ПРИЗРАКИ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ

Онлайн чтение книги Морские истории боцмана Катрама
ПРИЗРАКИ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ

На пятый день экс-правитель дикарей не сразу появился на палубе. Он показался только в час обеда, проглотил с аппетитом свою порцию и, видя, что море все еще спокойно, а ветер не переменился, снова исчез, прихватив с собой дюжину сухарей.

Экипаж, который уже вошел во вкус этих ежевечерних рассказов, пусть фантастичных, но занимательных, в урочный час собрался на палубе, оспаривая друг у друга лучшие места вокруг бочонка. Но папаша Катрам не подавал признаков жизни. Заболел он или же опять хватил лишнего — никто ничего на этот счет не знал. Сам же старый медведь никого не предупредил, а юнга, которого мы послали в боцманскую узнать, как дела, вернулся с приличным синяком под глазом.

Мы ждали до девяти, потом до десяти, но все напрасно. Несмотря на суеверный страх, который внушал этот странный старик, и на дурной прием, оказанный юнге, еще двое матросов отважились спуститься в глубь трюма; но не смогли сообщить ничего, кроме того, что старый боцман храпит, как барсук, а вернее, как расстроенный контрабас.

Капитан, который очень любил своего боцмана и нередко закрывал то один, а то и оба глаза на его выходки, велел оставить его на этот вечер в покое.

— У старого хрыча, наверное, язык устал, — сказал он, смеясь. — Шутка ли! Он наговорил за эти вечера больше, чем за всю свою прежнюю жизнь.

Все послушались, но на борту воцарилось дурное настроение, а вахтенные смертельно скучали, привыкнув весело проводить время у бочонка.

На другой день папаша Катрам снова появился на палубе в обеденный час, но и на этот раз сразу же скрылся. Наступил вечер, а он опять не подавал признаков жизни.

— Ах мошенник! — узнав об этом, воскликнул капитан. — Он что, решил, что его наказание кончилось? Эй! Спуститесь в трюм и скажите боцману, что, если он сегодня вечером не развяжет свой язык, я закую его в железо на оставшиеся восемь дней.

Через несколько минут папаша Катрам уже снова восседал на своем бочонке в окружении всей команды, жаждущей услышать пятый рассказ.

Боцман был в дурном настроении. Он явно пришел лишь из страха перед капитаном, и ожидать веселой историйки нам не приходилось: — это читалось в глазах рассказчика.

— Готов ли твой язык? — осведомился капитан властным тоном.

Папаша Катрам сделал утвердительный жест.

— Тогда давай, начинай!

Боцман склонил голову на грудь, чтобы сосредоточиться, и вокруг воцарилось благоговейное молчание. Он пошарил в памяти несколько минут, потом, прикрыв свои маленькие серые глаза, спросил нас:

— Кто-нибудь из вас ходил в полярные рейсы?

Никто не ответил, кроме капитана, который кивнул утвердительно.

— Понимаю, — сказал папаша Катрам. — Ведь нынешние моряки такие неженки. Они боятся холодов, они дрожат перед белым медведем и страшно трусят встретиться один на один с полярными призраками. Полярные призраки!.. Вот название моей пятой истории, а если оно вас не устраивает, то доброй ночи, и я пошел спать.

— Спокойно, папаша Катрам, — остановил его капитан. — Сегодня вечером ты не отправишься спать в свою нору, прежде чем не расскажешь нам пятую историю. Если только ты не предпочитаешь спать в наручниках. Ну а призраки или духи, медведи или волки, нам все равно. Продолжай, мы слушаем тебя. Эй, юнга, налей-ка добрый стаканчик рассказчику да принеси ему из моей каюты дюжину хороших манильских сигар, чтобы он перестал наконец дуться.

Старый боцман, у которого было мрачное настроение, немного приободрился. Он неторопливо опрокинул стаканчик вина и, с видимым удовольствием раскурив одну из превосходных капитанских сигар, начал перед вконец истомленными уже своими слушателями так:

— Северный Ледовитый океан! Кто не ощутит дрожь, приближаясь к этим заснеженным, сверкающим в кровавых отблесках северной зари берегам! Там, в этой ледяной пустыне, где на вечной мерзлоте не растет даже трава, где полярная ночь длится целых шесть месяцев, там, где зимой замерзает даже ртуть в термометрах, там страдания моряков, которых злая судьба забросила в эти широты, не поддаются никакому описанию. Мало того, что они страдают от холода и голода, гибнут от цинги или страшных белых медведей, их там часто преследуют страшные призраки, какие-то гигантские тени, скользящие среди туманов и снегов. Под свист метели, охваченные ужасом моряки слышат жуткие вопли, страшный рев, ужасный треск, который издают какие-то призрачные создания, которые словно охраняют ту таинственную точку, называемую полюсом, стоившую жизни многим морякам, которые спят теперь вечным сном в вечных льдах на груди этого страшного океана.

