Онлайн чтение книги Небеса всё знают
Глава 6

Громкий стук врывается в голову, и я подскакиваю на постели. Моргая, прислушиваюсь, пока сердце от испуга скачет в груди. Раздаётся шум электрической пилы, затем снова удары. Музыка слабо прорывается сквозь всё это.

Голова большая от раздумий и бессонной ночи. А за окном уже давно светит палящее солнце, и не приносит мне тепла. Только усталость. Поднимаюсь с кровати и натягиваю штаны. Выхожу из спальни, замечая, что дверь в комнату Джесс открыта, и её нет. Но снова гул голосов, а затем стук. Словно где-то ремонтируют что-то.

Медленно спускаюсь по лестнице, понимая, что эти звуки раздаются с заднего двора. Нашего заднего двора. Протираю ещё сонные глаза и выхожу на веранду. Мой рот приоткрывается, потому что именно у нас происходят строительные действия. Какие-то брёвна, трое парней с оголёнными торсами пилят, стучат молотками и сверлят. Среди этого всего нахожу Джесс в коротком облегающем платье, явно флиртующую с одним из подкаченных ребят. Чёрт, среди них чувствую себя старым и дряхлым. Их тела блестят от пота, и он даже в воздухе чувствуется.

– Джасмин! – Перекрикивая шум, зову её. Девушка поворачивается и показывает парню, что сейчас вернётся.

Ожидаю, когда она, раздаривая улыбки всем этим парням, дойдёт до меня.

– Выглядишь ужасно, – кривится она, осматривая мою грудь.

– Нормально я выгляжу. Я только проснулся от этого шума. Что здесь происходит? – Возмущаюсь её оценке даже обиженно. Ну да, не занимался своим телом уже пару недель, но всё же, ещё хорош. Да, помят, но кто выглядит по утрам, как с обложки?!

– Ах, это. Я планирую сделать беседку для родителей к их приезду. У папы времени не было, а мама мечтает об этом. Напротив неё хочу разбить фонтан и запустить туда рыбок. Для Карвера. Из-за астмы ему запрещено заводить животных…

– У Карвера астма? – Удивляюсь я.

– Хм, да. Ты это тоже не читал, видимо. С рождения. Поэтому ему нельзя иметь кошечку или собачку. А рыбок он сможет кормить и развлекаться. Думаю, это прекрасная альтернатива, – спокойно пожимает плечами и оборачивается. Один из парней поднимает голову и на секунду прекращает пилить. Улыбается ей и подмигивает. А эта стерва ему поцелуй воздушный шлёт.

– Я могу помочь, – хватаю Джесс за локоть и заставляю посмотреть на себя. Хоть так оторвать её внимание от молодой крови. Моя ведь тоже неплоха.

– Ты умеешь работать руками? – Усмехается она. – Я сейчас не имею в виду онанизм, Флинт.

– Боже, хватит. Я… нет, я не умею пилить, но у меня есть деньги. Закажу лучших строителей, и они…

– Закрой свой рот. От тебя мне ничего не нужно, – грубо обрывает меня и входит в дом.

Поджимая губы, следую за ней.

– Но я могу помочь, Джесс. Вместо того чтобы, вот эти… эти уроды работали здесь. Ты, вообще, их хорошо знаешь? Может быть, они не умеют ничего и…и испортят всё? Ещё хуже обворуют вас, – нахожу, по моему мнению, очень веские доводы, пока Джесс копается в холодильнике и достаёт несколько баночек газировки.

– Я их прекрасно знаю, Флинт. И они замечательные парни, умеющие работать не только руками, но и… хотя тебя это не касается, – смеётся она.

– А ну стой, – обхватываю её плечо, отчего она цокает.

– Не говори мне, что они работают за «просто так» и ты их уже обслужила? Ты спала с ними? – Обхожу девушку, и зло прищуриваюсь.

– Нет, они не работают за «просто так». Я им оплачу их помощь. И нет, я пока с ними не трахалась. Но это в планах. Как тебе сразу с несколькими? Ни разу не пробовала, – она на секунду задумывается, и её глаза темнеют от фантазий, которые мне абсолютно не нравятся.

– Только посмей, – предостерегаю её.

– И что сделаешь? Отшлёпаешь? Вперёд, мне понравилось, – дёргает плечом, сбрасывая мою руку. Да, чёрт возьми, я сейчас разорвусь от ярости из-за её слов!

– Это отвратительно, – кривлюсь я.

– Как посмотреть и куда посмотреть, – идёт обратно, а я за ней. Намного быстрее, чтобы не дать выйти на террасу.

– Что ещё, Флинт? – Закатывает глаза, прижимая к груди прохладные баночки, и от этого её соски отчётливо выпирают через тонкую ткань. Боже, у неё что, бюстгальтера нет?

– Откуда деньги, Джесс? Вряд ли твои родители тебе их дали. Откуда деньги, чтобы оплатить им работу? – Спрашиваю её.

– Не твоё дело, – пытается обойти меня, но я не позволяю. Складываю руки на груди и недовольно сверлю её взглядом.

– Насосала. Сойдёт? – Толкает меня и выбирается на террасу.

Рычу от злости и этой насмешки. И ведь не знаю, правду она сказала или специально злит меня. Отвратительное утро.

– Ребята, перерыв. Десять минут, а затем продолжим, – оповещает парней Джесс и раздаёт всем баночки. Они окружают её и что-то рассказывают, каждый из четверых демонстрируя ей, то свои бицепсы, то поглаживая пресс. И все пялятся на её грудь! Дерьмо, я убью сейчас их!

– Джасмин, – шиплю и сбегаю по лестнице. Буквально расталкиваю парней, и они удивлённо смотрят на девушку.

– Это мой дядя. Флинт. Не обращайте на него внимания, лучше на меня, – Джесс пихает меня бедром, отчего подаюсь в сторону.

– Работать. Живо, – оглядываю каждого. Хрюкают от смеха и подмигивают моей племяннице. Не верю, что она с ними не спала! Они так смотрят на неё, раздевают… хотя было бы что снимать. Она и так демонстрирует свои формы. Платье слишком тонкое. Она что, снова без белья? Да, чёрт возьми, невозможно!

– Хватит вести себя, как шлюха. Неужели, тебе это нравится? – Яростно шиплю.

– Флинт, отвали. Мне и так жарко. Сегодня ужасная влажность, ещё и твои нравоучения о моём виде слушать, лишнее. Ты меня раздражаешь, – кривит лицо и поднимается на веранду.

– Раздражаю? А ты меня нет? Я хотел поспать утром…

– Уже час дня. Не надо было дрочить всю ночь, – спокойно отвечая, подходит к столику и наклоняется над ним.

– Я не… я придушу тебя! – Возмущаясь, останавливаюсь рядом с ней, и мой взгляд привлекают чертежи, лежащие на столике.

– Это…

– Это то, что хочу получить. Именно вот так. Центральная беседка, а по бокам своеобразные качели. У нас их нет в городе, а аналоги очень дорогие. Поэтому думаю, как сделать их своими силами. Потом раскрасить беседку и ещё рассадить клумбы. Зои любит розы и лилии. Надеюсь, всё получится, – вздыхает Джесс.

А я не слушаю её, поднимаю два листа, где написаны расчёты, выполнены чёткие рисунки, и даже итоговый вариант.

– Кто это делал? – Спрашиваю её, продолжая изучать уже профессиональным взглядом работу.

– Я. Это моё. И пришлось подговорить туроператора, немного оплатить само путешествие, чтобы потом показать родителям. Они не отдыхали ни разу, и у меня бы не получилось подготовить им сюрприз, – равнодушно отвечает она. Перевожу ошеломлённый взгляд на девушку, прислонившуюся о стол ягодицами. Такое восхищение расцветает внутри, какого не испытывал ещё. И гордость. За неё. За такую взрослую и понимающую всё, за её планы, и вновь укол в сердце, потому что не участвовал. Мне бы хотелось стать частью этой мечты.

– Чёрт, конфетка, это невероятно. У тебя талант, и я могу помочь тебе поступить в любое учреждение. Ты не должна убивать в себе это, я даже хочу нанять тебя в свою компанию. Мне понравилось то, что ты задумала. И чертежи… ты где-нибудь училась? – Тихо произношу я.

– Мне не нужна помощь от тебя, и это всего лишь хобби. У меня уже есть место на экономическом факультете. И да, училась по книгам, которые нашла в интернете. Меня успокаивает это, – резко отвечает Джесс.

– Молодец, это, действительно, очень профессионально. Почему ты отвергаешь мою помощь? Почему сама не хочешь двигаться дальше, а решила застрять здесь? – Недоумеваю я, откладывая листы.

– Это моё место, Флинт. Это мой город, и я люблю его. Родителям нужна помощь с домом, с братом, он часто болеет, и ещё астма, папа постоянно путается в бумагах, Зои работает кассиром и иногда не успевает забрать брата из школы. И я должна помогать им. Экономика самый верный вариант, тогда папе не придётся платить за финансовые отчёты. Я сама это буду делать, уже официально и безвозмездно. Не все могут бросить семью, как ты, – последнее слово предназначено, чтобы снова напомнить мне о прошлом. И это неприятно, злит, но в то же время у меня так тянет сердце. Я хочу им помочь, а Джесс отвергает меня, словно я незнакомец. Хотя так и есть.

– Ребята, работаем до пяти часов, а потом по домам. Завтра продолжим с десяти. Меня не будет, но оставляю с вами Флинта. До встречи, – голос Джесс заставляет вынырнуть из переживаний, и я удивлённо поворачиваюсь к ней.

– Ты следишь за ними, – обращается ко мне.

– А ты куда?

Входит обратно в дом, а я за ней.

– Джесс, куда ты собираешься? – Повторяю жёстче вопрос.

– У меня дела. Возможно, не вернусь до завтра. Развлекайся. Хотел помочь, так вперёд, – смеясь, поднимается на второй этаж.

– Джасмин, куда ты едешь? – Иду следом.

– Развлекаться, трахаться, курить и пить. Отвали от меня и помогай, – бросает на меня едкий взгляд и хлопает дверью.

О, нет, так не пойдёт. Я не дам ей снова напиться и сотворить что-то ужасное. Больше заниматься сексом она не будет, пока я здесь. И у меня есть самая безумная идея за всю мою жизнь. Прослежу за ней. Узнаю всё, чем она занимается, где берёт деньги. Ведь её мечта стоит прилично, для их уровня достатка. А Зои и Скот вряд ли ей выделили на это сумму. Да и материалы дорогие. Значит, она, действительно, работает шлюхой. Да ни черта такого не будет! Никогда!

Быстро залетаю к себе и переодеваюсь. Даже не завтракал, да и плевать. Душ бы принять, но боюсь не успеть проследить за ней. Джесс пока у себя, а я сбегаю вниз, считая наличные. Достаточно, чтобы развлекаться на полную катушку.

– Так, парни, если сделаете всё так, как хочет Джесс, то я заплачу вам по сто баксов каждому за день. Даю вам три дня, чтобы всё было готово. Как вам такое предложение? – Оповещаю ребят. Присвистывают и кивают.

– Идёт, бро.

– Сделаем в лучшем виде.

– И ни слова Джесс, – предупреждаю их и вылетаю в гостиную, встречаясь с девушкой, спускающейся по лестнице.

– Вечером возвращайся. Хорошо? – Мягко произношу я. Приподнимает брови и улыбается снова ярко-алыми губами. Да и платье она сменила на короткую юбку и топик. Вульгарно. Ей бы очень пошли платья классического кроя, она и без макияжа прекрасна. А так накидывает себе пару лет.

