Онлайн чтение книги Надвинувшаяся тьма A Darkling Plain
Глава 9. Завтрак у «Муна»

Воздушный шар-такси приземлился на площадку возле бронированной дверцы в наружном корпусе Мурнау. Здесь их встретили стражники и множество вопросов. Стражники были вежливые, но не спешили пропускать на Второй ярус подозрительных личностей вроде Тома и Рен даже после того, как Орла Дубблин за них поручилась и предъявила именную саблю – награду за то, что сбила три истребителя Зеленой Грозы в битве над Бенгальским заливом.

Наконец она вышла из себя и рявкнула:

– Они давние друзья профессора Нимрода Пеннирояла!

Этого оказалось достаточно. Стражники из просто вежливых стали прямо-таки приветливыми. Один позвонил командиру, и через минуту Том, Рен и мисс Дубблин уже входили в лифт, направляющийся на верхние ярусы.

Во время перемирия в Мурнау завели обычай днем открывать амбразуры в броне, впуская солнечный свет. И даже так на Втором ярусе было полутемно. Тому и Рен то и дело попадались пустыри в тех местах, где целые улицы были разрушены ракетами и пилотируемыми бомбами. В уцелевших домах оконные стекла были заклеены крест-накрест полосками бумаги – это делало их похожими на изображения пьяниц в комиксах. Стены были сплошь покрыты плакатами и сделанными по трафарету надписями, и даже без знания новонемецкого нетрудно было понять, что все они призывают молодежь вступать в ряды Абвертруппе[9]Abwehrtruppe (нем.)  – оборонительные войска. – вооруженных сил Мурнау. Судя по всему, большинство молодых людей откликнулись на этот призыв: они были одеты в красивые темно-синие мундиры. А те немногие, кто в штатском, были без руки, или без ноги, или без половины лица, или в кресле на колесиках, и у всех медали, доказывающие, что они свой долг борьбе с Грозой отдали как полагается. Много было и девушек в военной форме, хоть и не такой роскошной, как у мужчин.

Орла Дубблин сказала:

– Женщинам в Мурнау не разрешают воевать, бедненьким. Они работают на фабриках и в районе двигателей, а к орудиям допускаются только мужчины.

Они пересекли площадь под названием Вальтер-Мёрс-Плац[10] Вальтер Мёрс (Моэрс, Морз; р. 1957) – немецкий писатель, автор комиксов и художник-иллюстратор. Автор книг «13½ жизней капитана по имени Синий Медведь» (1999), «Город мечтающих книг» (2004) и др. и подошли к высокому, узкому зданию кафе «У Муна». Амбразура с открытым щитком на соседней улице впускала яркий солнечный свет, но он уже не мог оживить сухую бурую траву и деревья в скверике посредине площади, зачахшие за долгие годы в тени. Между голыми ветками Рен разглядела фонтаны без воды и ржавеющую без дела сцену для оркестра. Она еще ни разу не видела такого печального города.

Но как только Рен вслед за Орлой перешагнула порог «У Муна», словно попала в совсем другой город. Обшарпанная разнокалиберная мебель смотрелась произведением искусства, а на стенах висели картины, гравюры и фотографии веселящихся людей. Обстановка в кафе напоминала Брайтон, причем сходство было неслучайным. В Мурнау выросло целое поколение молодых людей, не знавших в жизни ничего, кроме войны и долга. Они слыхали, что в других городах жители наслаждаются свободой, и хотели сами тоже ее испытать. За этим они приходили к «Муну» – художники, поэты, писатели и те из Абвертруппе, кто мечтал стать художником, поэтом или писателем. Они изо всех сил старались быть романтичными и богемными.

Конечно, получалось не очень. Слишком деревянными выглядели их позы, когда они небрежно раскидывались в потертых кожаных креслах. Слишком хорошо отглажена была мешковатая одежда, а художественно нестриженые волосы – всегда аккуратно причесаны. И они откровенно побаивались тех немногих настоящих художников, что здесь появлялись, – таких, как живописец Шкода Гайст. Поэтому Нимрода Пеннирояла они встретили с восторгом. Этот человек разбогател на крайне романтических приключениях и книжках, которые написал об этом, да еще какое-то время был мэром Брайтона – самого высокохудожественного города на свете. Но в отличие от Гайста он не насмехался над ними, не высмеивал их картины и стихи – напротив, охотно хвалил их произведения, позволяя платить за еду и выпивку.

