Онлайн чтение книги Невидимые связи
ГЛАВА XXIV

– Что привело вас ко мне, пору чик? – директор Якубяк, как всегда в безукоризненно сшитом костюме, жестом указывает Корчу кресло. – Чашку кофе?

– С удовольствием, – Корч удобно усаживается в глубокое кожаное кресло.

Якубяк садится напротив.

– Чем могу служить?

– Я хотел бы просить вас дать указание подготовить для меня справку об использовании партии паркета, поступившего к вам двадцать пятого июля. Эта партия была направлена на строительство микрорайона Заборувек. Нужны мне также ксерокопии нарядов и накладных поставщика и получателя этой партии.

– Разве с этим что-нибудь не в порядке?

– Точно не знаю. Пока я просто проверяю всю документацию по использованию строительных материалов за период до пятнадцатого июля и позже. Просил бы вас разрешить мне также. ознакомиться с документами по использованию стройматериалов за первое полугодие прошлого года на строительстве, которым руководил Ежи Врубль.

– А почему, собственно, вас интересует именно этот период?

– Как вы относились к Врублю? – вопросом па вопрос отвечает Корч.

– Ответ кроется, пожалуй, в том факте, что именно я выдвинул его на руководящую работу. Очень способный и энергичный молодой человек. Честный и принципиальный. Впоследствии меня пытались, правда, убедить, будто я ошибался в его оценке, но, невзирая на это, я и по сей день уверен – Врубль был человеком порядочным.

– Его в чем-нибудь обвиняли?

– Да. Но лишь после его внезапной смерти, когда он не мог уже дать объяснений. Неожиданно выявилось, что на его стройке некоторые накладные оказались подделанными, часть из полученных стройматериалов фактически на строительстве не использовалась, а куда они девались – неведомо.

– Кто в то время курировал эту стройку?

– От имени заказчика – инженер Марьян Бялек. Впрочем, он и поныне выполняет эти функции. Лично я полагал, что на нем, как кураторе, тоже лежит определенная доля ответственности за вскрытые недостатки, но поскольку заказчик претензий к нему не предъявлял, у меня, как у подрядчика, не было повода вмешиваться в эту историю.

Беседу прерывает Ванда Круляк. Она вносит кофе и расставляет на столе чашки.

– Нужно что-нибудь еще? – обращается она к директору.

– Нет. Благодарю вас, это все.

Выходя, Ванда бросает на Корча томный взгляд. Он делает вид, будто этого не замечает. Едва он появился в приемной, она столь настойчиво стала допытываться, какие дела его привели, что он, потеряв в конце концов всякое терпение, довольно резко оборвал ее категоричным: «Прошу вас доложить обо мне директору!» Она была явно обижена и, демонстративно повернувшись, с царственным видом направилась в кабинет. Через минуту, открыв дверь, она все с той же миной на лице сухо бросила: «Пожалуйста». И повторила еще раз: «Пожалуйста, директор вас ждет». А сама при этом продолжала стоять, загораживая собой проход. Корч вынужден был попросить ее подвинуться. Она повернулась вполоборота, но ровно настолько, чтобы, проходя, Корч неизбежно ее коснулся. А теперь вот этот еще ее взгляд. «Что ей нужно, черт побери? Никак от нее не отвяжешься!» – думает Корч, отхлебывая кофе.

– Могу я узнать, что удалось вам выяснить по делу о пожаре? Как руководителю управления, мне важно быть в курсе дел.

– Да, конечно, я понимаю, но, к сожалению, похвалиться пока нечем. Неясны еще многие обстоятельства, без которых невозможно прийти к сколько-нибудь определенным выводам. Выяснением этих обстоятельств я сейчас и занимаюсь, чем, собственно, и вызван мой визит к вам. Материалы, которые я прошу у вас, мне крайне необходимы.

Якубяк, ни слова не говоря, подходит к телефону.

– Пан Яноха, прошу вас срочно принести мне все документы по реализации последней партии паркета, полученной нами, насколько мне не изменяет память, двадцать пятого июля. Подготовьте, кроме того, все наши накладные и наряды со строек по распределению этой партии.

Он кладет трубку и снова садится в кресло.