– Посмотрим, – пожимая плечами, проходит мимо меня.

Нет, конфетка, не посмотрим, а я притащу тебя домой сам. Если нужно будет за волосы. Ожидаю, пока она сядет в помятую и выцветшую «Хонду», и вылетаю из дома. Забираюсь в машину Скота и даю по газам. Двигаюсь за ней. Она направляется в центр, а оттуда по свободным дорогам к улицам, где расположено множество магазинчиков. Останавливается у одного, но словно заброшенного, тёмного и вычурного. Такое место я бы обходил и ни разу не зашёл. Поднимаю голову и читаю: «Столярная мастерская Скота». Шумно выдыхаю и мотаю головой.

Чёрт. Как плохи их дела? По виду отвратительны. Ведь люди и туристы проходят мимо магазинчика, а Джесс там. Я могу им помочь, могу придумать что-то, могу дать денег. Но они не примут, ничего от меня не примут, потому что я чужой. Для всех них чужой, и у меня одна возможность понять, как поступать дальше – это Джесс. Она точно знает, что необходимо Скоту, чтобы его бизнес процветал. А я архитектор, и смог бы распиарить его даже в Нью-Йорке, нашёл бы людей, которые бы делали заказы. Мне нужна Джесс. Я должен узнать о ней то, чем, возможно, смогу её шантажировать или же… куча мыслей и ни одной подходящей.

Чувствую себя подавленно, когда выхожу из машины, оставив её недалеко от мастерской. Сажусь за столик и делаю заказ. На самом деле всё настолько сложно, что я теряюсь. У меня есть всё, что хочет получить каждый из тех, кто проходит мимо меня. Но они совершенно не представляют, как разрушаешь себя в погоне за благами. Разрушаешь всё вокруг, теряя свою душу, забивая сердце ранами, и находишься в отчаянии. Ничего не исправить, ни одного поступка, который даже не совершил. Ни разу не задумывался, как туго приходится моей семье до сих пор. И это изъедает. Чувство вины вызывает стыд за деньги, которые хранятся в банке и на моей кредитке. Если бы они позволили, то я бы всё отдал, за возможность видеть их улыбки. Быть частью семьи и помогать. Боже, какой же я урод на самом деле. И ненависть Джесс обоснована. Я не могу винить её в этом. Даже её поведение – точная копия моего. Она словно со стороны показывает мне, каким я был. Но сейчас не стал лучше. Наоборот, скатился вниз, хотя нахожусь наверху.

Съев сэндвич с курицей, допиваю воду и возвращаюсь в машину. Чёрт, я даже не подумал о том, можно ли тем парням доверять, оставив их одних в доме. А у меня дорогой ноутбук. Да к чёрту, мне плевать сейчас на это. Смотрю на магазин, где до сих пор находится Джесс, и жду. Что она там делает? За всё время туда ни разу никто не зашёл. Выходит, выручки нет, денег нет. А она их откуда-то берёт? Вот это волнует меня больше всего. Я не хотел бы, чтобы мои подозрения подтвердились.

Продолжаю смотреть на дверь, окрашенную уже алыми бликами заходящего солнца, и она открывается. Сначала не придаю значения, вышедшей от туда девушке с заколотыми волосами, в длинном тёмно-синем платье, струящимся по её стройному телу. А затем медленно выпрямляюсь, когда узнаю лицо с минимальным макияжем, и она направляется к старой «Хонде».

– Джесс? – Ошеломлённо слежу за ней, настолько элегантной, что ей может позавидовать любая представительница элиты Нью-Йорка. Хотя платье не последних коллекций, и явно недорогое, но то, как она подаёт себя в нём, меня шокирует.

Нет ничего из вульгарного образа, а именно то, что я бы хотел видеть. То, о чём мечтал. И эта мечта сейчас уезжает куда-то.

