Онлайн чтение книги Непостоянные величины
Всякий, кто оставит

По дороге на Красную Позицию Роман уяснил для себя, что особенного в казанской жаре. Небо плотно затянуло полупрозрачными белесыми облаками, укрывшими за собой и солнце. Город точно спрятали в полиэтиленовом пакете. Местные двигались медленно, экономя кислород, притворялись, будто им не грозит удушье.

Хозяин квартиры обрадовался возможности уладить дела сегодня. За чаем он достал припасенный договор о найме. Условились, что сумму за первые два месяца Роман внесет сразу, а деньги за квартплату будет вручать Андрею по факту появления счет-фактуры. Когда чай был выпит, а подписи поставлены, хозяин раскрыл премудрости дверного замка.

– Поворачиваешь влево до упора, а через секунду делаешь ключом движение влево и как бы вниз. Попробуй.

С четвертой попытки Роман освоил технику «Влево-и-как-бы-вниз».

– Телевизор смотришь? – спросил Андрей.

– Новости по Первому каналу.

Хозяин не уловил иронии.

– Правда? С этим незадача. Видишь тумбочку? Раньше на ней телевизор был. Предыдущий постоялец вынес, а я лишь потом заметил.

– Удалось вернуть?

– Нет. Постоялец нерусский был. Пропал моментально, как съехал. Если телевизор нужен, я с дачи привезу.

– Не принципиально, – успокоил Роман. – У меня интернет 3G, через ноутбук буду следить за новостями.

Андрей бесплатно довез гостя до вокзала, там и распрощались. Забрав вещи из камеры хранения, Роман привез их на Красную Позицию. Повалив чемоданы в угол, он снова выбрался на улицу. Магазин «Наша марка», расположившийся в доме, где москвичу предстояло обретаться, своему названию не соответствовал. «Наша марка» предлагала рядовой набор товаров, почти такой же, как в какой-нибудь «Пятерочке» или «Магните». Повинуясь необъяснимой воле, Роман взял на ужин бородинский хлеб, вареную колбасу и три бутылки горького эля «Алтайский ветер» по акции.

Бабки на скамейке провожали новоявленного заселенца долгими взглядами, то ли осуждая за чрезмерную активность в перемещениях, то ли выгадывая, чего от него можно ожидать. Из окна на втором этаже смотрела, раздвинув шторки, молодая мама с девочкой в белом. Девочка стояла нетвердыми ногами на подоконнике, приложив ладошку к стеклу. На ее лице рисовалось беззастенчивое любопытство.

Жаря на сковороде нарезанную кружками колбасу, Роман вообразил, как ночью из подъездов вылезают отоспавшиеся вурдалаки и на гоповском наречии пылко выясняют, кто чего стоит. Стекла дрожат от звериного хохота, а на неприкаянных волчьих мордах ненависть – друг к другу и ко всем остальным.

Картинка эта существенно разошлась с действительностью: к позднему вечеру двор опустел, но место бабок не занял пьяный сброд. Значит, Казань из второй версии, тишайшая провинция, где размеренность возведена в ранг добродетелей.

Эль пах хвоей, а во вкусе угадывалась приятная кислинка с цитрусовым оттенком. Добротный крафт. Колбаса пригорела, но с хлебом шла за милую душу. Захмелевшего Романа настигло озарение, почему его повлекло именно к жареной колбасе: Карлсон в школе. Попадешь к вам в дом, научишься есть всякую гадость. И с «Алтайским ветром» тоже предельно ясно.

Уже за полночь отослал родителям письмо с аккаунта, который завел вчера специально для связи с прошлым: «Добрался более чем оптимально. В первый же день устроился и заселился. Хозяин квартиры и директор школы произвели самое положительное впечатление. Не теряюсь, и вы не теряйте. Завтра изложу все в деталях. На связи, Рома».

Перед сном открыл на экране «Евангелие от Матфея» и пробежался по фрагментам, выделенным красным. Вот оно. «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную».

Роман оставил все. Только не ради, а вопреки.