Онлайн чтение книги Незримые Neverseen
Глава 14

Лишь через несколько секунд Софи поняла, что голос Декса ей не приснился. Еще через несколько она заметила, что он сидит на ее кровати.

Судорожно вздохнув, она натянула одеяло до шеи, а затем вспомнила о своей безумной пижаме. Декс был таким же мохнатым, но его комбинезон был ярко-зеленым.

– Что ты тут делаешь? – прошептала Софи, поворачиваясь к застекленной стене. Сквозь прореху в шторах просачивался треугольник серо-оранжевого света, и Софи предположила, что на улице рассвет.

– Хотел кое-что показать. – Декс продемонстрировал устройство, напоминающее выпотрошенный искажатель. Сфера была разрезана надвое, а из ее центра торчали скрученные пружинистые провода. – Знаю, выглядит не очень, но я сделал из него очень мощный ускользатель. С его помощью я пробрался в архивы Совета и нашел записи по Эксиллиуму – и я знаю, что ты сейчас скажешь, – быстро добавил он. – Понимаю, «Черный лебедь» просил не лезть. Но я думаю, что на Эксиллиум стоит взглянуть. Если сможем найти исчезнувшего мальчика, то получится отыскать и «Незримых». К тому же я уверен, что смог влезть незамеченным. Прости, что сразу не сказал – я боялся, что за нами следят.

– Ты был прав.

Под их совместный вскрик рядом с окном появилась Делла.

– Надеюсь, ты не думал, что я позволю тебе пробраться в спальню Софи, пока она спит, и не узнаю, что у тебя на уме.

– Отлично, – произнес Киф, входя в комнату в красном меховом комбинезоне. – Даже не думайте, что я позволю состояться встрече Софикса. Хмм, лучше буду звать вас Дифи. Софикс странно звучит. Ну так вот, о чем я: без меня – никаких тайных встреч!

– И без меня! – сказал Фитц в серой пушистой пижаме, входя вслед за Кифом.

– Я тоже тут! – появилась в углу Биана в розовом меху. – Я пошла за мамой, когда она пошла за Дексом.

– Ух ты, сколько народа, – пробормотала Софи. – И сколько… шерсти.

Даже Делла носила синий комбинезон, в котором походила на Коржика из «Улицы Сезам».

– Класс, твое окно прямо напротив моего! – сообщил Киф, открывая шторы. – Можем кидаться друг в друга вещами!

– Или нет. – Делла собрала всех у кровати. – Садитесь. Надо обсудить невероятно опасный поступок Декса.

– Он не был опасным, – возразил тот. – Мой ускользатель идеален. Он показал кривую полусферу, но Деллу это не убедило.

– Нашел что-нибудь хорошее? – спросила Биана.

– Надеюсь, что да. Я достал все записи про их одаренных, – сказал Декс. – Ну, в Эксиллиуме их называют заблудшими, но это одно и то же. На всех детей, которые там учатся или учились, заводят документы, где сказано, когда они попали в школу, из какой они семьи, сколько им лет, какие у них таланты, почему их сослали, все такое. Нам осталось только просмотреть дела и найти кого-нибудь подозрительного.

– И кого считать подозрительным? – поинтересовалась Делла.

– Ну, мы ведь знаем его возраст, так? – По крайней мере, примерный. И мы знаем, что он был в Эксиллиуме восемь лет назад. Начнем с этого.

– Так ты найдешь сотни разных мальчиков, – заметила Делла. – А даже если среди них окажется подходящий, что дальше?

– Я влезу в реестр… – заявил Декс.

– Нет, не влезешь, – перебила Делла.

– Не волнуйтесь, в реестр эльфов легко влезть так, чтобы меня никто не поймал. С его помощью я отслежу локацию медальонов подозреваемых и узнаю, где они.

– Это если они вернулись в Забытые города, – заметила Делла. – Думаю, ты не понимаешь, что Эксиллиум предназначен для недостойных. В него попадают те, кому не место в нашем мире. Те, кого отправили туда по ошибке, могут заслужить прощение. Но мало кто так делает. Мало кому стоит пытаться.

Софи не очень нравилось, как просто Делла говорит о ссылке – будто это было идеальным решением.

Но и запирать эльфов в Изгнании было не лучше.

– И все равно, мне кажется, что стоит посмотреть, что мы найдем в документах, – вернулся к теме разговора Декс. – Даже если мы не вычислим исчезнувшего мальчика, то можем обнаружить нынешних членов «Незримых».

– Или мы можем зря потратить время, – возразила Делла.

– Но это наше время, – уточнил Киф. – Лучше тратить его так, чем на скучные книжки. Знаете, что я вчера узнал? Что когда мы сходим с ума от невыносимой вины, то делаем это по-разному. Большинство впадают в кому. Но некоторые становятся неустойчивыми и непредсказуемыми, иногда даже жестокими.