— Ну и ну! — воскликнул, не выдержав, молодой марсовый. — У меня уже гусиная кожа, папаша Катрам! Какой мрачный рассказ!..

Старый медведь угрожающе рявкнул и нервно взмахнул рукой. Будь марсовый поближе, он бы почувствовал, как она тяжела.

— Осел! — проворчал старик. — Если ты прервешь меня еще хоть раз, я научу тебя уважать старших. Я что, шут для тебя, что ли?.. Брюхо кита! Если…

— Эй, папаша Катрам, хватит! — сказал капитан. — Сегодня вечером ты слишком капризен. Продолжай! А вы… тихо чтоб у меня!..

Нетерпеливый марсовый спрятался за мачту с пристыженным видом, но разгневанный старик ворчал еще добрых две минуты, пока снова наконец не взялся за свой прерванный рассказ.

— Должен вам сказать, что я отправился туда на бригантине, которая должна была исследовать несколько островов Ледовитого океана, чтобы отыскать там останки двух кораблей, погибших несколько лет назад вместе со всей командой и адмиралом, который вел их к полюсу.

— Адмиралом Франклином? — спросил капитан, ставший очень внимательным.

— Да, его звали именно так, — ответил боцман.

— Тогда вы отправились на поиски «Террора» и «Эребуса», не так ли, папаша Катрам?

— Да, да, так они и назывались, — подтвердил боцман, согласно кивая. — Но это не важно, тем более что мы их так и не нашли, вернувшись к себе полумертвые от холода и все до единого больные цингой. Не считая троих, что были унесены призраками полюса.

Услышав о призраках, капитан разразился веселым смехом.

— Смеетесь! — воскликнул папаша Катрам. — Вы что же, никогда не слыхали об этих гигантских призраках? Все моряки, которые побывали в полярных морях, хоть раз да видели их. Да и те, чья нога никогда не ступала за Полярный круг, знают о них, поскольку слышали много рассказов.

— Знаю, — ответил капитан, продолжая смеяться. — Я даже сам видел огромных чудищ, страшных призраков и прочее такое.

— И все-таки не верите?

— Продолжай пока свой рассказ. Послушаем, что говорят матросы об этих пугающих явлениях.

Боцман Катрам покачал головой с выражением сострадания к недоверчивости своего напитана и, затянувшись сигарой, продолжал:

— Отплыв из порта Ливерпуль, мы направились к северу, и ветер был такой благоприятный, что двадцать два спустя уже оказались в очень большом море, которое некоторые географы упорно называют Баффинов залив. Вы только подумайте! Можно ли море называть заливом?.. Ну Бог с ними! Не мне, неученому, их учить…

Не могу точно сказать, где находился наш корабль, когда однажды вечером на море опустился такой густой туман, что с кормы не видно было носа, а на баке не видели, что делается на корме. До сих пор экипаж стойко сопротивлялся холоду и льдам, но в тот вечер какое-то тревожное беспокойство царило на борту. То ли потому, что сами были испуганы, то ли чтобы испытать храбрость молодых, но старые матросы начали рассказывать страшные истории и легенды о таинственных явлениях, которые бывают в полярных морях.

Мало-помалу из-за этих рассказов и зловещего густого тумана, который нас окружал, все больший страх овладевал экипажем. У многих из нас сделалась от них гусиная кожа, как недавно сказал этот марсовый. Однако я, который не очень-то верил во все эти ужасы, оставался спокоен, и думал только о том, как бы согреться добрым стаканчиком джина или бренди, которые всегда имеются на американских парусниках. А туман все сгущался, становился все более плотным, тяжелым, как бы желая раздавить нас среди темной полярной ночи, в этом ледяном море, где на тысячи миль во все стороны не было, кроме нас, ни одной живой души, ни одного корабля. Только слышно было, как завывает ветер среди рей и снастей да время от времени ощущались какие-то глухие удары о корпус нашего корабля. Наверное, это были льды, которые переворачивались, задевая борта, но матросы, страх которых все нарастал, шептались, что это мертвецы с тех двух погибших здесь кораблей хотят завладеть нашим судном.

