Онлайн чтение книги Джек Николсон Nicholson: A Biography
Глава 3

В середине пятидесятых студийная система постепенно умирала, но еще держалась на плаву. Как бы ни были оригинальны, свежи и популярны новые послевоенные картины, они по-прежнему подчинялись традиционным стандартам кинематографии, отвечали вкусам основной аудитории. Фильм «Ровно в полдень» Фреда Циннемана (1952) решал сложные психологические вопросы старым, наиболее испытанным методом – обратившись к классическому ковбойскому сюжету с перестрелкой. Фильм «В порту», невзирая на социальную проблематику, тоже оставался условной любовной историей.

В пятидесятые годы, как раз когда Джек приехал в Голливуд, некоторые продюсеры пытались преодолеть шаблон. Указ Верховного суда ослабил исключительную монополию студий на производство, распространение и показ картин, и молодые люди, готовые работать за гроши и сильно рисковать – чего не могли или не желали делать мэтры, – стали пионерами независимой кинематографии, новым поколением режиссеров, истинными бунтарями Голливуда.

Одного из этих добродушных молодых людей звали Роджер Корман. Как и многие представители его поколения, он вырос в дотелевизионную эпоху и являлся абсолютным нонконформистом в кинематографии. Значение Кормана для авторского кино пятидесятых годов трудно преувеличить.

«Корман был одним из тех людей эпохи Нового Голливуда, которые выросли на любви к Джону Форду, Говарду Хоуксу, Альфреду Хичкоку, чуть позже – к Французской новой волне, к шведам, к авангардному кино. Им было что сказать, причем на свой лад», – вспоминал Майкл Медавой, известный голливудский актер, который снимался и в студийных, и в независимых кинокартинах.

Кинокритик и историк Дэвид Томсон писал: «В пятидесятые годы Роджер Корман снимал множество эксплуатационных фильмов – о байкерах, о наркотиках, – и у него образовался свой круг. Эти фильмы стоили очень мало, дешево стоил и сам Корман, но они приносили большой доход. Говорите что хотите, но Корман доказал: есть подростковая аудитория, готовая смотреть кино про секс, рок и наркотики, а они все больше распространялись в повседневной американской действительности».

Историк кино и биограф Питера Бискинда вспоминал:

«Корман дал целому поколению возможность писать, играть и снимать. Он сам по себе стал институтом. В те дни еще не появились школы кинематографии. Корман просто бросал новичка на глубину и вынуждал действовать».

Как бы окружающие ни относились к фильмам Кормана, они признавали в нем молодого визионера, пришедшего в индустрию, где заправляли старые закостеневшие бюрократы. Вот мнение самого Роджера Кормана:

«На раннем этапе трудно приходилось независимым продюсерам и режиссерам – этот период пришелся на пик последнего взлета студийной системы, преобладавшей в американском кино. Поначалу мне было очень сложно добиться финансирования и хоть какого-нибудь приличного распространения, но я справился».

Роджер Корман родился в Детройте, штат Мичиган, в 1926 году. По его словам, он любил кино, сколько помнил себя. Семья переехала в Лос-Анджелес, и Роджер с младшим братом поступили в школу Беверли-Хиллз. Затем Роджер отправился в Стэнфорд, собирался стать промышленным инженером. Некоторое время он прослужил во флоте, после войны закончил учебу и получил работу в фирме «Электрикал моторз» в Лос-Анджелесе, но продержался всего четыре дня. Корман понял: это не та стезя, по которой он хотел бы идти. «Я приступил к работе в понедельник и уволился в четверг, сказав боссу: «Я сделал огромную ошибку».

Корман учился инженерному делу, чтобы постичь механику кино. Он попытался стать режиссером, но возможностей было мало, и они выпадали редко.

«Я смог получить только работу рассыльным в компании «Двадцатый век Фокс». Потом дошел до младшего рецензента. Я читал сценарии и комментировал их, получал самые безнадежные рукописи».

С разочарованием Корман ушел из «Фокс» и собрал еще немного денег у семьи, друзей и так далее. В мае 1954 года он снял свою первую авторскую картину «Чудовище со дна океана», с крошечным бюджетом[8]За пять месяцев до выхода «Чудовища» Корман совместно с Гербом Мидоу и Джеромом Одлумом снял «Шоссе Драгнет» (для «Элайд интернешнл пикчерз», филиала «Монограм пикчерз»).. Режиссером был никому не известный Уайатт Ордунг.

Роджер называл себя продюсером, хотя делал для фильма намного больше, чем требовалось от продюсера. Он брался за любую работу – приходил перед началом съемки, чтобы помочь с реквизитом, оставался вечером, чтобы прибраться. Он готов был лично драить полы, если бы понадобилось именно это. Медавой вспоминал:

«В первую очередь мы стремились сэкономить, и Роджер понял: чем больше он будет делать сам, тем меньше понадобится платить другим».

«Чудовище» не побило кассовых рекордов, но Роджер получил достаточную прибыль для следующего фильма. Он взялся за тему гонок и выпустил в 1955 году совместно с Эдуардом Сэмпсоном фильм «Форсаж». Главную роль сыграл Джон Айрленд, достаточно известный и опытный актер.

Роджер начал осознавать, в чем секрет успеха в Голливуде. Он понял: самое серьезное препятствие – это «дыра» между добыванием денег на съемки очередного фильма и вынужденным ожиданием, когда картина начнет (в идеале) окупать затраты.

«Я увидел проблему… Ты находишь деньги и делаешь фильм, а потом надо ждать, когда он принесет доход, прежде чем начать снимать следующий».

Многим казалось, что продюсерская карьера Роджера стремительно катится в пропасть. Два других независимых продюсера, Сэм Аркофф и Джим Николсон, однофамилец Джека, в то самое время вместе основавшие новую кинокомпанию – «Американ интернэшнл пикчерз», она же «Американ релизинг корпорейшн», – попросили разрешения сделать копию с оригинального негатива «Форсажа». Корман настоял и получил авансом деньги на съемки трех следующих фильмов, оставив за АИП право их распространять. Таким образом, решились проблемы и Кормана, и АИП: компания получила гарантированный поток продукции, а Корман нашел способ финансировать свои фильмы.

Роджеру казалось, что ему по-прежнему не очень понятна одна грань фильмопроизводства.

«Я научился работать камерой и приобрел другие полезные технические навыки, необходимые для режиссера, но по-прежнему мало знал об актерском искусстве. Поэтому я записался в студию Джеффа Кори. Не для того, чтобы стать актером, но чтобы узнать побольше об игре».

Кори позволил ему присутствовать на занятиях как профессиональному наблюдателю. И Корман вскоре обратил внимание на одного ученика.

Джек вспоминает:

«Корман пришел в класс, серьезный, как стена… Это был человек-оркестр».

Как правило, на талантливых учеников наставники наседают сильнее всего. Именно так случилось и с Джеком. Когда Кори однажды велел ему «вложить побольше поэзии», тот огрызнулся: «Наверное, Джефф, ты просто не видишь мою поэзию».

Эта стычка впервые заставила Кормана обратить внимание на Джека. Поведение молодого человека ему понравилось. Сам будучи противником всякого давления, он одобрил готовность актера противостоять придиркам Кори. Вскоре Корман предложил Джеку главную роль в своем следующем фильме «Плакса-убийца». Джек получил роль в день своего двадцатилетия. Корман не сомневался в правильности своего выбора. Он говорил:

– Я точно знал, Джек будет звездой.

Помимо явной энергии, Корману нравилась необычная внешность Джека, который не походил на клонированных студийных красавчиков, подражавших Роберту Вагнеру и Року Хадсону. Еще до начала съемок режиссер понял: нашел нечто особенное.

«Плакса-убийца» повествует о запутавшемся юноше, тот слетает с тормозов – «Бунтарь без причины» на амфетамине.

«Времена менялись, – вспоминал Корман. – Ведущие студии этого просто не понимали. Зрители хотели нового. Им понятных фильмов. Если мы собирались снимать кино о молодежи, то не могли обойтись без молодого человека в главной роли – и этим человеком стал Джек Николсон».

Джерсийский акцент Джека, с точки зрения Кормана, звучал совершенно естественно, он передавал юношескую грубость с тонкой ноткой страха. «Плакса-убийца», двадцать пятый фильм Кормана, сняли за десять дней при бюджете в семь тысяч долларов. Из них Джек получил тысячу четыреста – такой крупной суммы у него еще никогда не водилось.

Пускай АИП не могла в течение полутора лет найти кинотеатр для проката картины, Джек был в восторге от того, что его взяли в настоящий голливудский фильм играть персонажа в духе Джеймса Дина.

– Я понял, что до сих пор по-настоящему не работал!

Но, несмотря на заманчивую рекламу – «ВЧЕРА МАЛЬЧИК-БУНТАРЬ, СЕГОДНЯ БЕЗУМНЫЙ УБИЙЦА!» – когда картина наконец вышла на экраны, то не пробилась в прокате дальше двойных сеансов («два фильма по цене одного»), не принесла никакого дохода и быстро канула в Лету.

Джек не снимался почти два года. Поскольку заняться все равно было нечем, он вступил в Национальную гвардию ВВС, прекрасно понимая: в мирное время его вряд ли призовут для исполнения долга. Пока он проходил обучение на базе в Техасе, Джорджиана писала ему почти каждый день, что скучает и с нетерпением ждет его возвращения в Лос-Анджелес, но гораздо больше Джека интересовали письма от Маси – вырезки из «Асбери-Парк пресс». Только там и писали про «Плаксу-убийцу» и про Джека: «Мальчик из маленького городка стал актером».

Джек провел на тренировочной базе восемь недель, они показались ему восемью годами. Молодому человеку не терпелось вернуться в Калифорнию. Первого опыта военной дисциплины ему хватило на всю жизнь. Впереди еще предстояли шесть лет призывного возраста и летные тренировки по нескольку дней каждый месяц. Поскольку дело происходило в Лос-Анджелесе, в подразделении Джека оказалось множество представителей артистических профессий. Он близко сдружился с Брюсом Баллардом, солистом «Фор препс», тот, как и Джек, никогда не отказывался повеселиться. Они умудрялись развлекаться даже в служебные часы – пили, курили травку и ухлестывали за официантками кофейни, находившейся рядом с базой военно-воздушного резерва. Они с Брюсом быстро приобрели репутацию первостатейных волокит, всегда отправлялись на поиски развлечений в военной форме, убедившись в ее притягательности для красоток.

Мася тем временем решила: если Джек не собирается домой в Нью-Джерси, то она сама переедет в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к нему и Джун. Она передала свой бизнес Лорейн и Шорти, в надежде, что они справятся. В Лос-Анджелесе она поселилась у Джун, в маленькой, но уютной двухэтажной квартирке на Уитсетт-авеню в Северном Голливуде. Джун тогда работала в местном универсальном магазине.

Джек снимал жилье вместе с друзьями, иначе Мася остановилась бы у него. Уезжая в Техас, он отказался от своей половины квартиры над гаражом, чтобы сэкономить. Потом двое его приятелей по кофейне – уроженец Бронкса Дон Девлин, сын актера и продюсера, и Гарри Гиттс – предложили ему жить вместе в большой квартире, которую они снимали в Западном Голливуде, на углу улиц Фаунтин и Гарднер. Джек немедленно согласился. Он мог бы поселиться с Джорджианой, та уже не раз предлагала съехаться, но мысль о сосуществовании в тесной квартирке с женщиной не казалась ему такой уж хорошей. Джеку нравилась Джорджиана, но он не желал все время проводить с ней. Это называлось «браком», а Джек к этому не был готов.

Тишина и покой семейной жизни уж точно не водились в «самом безумном доме Голливуда». Там круглосуточно шли вечеринки с выпивкой, сексом, травкой. Красивые, страстные, доступные девушки не отказывались покайфовать вместе с парнями и развлечься. В холодильнике никогда не было еды, только молоко (Джек порой страдал от расстройства желудка), пиво и травка в морозилке.

Салли Келлерман, еще одна выпускница студии Кори, а в те времена – никому не известная актриса, тоже любила потусоваться у Дона, Гарри и Джека. Слава к ней пришла лишь в 1970 году, когда она сыграла Маргарет Горячие Губки в одном из лучших художественных фильмов Голливуда Роберта Олтмена «МЭШ»[9]Впоследствии фильм послужил основой для одноименного телесериала.. Она сваливалась на голову Джеку в любое время суток, чтобы поплакаться об очередной неудачной любви. Джек, хотя и сонный, охотно подставлял плечо. По словам Гарри Дина Стэнтона, симпатичного и в ту пору безработного актера, фолк-певца и одного из постоянных гостей «безумного дома», Джек всегда был слегка навеселе и охотно утешал девушек. «Когда я вспоминаю Джека в ту пору, то всякий раз представляю его с губами, испачканными дешевым красным вином».

Еще одним безработным развеселым приятелем, с которым Джек регулярно сталкивался в кофейнях и барах, был тощий и растрепанный будущий режиссер по имени Монте Хеллман. Он каким-то чудом умудрился получить двадцать пять тысяч за полунаписанный сценарий и хотел, чтобы Джек помог его закончить. Джек согласился, и оба несколько недель усердно работали. Хеллман платил Джеку. Корман прочел сценарий и одобрил, но решил – этот фильм обойдется слишком дорого. Взамен предложил Хеллману стать режиссером «Чудовища из Проклятой пещеры» – независимой малобюджетной картины, ее предполагали снять за двенадцать дней для новой компании Кормана «Филмгруп». Продюсером являлся брат Роджера, Джин. Корман создал эту компанию, поскольку хотел ослабить железную хватку АИП. «Чудовище из Проклятой пещеры» вышло в 1958 году, но без помощи АИП режиссер и продюсер не могли добиться распространения картины в течение года.

Хеллман хотел снять Джека в «Чудовище», но у Кормана были свои планы. В главной роли он снял Майкла Фореста. Через два года после «Плаксы-убийцы» Корман наконец подобрал роль для Джека, по его мнению, подходившую ему больше, – в «Дикой гонке» (или «Скорости»), драме Харви Бермана, посвященной автомобильным гонкам. Такое развлечение охватило все Западное побережье и легло в основу сюжета «Бунтаря без причины». Это была еще одна картина о подростке-преступнике, и Корман во второй раз снял Джека «а-ля Джеймс Дин».

Корман:

– Я встретил одного преподавателя актерского мастерства. Он держал студию в Северной Калифорнии, хотел снять со своими учениками короткометражный фильм и предложил мне участвовать, заверяя, что обойдется все совсем недорого, ведь весь технический персонал и актеры будут из студийцев. Я написал сценарий [вместе с Энн Портер, Марион Ротман и Бертом Топпером], выбрал главного оператора [Тэйлор Слоан] и ведущих актеров. Пусть даже я не работал с Джеком со времен «Плаксы-убийцы», но знал: он сможет сыграть. Это был первый сценарий, который мне попался, с тех пор как я решил, что он созрел для главной роли. Джек лучился энергией, и я полагал: он отлично сыграет молодого психопата.

Корман также взял Джорджиану, надеясь, что их отношения с Джеком каким-то образом передадутся на экране. Каждому он платил по двести долларов за неделю, из общего бюджета в двенадцать тысяч, и снял всю картину на пустующей гоночной трассе в Сонома-Вэлли.

В центре сюжета – главарь банды байкеров Джонни Варрон (Джек). Парень послужил причиной смерти нескольких полицейских, жестко вытеснив их с дороги. Варрон предостерегает одного из членов шайки, Дэйва (Роберт Бин), приказывает ему бросить свою подружку Нэнси (Джорджиану) и проводить больше времени с друзьями, чтобы не выглядеть слабаком. Фильм идет всего пятьдесят девять минут, и события развиваются быстро: Джонни сам влюбляется в Нэнси и исправляется благодаря ей. Джек выискивал в убогом сценарии все мыслимые и немыслемые достоинства, чтобы вдохнуть жизнь в своего героя.

«Я думаю, в моих фильмах персонажам есть что сказать. Так появляется широкая картина. Я верю в позитивную философию своих героев…»

Когда съемки закончились, Джорджиана захотела познакомиться с семьей Джека. Тот послушно привез ее к Масе, та тоже сделала вывод: брак не за горами – и даже попыталась обнять гостью. Джек представил Джорджиану и Джун. Девушки немедленно подружились, каждый день звонили друг другу и болтали. Джун всегда спрашивала, как дела у Джека.

Разумеется, вскоре после знакомства с Масей и Джун Джорджиана начала заговаривать с Джеком о совместных планах на будущее. Тогда он решил поставить точку. У него не было ни времени, ни желания обзаводиться семьей. Джек считал себя артистической натурой, романтическим одиночкой и мечтал делать фильмы, а не детей. Так и сказал Джорджиане, тогда она быстро исчезла из его жизни.

«Дикую гонку» включили в большинство двойных и тройных показов в открытых кинотеатрах на всем Калифорнийском побережье. Хеллман согласился работать над картиной в качестве редактора, а также неофициального и негласного сопродюсера. Во время съемок Хеллман и Джек познакомились поближе. Они очень отличались по характеру, но оба любили авторское кино, Брандо, Дина и битников. Хеллман был человеком тихим, наблюдательным, всегда словно погруженным в собственные мысли. Джек, напротив, обожал развлечения, со всеми общался и часто ходил куда-нибудь повеселиться. Хеллман считал Джека талантливым, умным, «язвительным и остроумным, но очень циничным». Как и в школе, на съемочной площадке Джек отпускал шуточки, которые заставляли окружающих покатываться со смеху.

Когда они сдружились, Хеллман понял, насколько умен и разочарован Джек на самом деле:

«У Джека уже была репутация интеллектуала среди своих друзей. Он охотно цитировал «Миф о Сизифе» Камю, эту оду абсурду, всегда носил книжку с собой в заднем кармане брюк и говорил, что сниматься в таких фильмах – все равно что поднимать валун на гору и верить: на вершине ждет слава, надо только толкать не останавливаясь. Как и Камю, он со временем стал находить радость в толкании как таковом; поэтому Джек и снимался в слезливых короткометражках, а еще очень нуждался в деньгах».

Джека тянуло к Камю не только из-за Сизифа. Камю был франко-алжирец, и на него всерьез повлияла война за независимость Алжира против Франции. Первый роман Камю, «Посторонний», опубликованный в 1942 году, когда автору было всего двадцать девять, принес ему мировую славу. Произведения этого интеллектуала и современного абсурдиста предвосхитили всё – от Джозефа Геллера до Боба Дилана и «Битлз». В мире писателей Камю – молодой, красивый, злой, умный – стал звездой. Джек чувствовал в нем родственную душу. В 1957 году Камю получил Нобелевскую премию по литературе – эквивалент «Оскара». Но для Джека все окончательно встало на места после ужасной гибели великолепного Камю в начале 1960 года, незадолго до начала съемок «Дикой гонки». Камю погиб в автомобильной катастрофе, и Джек поместил его в тот же романтический «пантеон бессмертных», как и другого своего безвременно умершего кумира – Джеймса Дина.

Вскоре после окончания съемок Джека пригласили сниматься в третьей картине, впервые без Кормана, – «Слишком рано для любви» Ричарда Раша. Режиссер Раш узнал о Джеке в «Американ интернэшнл пикчерз» и предложил ему роль в фильме по дебютному сценарию Ласло Горога, самого Раша и никому тогда не известного Фрэнсиса Форда Копполы. АИП хотела, чтобы Джек сыграл главную роль. Образ злодея в этом малобюджетном фильме представлял собой смесь «Ромео и Джульетты» и «Бунтаря без причины». С точки зрения Джека, Корман по сравнению с Ричардом Рашем был просто гением.

Он так же охотно принял следующее предложение Кормана – небольшую роль в фильме под названием «Магазинчик ужасов» (триллер о растении-каннибале). Здесь Корман был и продюсером, и режиссером. Он снял «Магазинчик» в качестве эксперимента, съемки получасового эпизода в телевизионном сериале занимают много времени. Чтобы сэкономить, Корман заставил актеров и съемочную группу лазать через забор в старую студию Чарли Чаплина в Лабри, которую заняли без разрешения[10]Впоследствии там открыли звукозаписывающую студию «A&M», а затем помещение приобрела компания «Джим Хенсон продакшнз»..

Корман:

– Фильм сняли за два дня и одну ночь, и актеры, включая Джека, репетировали только один день. Эта идея пришла мне в голову на просмотре другого моего фильма – во время одного жуткого момента публика ахнула. Я подумал: вот здорово. А потом вдруг кто-то рассмеялся. В голове мелькнуло: что-то случилось? И понял: все нормально. Зрители испугались, а затем выпустили пар, засмеявшись. Тогда я впервые понял связь триллера и комедии. После этого снял комедию под названием «Ведро крови», и она имела огромный успех.

Пусть даже Джек и был занят в фильме, но даже не знал, о чем там речь и какая у него роль, пока не пришел на репетицию. Корман хотел, чтобы он сыграл Уилбура Форса, странного типа, который приходит к дантисту и сражается с бормашиной. Корман позаимствовал эту ситуацию у собственного врача. Бо́льшая часть сцены представляла собой импровизацию и оказалась намного сильнее остального фильма. Сегодня многие зрители только ее и помнят. В конце концов она легла в основу культового музыкального фильма и бродвейского спектакля[11]Хотя и то и другое основывалось на оригинальной картине, сам Корман не имел никакого отношения ни к музыкальному фильму, ни к бродвейской постановке..

Роль Джека в «Магазинчике» настолько удалась, что его впервые пригласили в студийный фильм – экранизацию одной из частей трилогии Джеймса Фаррела о Великой депрессии – «Стадс Лониган». Джеку нравился Фаррел, и он очень хотел сниматься. К сожалению, заглавную роль, на которую, он думал, его позвали, отдали Кристоферу Найту, похожему на Джеймса Дина. Джек получил второстепенную роль – Усталого Рейли. Никому тогда не известный Фрэнк Горшин, талантливый пародист, сыграл Кенни Киларни. Джек объяснял:

«Думаю, я получил роль потому, что она целиком опиралась на текст книги, а у меня, единственного актера в Голливуде, хватило мужества и сил, чтобы прочитать семьсот страниц трилогии… и я неплохо умел импровизировать, чему научился у Джеффа Кори».

К сожалению, в фильме не удалось передать мощь, масштаб и энергию оригинала – публику он не увлек. Хотя это и была явная неудача, и Джеймс Т. Фаррел вскоре вышел из списков обязательной литературы в колледжах, Джека впервые упомянули в обзорах крупной прессы. В двадцать три года он миновал некую личную веху: в течение тридцати дней пробыл оплачиваемым актером. Джек это знал, потому что отмечал каждый проработанный день в маленькой черной записной книжке, которую держал в заднем кармане.

Даже когда Джек не работал – то есть бо́льшую часть времени, – все равно находил, чем заняться. Он сошелся с Сандрой Найт, двадцатилетней светловолосой уроженкой Калифорнии. Впервые заметил девушку во время ее работы рассыльной в МГМ. Потом они встретились в студии у Мартина Ландо, где Джек брал уроки актерского мастерства. Тогда Сандра еще встречалась с молодым актером Робертом Блейком, поэтому Джек не стал за ней ухаживать – не хотел конфликтовать с мрачным на вид парнем.

Найт тоже иногда работала у Роджера. Однажды они столкнулись на съемочной площадке и заговорили. Услышав о расставании Сандры и Блейка, Джек немедленно пригласил девушку на свидание. Она согласилась, и в итоге они провели ночь вместе. Скорость, энергия и свобода владения телом Найт вселили в Джека уверенность, что он нашел свою истинную любовь.

Красивая, земная, чувственная Найт родилась в Пенсильвании и выросла в Калифорнии, в одном из пляжных районов, известных богемным образом жизни. Она внешне очень походила на Джорджиану, многие друзья Джека даже думали поначалу, что это и есть Джорджиана, пока их не познакомили. Блейк однажды узнал об отношениях Найт и Джека и пригрозил начистить ему морду за то, что тот «увел» его девушку. Друзья Джека без устали твердили о необходимости держаться подальше от Блейка.

Джек хотел разрушить все оставшиеся барьеры, эмоциональные и физические, между ним и Сандрой. Она принимала новый наркотик, диэтиламид лизергиновой кислоты, или ЛСД, который срывал внутренние тормоза. Джек решил тоже попробовать. При энергичной поддержке Сандры он побывал на приеме у психиатров Оза Дженигера, Мортимера Гартмана и Артура Чендлера: они применяли ЛСД в своей практике.

Знакомство Джека с наркотиками оказалось критическим шагом. Когда он принял ЛСД в первый раз, то подумал, что увидел Бога. Еще ему мерещилась кастрация, всякие гомоэротические штуки – и что он был нежеланным ребенком.

«Всю вашу концептуальную реальность словно выбивают из-под ног, и в сознании появляются неизвестные вам раньше вещи», – впоследствии вспоминал Джек.

У него случались озарения насчет собственного детства – он подозревал, что был не нужен собственной матери. А еще, хотя и не всегда успешно, он отныне мог бросить вызов проблеме преждевременной эякуляции, которая мучила его во время связи с Джорджианой. Все эти видения и откровения походили на столбики забора, скрепленные проволокой.

Через три недели после первого опыта Сандра сама сделала ему предложение, и он согласился. Они вступили в брак 17 июня 1962 года. Джек пригласил в качестве шафера Гарри Стэнтона Дона. Подружкой невесты была Милли Перкинс, стройная темноволосая красавица, ставшая звездой в 1959-м после главной роли в фильме Джорджа Стивенса «Дневник Анны Франк».

Джек впоследствии вспоминал:

«Во время церемонии какая-то часть меня, которая немного верит в Бога, смотрела в небо и говорила: «Я очень молод, учти, и не гарантирую, что больше не притронусь ни к какой другой женщине». Конечно, унизительно и дурно в этом признаваться, но я помню свои мысли очень отчетливо…»

Медового месяца не было. Оба немедленно вернулись к работе – Сандра играла маленькую роль в непритязательной кормановской экранизации «Ричарда III», Джек участвовал (хотя и не снимался) у Кормана же в экранизации стихотворения Эдгара Алана По «Ворон». Эту ленту зачастую ошибочно считают дебютом Джека в кино (1963).

Корман сделал дорогие декорации в готическом стиле и нанял студию на следующий понедельник, но накануне в пятницу закончились деньги, поэтому пришлось остановить съемки.

Джек вспоминает:

«Я сказал: «Слушай, Роджер, эти хитрые декорации не понадобятся после выходных. Можно мне попользоваться ими бесплатно, чтобы снять несколько страниц сценария? Лео Гордон и Джек Хилл кое-что написали».

Корман ответил: «Да».

«Кое-что», но никто не знал наверняка, что именно. В отличие от сравнительно неплохого «Ворона», написанного Ричардом Мэйтсоном, сценарий фильма, который Джек окрестил «Террор», был просто кошмарен. Джек без колебаний называет его худшим в своей карьере. Борис Карлофф, занятый в «Вороне», согласился уделить Джеку два дня. Впоследствии он вспоминал:

«Поздним вечером воскресенья, когда роскошные декорации «Ворона» уже разбирали, Джек бегал по павильону с камерой, на два шага впереди рабочих.

Он снимал какое-то дополнение к сценарию, написанное им самим в последнюю минуту – еще несколько страничек – в надежде, что фильм получится».

Не получился.

Всем, кто был связан с «Вороном», пришлось терпеливо ждать, пока Корман разбирался с финансами. Девять месяцев искали средства и снимали финальные сцены на пленэре, в Биг-Сер.

По крайней мере, первую часть фильма режиссировал Фрэнсис Форд Коппола, пока не ушел в другую студию, где больше платили. Монте Хеллман также поработал у Кормана режиссером (по его словам, он сделал бо́льшую часть картины), но, и в свою очередь, отправился на поиски более высокооплачиваемой работы. Корман доделывал фильм сам. Он собрал основных участников на одиннадцать дней, чтобы закончить работу. Джек и Сандра приехали в Биг-Сер вместе, но им мало что было нужно делать, кроме как наслаждаться пейзажем и друг другом да любоваться безумным кормановским стилем.

Тогда же Сандра и сказала Джеку, что беременна.