Том и Рен застали его посреди чудовищных размеров завтрака. В буквальном смысле «посреди» – профессор сидел на диване, и его со всех сторон окружали столики, нагруженные булочками, ветчиной, фруктами, круассанами, вафлями из водорослей, гренками, кеджери[11] Кеджери  – блюдо британской кухни из вареной нарезанной рыбы (традиционно – копченой пикши), отварного риса, петрушки, яиц вкрутую, карри, масла, сливок и изюма; рецепты в зависимости от местности могут различаться. Может подаваться как горячим, так и холодным; вместо пикши может использоваться и другая рыба, в том числе лосось или тунец. Считается, что кеджери происходит от индийского блюда кичари, появившегося приблизительно в первой половине XIV в., и было завезено в Великобританию в середине XIX в., омлетами, джемом и сыром. Над серебряным кофейником клубился пар, озаренный лучами солнца из заклеенных крест-накрест окон, а на других диванах и даже, наплевав на условности, прямо на полу расположилась художественная молодежь Мурнау и слушала, как профессор рассказывает о книге, над которой сейчас работает.

– …Я как раз дошел до своего столкновения со Сталкером Фанг, – сообщил он, жуя моховой хлеб. – Довольно тяжелая сцена, признаюсь. Я ведь не скрываю, что испугался тогда. Я трепетал от страха, буквально трепетал! Понимаете, я не собирался с ней сражаться. У меня и в мыслях нет строить из себя героя. Нет, я наткнулся на нее случайно, когда метался по саду, ища спасения от Зеленой Грозы…

Слушатели вовсю кивали. Некоторые из них служили в бортовых фортах Мурнау и встречались со Сталкерами лицом к лицу, и практически все помнили жестокие бои четырнадцатого года, когда дирижабли Зеленой Грозы высадили десант Воскрешенных на верхние ярусы Мурнау. Всем хотелось послушать, как доблестный пожилой джентльмен сумел одолеть самую грозную из всех Сталкеров.

Но Пеннироял – редчайший случай – не находил слов. Челюсть у него отвисла, он отложил вилку, и слушатели один за другим начали оборачиваться, глядя на нежданных гостей в дверях.

– Профессор, к вам старые друзья! – С этими словами Орла Дубблин нашла себе местечко и уселась.

– Том! – воскликнул Пеннироял, вставая. – И Рен! Милое дитя!

Профессор шагнул им навстречу, раскрыв объятия. Он удивился, когда они появились так внезапно, но был искренне рад их видеть. Он чувствовал себя виноватым за то, что стрелял в Тома в Анкоридже, но полагал, что искупил тот неудачный инцидент, когда спас Рен от Пропащих Мальчишек, помог ей добраться до Ком-Омбо и потом великодушно позволил отцу и дочери оставить себе его дирижабль, «Арктическую качку». А после того как кошмарная жена Тома исчезла со сцены, Пеннироял от всей души готов был считать обоих Нэтсуорти своими друзьями.

– Дорогие мои! – Сияя, он по очереди заключил их в объятия. – Как я рад вас видеть! Я тут как раз рассказывал своим друзьям о наших приключениях на Облаке-девять. Об этом будет моя следующая книга. Весьма почтенное издательство на Мурнау, «Вердероб и Спур», выплатило весьма немаленький аванс за повесть о моем скромном участии в падении Сталкера Фанг и возвышении этого миролюбивого джентльмена, генерала Наги. Конечно, вы оба тоже действующие лица моей книги! В конце концов, разве не ты, Рен, моя верная бывшая рабыня, прилетела на «Арктической качке» на Облако-девять и спасла меня, когда уже не оставалось надежды?

– Разве? – спросила Рен. – Я по-другому помню…

– Она воплощенная скромность! – вскричал Пеннироял, оглядываясь на своих юных друзей, и тут же зашептал, обращаясь к Рен: – Мне пришлось кое-где чуть-чуть подправить факты для большей занимательности.

Рен переглянулась с отцом, и они оба пожали плечами. Как, наверное, утомительно быть Пеннироялом – постоянно создавать собственное прошлое, без конца подправляя свои рассказы, чтобы они не противоречили друг другу. Он же небось живет в постоянном страхе, что в один прекрасный день шаткое здание рухнет.

Хотя, может быть, Пеннироял считает, что это стоит получаемой выгоды. Вид у него, безусловно, был преуспевающий. Наряд собственного изобретения придавал ему облик солидный и военизированный, при этом не будучи официальной военной формой: короткая небесно-голубая куртка-доломан и красный жилет (и то и другое щедро украшено шнурами и явно излишними пуговицами), лиловый кушак, фиолетовые бриджи с золотым шитьем и широкой ярко-алой полосой, сапоги с отворотами и золотыми кисточками. По сравнению с тем, что Рен видела в Брайтоне, этот костюм Пеннирояла казался образцом сдержанности и хорошего вкуса.