Признаюсь, что при виде этого тумана, который становился все гуще, слыша эти зловещие удары и странные завывания, я и сам начал испытывать какое-то беспокойство, сердце тоскливо сжималось в груди.

Где-то после полуночи сквозь этот холодный и тяжелый туман вдруг стал пробиваться странный, точно кровавый свет. Он вспыхивал то здесь, то там, становясь то ярче, то вдруг совсем почти исчезая, и красный то сменялся бледно-зеленым, то каким-то мертвенно-голубым. Что это было? Не знаю, ничего не могу об этом сказать. Но хотя наш капитан и уверял нас, что сквозь туман пробивается, должно быть, северное сияние, я и сейчас не очень-то верю в это. Что бы ни говорили господа ученые, я никогда не видел сияния, которое мечется вокруг вас, точно сотни слетевшихся духов.

— Ах папаша Катрам! — воскликнул капитан.

— Погодите, сударь, — ответил боцман очень серьезно. — Хотя этот свет кровавого оттенка и произвел на всех нас неприятное впечатление, он не слишком напугал нас, поскольку зла от него никакого не было. Настоящий страх начался позднее.

Я отправился на корму, чтобы зажечь мою трубку, когда услышал на баке крики и шум, чьи-то голоса, вопившие от ужаса. «Капитан! капитан!..» — кричали одни. «Спасайся, кто может!» — взывали другие. Я побежал на нос и увидел зрелище, которое никогда не забуду, живи я хоть целую вечность.

По скалистому заснеженному берегу, который этот таинственный свет окрасил в красное, двигалось огромное чудище, высотой метров в десять, с огромным хвостом, концом которого оно яростно подметало снег, и с такой огромной пастью, что могло проглотить сразу двух человек. За ним показались другие, такие же страшные и огромные, гигантскими прыжками бежавшие по берегу к нам. Я сосчитал: их было тринадцать. Да, да, именно тринадцать!

У нас волосы поднялись дыбом от страха. Бледные, с выкаченными от ужаса глазами, мы приросли к палубе, не в силах даже бежать. Что это были за чудища? У них был неземной, фантастический вид. Я знал, что за Полярным кругом живут белые медведи, волки, тюлени, моржи, но я не представлял, что тут могут быть такие чудища и такой непомерной величины!..

Боцман взглянул на капитана, какое лицо тот сделает. Мы тоже посмотрели на него, но он лишь спокойно улыбался.

— Вы мне не верите? — спросил старый боцман, стукнув кулаком по бочонку. — Но я совсем не был пьян!..

— Я верю тебе, папаша Катрам, и даже собственными глазами видел этих чудищ, но продолжай, продолжай.

— Эти чудища остановились у самой воды на берегу, глядя на нас и поводя своими ужасными хвостами, как будто собирались кинуться в море и напасть на корабль. Но вдруг что-то спугнуло их или они передумали — они повернулись и исчезли среди этой кровавой атмосферы с фантастической быстротой.

Некоторое время мы были не способны произнести ни слова, настолько всех сковал этот страх. Потом все бросились к капитану, боясь неожиданного возвращения страшных чудовищ, и умоляя его поскорее покинуть эти жуткие берега. Но он в ответ разразился проклятиями и пригрозил заковать нас в цепи, если мы будем болтать подобную чепуху. Ничего себе «чепуха»!.. Да черт возьми, если бы эти звери взобрались к нам на палубу, они бы в мгновение ока сожрали всех нас!

Через полчаса эта «чепуха», в которую ни за что не хотел верить капитан, явила нам новую, еще более страшную картину. В кровавом свете, который по-прежнему заливал все вокруг, внезапно появились две огромные лодки, длиной по крайней мере пятьдесят метров, с двумя великанами высотой больше тридцати локтей, которые держали в руках непомерные весла с двумя лопастями. Тело их было покрыто густой длинной шерстью, на головах какие-то остроконечные колпаки, впереди этих огромных лодок торчали гарпуны. И какие гарпуны!.. Я бы побился об заклад, что длиной вместе с рукоятками они были не меньше чем сорок метров, а острие весило добрых полцентнера.

Лодки приблизились к нашему судну, которое неподвижно застыло среди кровавого тумана, и остановились в трехстах или четырехстах метрах. Великаны обменялись знаками, показывая на наш корабль, послали вдаль какие-то таинственные сигналы, и потом прокричали нам три раза голосом, который походил на рык рассерженного зверя: «Томбок! томбок! томбок!..»

Я не знаю, что конкретно означали эти слова, и никто никогда не узнал; но, конечно, это был категорический приказ возвращаться назад, если мы не хотим последовать за теми несчастными экипажами двух судов, которые уже покоились здесь под вечными льдами.

Видя, что наш корабль не двигается и что, пораженные страхом, мы застыли на месте, они подняли свои огромные гарпуны и направили остриями на нас. Беда, если бы они метнули их! Наверняка они прошили бы корабль от борта до борта с необыкновенной легкостью.

Это был страшный момент для всех нас. Все были точно пригвождены к палубе, и какие бы усилия мы не делали, чтобы бежать, ноги не повиновались нам. Мы хотели кричать, но языки наши, как приросли к небу.

Капитан, который был единственным, кто не испытывал этого странного волнения и своего рода паралича, который поразил всю команду, в ответ на угрожающие движения двух великанов выхватил пистолет и выстрелил. Пистолетный выстрел прогремел в наших ушах, как выстрел из пушки. Вслед за тем великаны повернули лодки и исчезли неизвестно куда, а кровавый свет разом потух, и туман окутал нас еще плотнее. Затем посреди этой леденящей тьмы послышались резкий треск, какой-то ужасный грохот, скрежет и зловещий шум. Казалось, рушатся и ломаются ледяные горы на берегу, грозя опрокинуться и раздавить наше судно. Ревущие волны подняли нас и отбросили в открытое море.

На всю жизнь я запомнил ту ночь, проведенную среди полярных льдов, во власти призраков и чудовищ. Роковую ночь, поскольку четверо наших матросов расстались с жизнью на следующий день. В самом деле, после того страшного предупреждения, которое было послано накануне, наше судно было сковано льдами, зажато с такой силой, точно в ней соединилась мощь тех двух великанов и их тринадцати зверей. Корабль треснул и пошел на дно среди тумана и метели, закрывших от нас весь мир. Мы едва успели перебраться на льдину, но четверо моих товарищей последовали за своим кораблем в пучину, на дно.

Остальные спаслись — нас подобрало через два месяца датское судно на берегу пролива Ланкастер; но те несчастные наши товарищи нашли свою могилу на дне Ледовитого океана. Льды сомкнулись над их головами, северное сияние своими всполохами освещает небо над ними, но ни одна живая душа не появится там, в тех высоких широтах, чтобы положить цветок или пролить слезу над этими жертвами страшных полярных призраков.

Папаша Катрам поднял голову и пристально взглянул на капитана.

— Смейтесь теперь, если вы ни во что не верите! — многозначительно сказал он.

— Над несчастными, которых море сгубило — нет, но над твоими чудовищами и великанами, папаша Катрам, позволь уж мне посмеяться.

— Значит, вы не верите в северные легенды?

— Нет.

— А разве вы сами не видели чудовищ и великанов в полярных широтах?

— Видел, папаша Катрам, но это был просто мираж.

— Вы сами говорили, что миражи бывают лишь в жарких пустынях и теплых морях…

— Не только, бывает и полярный мираж.

— Полярный мираж!.. Да ну вас, вы шутите!

— Да, и он вызывается рефракцией, нередко встречающейся в холодном климате. Медведя или лису он увеличивает раз в пятьдесят, лодку делает огромной, как корабль, а человека — просто великаном. Кровавый свет — это северное сияние, тринадцать чудовищ — полярные волки или лисицы, а два великана были просто бедные эскимосы в своем каяке. А они, в свою очередь, обманутые рефракцией, приняли ваш корабль за огромного кита или что-нибудь пострашнее. Ах папаша Катрам! И во что только не верят наши старые матросы!..

Боцман не ответил. Он лишь недоверчиво покачал головой я ушел, что-то бормоча про себя и даже не пожелав никому доброй ночи. Если бы не страх угодить прямиком в цепи, я уверен, он обозвал бы сумасшедшим недоверчивого капитана.


Читать далее

ПРИЗРАКИ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть