Глава третья

Онлайн чтение книги Невинная жена The Innocent Wife
Глава третья

– Ну как? – спросила Кэрри у Сэм, не отрывая глаз от дороги. – Как прошло первое свидание?

Сэм рассмеялась; она с трудом подавляла улыбку со времени вчерашнего визита. Впервые за много дней она хорошо спала, так что, когда Кэрри подъехала к мотелю, чтобы забрать ее в Ред-Ривер, она уже ждала снаружи, сгорая от желания обо всем поговорить.

– Все было хорошо. Все прошло замечательно.

Сэм старалась не спрашивать, говорил ли что-нибудь Деннис об их первой встрече. Инстинктивное стремление казаться замкнутой не оставило ее даже после того, как она пересекла половину земного шара, чтобы приехать на это свидание.

– И это все? Я не расскажу, что он говорил потом, пока ты ничего не расскажешь.

– Ну хорошо. Сначала было неловко, и я думала, что это я виновата. Я просто была немножко… ошеломлена, мне кажется. Но он был таким милым.

– Правда?

– Абсолютно.

Сэм было легко с Кэрри, девушкой небольшого роста, с пышными каштановыми волосами длиной до подбородка, которые ерошились во все стороны, когда она проводила по голове рукой.

– Знаешь, он, конечно, красивый и всякое такое, – призналась Сэм.

– Конечно.

– Я была так разочарована, когда пришло время уходить. Как будто мы только начали узнавать друг друга. Не считая писем.

Сэм не упомянула ту женщину и их стычку. Наступило молчание.

– Ну и? – подтолкнула ее Кэрри.

– Перестань выпытывать! О господи, – вспыхнула Сэм. Чувства, которые она испытывала к Деннису, были так не похожи на то, что она чувствовала в последний раз, когда начала новое знакомство на корпоративной вечеринке с Марком, спокойно сообщившим ей: «Я не ищу ничего серьезного. Ты не против?» И она сказала: «Да, конечно», – поскольку что еще она могла сказать? Его руки уже блуждали у нее под платьем, это было апогеем долгих месяцев воздержания и робких взглядов. Он проник пальцами внутрь, слишком быстро, болезненно, и ее тело стало скованным и холодным из-за старания удержаться от крика. Тебе хорошо? И она ответила «да», потому что так должно быть. Хорошо, когда тебя имеют, но в тебе не нуждаются. Хорошо быть утешительным призом. Хорошо чувствовать себя хорошо.

– Что ж, он тоже считает, что ты хороша, – призналась Кэрри.

– Он так сказал?

– «Саманта жутко привлекательна» (цитата).

– Серьезно?

– И ему очень нравится твой акцент. А еще он расстроился, что это должно было закончиться так быстро, но очень ждет новой встречи на следующей неделе. Это так классно, что не верится. Мой маленький Деннис наконец-то встречается с женщиной, бог мой!

Сэм перебирала его слова в памяти, стараясь представить, как он их произнес, и лишь вполуха слушала Кэрри, которая рассказывала о своем первом посещении Денниса и о том, как страшно было впервые входить в тюрьму. Она вспоминала об угрозах расправы и письмах с оскорблениями, которые она получала; как они не могли найти финансирование для первого документального фильма, так что она вместе со своим сопродюсером Патриком вынуждена была работать ночи напролет, чтобы его сделать.

– Ты заставляешь меня краснеть, – виновато проговорила Сэм.

– Незачем краснеть. По сути, это был эгоизм чистой воды. О такой истории просто необходимо было поведать обществу, вот мы с Патриком и сделали фильм. Поэтому я всегда беспокоилась о Деннисе, начиная с того времени, когда Патрик рассказал мне об этом деле. Разумеется, все думают, что я в него влюблена . – Она закатила глаза. – В противном случае женщина не стала бы снимать фильм о мужчине, не так ли? Тот факт, что я лесбиянка, похоже, не имеет значения. Я сталкиваюсь с этим на каждом шагу. Это было просто судебное дело, и оно выдалось вопиюще несправедливым: этот парнишка, совершенно очевидно, никого не убивал. Я не могла выбросить такое из головы.