Профессор подвинулся, освобождая для Рен и Тома место на диване, и предложил им угощаться, а сам тем временем начал представлять своих друзей. Рен не привыкла знакомиться с таким количеством новых людей сразу. Она уловила, что человек в очках и штатской одежде, Сэмпфорд Спайни, работает в журнале под названием «Зерцало» специальным корреспондентом в Мурнау, пишет статью о Пеннирояле, а тихая девушка, тоже в очках, сжимающая в руках громадный фотоаппарат, – его фотограф, мисс Кропоткин. Остальные имена, лица и звания слились в одно размытое пятно. Единственный, кем Рен заинтересовалась всерьез, – высокий поджарый молодой человек, стоявший в одиночестве у печки, – оказался Пеннироялу незнаком, а жаль. Он был не так хорош собой, как большинство офицеров, и старая синяя шинель его была сильно поношена и испачкана в дороге, но что-то в нем так и притягивало взгляд. Рен то и дело посматривала на его насмешливое, настороженное лицо.

Пеннироял налил гостям кофе. Пошел светский разговор о перемирии, о погоде и о том, какой отменный аванс Пеннироял получил от издательства.

Затем профессор спросил Тома:

– Как поживает славная старушка «Арктическая качка»? И что привело вас с нею сюда?

– Она теперь снова зовется «Дженни Ганивер», – ответил Том. – А привели нас сюда поиски. Мы ищем одну даму.

– Вот как? – Пеннироял задумчиво прищурился, он считал себя большим специалистом по части прекрасного пола. – Я ее знаю?

– Я думаю, да, – сказал Том. – Ее имя – Крюис Морчард.

– Крюис! – воскликнул Пеннироял. – Клянусь Поскиттом, я ее прекрасно знаю! Всемогущие боги, лет двадцать уже, как мы знакомы!

Журналист Спайни тут же застрочил огрызком карандаша в блокноте.

– Она пару раз навещала меня на Облаке-девять, – продолжал Пеннироял. – До сих пор летает на своем «Археоптериксе» и сама все такая же загадка…

– Почему загадка, сэр? – спросил кто-то из слушателей.

– Да потому, что никто не знает, откуда она взялась, – ответил Пеннироял. – Рассказать, что мне о ней известно? Это необыкновенная история…

– Ах, профессор, пожалуйста, расскажите! – закричала Рен. – Только, если можно, правду, не надо подправлять факты ради увлекательности…

– Ах, пожалуйста! – подхватила половина гостей, а остальные отозвались: «Битте!»[12] Bitte (нем.)  – пожалуйста. – когда англичанскоговорящие друзья объяснили им, в чем дело.

– Хорошо, – согласился Пеннироял, но Рен видела, что просьба несколько выбила его из колеи.

– Возможно, точнее было бы сказать, что это не совсем обыкновенная история. Случалось мне слышать и более удивительные вещи. Но Крюис Морчард все же занимает прочное место у меня в памяти благодаря ее необычайному личному обаянию, а также обстоятельствам нашего знакомства.

– Это случилось в Хельсинки, лет девятнадцать назад, – сказал Пеннироял. – Город охотился на полустационарные поселки в окрестностях Алтай-Шаня. Я был в Брюхе, в гостях у Нутеллы Айсберг, очаровательной смотрительницы с пищеварительной верфи, когда на борт поднялась мисс Морчард с парочкой спутников – на вид совершеннейшие головорезы, но оба трогательно ей преданы. Они явились пешком прямо из тундры (городские челюсти как раз были открыты на техобслуживание) и обратились к старшине Брюха с просьбой об убежище… Шум поднялся, доложу я вам! Дело было спустя год после того, как Лондон взлетел на воздух. Зеленая Гроза уже начала зверствовать, и обстановка в городах восточной части Охотничьих Угодий была нервная. Скорее всего, жители Хельсинки вышибли бы мисс Морчард и ее друзей снова на Поверхность, опасаясь: вдруг они шпионы или диверсанты, но, к счастью, я как раз проходил мимо, и я за нее поручился. Понимаете, меня растрогала ее красота. И молодость, конечно. Она тогда была ненамного старше Рен.

Все обернулись и уставились на Рен, а она покраснела.

