Оцените На войне как на войне

В большом московском доме Рудневых весь день суета и неразбериха — сегодня рождественская ёлка. Но в этом году случился целый ряд недоразумений, из-за чего праздничный вечер грозит остаться без музыки. Горничную срочно посылают искать тапёра.

Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 50, 5 марта под названием «В Черноморье», с подзаголовком «Песня», в серии «Теневые картинки». Рассказ старого Рагима имел подзаголовок: «О соколе и уже». В первое издание (Дороватовского и Чарушникова) «Очерков и рассказов», 1898 года, произведение вошло под названием «Песня о Соколе», подзаголовок «О соколе и уже» был снят. В остальном рассказ подвергся небольшим стилистическим изменениям. В следующем издании «Очерков и рассказов» «Песня о Соколе» была уже изменена не только стилистически. Горький создал новую редакцию «Песни», в которой значительно заострена политическая направленность произведения, усилено революционное звучание образа…

«Утро помещика» — рассказ автобиографического характера о молодом помещике, желающем «сделать счастие своих крестьян». Девятнадцатилетний юноша ушел из университета и навсегда переехал в деревню, где его грандиозный план подвергся суровому испытанию на практике…

Пьеса «Иван Васильевич» так не была издана при жизни писателя. Первая ее публикация осуществилась в 1965 году. Как-то ее попытались поставить в театре сатиры, но после генерального прогона, на котором присутствовали партийные начальники, пьесу сняли с репертуара. Сатира на Ионна Грозного показалась неуместной и крамольной. Тираж издания 1965 года был очень небольшим и на «Ивана Васильевича» никто не обратил особого внимания. Может быть, пьеса так и осталась проходной, не сними Леонид Гайдай в 1973 году по ее мотивам свой знаменитый и любимый зрителями всех поколений фильм «Иван Васильевич меняет профессию» (с) MrsGonzo для LibreBook

В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.

Сборник рассказов. Относится к циклу «Аллан Квотермейн»

Николай Чернышевский писал роман «Что делать?» будучи узником Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Недалекие цензоры сочли, что это лишь сентиментальная история любви и дали разрешение на публикацию, которая произвела в российском обществе эффект разорвавшейся бомбы. Власти поняли, как ошиблись очень быстро, но последующий запрет и изъятие всех непроданных экземпляров ничего не дали. Веру Павловну Розальскую собираются выгодно выдать замуж. Не желая выполнять волю матери, девушка вступает в договорной брак со студентом Дмитрием Лопуховым, и получает возможность самостоятельно распоряжаться собственной жизнью. ©MrsGonzo для LibreBook

Иван Александрович Гончаров — выдающийся русский романист XIX века. В истории литературы он остался прежде всего автором своеобразной трилогии — романов «Обломов», «Обыкновенная история», «Обрыв». Сам Гончаров писал: «Я... вижу не три романа, а один. Все они связаны одной общей нитью, одной последовательной идеею перехода от одной эпохи русской жизни, которую я переживал, к другой». Роман «Обрыв» — это широкое полотно жизни дворянской интеллигенции 60-х годов XIX века.

На войне случалось всякое. Среди массового героизма случалось и предательство, и трусость, и пренебрежение служебными обязанностями. Об одной такой неблаговидной страничке войны и написал в своей повести «Мертвым не больно» Василь Быков. Сейчас повесть включена в список рекомендованной литературы для школьников. Но ее публикация вызвала небывалый скандал. На писателя ополчились не только партийные боссы, но и всесильный КГБ, вызвав волну вопиющих безобразий. В квартире Быкова били стекла, жену учительницу закидали помидорами и вызвали на допрос в КГБ. Возмутились даже вчерашние фронтовики: генералы и высшее командование. Лишь лейтенанты и простые солдаты, которые испытали изнанку войны на собственном…

Помню отлично, как он приехал в первый раз в Петербург с своего ленивого, жаркого, чувственного юга. Так от него и веяло черноземной силой, сухим и знойным запахом ковыля, простой поэзией тихих зорь, гаснущих за деревьями вишневых садиков. Казалось, что конца не будет его неистощимому степному здоровью и его свежей, наивной непосредственности.