– Это важно! – ответила Делла.

Софи была с ней согласна. Это объясняло, почему Алден сошел с ума от вины из-за взлома памяти Прентиса, а Брант после убийства Джоли превратился в безумного пиромана.

– Да, но сколько времени у меня ушло на объяснение? – спросил Киф. – Секунд десять? Пять? А мне пришлось прочитать триста двадцать девять страниц! Так что да, я готов приступить к изучению документов Эксиллиума в любую минуту.

Делла принялась расхаживать по комнате.

– Каковы шансы, что ты послушаешь, если я скажу тебе не лезть?

– Минимальны, – ответил Киф.

– Так я и думала. Хорошо, документы уже у вас. Если хотите ими заняться, останавливать вас я не стану. Но не вламывайтесь в реестр, не обсудив все со мной, ясно?

– Хорошо, – согласился Декс. – Я сконструирую что-нибудь, чтобы вы тоже смогли посмотреть копии документов. Может, переделаю передатчик – думаю, понадобятся золотые провода, а не медные, и еще…

– Да-да, куча технопатской ерунды, в которой мы не смыслим, – перебил его Киф. – А нам что делать, пока ты занят?

– Может, переоденемся из этих пижам? – предложила Биана. – Ну серьезно, о чем «Черный лебедь» думал?

– О том, что, если вам будет стыдно ходить в таких пижамах, вы, дети, не будете устраивать посиделки после отбоя.

Все вскочили на ноги, когда в комнату в сопровождении Гранита и Блика вошел мистер Форкл.

– Наш план явно не сработал, – посмотрел на них мистер Форкл. – Стоит ли спрашивать, ради чего вы терпели позор?

– Думаю, есть вопрос получше: почему вы здесь так рано? – поинтересовался Киф.

– Мы обещали Калле рассказать новости о Диколесье, как только они появятся, – объяснил Гранит.

– И? – спросила Софи.

– Пока что без изменений, но это неплохо, – сказал Блик. – Симптомы гномов пока не ухудшаются.

– Но лекарства все еще нет, – уточнила Софи.

– Нет, – признал мистер Форкл. – Но над ним работают.

– Пусть позовут моего отца, – предложил Декс. – Он – лучший алхимик.

– Не сомневаюсь, его позовут. Но пока над ним работает леди Гэлвин, – сообщил Гранит.

Даже спустя много месяцев Софи морщилась при упоминании этого имени. Ее бывшая наставница по алхимии сделала первый год в Фоксфайре одновременно унизительным и тяжелым.

– Так раз над лекарством работают лучшие специалисты, – начала Софи, – почему его до сих пор нет?

– Проблема лежит в выделении патогена, – объяснил мистер Форкл. – Источник болезни до сих пор не найден, а без этой информации непонятно, с чем бороться. Врачи считают, что на каждого гнома приходится по одному паразиту, так что тут подходит старая человеческая поговорка про иголку в стоге сена. Но у них хотя бы не поджимают сроки. Гномы хорошо реагируют на лечение симптомов, так что вакцина нужна не так остро. – Он перевел взгляд на ускользатель в руке Декса, и лицо его потемнело. – Прошу, скажи, что это не то, о чем я думаю, – или что у тебя хватило ума не пускать его в дело.

– Ну… могу, конечно, соврать… – промямлил Декс.

Вздох мистера Форкла был больше похож на рык.

– Дело ведь в Эксиллиуме, да? Я же говорил, не стоит так рисковать.

– Но я не рисковал. – Декс указал на тонкий провод, торчащий из ускользателя. – Я называю его скребком. Он стирает все мои следы, так что Совет никогда обо мне не узнает.

Мистер Форкл забрал устройство и рассмотрел его со всех сторон.

– Что ж, я не технопат, да и подобной сборки я не встречал, но, должен сказать, выглядит весьма… впечатляюще.

Блик взял ускользатель и засунул в него смазанную руку.

– Я еще ни разу не чувствовал такого подхода. Но, может, именно в нем мы и нуждались.

Декс явно был на седьмом небе от счастья, и Софи его понимала. Его недооценивали всю жизнь, и он заслуживал признания.

– Пусть наши комплименты не затмят наше разочарование, – тут же добавил мистер Форкл, возвращая их с небес на землю. – Когда мы отдаем приказы, то ожидаем послушания.

– Но они же глупые, – возразил Киф.

– Это не обсуждается. – Мистер Форкл повернулся к Дексу: – Лучше сосредоточься на куда более важном деле.

Он помедлил, совещаясь с Бликом и Гранитом, а затем продолжил:

– Ваш подход к технопатии невероятно уникален, мистер Диззни, и, пожалуй, ваш свежий взгляд сможет решить стоящую перед нами проблему.

– Мы долго пытаемся попасть в засекреченный архив, – вступил Гранит. – На самом деле «засекреченный» тут не подходит. Этого архива не должно существовать. Его обнаружил наш технопат, но дальше продвинуться не смог.

– Что за архив? – спросил Декс.

– Мы не знаем, – ответил Блик. – Но он спрятан в Люменарии.

Делла широко распахнула глаза.

– Да, – подтвердил мистер Форкл. – Как я и сказал, его не должно существовать. В Люменарии все миры собираются на переговоры, – добавил он, заметив замешательство Софи. – В мирных договорах четко прописано, что записывать их нельзя. Но, как мы видим, кто-то это делал.

– Как он охраняется? – поинтересовался Декс.

– Тут начинаются странности, – вздохнул Блик. – Мы считали, что архив – грязный секрет Совета. Но он охраняется технологиями всех разумных видов.

Декс присвистнул.

– Так мне придется ломать огрскую защиту?

– И дворфскую. И тролльскую. И гоблинскую. И гномью. И эльфийскую тоже, – подтвердил мистер Форкл.

– Я не знала, что у гномов есть технологии, – призналась Биана.

– Не все технологии строятся на технике, – напомнил Блик. – Поэтому я и думаю, что ты прекрасно справишься, Декс. Только ты бы сконструировал подобный ускользатель. Давай посмотрим, на что еще ты способен.

– А если сможешь пробраться, – добавил Гранит, – поищи информацию о колонии Диколесья. Совет так скрывает чуму, что нам хочется узнать о истории колонии побольше.

– Через несколько часов я пришлю все необходимое, – пообещал мистер Форкл. – Но тебе нужно полностью сосредоточиться на задаче. Не тратя время на это. – Он убрал ускользатель в карман и повернулся к остальным: – У вас тоже есть дела. Предлагаю ими заняться.

– Кто еще устал от того, что «Черный лебедь» всеми командует? – спросил Киф, когда они переоделись из меховых пижам и собрались в гостиной дома мальчиков.

Комната была отделана под палаточный лагерь: внутри росли деревья, потолок блестел звездами, а в центре располагался большой костер. Его пламя переливалось всеми цветами радуги, и Софи не сомневалась, что гномы хотели сделать костер не менее прекрасным, чем водопад в доме девочек. Но для нее огонь навсегда стал вестником смерти и разрушений.

– Думаю, они просто хотят, чтобы мы без проблем спасли Прентиса, – сказала Биана. Она занималась с Деллой у окна: училась оставаться невидимой на меняющемся свету.

– Но это раздражает, – пробормотала Софи, вслед за Фитцем подходя к куче валунов, которые оказались креслами-мешками.

К счастью, Декс догадался сохранить копии украденных записей из Эксиллиума и пообещал сделать устройство, через которое можно будет искать информацию. А пока что они вернулись к подготовке когнатов, и практиковаться на глазах у всех оказалось куда страшнее. Инструменты и куски устройств Декса занимали почти весь пол. А Киф плюхнулся на кресло в дальнем углу, притворяясь, будто читает очередную книгу по эмпатии. Через каждые несколько минут он бормотал: «Какая же это тупость».

– Начнем сначала? – Фитц открыл книгу с упражнениями для когнатов.

Софи кивнула. Биана не преувеличила, когда сказала, что когнатам придется делиться друг с другом всем. Каждое упражнение требовало раскрывать друг другу различные секреты.

Первое задание было не таким уж и плохим. В нем были перечислены вопросы, которые нужно было задать во время чтения мыслей, чтобы услышать первые мысли друг друга.

– Можно войти в твой разум? – спросил Фитц.

– Дружище, ты понимаешь, как жутко это звучит? – влез Киф.

– Не так жутко, как постоянно читать ее эмоции и не предупреждать об этом, – возразил Фитц.

– Эй, как будто это от меня зависит! Ты просто бесишься, что Фостер не может от меня закрыться.

– Еще немного, и от меня она тоже перестанет закрываться.

– Да, и я даже отсюда чувствую, как ей это не нравится.

Фитц обернулся к Софи:

– Серьезно?

– А теперь она жутко нервничает, – ответил за нее Киф.

Софи пожалела, что «Черный лебедь» не научил ее стрелять лазером из глаз, чтобы можно было поджарить Кифа взглядом.

– Я так понимаю, это «да»? – спросил Фитц.

– Ну… да. Но ты себя видел? – поинтересовалась Софи. – Ты же Капитан Совершенство! А я…

– Самая могущественная эльфийка нашего мира, – закончил за нее Фитц.

– Грейди куда могущественнее меня.

– Грейди силен, – вступила в разговор Делла. – Но не настолько, как ты считаешь.

