Онлайн чтение книги Новый Завет без изъяна евангелиста Демьяна
Глава 25

Я не говорил нигде

О хождении Иисуса по воде;

В этом чуде нет чуда и тени:

Пьяному море по колени,

А лужа наоборот –

Ни вплавь её, ни вброд;

Нет конца этому морю-окияну!

Пьяному бурьян – лес

До небес,

А настоящий лес – вроде бурьяну…

В большой чести у нас

Всегда был Второй Спас,

День «Господня Преображения», -

Но не было бы этого «чуда» наверняка,

Если б три господних ученика

(На что намекает евангелист Лука)

Не напились до ризоположения! –

Зело упившись вином,

Они «отягчены были сном»,

А, глаза продравши, не разобрали как следует,

Сам с собой или с кем Иисус беседует…

Дядя Семён, бессмысленно глазея,

Стал что-то плести про Илью и Моисея,

Сам не зная, чего говорил,

Потому что мозг плохо варил:

«Ох, братцы! В своём ли уме ль я!?..

Ну до чего башка трещит с похмелья!» -

Вот и всего «чуда» изнанка;

Но евангельская шарманка,

«Преображенский» мотив прохрипев,

Съехала на другой напев,

Напев обычный:

Про облако и голос зычный,

Крещенского гласа повторение,

«Небесное удостоверение»:

«Сие есть моё возлюбленное чадо!» -

Какого ещё удостоверения надо?

Ведь божий глас из тучи,

Не из навозной кучи!..

Меж тем результат получился каков? –

Чудо не вразумило трёх учеников:

«Не иначе – от головокружения!

Игра воображения!» -

Иисус к ученикам с горы сниде

В натуральном виде;

Дядя Семён, убедившись вдруг,

Что никого нет вокруг,

Сказал, сплюнув, Якову и Ивану:

«Чёрт знает что померещится спьяну!»

Когда ж Иисус завёл речь насчёт «воскресения»,

Протрезвевшие апостолы оказались того мнения,

Что учитель не очухался от опьянения:

«Про воскресенье из мёртвых бормочет!»

«Что, собственно, сказать он хочет!?»

«Воскреснуть из мёртвых? Нелепая мания!»

«Не обращайте, братцы, внимания!

Мало ли, что у пьяного - с языка!..» -

Так рассуждали три любимых ученика

Безо всякого к Иисусу уважения

Через пять минут после… «преображения»! –

Им речь про «воскресение» казалась бредом,

Грядущий день был им неведом.

И сам Иисус не ждал столь крутой катастрофы:

Ареста, «страстей» и Голгофы;

То бишь, он знал, что лезет на крутизну,

Но уповал: «Авось, от беды улизну!»