– Я привел мисс Морчард на верхний ярус, – продолжил свой рассказ Пеннироял, – и даже предложил ей погостить в моих апартаментах в отеле «Уусимаа»[13] Уусимаа ( фин. Uusimaa) – область в Южной Финляндии., если для ее волосатых друзей найдется жилье. Но она сказала: «Сэр, я не нуждаюсь в благотворительности. У меня много денег, и я пришла в этот город затем, чтобы купить дирижабль. Если хотите мне помочь, познакомьте меня с честным торговцем, который продает подержанные дирижабли». Ну и я ее отвел к старине Унтанку. И знаете, у нее на самом деле были деньги! В потайном поясе на ее стройной талии были спрятаны десятки золотых монет, и у обоих спутников имелся такой же точно груз. Я разглядел монеты, пока она торговалась с Унтанком, и сразу их узнал: золото из Лондона, с изображением Квирка, почитаемого у них божества!.. Можете себе представить мое изумление! Лондон давно исчез с лица земли. Разве я не видел собственными глазами тот чудовищный взрыв? «Дорогая, откуда у вас все эти Квирки?» – спросил я, и мисс Морчард после секундного колебания призналась, что она археолог и проводила раскопки в развалинах Лондона!

Среди слушателей пробежал взволнованный шепоток. Молодые люди тихо переговаривались по-новонемецки (красивый язык с угловатыми словами). Том заинтересованно подался вперед.

Девушка в платье, украшенном сотнями голубых глаз, воскликнула:

– Герр профессор, в лондонских развалинах обитают призраки!

– В самом деле, – ответил Пеннироял. – В первые месяцы после катастрофы с десяток мелких пригородов-кладоискателей помчались на восток, чтобы попировать на искореженных останках Лондона. Ни один не вернулся.

– Потому что их по дороге перехватили воздушные войска старой Лиги противников движения и разбомбили вдребезги, – отчетливо проговорил чуть насмешливый голос.

Молодой человек, на которого еще раньше обратила внимание Рен, подошел вплотную к кружку друзей Пеннирояла и внимательно слушал, сунув руки в карманы. Его глаза поблескивали, а губы кривились в почти издевательской усмешке.

– Так нам сообщили, сэр, – подтвердил Пеннироял, глядя на него исподлобья. – Но ведь всем известны и другие, более зловещие слухи!

Жители Мурнау закивали. Похоже, они и вправду что-то такое слышали.

– Крюис Морчард обладала научным, рациональным складом ума, как и наш дорогой друг, – продолжал Пеннироял. – Она не обращала внимания на слухи о призраках. Но в Лондоне она насмотрелась такого, что волосы у нее поседели! Едва ее исследовательская группа приземлилась среди развалин, из груды обломков ударила таинственная молния и уничтожила их дирижабль! За первой молнией последовали другие, они били в землю вокруг археологов, словно их притягивал жар горящего дирижабля – или, быть может, живое тепло мисс Морчард и ее спутников! Один участник экспедиции сгорел дотла. Другой в страхе бросился бежать, но развалины вокруг словно бы искажались и смещались, и никак не удавалось выбраться из лабиринта обломков. Они пробивались на Поверхность целую неделю, и за это время более десятка человек погибло. Не только от молнии! Было и… другое. Такое, что даже отважная мисс Морчард бледнела, рассказывая об этом. При встрече с ним люди сходили с ума, бросались с высоты развалин, лишь бы не сталкиваться близко.

– При встрече с чем? – вся в нетерпении, спросила барышня в глазастом платье.

– С призраками! – страшным шепотом ответил Пеннироял. – Фройляйн Хинблик, вы, конечно, скажете, что их не бывает, что из Страны, не ведающей солнца, не возвращаются. Но мисс Морчард клялась, что видела привидения на разрушенных лондонских улицах. А поскольку мисс Морчард – единственная, кто ходил по этим улицам и остался в живых, чтобы рассказать нам об этом, я думаю, мы должны верить ее рассказу.

Наступила тишина. В комнате словно холодом повеяло. Фройляйн Хинблик жалась поближе к своим приятелям, а какой-то молодой человек с орденскими планками и деревянной рукой негромко проговорил:

– Там в самом деле водятся духи. Когда я летал в составе Абвертруппе, я видел их издали. По ночам там вспыхивают и мерцают призрачные огни. Даже Зеленая Гроза их боится. Они понастроили поселения, крепости, фермы и ветряки по всей восточной территории прежних Охотничьих Угодий, а вокруг развалин Лондона на сотню миль – ничего.

Том решил, что пришло время проверить теорию, которую он обдумывал уже несколько дней. Его слегка потряхивало.

