Онлайн чтение книги Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки Monsieur... Rien! ou Les Aventures Extraordinaires d'un Homme Invisible
ГЛАВА 10

— Так, значит, твой пес не сможет взять след? — спрашивает Федор. — И все потеряно?

Егерь отвечает:

— Может быть, еще не все, барин, я еще надеюсь.

— На что?

— Ведь к запаху волка примешивался запах человека…

— Ну и что?

— Думаю, даже если мой пес и потерял след волка, так как жир с тела смыла вода, он может взять след человека.

— Мне кажется, у нас мало шансов!

Великан качает головой, нежно лаская верного пса, говорит ему какие-то странные слова, вероятно, те, что обычно употребляют псари, желая подбодрить своих собак.

И впрямь, можно подумать, что ищейка понимает хозяина. Глаза ее загораются, она раздувает ноздри и виляет хвостом… Пес медленно идет вперед, тяжело дышит, не отрывая носа от земли, пыхтит и наконец хрипло лает.

— Видите, барин! — торжествующе восклицает егерь. — Он снова взял след!

— Молодец, дружище, ты получишь обещанную награду! В любом случае!

— Всегда к вашим услугам! Благодарю покорно, барин!

Восхищенный Федор и его друг продолжают эту странную погоню, вызывающую удивление редких прохожих в сгущающихся сумерках, предвещающих наступление ночи.

Пес то и дело останавливается, принюхивается, поскуливает, словно жалуется на что-то, и снова пускается в путь. Вместе с ним преследователи продвигаются все время вдоль канала и преодолевают таким образом добрый километр.

На углу проспекта Чернышевского пес резко сворачивает направо и выходит на главную улицу, словно намеревается вернуться в центр города.

Господин Ничто, продолжавший все это время бежать, сумел, как видно, значительно опередить своих преследователей, и, так как те следуют за ним не слишком быстро, ему удается сохранить солидное преимущество.

Но, поскольку ищейка все-таки взяла след, Федор и его друг еще не теряют надежду в конце концов настигнуть невидимку.

— Ну и вынослив же этот негодяй! — восклицает офицер раздраженно.

А Федор шепчет, сжимая кулаки:

— Ничего не понимаю! Откуда у него такая прыть?

Уже совсем стемнело, и это только увеличивает шансы беглеца.

Еще один километр! По правде говоря, эти российские проспекты, кажется, бесконечны…

У перекрестка с Загородным проспектом преследователи сворачивают влево. Они пробегают еще метров восемьсот и приближаются к казармам Семеновского полка. Около десяти метров отделяют их от будки часового, что стоит неподалеку от Гороховой.

Пес останавливается на минуту, принюхивается, как вдруг впереди вспыхивает яркое пламя и раздается выстрел. В ответ слышится страшный вой, пес падает на землю и бьется в предсмертных конвульсиях, сраженный пулей. Его хозяин не может сдержать крика гнева и боли, тогда как офицер бесстрашно бросается к будке, из которой был сделан выстрел.

— Тысяча чертей! — буквально рычит он… — Горе тому…

Но не заканчивает фразу, а бросается вперед со скоростью выпущенного из пушки ядра и тотчас же натыкается на постового, который лежит неподвижно, скрючившись, прямо перед будкой.

В эту минуту раздается второй выстрел. Стреляют в упор, но, к счастью, офицер, наткнувшись на часового, потерял равновесие. Он падает на полсекунды раньше, чем раздается выстрел, и это спасает ему жизнь.

Федор также бросается к будке, но какая-то нечеловеческая сила сбивает его с ног. Он ничего не видит, но все понимает и кричит:

— Ничто! Это ты, бандит?

И в ту минуту, когда оглушенный, отброшенный могучей рукой назад Федор падает на тело бедного пса, он слышит в ответ резкий, полный желчной иронии хохот.

Тут же появляются жандармы во главе с унтер-офицером, держащим в руке фонарь. Последний видит офицера, который с трудом поднимается, и, обращаясь к нему, говорит:

— Ничего серьезного… простая тревога, мы преследуем преступника, который разоружил часового.

Поднимают часового, тот стонет, открывает глаза, дышит с трудом.

— Ты ранен? — спрашивает жандармский офицер.

— Ваше благородие… меня чуть не задушили. Я ничего не слышал, ничего не заметил…

— Да, да! Я знаю, ты не виноват, ты не понесешь никакого наказания. Ты, конечно, натерпелся страху, но вреда тебе большого не причинили. Я очень этому рад. Возвращайся на свой пост… ты на дежурстве. Я сам подам рапорт.

— Мой пес, мой бедный пес, — всхлипывает егерь.

Офицер обращается к унтер-офицеру:

— Прикажите унести это прекрасное животное, оно славно послужило нам… Пес этот из псарни его величества… Завтра за ним пришлют. А ты, дружище, пойдешь с нами! Эй, Федор!

Секретарь полицмейстера, несмотря на ушибы, уже пришел в себя и, поднявшись на ноги, откликается:

— Я здесь, дорогой друг!

— А теперь что нам делать?

— Черт побери! Мы будем продолжать преследование и будем действовать еще энергичнее, если только такое возможно!

— Без нашей ищейки можно заранее предсказать, что мы проиграем. Негодяй прекрасно знал, что делает, когда убил несчастное животное.

— Нет! Еще не все потеряно… Но сейчас нельзя терять ни минуты! Я догадываюсь, куда направился господин Ничто. Дай Бог, чтобы мы явились туда раньше него, иначе произойдет ужасное несчастье.

— Но скажите только одно: куда мы направляемся?

— К дому профессора Лобанова на Гороховой. Надя, дочь знаменитого ученого, сейчас одна, а господин Ничто уже изрыгал в ее адрес страшные угрозы…

— Вы правы… бежим… да как можно быстрее!

Друзьям понадобилось около десяти минут, чтобы добраться до богатого особняка профессора. Задыхаясь от быстрого бега, они останавливаются на мгновение, чтобы перевести дух, но тут раздается ужасный крик, от которого у них кровь стынет в жилах! Кричат в доме профессора. Федор уверен, что узнал голос девушки, и шепчет в смертельной тревоге:

— Надя… Бог мой!!! Неужели мы опоздали?

Парадная дверь закрыта. Он пытается открыть ее, в то время как жандармский офицер звонит, не переставая, в звонок, а егерь колотит в дверь изо всех сил своими гигантскими кулаками.

Они поднимают страшный шум, а в ответ слышат лишь тихие стоны. Жалобный голос произносит какие-то бессвязные слова, прерываемые предсмертными хрипами. Кто-то, видимо, с трудом дотащился до тяжелой двери, и чья-то слабая рука, кажется, сумела отодвинуть задвижку…

Под мощным напором друзей дверь приотворяется. И вот они в просторном вестибюле, освещенном ярким электрическим светом.

На полу лежит швейцар. Лицо его в крови, на лбу зияет страшная рана, несчастный потратил последние силы, выполняя свой долг… Он узнает секретаря генерала Борисова и бормочет:

— Господин Федор… скорее, помогите мадемуазель Наде… он убьет ее… а со мной все кончено…

И голова, которую несчастному лишь на мгновение удалось приподнять, падает на залитый кровью мозаичный пол, в то время как в доме, где-то совсем близко, раздается вопль, еще более жуткий, чем первый. Из глубины дома доносятся глухие удары, вероятно, стучат слуги, запертые в одном из помещений.

Только Федор знаком с расположением комнат в доме. Он приказывает своим спутникам:

— Немедля следуйте за мной!

Молодой человек бежит по широкому коридору, в конце которого находится дверь. Она заперта, и Федор пытается взломать ее, но она не поддается…

— Пропустите, барин! — кричит великан-егерь и мощным ударом плеча выбивает дверь.

Теперь все трое оказываются в маленькой гостиной. Еще одна дверь, и тоже заперта. Егерь молча взламывает и ее. Все трое врываются в библиотеку. Это очень просторная комната, где на полках рядом с толстыми фолиантами можно увидеть дорогие безделушки, а на стенах висят зеркала и картины.

На полу отбивается, крепко сжав кулаки, растрепанная, полуживая молодая девушка. Обессиленная отчаянной борьбой с невидимым врагом, она упала на ковер.

— Надя! — кричит Федор. — Дорогая Надя, это я!

С этими словами он не раздумывая, выставив вперед руки, бросается туда, где, как он полагает, должен находиться господин Ничто.

— Наконец-то, негодяй, я тебя поймал!

Федор ощущает под руками холодную, как у пресмыкающего, кожу и уже готов схватить невидимку, но получает страшный удар в грудь как раз в ту минуту, когда жандармский офицер, размахивая револьвером, восклицает:

— Держитесь!