Завожу мотор и следую за ней, всё ещё до конца не принимая увиденное. И тут же неприятное чувство, обжигающее сердце, появляется внутри. Куда она такая поехала? Для кого так оделась? Богатый любовник или она работает в эскорте? Господи, снова эта злость, не поддающаяся контролю. Она заполняет полностью мой разум, пока я еду за машиной Джесс из города, и она не останавливается у ресторана, расположенного на берегу океана. Я не помню такого, но, видимо, для тех, кто хочет показать свой статус и богатство. Он явно предназначен для таких, как я. Но зачем сюда приехала Джесс? Какого любовника скрывает здесь?

Готов сейчас же схватить её и утащить обратно, закатить новый скандал и отлупить. Да-да, именно отлупить, чтобы проучить самого себя. Напомнить – не моё дело. Ложь. Джасмин стала моим делом с того момента, как появилась в доме Зои. Я был первым, кому она ответила, и я же обломаю ей все мечты о порочной жизни шлюхи.

Выхожу из машины и надеваю на себя ту маску, которую обычно ношу в Нью-Йорке. Богатый. Сильный. Властный. Требующий к себе повышенного внимания. Обожающий комфорт и люкс марки вещей. Хотя сейчас я больше похож на одного из обычных людей, но они увидят то, что у меня есть.

– Добрый вечер, мы рады видеть вас в нашем ресторане. Вы бронировали столик? – Осматривая меня с ног до головы, делая оценку моей внешности, спрашивает администратор.

– Добрый. Нет, но вы найдёте мне место, – приподнимая один уголок губ, отвечаю ей.

– Конечно. Вы предпочитаете веранду или основной зал? – Интересуется она, провожая меня в помещение с работающим кондиционером, и я бегло осматриваю пространство. Оно забито.

– Я желал бы остаться здесь.

Не вижу Джасмин, хотя мне нужно время, чтобы привыкнуть к неяркому освещению, интимному, я бы сказал.

– У нас бронь на десять часов. Я могу вам предложить только этот столик.

– Ничего. Думаю, мне хватит времени, чтобы оценить ваше заведение, – сухо бросаю, когда взгляд цепляется за платье, играющее каплями мелких камней под искусственным светом.

– Тогда пройдёмте, – девушка указывает рукой в зал, но я наблюдаю за Джесс. Она медленно подходит к роялю посреди зала и опускается на пуфик. Не может быть…

– Официант к вам подойдёт через пару минут. Хорошего вечера.

Киваю администратору и падаю на стул, пытаясь разглядеть: Джасмин ли это? Но определённо такой бурной фантазии у меня не может быть, и это, действительно, она. Раскладывает ноты, и вижу, как тяжело вздыхает.

Я ни разу не слышал, как она играет. Я пропустил это, а сейчас звуки медленного вальса наполняют зал, и даже голоса стихают. Мне страшно дышать, не верю своим глазам и ушам, потому что она играет. Она создаёт невероятную музыку, вбивая в моё сердце острый кол. Он прокручивается с каждой нотой, принося невероятную боль и сожаление о том, что проигнорировал все приглашения. А она играет. Со страстью, чувством, и я шокирован вновь. Картинки прошлого, где она берёт с меня обещание, что приеду. Как забываю об этом, едва вернувшись в гостиницу к первой жене. И сейчас это всё приносит мне неимоверную жалость. К себе. Я лишил себя всего этого.

– Добрый вечер. Сегодня я буду вашим официантом. Вы что-нибудь выбрали или, может быть, я могу вам что-то посоветовать? – Поднимаю взгляд на парня с блокнотом.

– Воду. Только бокал воды, – хрипло отзываюсь и снова поворачиваюсь к освещённому месту, где стоит рояль.

Она могла сказать мне, чем занимается, а не вводить в заблуждение. Она могла, но только вот не доверяет мне больше. Знают ли Зои со Скотом? Вряд ли. Не думаю, что она им об этом рассказывает. Но я хочу быть ближе. Сейчас, сидя в престижном для Саванны ресторане, понимаю, каждой клеточкой своего тела, насколько хочу быть чем-то большим, чем просто незнакомцем, потерявшим себя, и пребывающим столько лет в постоянных поисках. Я бы хотел наслаждаться этими звуками каждый день, они приносят расслабление и спокойствие. Странно и так хорошо мне в эти минуты, что улыбаюсь, испытывая гордость за свою конфетку. Она у меня самая замечательная.

– Ваша вода, – передо мной ставят бокал и наполняют его.

– Я положу тебе чаевых, в несколько раз превышающие сумму моего заказа, – откидываюсь на спинку стула и смотрю на бегающие глаза парня.

– Вы хотите что-то особенное за такие чаевые? – Тихо спрашивает он.

– Да. Девушка, играющая на рояле. Кто она?

– Её зовут Джасмин, живёт в Саванне, ей восемнадцать.

– Сколько она стоит? – Наблюдаю, как лицо парня меняется, и он зло поджимает губы.

– Она не продаётся, мистер. И деньги мне ваши не нужны…

– Успокойся, я не собираюсь её покупать. Вряд ли у меня хватит денег, чтобы приобрести умиротворение, которое она дарит.

– Хорошо. А то иногда появляются придурки, которые думают, что людей можно купить. Джесс не шлюха, – и мне так приятно, что он говорит именно это.

– Давно она работает здесь?

– Около года.

– Сколько получает?

– Я не имею права…

– Ещё пятьдесят баксов сверху.

– Тридцать долларов в час. Работает два раза в неделю. Пятницу и субботу. С восьми до одиннадцати, – чётко отвечает он.

Подсчитываю и это так мало. Очень мало.

– А чаевые?

– Это редко, нынче все скупы, хотя мужчин здесь много. Они приходят, чтобы получить другое, а вот поощрить её чаевыми для них слишком затратно, – хмыкает официант и указывает взглядом на зал. И правда, одиноких мужчин здесь достаточно, как и компаний из парней, раздевающих взглядом Джесс. Противно.

– Понятно. Спасибо за помощь. Ты можешь передать ей вот с этим, – достаю портмоне и пятьсот долларов, – восхищение, не называя имён?

– Конечно, да, я передам, – с улыбкой он прячет деньги в карман.

– Но если я узнаю, что она их не получила, а я узнаю, то найду тебя, и ты познакомишься со мной лично, – предупреждаю его.

– Не волнуйтесь, я не вор. И мне нравится Джесс, считаю, что она заслуживает большего, чем похотливые взгляды, – обиженно произносит парень.

– Прекрасно, тогда наши мнения сходятся. Счёт.

Он кивает и оставляет меня. Возвращаю своё внимание на Джасмин, уже играющую более быструю мелодию. Чёрт возьми, я хочу остаться. Хочу слушать это постоянно и видеть её слабую улыбку, наслаждение от этого, а не от языка какого-то парня. Последнее даже знать не хочу.

Задумываюсь о том, что в этом месте я бы с удовольствием пригласил её на танец. Она бы улыбалась мне и дарила бы нежность, мне было бы плевать на весь остальной мир. И даже деньги были бы оскорблением. Но это всё какие-то смутные и невыполнимые фантазии. Она моя племянница, которая зарабатывает игрой на рояле, чтобы помочь тем, кому должен помогать я. Она взяла на себя мою ношу, и это приносит сухость в горле. Его сдавливает от чувств, которые с каждым днём всё сильнее разрывают сердце.

Оплачиваю счёт и кладу обещанные чаевые. Теперь мне предстоит снова прокручивать в голове свои ошибки и тонуть в них. Я же не выберусь, если завтра что-то вновь узнаю. Это добивает меня, застревают внутри ржавые гвозди из прошлого, и не выдрать. А мне бы с корнем, чтобы захлебнуться от мук души, прогнившей и проданной.

У меня нет никакого представления, что мне делать дальше. Возвращаюсь домой и оставляю машину на том же месте. Проверяю то, что сделали ребята и всё же, обхожу каждый уголок, чтобы увериться – всё на месте. На заднем дворе бардак, и я машинально подметаю, собираю в пакеты, найденные в одном из ящиков кухни, обломки дерева и металла. Подхожу к столику, где лежат чертежи, и вглядываюсь в них. Это призвание Джесс. Ей с генами перешло от Скота, но и в них вижу что-то своё. Эксклюзивное, масштабное, с огромными амбициями. Меня посещает идея, надеюсь, её она примет от меня. Это будет тоже подарок. Поднимаясь к себе, открываю ноутбук и печатаю приказ своей секретарше. Перечисляю деньги и с улыбкой возвращаюсь на первый этаж. Нахожу в холодильнике банку с пивом и выхожу на улицу. Опускаюсь на ступеньку и просто сижу.

На улице тишина, соседи уже дома, только духота не даёт это место назвать раем. Это необычно для меня, быть вот таким. Без дорогого коктейля или рома, без шума и постоянного движения. Просто замереть во времени.

Банка с пивом так и не открыта, когда раздаётся звук подъезжающей машины. Поднимаю голову и улыбаюсь, наблюдая, как Джесс выходит из «Хонды». Может быть, я жду именно её. Может быть, на меня упадёт луч света, подарив понимание всего.

Она подходит ко мне с рюкзаком на плече в том же самом виде, как и выходила из дома. Но теперь-то я знаю, что это всё не она. Знаю, что это защитная реакция от меня.

– Ты ключи потерял? – Усмехается Джесс и плюхается рядом со мной.

– Нет, просто сижу, – пожимаю плечами и поворачиваюсь к ней.

– Значит, наслаждаешься. Настолько наслаждаешься, что даже пиво не пьёшь, – тихо смеётся она, и я тоже.

– Будешь? – Предлагаю ей, хотя это противоречит всем моим мыслям.

– Нет. Не хочу. От пива фигура портится, предпочитаю что-то покрепче, – качает головой.

– Так что ты здесь делаешь?

– Если скажу, что не знаю, такой ответ примешь? – Отставляю банку пива и вытягиваю ноги.

– Приму, потому что это правда. Тебя что-то сильно потрясло, раз ты потерялся в своей голове, – серьёзно отвечает Джесс.

– А знаешь, кто знает всё? – Она поворачивается ко мне.

– Нет. Это невозможно.

– Ты ошибаешься. Небеса всё знают, – шепчет она и показывает пальцем наверх.

– Боже, конфетка, ты до сих пор веришь в небеса? – Смеюсь я.

– Да, они единственные, во что я верю. Ты только подумай, – придвигается ближе, и её глаза сверкают от возбуждения, но не пошлым светом, а чистым, и я смотрю на него.

– С самого рождения планеты они смотрят, что происходит. Столько гипотез о том, откуда мы произошли, а они это знают и молчат. И сейчас, в эту самую минуту, кто-то появляется на свет, кто-то покидает его, кто-то понимает что-то очень важное для себя. Кто-то кардинально меняет жизнь. Кто-то плачет. Кому-то больно. А кто-то смеётся, потому что эти секунды самые лучшие в его жизни. Кто-то изменяет, а кто-то видит это. Кто-то влюбляется, а кто-то расстаётся. Кто-то лишает себя жизни, а кто-то борется за неё. Миллион судеб, и над ними небеса. Они видят всё, знают о каждом, все тайны и мысли, покрывают воровство и обман, и обличают их же при свете дня. Они молчат и только принимают в себя всю боль или же радость.

Кажется, что я даже не дышу, пока она говорит. С такой страстью и верой, отчего моё сердце сжимается, наполняясь нежностью. Той самой, которую помню. Забыл на столько лет, и сейчас бутон раскрывается.

– Молчаливые наблюдатели? – Шепчу я.

– Точно. Они не могут влезть в судьбу, чтобы помочь избежать ошибок, но они величественны. Они вечные. Они всегда будут, даже после нашей смерти. Они всегда над нами, мы не можем до них дотянуться, они бесконечны. Они живые. Когда счастья очень много, когда к ним отправляются самые лучшие души, они являют солнце и тепло. В тот день… на похоронах бабушки и дедушки так и было. Я верю, что они забрали себе их свет, чтобы одарить им нас, – при упоминании родителей издаю судорожный вдох, и в миг глаза мутнеют.

– Ты не виноват, Флинт. Так должно было случиться. Потому что людям необходимо солнце, согревающее их одинокие дни. Смерти не избежать, но она не так плоха, как кажется. Необходимо лишь отпустить, – ощущаю тёплую ладонь, ложащуюся на мою щёку. Поднимаю взгляд на Джесс, и она мягко улыбается мне. Кажется, что в груди что-то трескается, и я полностью тону в боли из прошлого.

– А когда дышать не можешь? Когда всё рушится, и ты чувствуешь острые ножи, изрезающие сердце? Что делают небеса? – Накрываю её руку своей и прижимаюсь сильнее.

– Они плачут. Когда их переполняет муками, посланными нами, они плачут, чтобы смыть с каждой души это ощущение. Они дарят свободу, но люди бегут от их подарков. Ведь дождь, каким бы он ни был, холодный или тёплый, это означает, что скоро всё наладится. После него, тучи разойдутся, и наступит снова солнечный день. А иначе быть не может, ведь всегда наступает время переизбытка. Он ставит в тупик, а небеса знают, что делать, в отличие от людей, – девушка отводит от меня печальный взгляд и вытягивает свою руку из-под моей.

Я именно в тупике сейчас, и все слова, сказанные Джесс, принимают такую силу, от которой поднимаю взгляд на небо. А там сверкают звёзды, напоминающие камушки на платье удивительного человека, который тоже прячет саму себя, как и я.

– Я иду спать, – Джесс подскакивает со ступеньки, а я не хочу терять этого единения и доверия, которое было между нами несколько минут. Это особенное время, когда я видел её настоящую и узнал о том, что она не винит меня. А я продолжаю это делать.

– Не уходи… побудь ещё немного со мной, – шепчу я.

– Я устала уже от тебя, Флинт, – фыркает Джесс, и это непонятно. Ещё несколько мгновений назад мне казалось, что она больше не обижается и не ненавидит меня. А сейчас всё изменилось снова.

– Конфетка…

– Запарил, иди спать, – хлопает входная дверь, и я закрываю глаза.

А небеса всё видят. Они знают, что в моей груди бьётся сердце сейчас для неё. Она на несколько мгновений подарила мне веру и моментально забрала её, оставив после себя тяжесть.

– Если вы знаете, что мне делать, то подскажите. С каждым днём я умираю, внутри моя душа рассыпается от сожаления. Я хочу стать большим для них. Простите меня за то, что ни одного обещания, данного вам, я не выполнил. Я наказан достаточно, – поднимаюсь на ноги и, подхватывая банку, возвращаюсь в дом.

За этот день я выжат, эмоционально выжат, и хочу есть. Поэтому забрасываю в рот несколько крекеров и плетусь к себе, но останавливаюсь у спальни Джесс. Тихо. А внутри такое желание открыть дверь и забраться в постель. Разделить с ней то, что во мне. Расслабиться и не быть больше одиноким. С Джесс я чувствую себя иногда прежним, когда она не грубит и не вспоминает о том, какую роль должна играть. Только зачем? Почему со мной? Ведь теперь я точно знаю, что моя конфетка до сих пор рядом, каким бы ублюдком я ни был.