Он сказал:

– Я думаю, мисс Морчард сказала вам не всю правду. Видите ли, я уверен, что она сама – из Лондона. Я знал ее, когда она звалась Клитией Поттс и состояла в Гильдии историков. Каким-то образом она уцелела после МЕДУЗЫ. Возможно, она придумала историю о молниях и призраках, чтобы отпугнуть кладоискателей? Может быть, есть и еще уцелевшие, а мисс Морчард на своем «Археоптериксе» возит им припасы в развалины?

Рен видела по лицам, что молодые жители Мурнау не поверили Тому, хоть и промолчали из вежливости. Только молодой человек в потрепанной шинели смотрел с интересом.

– Лекарства, скот, – продолжал Том с надеждой. – Портовый чиновник в Воздушной Гавани сказал, что это ее обычный груз…

Пеннироял покачал головой:

– Красивая идея, Том, но не слишком правдоподобная, вам не кажется? Если бы кто-то и выжил в той ужасной катастрофе, зачем им жить среди обломков, на сотни миль в тылу Зеленой Грозы?

Рен стало стыдно за отца. Опробовал бы на ней свои безумные теории, прежде чем оглашать их во всеуслышание! Бедный папа, он до сих пор тоскует по родному городу, оттого и позволил разыграться воображению.

Постепенно гости разбились на группки. Том что-то увлеченно обсуждал с Пеннироялом. Фройляйн Хинблик пересказывала то, о чем сейчас говорилось, друзьям, не знающим англичанского. Кое-кто из них с сомнением поглядывал на Тома, слышался смех. Рен искала глазами Орлу Дубблин и вдруг увидела совсем рядом с собой незнакомца в потрепанной шинели.

Он сказал:

– У вашего отца почти такое же буйное воображение, как у профессора Пеннирояла.

– Папа – сам лондонец! – ответила Рен. – Естественно, ему интересно, что стало с Лондоном.

Судя по всему, ее объяснение незнакомца удовлетворило. Он был хорош собой – лучше, чем ей показалось вначале, и моложе – совсем мальчишка, лет восемнадцати-девятнадцати. Чистая бледная кожа, чуть заметная щетина на подбородке и над верхней губой. Только льдисто-голубые глаза смотрели взрослее, словно принадлежали другому человеку.

Переведя взгляд на Тома, он сказал:

– Я хотел бы с ним поговорить, но не здесь.

Задумался на минуту, потом сунул руку за отворот шинели, вытащил прямоугольник плотного кремового картона и протянул Рен. На карточке курсивом с завитушками был напечатан адрес на Оберранге – верхнем ярусе Мурнау.

– Завтра отец устраивает прием. Приходите оба! Там мы сможем спокойно поговорить.

Он внимательно смотрел ей в лицо. Рен опустила глаза, разглядывая приглашение, а когда снова подняла взгляд, молодой человек уже шел прочь – только взметнулись полы синей шинели, когда он начал спускаться по лестнице, блеснули золотом волосы в свете лампы, и он исчез.

Рен обернулась к отцу, но Том разговаривал с журналистом Спайни, стараясь не выдать слишком много правды. Спайни дотошно расспрашивал, как они познакомились с Пеннироялом.

Рен подошла к Орле.

– Кто это был? – спросила она. – Тот, который перебил профессора?

– А, этот? – Авиатриса быстро оглянулась и, увидев, что молодой человек ушел, сказала: – Это Вольф Кобольд, сын кригсмаршала фон Кобольда, старого вояки, его в самом начале войны сделали мэром Мурнау. Смотри, они вместе на том фото над камином… Вольф – отчаянный в бою. И красавец, правда?

Рен тоже так считала, но постеснялась признаться. Стараясь не краснеть, она пошла за авиатрисой к камину, чтобы рассмотреть фотографию вблизи. Кригсмаршал – суровый джентльмен с такими огромными белоснежными усами, словно к нему на верхнюю губу уселся альбатрос. А рядом – тот самый молодой человек, с кем только что разговаривала Рен, только еще моложе на вид. Снимок, должно быть, сделан лет пять-шесть назад, на нем Вольф похож на школьника-ангелочка. Что же с ним случилось за эти годы, отчего он стал таким мрачным?

– Он тоже станет кригсмаршалом, когда старик умрет или уйдет в отставку, – сказала Орла. – А пока он мэр одного из пригородов Мурнау. Заходит к «Муну» иногда, когда бывает в Мурнау по семейным делам, а вообще-то, он одиночка. Я с ним никогда не разговаривала.

Рен показала ей приглашение. Орла тихонько присвистнула:

– Рен, лапочка моя, растешь на глазах! Часу не успела пробыть в Мурнау, а тебя уже пригласили на прием к кригсмаршалу…