Сэм вспомнила, как Деннис говорил о том, что они с Кэрри очень близкие люди.

– Это все так необычно, – отозвалась она. – Даже не могу поверить, что я здесь, и все, что я делаю, – посещаю тюрьму. Это похоже на очень странные каникулы, – сказала она.

– То, что ты делаешь, замечательно! До тебя Деннис в самом деле начал сдавать. Потрясающе, что ты сюда приехала. Не принижай себя, ты сильная женщина.

Сэм покраснела.

– Бр-р, терпеть не могу такое. Сильная женщина . Что это значит? Скажем, сильный мужчина – это тот, кто может одним пальцем сдвинуть с места груженый трейлер, а сильная женщина – это… – Она щелкнула пальцами, подыскивая подходящее определение.

– Мамаша, которая обращается с петицией об установке нового дорожного знака после того, как ее сына сбил какой-то лихач.

– Вот-вот!

– Может, это не так уж и глупо. Ты понимаешь, что я имею в виду. Это какая-то чепуха, когда ее повторяют ради красного словца. А я имею в виду тебя: ты храбрая, вот о чем я говорю.

Сэм открыла рот, чтобы запротестовать, но в ушах зазвучали слова Марка: ты никогда не воспринимаешь комплиментов, это сводит с ума . Пункт номер тринадцать в списке причин, по которым он не мог ее полюбить. Она повернулась к Кэрри:

– Спасибо.


Дома в Ред-Ривере были не такими одинаковыми, как те, которые Сэм видела с самолета во время захода на посадку, – с бассейнами, похожими на хирургические лотки, и черепичными крышами. Создавалось впечатление, что все они построены в одно и то же время людьми, которые оказались здесь случайно. А здесь – широкие улицы и дома, стоящие далеко друг от друга; там и сям виднелись выставленные диваны и цепные собаки, лаявшие, когда они проезжали мимо. Здание городского муниципалитета – скромное и белое, на центральной улице, – мини-маркет, магазин стройматериалов и ресторан. Большинство заведений было закрыто, окна – заколочены деревянными панелями.

Они въехали в более привлекательную часть города, где улицы прятались в тени больших деревьев, а дома были выкрашены в разные пастельные тона. На верандах стояли двухместные диванчики, у домов – сверкающие внедорожники.

Остановились у пастельно-желтого дома, поменьше соседних: на белых оконных рамах краска уже начала шелушиться. На почтовом ящике значилось: «Харрис, 142». По словам Кэрри, полицейский Эрик Харрис наотрез отказался давать любые интервью во время съемок документального фильма в 1993 году. На этот же раз он связался с Патриком сам, когда было объявлено, что новую документальную серию о деле Денниса снимает сам Джексон Андерсон.

– Притягательность знаменитости, – оценила Кэрри, закатывая глаза. – Конечно, он установил нам довольно жесткие ограничения…

Например, как сообщила Кэрри, если они свяжутся с Хауардом, его сыном, чтобы попытаться взять интервью, он позаботится о том, чтобы отснятый материал никогда не увидел свет.

– Он не был ни слишком усердным, ни достаточно способным, чтобы сделать карьеру, но до сих пор власти у него в этом городе хватает, – пояснила Кэрри. – Воровской кодекс чести – никто не понимает его лучше копов.

Между тем это интервью имело ключевое значение, так как полицейский Харрис был первым копом, допрашивавшим Денниса после того, как было найдено тело. Когда у него спросили, почему он обратил внимание именно на Денниса, тот ответил: «Называйте это предчувствием. Полицейская интуиция».

– Наглости этому типу не занимать, – протянула Кэрри, пока они осматривали дом из машины. – Но у меня есть серьезные вопросы к нему по поводу всей этой истории.

Они вышли из автомобиля, и Кэрри выгрузила свое снаряжение из багажника на тротуар. Она водрузила на плечо камеру, прильнула к видоискателю и окинула взглядом улицу. Сэм инстинктивно увернулась, как будто это была пуля. Кэрри держала камеру за верхнюю рукоятку, а другой рукой поддерживала снизу, ведя по полукругу. Вставив в уши наушники, болтавшиеся на шее, она сделала шаг назад, отставив в сторону бедро.