– Почему вы так думаете? – спросила Софи. – Грейди заставил двенадцать старейшин врезать самим себе по лицу!

Делла рассмеялась.

– Жаль, я этого не видела. Но он проверял свои силы при мне, и его предел – двадцать четыре человека, после которых он остается истощенным и беспомощным. И контроль он не может удерживать вечно. Полагаю, поэтому «Черный лебедь» не сделал тебя мезмером. У мезмеров есть пределы, а их силы редко на что-то влияют в глобальном смысле слова. Совет же не изменил решение после того, что сделал Грейди?

– Они слегка отступили. – Но Делла была права. В конце концов Грейди пришлось уступить, и Софи приговорили к лишению способностей.

Софи дала Фитцу разрешение, но не успел он обойти ее блок, как Киф захлопнул книгу и заорал:

– Я отказываюсь это читать!

– Не верю, что книга настолько плоха, – выразила свое сомнение Делла.

– Еще как. Ее написал мой отец.

– Твой отец – писатель? – спросила Софи.

– Скорее мучитель невинных читателей. – Он показал ей обложку в качестве доказательства. «Эссенция сущего», за авторством лорда Кассиуса Сенсена. – Длинное разглагольствование о том, что он один такой умный и понял, что эмоции идут как от сердца, так и от разума и что эмпаты способны читать только эмоции разума. Жаль, что он забыл объяснить, кого это вообще волнует!

Софи понадеялась, что Киф слишком далеко и не почувствует, что она очень заинтересовалась теорией. Старейшина Бронте говорил, что в инфликции используются эмоции сердца – а Фитц видел эмоциональный центр в ее мозгу. Значит, в разных местах можно было испытывать разные эмоции?

«Так, я внутри! – передал Фитц, и она вздрогнула. – Прости, я думал, ты меня чувствуешь».

«Нет. Я понимаю, что ты прошел, только когда ты что-нибудь говоришь. У тебя все так же? – Она вытянула сознание, пока не услышала его мысли. – Почувствовал?»

«Если бы. Я постоянно ловлю остальных. Мой бывший наставник говорил, что мне нужно становиться Хранителем. А раз ты можешь проникнуть в мои мысли незамеченной, из тебя выйдет прекрасный Изыскатель».

«А. Я всегда думала, что я Хранитель, ну, сам понимаешь, у меня в голове куча секретной информации».

«Ну, думаю, нужно выбрать что-то одно. А то все остальные на твоем фоне будут блекло смотреться».

Софи улыбнулась.

«Если мы станем когнатами, нам придется выбрать разную специализацию?»

«Думаю, обычно они выбирают разную. Насколько я знаю, так было у отца и Квинлина».

«Они когнаты?»

«Раньше были. До взлома памяти Прентиса. После него Квинлин сказал отцу, что не хотел этого делать, и они крупно поссорились».

«Хм, когда твой отец привел меня к Квинлину в Атлантиду, они вели себя, как друзья».

«Со временем они помирились. Но не смогли вновь стать когнатами. Доверие между ними нарушилось из-за тайны Квинлина».

Софи заерзала.

«Ух ты, а ты и правда боишься всем делиться, да?»

«А ты нет?»

«Не особо. О мистере Обнимашке ты уже знаешь».

Софи рассмеялась.

«Да, но мистер Обнимашка лучший».

Фитц рассказал ей о блестящем плюшевом драконе, без которого ему не уснуть, на одном из прошлых занятий по доверию. Он даже приносил его к ней домой, чтобы подбодрить.

«Ты принес его с собой?» – спросила она.

«Разумеется! Посмотрим, как скоро Киф меня поймает».

«И тебя это не волнует?»

«Я думал, что будет волновать. Кучу времени потратил, пытаясь спрятать его получше. Но теперь… не знаю. Появилось много других поводов для волнения, помимо легкого смущения, сама понимаешь. Ну, мы же готовимся вломиться в Изгнание».

От его слов она поежилась.

«Ну, что скажешь?» – спросил он.

«В смысле?»

«Может, просто расскажешь уже, чего ты так стесняешься, и забудем об этом? Разве тебе не станет легче?»

Или все обернется сущим кошмаром – в зависимости от того, как он отреагирует.

«Отреагирую на что?» – спросил Фитц, напоминая, что он читает ее мысли.

«Да ладно тебе, – взмолился он, когда Софи попыталась привести мысли в порядок. – Обещаю, что бы это ни было, ничего не изменится».

Еще как изменится.

Должно было измениться.

«Ну же, – поторопил он. – Просто доверься мне».

Софи отвела взгляд. Сердце колотилось с такой силой, будто готово было выскочить из груди.

«Может, скажешь на счет три? – настаивал Фитц. – Ты сможешь. Давай».

«Раз…»

«Два…»