– В чем еще нужна моя помощь?

– Спасибо. Это все. Я слышал, будто зять бухгалтера Янохи работает в воеводстве? – переводит Корч разговор на интересующую его тему.

– Вы имеете в виду инспектора Зелинского? Я что-то слышал об этом, но, знаете, слабо пока ориентируюсь в заборувских родственных связях и отношениях. Собственно, здесь я человек новый. Что-то вроде новой метлы. И, надо сказать, с первых же шагов не снискал к себе особого расположения со стороны многих влиятельных особ. Кое-кого из аппарата я собирался уволить, но тут же подвергся давлению «сверху». Одна за другой зачастили комиссии. Меня обвинили в искажении кадровой политики, в недооценке старых проверенных работников. И мало-помалу спустили все на тормозах. Возможно, после завершения вами следствия по делу о пожаре мне и удастся все-таки осуществить кое-какие преобразования. Если, конечно, не окажется, что главный виновник пожара – я, – говорит он с иронией и горечью. – Такой вариант некоторым пришелся бы весьма по душе. Мешаю я здесь некоторым. Не вписываюсь в семейные кланы.

Ну что ж, ладно, поплакался я вам в жилетку, выпустил, как говорится, пар и вроде бы полегчало. Впрочем, надеюсь, вы разберетесь во всем сами, – придает он тону большую официальность. – Куда доставить нужные вам документы? Они будут готовы через час, максимум – два.

– Если можно, я просил бы вас оставить их у себя, а позже я зайду за ними сам.

Корч прощается, но, подойдя уже к двери, вдруг, словно что-то вспомнив, останавливается:

– Да, пан директор, вы не знаете, случайно, удалось ли найти ключи от склада, пропавшие во время пожара?

С этими ключами связана целая история. Сторож Заляс клянется всеми святыми, что кладовщик при нем повесил их на доску в проходной и они висели там все время, а потом в послепожарной суматохе куда-то запропастились. Когда это случилось, установить не удалось, да и вообще факт этот вскрылся лишь, когда сам он, Корч, вспомнил о ключах, отбавляя на экспертизу замок от склада. Эксперты установили, что на замке нет следов отмычки или взлома. «Куда же все-таки девались ключи? Пропали». Корч склонен думать, что это случилось за три-четыре часа до пожара.

Преступник, вероятно, снял ключи с доски в проходной. Затем, после поджога, опять запер склад, а ключи выбросил. Преступником мог быть и Антос, и кто-либо другой, но – Корч в этом убежден – непременно лицо, так или иначе связанное со стройуправлением. «Опровергнуть алиби Антоса теоретически не составляет особого труда, но пока ведь нет и свидетеля, который видел бы его в городе между пятнадцатью и девятнадцатью часами. Пробрался незамеченным? Версия, что у него был сообщник, тоже ничем не подтверждается. Помощник его болен и находится в больнице. По мнению врача, он не в состоянии подняться с постели». Проверили алиби других потенциальных подозреваемых. Все они отпали.

В сущности, ключи из проходной мог без труда взять любой из знавших, где они висят, – ведь сторожа в проходной не было. Заляс праздновал именины и начиная с четырех часов дня вместе со своими приятелями сидел в одном из кабинетов стройуправления. Правда, из окна этой комнаты вход в проходную хорошо просматривается, но Корч почти уверен, что никто из компании за входом не следил – было не до того. Все приглашенные приходили с водкой. В общей сложности опорожнили – как утверждала уборщица – больше десятка бутылок. В среднем по бутылке на брата. Одним словом, вероятность выяснения обстоятельства пропажи ключей представлялась весьма проблематичной. Предпринятые в этом направлении шаги никаких результатов пока не дали.

…Спрашивая сейчас о ключах, Корч делает это скорее для очистки совести.

Якубяк качает головой отрицательно:

– Во всяком случае, мне не докладывали, что они найдены, – говорит он. – Поинтересуйтесь на проходной.

Но на проходной по этому поводу нет ничего нового.

– Заляс всех уже спрашивал о ключах, – говорит Корчу дежурный сторож. – Хочет сам их найти. ему здорово за них влетело. Вот он теперь и старается —