– Ну, и как я выгляжу? Джек хочет, чтобы сейчас мы обе были в кадре, будто мы тоже часть этой истории. Не знаю. Я чувствую себя персонажем фильма «Как я дружил в социальной сети»10«Как я дружил в социальной сети» (англ. Catfish ) – кинофильм 2010 года, заявленный создателями как документальный, но некоторыми зрителями считающийся мистификацией. Премьера прошла в США 22 января 2010 года..

Съемочная группа была уже внутри и занималась регулировкой освещения, поднимая и опуская жалюзи, а полицейский Харрис сидел в кресле и пытался расстегнуть верхнюю пуговицу своей рубашки, из-под тугого воротника которой свисал галстук. Сэм заметила, что он взглянул на Кэрри, когда та вошла, но быстро отвел взгляд. Из кухни появился, слегка наклонив голову в дверном проеме, долговязый мужчина, который представился Патриком, деловым партнером Кэрри. Первый фильм они снимали вместе, набирая небольшую группу по мере того, как развивалась история. Патрик показался Сэм несколько застенчивым, его рукопожатие – вялым, а ладонь – влажной. Он говорил, не глядя ей в глаза, и бросил всего несколько дежурных фраз:

– Как прошел полет? Это хорошо, что хорошо. Прошу прощения.

Когда Сэм повернулась, чтобы поговорить с Кэрри, той уже не было, и Сэм стало неловко. Она отошла к стене в ожидании, что к ней кто-нибудь подойдет.

Здесь было пятеро людей, которых Сэм не знала, все занятые подготовкой к съемкам. Какой-то мужчина махнул над ее головой направленным микрофоном и извинился. Она наблюдала за всей этой командой, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя здесь чужой. Пребывание в доме Харриса показалось ей лишенным всякого смысла.

– Вы можете сесть, – предложил Харрис со своего места.

– Спасибо, я постою, – отказалась Сэм.

– Кажется, вы чуть-чуть покраснели. Хотите что-нибудь выпить? – Он стал подниматься с кресла, но Сэм жестом остановила его. Ей хотелось выпить, но не из его рук. – Ну ладно, если вам что-нибудь понадобится…

Она с отвращением обратила внимание на его нос, разбухший и красный от многих лет пьянства, на крупные поры и бритвенные порезы на щеках возле усов, покрытые корочками запекшейся крови. Лоб блестел от пота, пряжка ремня глубоко утопала в животе, белевшем в проемах между пуговицами рубашки.

Прочистив горло, полицейский Харрис решил снова завязать разговор:

– Я слышу британский акцент, не так ли? Как вам нравится эта погода? Жарковато для вас?

Сэм вежливо улыбнулась, не размыкая губ.

– Вы что, сюда переехали или прибыли специально ради этого?

– Я просто в гостях.

– Зачем же они тогда привезли вас сюда? Должно быть, вы очень хороши в своем деле, если они вас сюда привезли.

– Ну, на самом деле… – Сэм собралась с силами, чувствуя в голосе хозяина некоторый вызов. – На самом деле я друг Денниса. Скорее, даже подруга.

Харрис вмиг перестал улыбаться и выпрямился в кресле:

– Что, в Англии нет убийц, с которыми вы можете встречаться?

Сэм повернулась и вышла из дома на жару. Ей показалось, что все в доме думают так же, и от этого стало дурно. Для того чтобы прийти в норму, ей потребовалось закрыть глаза, глубоко подышать и вспомнить, кто она такая, что делает и почему.

Стараясь привести себя в состояние присутствовать при этом всем, она стояла в тени, когда появилась Кэрри и протянула запотевшую бутылку с водой из холодильника, стоявшего в багажнике ее машины. Сэм прижала бутылку к своему затылку и объяснила Кэрри, что произошло.

– Этот тип… чертов сукин сын, – выругалась Кэрри. – Не переживай, мы надерем ему задницу. Он сказал, что мы не можем поговорить с Хауардом , но он не сказал, что мы не можем поговорить о Хауарде .