Ослабевший от недавнего ранения, Федор отступает, едва не падает и… выпускает из рук свою добычу! Чудом собрав всю волю в кулак, он удерживается на ногах, делает глубокий вздох и говорит:

— Все это пустяк, главное — дверь!.. Сторожите дверь…

Великан-егерь закрывает вход своим могучим телом и спокойно отвечает:

— Не беспокойтесь, барин, пока я жив, он здесь не пройдет.

Федор наклоняется над девушкой, она дышит с трудом, открывает глаза, узнает своего спасителя и шепчет слабым голосом:

— Федор, спасибо вам…

— Вы спасены, спасены!..

— Нет еще! — гремит страшный гортанный голос господина Ничто.

На небольшом круглом столике кипит самовар. Перепуганные, несмотря на все свое мужество, трое мужчин видят, как огромный самовар вдруг поднимается, описывает кривую и летит в сторону Нади. Самовар брошен так, чтобы кипяток попал на лицо девушки и вызвал тяжелые ожоги.

Не раздумывая, жандармский офицер бросается вперед и стреляет наугад. Пуля не попадает в невидимую цель. Но кипяток выливается на окутанного пороховым дымом офицера и ошпаривает ему руки, шею и лицо. От боли бедняга издает страшный крик и выпускает из рук револьвер, который падает на ковер.

— Ах, черт!

Господин Ничто громко смеется и своим отвратительным гнусавым голосом прокаженного добавляет:

— Лиха беда начало!..

В мгновение ока невидимка поднимает револьвер и направляет его на безоружную группу.

Но великан, стоящий в дверях, зорко следит за ним. Он замечает, что револьвер зажат в невидимой руке успевшего, как видно, выпрямиться человека и вот-вот выстрелит. Не медля ни секунды, егерь выхватывает из ножен свой охотничий нож, бросается вперед и со всего размаха наносит удар на шаг позади револьвера со словами:

— Вот тебе, негодяй!

Тяжелый нож опускается со звуком резака гильотины на что-то мягкое, дряблое и в то же время крепкое, на что-то такое, что они, естественно, не могут увидеть.

Но откуда-то льется чуть розоватая жидкость, которая тут же темнеет…

Кровь господина Ничто!

— Молодец, мой друг, молодец! — кричит, поднимаясь, Федор, в то время как жандармский офицер ворчит:

— Слава Богу, я не ослеп!

— Какое счастье, дорогой мой!

В ту же минуту егерь наносит изо всех сил наотмашь второй удар. Но на этот раз он попадает в пустоту!

Тяжелораненый господин Ничто не издает ни звука, а с поразительной стойкостью и редким упорством скрывается за дверью, которая на время осталась незащищенной. Федор слышит, как невидимка натыкается на дверной косяк, и стреляет ему вслед, но промахивается. Однако из раны господина Ничто хлещет кровь, и теперь его преследование не составляет большого труда.

Чувствуя, что преследователи все ближе, невидимка открывает какую-то дверь в конце коридора и запирает ее за собой. Эта дверь ведет в лабораторию, широкие окна которой выходят во двор.

Федор коротко приказывает егерю:

— Не двигайтесь с места! Если господин Ничто попытается выйти, нанесите ему удар ножом! Проткните его насквозь!

— Будет исполнено, барин, — отвечает великан с холодной решимостью.

Федор открывает окно и выпрыгивает во двор. Справа от него находится лаборатория, залитая ярким, словно солнечным, электрическим светом. Он смотрит во все глаза, надеясь разглядеть на теле невидимки рану или кровь, вытекающую из нее, короче говоря, хоть что-нибудь, что указывало бы, пусть приблизительно, на присутствие там господина Ничто.

Молодой человек видит револьвер, лежащий на столе, заставленном множеством приборов. Затем стеклянные колбы начинаются перемещаться, словно господин Ничто пытается отыскать какое-то лекарство, чтобы наложить повязку и приостановить кровотечение.

Федор осторожно поднимает свой револьвер, тщательно целится и стреляет сквозь стекло. Сразу же за выстрелом раздается страшный вопль боли и звук разбитых вдребезги склянок. Пуля, видимо, задела негодяя, но вместе с тем она по пути разбила несколько колб и пузырьков с различными жидкостями, и теперь их содержимое разливается по столу.

И тут же сильный запах эфира и хлороформа наполняет лабораторию. Воздух в лаборатории до такой степени пропитывается их парами, что запах проникает даже на улицу через маленькое отверстие, оставленное пулей в окне.

Федор разражается недобрым смехом и шепчет:

— Что за умная пуля! Она ранила нашего врага и разбила склянки с усыпляющими лекарствами. Через две минуты господин Ничто после такой порции анестезирующих средств будет лежать неподвижно и станет безопасен, как каменная статуя. Давно пора!

Кажется, на этот раз господин Ничто наконец действительно обезврежен. Он не шевелится и не подает никаких признаков жизни. Но Федор — и не без оснований — опасается новой хитрости со стороны противника и терпеливо ждет, когда подействует лекарство.

Не в силах сопротивляться действию паров, господин Ничто чувствует, как его охватывает оцепенение. Вскоре он погрузится в глубочайший сон и попадет совершенно беззащитным в руки тех, кого он сам хотел уничтожить, и ему придется заплатить сполна за все свои преступления…

Никогда!.. Он не приемлет эту мысль даже в предсмертной агонии.

Он оказался побежденным в этой жестокой борьбе против общества… ну что ж, пусть так! Он должен ответить за свое поражение… И Федор слышит, как господин Ничто хрипит слабеющим, бесцветным голосом:

— Лучше умереть, чем быть схваченным… Я ненавижу вас… всем сердцем… да, я вас ненавижу… Будьте прокляты навеки!

С невыразимым волнением Федор видит, как револьвер покидает стол, быстро поднимается, затем принимает горизонтальное положение и на мгновенье застывает в воздухе. Затем раздается громкий выстрел. И слышно, как тяжело падает на плиты пола человеческое тело, как оно переворачивается и застывает.

— Скорее бегите сюда… Все кончено! — кричит Федор.

Вскоре, поддерживая Надю, появляется жандармский офицер с ошпаренными лицом и руками. Надя еще очень бледна, но находится уже вне опасности и, пошатываясь, выходит во двор. Шествие замыкает егерь со своим охотничьим ножом в руке. Федор в нескольких словах объясняет им, что произошло, и добавляет:

— Подождем немного, прежде чем войти… неизвестно еще, какие сюрпризы может преподнести нам такой человек…

Но опасения Федора напрасны! И необычайное, почти путающее явление, которое происходит у них на глазах, доказывает им, что господин Ничто действительно мертв.

Лежащее на плитах лаборатории тело очень скоро становится видимым.

Оно возникает как-то сразу, окрашенное сперва в светло-розовый цвет… тот розовый цвет, которым подкрашивают статуи и который так плохо имитирует цвет человеческого тела. Потом розовый цвет становится гуще, кожа делается пурпурной, цвета крови.

Можно подумать, что сквозь поры этого организма, подвергшегося столь необычному изменению, вытекает, словно из огромной губки, вся имеющаяся в нем кровь, она краснеет от контакта с воздухом и растекается по полу.

Вздох облегчения вырывается у бесстрашных мужчин, у не менее отважной девушки, которым, несмотря на все их мужество, это чудовище внушало невольный ужас… это невидимое чудовище, которое профессор так неосторожно наделил удивительной способностью!

С ужасным кошмаром было покончено!

Господин Ничто, существо из плоти и крови, стал жалким напоминанием о человеке, огромным сгустком крови, символизирующим страшную манию разрушения, воплощением которой он и был!

На следующий день — на рассвете — профессор Лобанов, которому была возвращена свобода, вернулся домой и вновь принялся за столь дорогие ему опыты. Для начала он спокойно вскрыл тело господина Ничто. Эта работа позволила ему провести интересные исследования, касающиеся того кровавого пота, что выступил после смерти господина Ничто, и особенностей красных кровяных телец, которые, как известно, определяют цвет крови. Кроме того, им был сделан еще ряд научных открытий, каковые и стали впоследствии предметом его докладов в Императорской Академии наук.

Что касается жандармского офицера Георгия Константиновича, то он за особые заслуги был повышен в чине. А егерь получил обещанное вознаграждение в тысячу рублей, которое его величество охотно увеличил в три раза.

И наконец, Федору, дважды спасшему жизнь Нади, было официально разрешено ухаживать за ней, поскольку их обручение должно было состояться в ближайшее время.

И, как все волшебные сказки — даже если в этих сказках фигурируют злые феи, — эта фантастическая история закончилась свадьбой.

Конец