, который ты помнишь? – Было заметно, что он немного обеспокоен.

– Тот сон меня немного пугает.

– Человек способен помнить только вещие сны. Те, которые могут предупредить или отвести от опасности. Так устроен мозг. Он дает загадочные предупреждения, но, когда нужно получить простые ответы, прячет, скрывая в глубинах подсознания. Марго, расскажи мне свой сон, который ты помнишь. Возможно, я смогу помочь тебе его понять. Я знаю, что для тебя это важно.

– Да, важно, но как же Венский бал?

Мы стояли на пороге, а за дверью играл струнный оркестр, зал наполнился овациями, и был слышен звон хрустальных бокалов.

– Венский бал никуда не денется, но, если ты хочешь, пойдем. Только пообещай мне, что, когда появится время, расскажешь мне о своем пугающем сне. Обещаешь?

– Обещаю.

Двери распахнулись, и мы вошли в роскошный зал Венской оперы. Сложно представить, что бывают такие огромные залы. Миллионы огней искрятся под широким сводом. Люди везде – на балконе, в проходах, по кругу за высокими коктейльными столами и в центре огромного танцпола. Пары, сотни пар кружатся в такт на раз, два, три, раз… Кавалеры галантно поддерживают дам, а дамы, держа спинку ровно, плавно вальсируют по залу.

– Держи, – Моно протянул хрустальный бокал, – это шампанское. Настоящее. Закрыто в Шампани из урожая 1983 года.

– Меня тогда еще не было.

– А урожай уже был, – смеется.

Я смотрю на него. Светлые, кудрявые волосы, голубые, как морская вода, глаза, нос прямой и немного острый, широкие скулы и волевой подбородок.

– Моно, кто тебя создал? Чья ты фантазия или, возможно, проекция?

Он немного смутился и, пригубив шампанское, робко улыбнулся:

– Ты меня создала. Вспомни, я парень с обложки «Vogue», которая висела у тебя на стене.

Моя рука дрогнула от удивления, и бокал с шампанским упал на пол, разбиваясь в пыль. Я узнала его, без сомнения это был он, тот самый парень в нижнем белье от «Dolce & Gabbana».

В детстве мне приглянулась одна обложка из коллекции маминых журналов. Мама разрешила мне повесить обложку на стену у себя в комнате. Тогда мне казалось, что именно так должен выглядеть настоящий принц. Красивый, яркий, полубог. Иногда я грустила и, включив ночник, закрывала глаза и мечтала. Я видела принца на белом коне, он скакал по пыльной дороге, затем через мост и поднимался к каменной башне.

Я наблюдала за ним с высоты своего заточения, и он казался крохотным. Принц поднял лошадь на дыбы и громко закричал:

– Я спасу тебя, моя принцесса! Где ты, великан, выходи, давай сразимся!

Но великан не выходил. Рыцарь снова и снова кричал, но все было безрезультатно. Каждый раз, когда появлялся рыцарь, силы покидали великана и он прятался в пещере. Мы вместе ждали, что у великана появится мужество и он выйдет на бой, но он трусливо прятался, не желая принимать вызов. От долгого ожидания меня клонило в сон, и я засыпала.

– Для каждого человека я выгляжу по-разному. Для тебя – полубог, для него – полубогиня, для нее – улучшенная копия ее отражения в зеркале. Вокруг очень много самовлюбленных людей. Этот бал полон нарциссов.

– Если бы здесь была моя мама, кого бы она увидела в тебе?

– Возможно, твоего отца? – Моно протянул свой бокал. – Выпей шампанского, а я поищу тебе подходящую пару.

Моно поднял руку и кого-то поприветствовал в толпе.

– Марк! – немного громче обычного произнес Моно, но так, чтобы не перекричать звуки струнного оркестра.

Он стоял неподалеку, спиной к нам, вытянутый, как струна. Марк обернулся. Красивый брюнет, он выглядел немного старше своих лет, но я сразу поняла, что ему не больше тридцати. Спокойный, уверенный в себе мужчина, с открытым взглядом и глазами, темными как ночь.

– Привет, Марк, – Моно протянул руку, и Марк, опустившись на колено, галантно поцеловал его кисть.

Наверное, меня это сильно удивило, потому что Моно засмеялся и, подойдя ко мне, тихонечко шепнул:

– Он видит меня по-другому, не так, как ты. Для него я принцесса с зелеными глазами и совершенно невинной улыбкой.

– Привет, Моно. Как же я рад тебя видеть!

– Ты сегодня долго.

– Вчера хлебнул лишнего.

– Хочу вас познакомить. Марк, Марго.

Моно соединил наши руки и затем громко крикнул на весь зал:

– У нас совпала идеальная пара. Поприветствуем!

Музыка стихла, и сотни танцующих пар прервали свой танец. Редкие аплодисменты переросли в овации, а затем в шквал с криками «Браво, поздравляем, это большая удача». Мне стало неловко, но Марк, подхватив меня за талию, приготовился танцевать. Заиграла музыка – раз, дав, три. Пары вокруг расступились, и мы, выйдя в центр зала, закружились в танце. Мир вокруг растворился, превращаясь в светящееся полотно из огней, улыбок, света от хрустальных бокалов и бриллиантовых камней.

Я смотрю на него и не могу отвести глаз. Он другой, совершенно не такой, каким я его представляла, но я знаю, что он мой. Тот самый принц на белом коне, который появился из ниоткуда, из глубины моих снов. Мы кружимся в танце, и его взгляд, теплая улыбка, сухие горячие руки пламенем обжигают меня и бросают то в жар, то в холод.

– Вы так смотрите на меня, – он говорит, и бабочки в животе начинают щекотать нежными крылышками.

– Это не я, это вы смотрите на меня, – говорю тихо, не отрывая глаз.

– Да, вы правы, я не могу оторвать от вас глаз. Почему мы раньше не встречались?

Мы продолжаем кружиться, и я неуклюже наступаю на его носок и едва не падаю. Марк умело подхватывает меня, и мы снова кружимся под легкий аккомпанемент венского вальса.

– Не знаю, возможно, мы блуждали разными дорогами.

– Я бы очень хотел встретить вас на своем пути.

– Встретили.

– Да, но утром не вспомню, таковы правила игры.

– Мне Моно говорил об этом. Жаль.

Маятник времени остановился, и мне показалось, что наш танец будет длиться вечно.

– Может, еще шампанского, оно здесь безупречно.

– Не откажусь, – соглашаюсь и следую за ним.

Оркестр, исполнив финальную коду, умолк, и в центр зала вышел мужчина с седеющей бородой и ухоженными баварскими усами. На нем был белый смокинг, который немного его полнил.

– Позвольте объявить белый танец. Дамы приглашают кавалеров. – Закончив речь, мужчина в белом смокинге поклонился и после удалился.

– О Марк, вас могут сейчас у меня похитить! – Я улыбнулась, а мой кавалер замедлил шаг.

– Я скажу, что уже занят.

– А вы заняты? – спрашиваю, глядя глаза в глаза.

Ненавязчивый флирт. Это было так ново. Без похоти, суеты, паники, спешки. Легко, спокойно, игриво. Марк сказал, что занят мной. Как же мне его удержать? Ужас! Я знаю, что скоро мы проснемся. Знаю и не хочу просыпаться. Он исчезнет, и я исчезну для него. Ах, если бы я могла его вспомнить, когда проснусь! Мысленно молю, чтобы этот сон оказался вещим. Одним из тех вещих снов, что я буду помнить до конца своих дней. Вдруг мне пришла в голову сцена из фильма «Начало» с Ди Каприо в главной роли. По секрету, он – мой любимый актер. Герой закрутил волчок с надеждой, что он упадет, но волчок продолжил вертеться до бесконечности. Маркер Ди Каприо сломался, и он завис в глубоком сне с пониманием того, что никогда не проснется. У меня сейчас нет маркера.

Стало очевидно, почему мы просыпаемся и не помним сны. Наш мозг сознательно прячет увиденное во сне от нас, чтобы мы не спутали сон с реальностью. Говорят, что люди, страдающие шизофренией, путают реальность, потому что их сознание выпускает наружу сны. Эти несчастные сходят с ума, толком не понимая, в какой реальности находятся.

Марк остановил официанта с подносом шампанского.

– Я хочу провозгласить тост за лучший сон в моей жизни, – произнес Марк, протягивая бокал с шампанским.

– Как мне вас найти в реальной жизни?

– Вы меня не найдете. Чтобы найти, нужно помнить, что искать. – Он печально вздохнул и затем осушил бокал. – И все-таки хорошее у них шампанское.

– Вы часто погружаетесь в сны?

– В последнее время да. Всегда мечтал научиться танцевать вальс, а где учиться, как не на Венском балу.

– А я здесь впервые.

– О, значит, вы еще не видели парк. – Он снова взял меня за руку. – Пойдемте, я вам его покажу.

Обойдя зал по кругу, мы вышли на большой балкон и затем спустились по широкой мраморной лестнице. Вдали шумел океан. Одинокий маяк холодным лучом пронизывал ночь. Луна склонилась над горизонтом и звездным светом искрилась в воде.

– Правда, красивый парк? Я просто в восторге от старинных фонтанов. Как вам этот дракон?

– Я не вижу парка и фонтана с драконом.

– А что вы видите?

– Океан.

– Вот это номер! Я вижу парк, а вы – океан. Можно к вам в гости?

– Пожалуйста, заходите, но разве это возможно, если вы не видите мой океан?

– Давайте вместе закроем глаза. Закрыли?

– Закрыла.

Открываю глаза – мы, взявшись за руки, стоим на песчаном пляже. Теплый океан подмывает под ногами песок. Обернувшись, замечаю, что Венский бал исчез. Вокруг скалистый пляж в райской лагуне. Вода теплая, вязкая, и луч маяка скользит вдоль ночного горизонта, проваливаясь за его край.

– Марго, можно на «ты»? – спросил Марк и с улыбкой посмотрел на меня.

– Да, – киваю.

– Ты часто сюда приходишь?

Марк отступил от подкатившей волны и присел на песок. Я сажусь рядом в белоснежном платье, сбрасывая бальные туфли.

– Нет. Вообще-то я здесь впервые.

– Этого не может быть! Мы можем посещать только те места, в которых ранее бывали.

– Но я правда не помню этого места. В детстве я слушала море только в дедушкиной раковине, и это все мои познания о нем.

– Постарайся вспомнить, может, ты приезжала сюда в раннем детстве. Настолько раннем, что воспоминания спрятаны в самых дальних ячейках памяти.

Замечаю на песке песочный замок. Красную лопатку и синее ведрышко. В детстве у меня был похожий набор. Он случайно попал под руку, когда я в очередной раз пыталась навести дома порядок, и в шкафу обнаружила целый чемодан детских игрушек. Я выбросила этот чемодан, а с ним и красную лопатку, и синее ведрышко, но оно было уже без ручки.

– Не знаю, это так странно. Возможно, ты прав. Кажется, я припоминаю этот замок.

Марк посмотрел в ночь, и из ниоткуда появился замок из песка.

– Это твой замок?

– Кажется, да.

– Когда вспомнишь, обязательно пригласи меня в гости. – Марк лег на песок и, закинув руки за голову, уставился на звезды. – Ты видела, сколько их?

Ложусь рядом. Перед глазами космос. Бесконечный, таинственный и непонятный.

– Возможно, однажды мы побываем на другой планете и сможем вспомнить ее.