Она уговорила Сэм вернуться в дом. Только Сэм осталась в задней части комнаты, как можно дальше от Харриса, и лишь наблюдала, как тот прихлебывал из запотевшего стакана, вытирая мокрые губы тыльной стороной ладони.

Через полчаса Кэрри расположилась напротив Харриса с iPad на коленях и своими заметками – их Харрис пожелал увидеть до начала интервью. Сэм наблюдала, как его глаза скользили по страницам. Полицейский улыбался и время от времени цокал языком.

– Довольны? – спросила его Кэрри, когда он вернул ей бумаги. Он кивнул.

Кэрри жестом показала, что она готова, тогда Патрик попросил тишины и повел обратный отсчет.

– Полицейский Харрис, – начала Кэрри, – расскажите нам, пожалуйста, о своих личных отношениях с Деннисом и его дружбе с вашим сыном Хауардом.

– У меня не было никаких личных отношений с Деннисом. Но он часто бывал у нас начиная… лет с семи, я думаю. Хауи всегда был дружелюбным мальчиком, он видел, что Деннис в нужде, так что играл с ним во дворе. Мальчуган вечно здесь болтался и съедал все, что у нас имелось. Я, бывало, делал ему замечания: «Тебя что, дома совсем не кормят?» Полагаю, так оно и было, потому что он вечно был голодный, грязный и воровал все, что под руку попадется. Хотя Хауи никогда бы не сказал, что это он, я знал, что это так. Десять долларов – тут, пачку печенья – там. Ничего крупного, так что поначалу ты не обращаешь внимания на такое.

– Вы никогда не спрашивали об этом Денниса? Никогда не приходили к нему домой, чтобы выяснить, достаточно ли о нем заботятся?

– Мы все знали, что происходит в этом доме, это не было секретом. А что можно было сделать? Хорошо, я иду туда и объявляю его отцу предупреждение – и что дальше? Они, скорее всего, запретили бы ему сюда приходить, вот и все. А Хауи мне бы этого не простил. Этих мальчишек было не разлить водой. Я опасался с самого начала, но…

– Чего вы опасались?

– Хауи рос таким впечатлительным. Он всегда плелся в хвосте у других детей его возраста. Его никогда не приглашали на праздники или поиграть в мяч летом. Так что, когда такой ребенок, как Деннис, составил ему компанию, я отнесся к этому с недоверием. Хотя он казался довольно смышленым. Когда я встретился с ним впервые, он пожал мне руку, как взрослый. Потом Хауи начал материться, и я уже знал, что он набрался этого от Денниса. Потом сломанные игрушки, спрятанные в гараже… Хауи сломал запястье после какого-то дурацкого фортеля. Он прыгнул в реку с моста. Я знал, кто подбил его это сделать, и от меня не ускользало, как он меняется. Но как можно лишить мальчишку его лучшего друга? Так что на некоторые вещи пришлось смотреть сквозь пальцы, закрывать глаза. Но все же я поговорил с Деннисом: я не хочу, мол, чтобы на моего сына плохо влияли, ты должен изменить свое отношение, иначе я запрещу тебе приходить сюда изо дня в день, ты меня понял?

– Это помогло?

– Неделей позже мою машину изуродовали, весь бок был исцарапан ключом. Я спросил его, но он от всего отказался. Хотя я всегда его подозревал. Это была моя ошибка – спускать на тормозах так много вещей и видеть, как моего Хауарда затягивает в болото.

Кэрри наклонилась вперед и нахмурилась.

– Кое-кто думает иначе, полицейский Харрис. Учителя говорят, что Деннис вел себя лучше, пока не познакомился с Хауардом, кое-какие местные жители утверждают, что Хауард всегда был проблемным ребенком, а с тех пор, как ушла его мать, он стал – цитирую – «неуправляемым».

Эрик Харрис крякнул.

– Ну, тот, кто это сказал, имел на него зуб, это же ясно. На Хауи плохо повлиял уход матери, да и на кого бы такое хорошо повлияло? Он был немножко шумный, склонный к истерикам, медленно учился говорить. У него просто была фрустрация, вот и все.

– В старших классах Хауард торговал наркотиками. Это тоже было результатом фрустрации?

– Это дело рук Денниса, – замотал головой Харрис.

– Это Хауард вам такое сказал?

– Нет, ему не надо было ничего говорить, все было и так понятно. Откуда бы Хауард взял… Короче, Хауард был не самым смышленым ребенком. Он кого-то покрывал – всего-то хотел угодить, ему хотелось иметь друзей. И речи быть не может, что он был способен сам придумать что-то этакое.

– Однако он клялся, что это не Деннис делал, даже под угрозой исключения.

– Как я сказал, он хотел прикрыть своего друга.

– И что, вы злились на Денниса?

– Нет.

– Даже после того, как вашего сына исключили из школы и на девять месяцев отправили в колонию для несовершеннолетних преступников?

– Даже тогда.

– А вот некоторые говорят, что после этого вы затаили на Денниса злобу. Именно вы постучали в его дверь, когда было найдено тело Холли, хотя никаких причин связывать его с этим преступлением не было.

Харрис по-прежнему был спокоен и собран.

– Мы должны были проверить в округе всех, кто был замешан в противоправном сексуальном поведении, – вздохнул он.

– Ну да, обвинение в раздевании на публике, которое выдвинули вы . То, что всеми было воспринято как мальчишеская бравада, а вы настаивали, что это сексуальное отклонение.

– Ни на чем я не настаивал. Деннис обнажился перед девочками-подростками.

– После того футбольного матча его выбросили голым из движущегося автомобиля, и он должен был бежать назад в тренировочный зал. Ту же шутку разыгрывали в каждом сезоне.

– Я не знал об этом, – отпирался Харрис. – Мне было известно только то, что мне сообщили. Некоторые девочки были очень недовольны. Мы должны были делать свою работу.

Сэм сжала кулаки до хруста в костях. Человек с направленным микрофоном, обернувшись, бросил на нее недовольный взгляд. Для Сэм Харрис окончательно превратился в негодяя. Изгиб его губ, эта полуулыбка позволяли предположить, что Харрис не верит ни слову из того, что им самим было сказано, и хочет, чтобы они это знали: его руки лежали на коленях, и когда он говорил, то постукивал кончиками пальцев.

– А как насчет настоящего эксгибициониста? – Кэрри взглянула в свои заметки. – Сообщалось, что некий мужчина обнажился перед группой девочек в спортивном лагере в субботу перед убийством. Девочек допросили, они описали этого мужчину так: «невысокого роста, темноволосый и несколько бледный», а полицейский-художник нарисовал вот это…

Кэрри протянула свой iPad . Рисунок очень походил на изображение Коротышки, которого неделей раньше видели у школы Холли.

– При этом через месяц вы снова говорили с теми девочками и показали им лишь фотографии Денниса. Вы спросили у них, этого ли человека они видели. Вы снова брали у них показания, уже после того, как они сказали «нет», и давили, давили, пока одна из них не сказала: « Может быть , это был он».

– Мы считали, у нас есть убедительное доказательство, что Деннис – тот самый парень.

– Но вряд ли найдется человек, меньше похожий на Денниса, чем изображенный на этом рисунке!

– Точного описания от людей в шоке вы не получите. А когда имеете дело с детьми… – Похоже, Харрису его доводы казались вполне резонными.

– Почему вы посчитали, что именно Деннис мог убить Холли Майклз?

– У нас была свидетельница, которая слышала его прямое признание, у нас были волокна ковролина, которые совпали с волокнами напольного покрытия в его доме…

– Эти волокна, согласно нашему криминалисту, присутствуют приблизительно в семи из каждых десяти американских домов. Вряд ли это убедительное доказательство.

– В сочетании с показаниями свидетельницы…

– Фантазерки, женщины, которая потом призналась, что она выдумала всю эту историю.

– Зачем бы она это делала? – Харрис повысил голос, он уже выходил из себя. – Это давление, которое вы оказали на нее, это ваши либеральные медиа, которые донимали ее год за годом, пока она не сказала вам, что солгала. Просто для того, чтобы вы оставили ее в покое!

Харрис впервые разозлился. Он то скрещивал ноги, то возвращал их в прежнее положение. Наконец сел прямее.

– Она связалась с нами, несчастная, страдавшая от комплекса вины. Сказала, что была в полиции, в суде, она собиралась отказаться от того, что говорила, но ее никто не захотел слушать!

Харрис вздохнул, глаза его были закрыты.

– Я могу сказать только одно: в то время она была надежной свидетельницей, ее историю проверили. У Денниса было криминальное прошлое. Мой коллега полицейский до этого подозревал его в исчезновении Лорин Родз.

– Однако его никогда не допрашивали.

– Нет, во всяком случае, официально. Это верно.

– Почему же он представлял интерес для следствия по делу Лорин Родз?

– Они были знакомы, встречались пару раз до ее исчезновения…

– За несколько месяцев до ее исчезновения.

– Любой бывший любовник представляет интерес для следствия в подобных делах.

– Чем же он отличался от других любовников?

– Ночью, после того как стало известно, что Лорин пропала, весь город собрался на ее поиски. Там были все. Деннис тоже появился, он улыбался и шутил, но даже не взял с собой фонарь, а тьма была кромешная. Фонаря у него не было!

– И это вызвало у вас подозрение в убийстве? – Кэрри снова подняла голову.

Харрис обвел взглядом комнату и продолжил с непроницаемым лицом:

– Он вызвал подозрение у моих коллег. Они сказали, что это выглядело так, как будто он на самом деле не собирался ее искать. Как будто он злорадствовал.

– Но вы так не думали?

– Мне трудно сказать. Меня там не было, я не видел своими глазами, как он себя вел. Я был у семьи Родз, мы изучили все ниточки и ничего не нашли. Вероятно, сбежала из дому, не знаю. Нераскрытые дела вспоминаются часто…

На мгновение воцарилась тишина. Сэм чувствовала, что ими манипулируют, а Харрис просто тянет время.

Кэрри прервала молчание:

– Давайте вернемся к Холли Майклз. Волосок!

– Волосок?

– Волосок, найденный на теле Холли. Согласно описанию, сделанному криминалистом, это был «короткий темный каштаново-черный волосок, по всей видимости, с головы», не принадлежавший жертве, и не похоже, чтобы с тела Денниса.

– Ну да, конечно, он был одной из первых улик, которые мы послали для дальнейшего исследования. К несчастью, как вы знаете, его потеряли в дороге.

– Единственная и самая важная улика просто пропала? – Кэрри подняла брови, качая головой.

– Я не защищаю свой департамент, они лопухнулись на всю катушку. Могли бы сберечь месяцы работы, если бы идентифицировали этот волосок. Несколько человек получили взыскания, карьеры были разрушены, мы должны были перестроиться и сфокусироваться на том, что оставалось.

– Деннис блондин. Разве волос шатена мог принадлежать ему, как вы думаете?

– Чтобы утверждать это с полной определенностью, следовало бы его протестировать. Но с учетом остальных улик и вынесенного обвинительного приговора я бы сказал, что, будь этот волосок сегодня у нас, мы обнаружили бы, что он принадлежит Деннису.

– Однако никаких следов ДНК Денниса не было обнаружено. Никаких. Кровь на блузке девочки не принадлежала ни ей, ни Деннису. – Голос Кэрри был твердым и уверенным, он заполнял всю комнату. Харрис же явно утратил уверенность.

– Мы обсуждали возможность соучастника, – все, что он смог сказать.

– Не было никаких следов его ДНК, ничего, вызывающего предположение, что убийц было двое, и ничего, что позволяло бы считать, что Деннис вообще присутствовал на месте убийства.

– Эта улика…

– Улик не было. Ваш департамент потерял волосок. А вы давили на свидетелей до тех пор, пока они не сказали то, что вам хотелось. Вы сочинили безумную историю и подставили подростка, потому что лично злились на него за дружбу с вашим сыном.

– Послушайте, девушка, может быть, я на него и злился, но… – Харрис посмотрел в камеру. – Я бы никогда не позволил этому чувству затмить во мне суждение представителя закона.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава третья

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть