Онлайн чтение книги Одна из нас мертва One of Us Is Dead
4. Карен

Я вышла из отдельного кабинета кафе, испытывая раздражение. Шеннон будет в ярости, и, возможно, она будет злиться также и на меня. Но я ничего не могла сделать, когда Оливия нанесла свой неожиданный удар, застав меня врасплох, а Тине и Софи не хватило твердости характера и мозгов, чтобы воспротивиться ей. Не планировала ли она все это заранее? Формально Оливия была права. Устав есть устав, а Шеннон отсутствовала на двух последних заседаниях. И тем не менее вся эта история была мне не по душе.

Я прошла по общему залу кафе и увидела Кристал, уже сидящую за столиком, ожидая Оливию и меня. Я видела ее фотографии в социальных сетях, когда мы с Шеннон мониторили ее аккаунт после того, как распили несколько бутылок вина, но вживую она оказалась намного красивее. Закинув ногу на ногу, одетая в сарафан с цветочным рисунком, она сидела за круглым столиком, накрытым белой полотняной скатертью, уставленным дорогой посудой из стекла и украшенным свежесрезанными тюльпанами. Ее длинные светлые волосы ниспадали естественными волнами, и она была загорелой – не так, как я, а благодаря пребыванию на свежем воздухе. Она сияла, но не так, как Оливия и я. На ее щеках играл румянец, и она была красива, явно не прилагая к этому усилий. Теперь мне было понятно, что́ Брайс в ней нашел.

Я подошла к ее столику, и на ее лице отразилась неуверенность – она не знала, кто я такая. Она явно не занималась наведением справок.

– Кристал!

– Да, это я. – Она улыбнулась. У нее был техасский выговор.

Я протянула ей руку:

– Я Карен Ричардсон. И я очень рада с тобой познакомиться.

Она встала из-за стола и вместо того, чтобы пожать мне руку, обняла меня. Я ожидала, что она покажется мне легкомысленной, но она оказалась степенной, спокойной и приятной. Ради Шеннон мне хотелось ненавидеть ее, но я не могла – во всяком случае, пока.

Я села за ее столик, поставила свою сумку на ближайший стул и заказала бокал шардоне. Обычно я не пила за обедом по будним дням, но после заседания комитета мне было необходимо выпить что-нибудь более крепкое, чем сок из сельдерея.

– Ну так как тебе Бакхед? – спросила я, зная, что она живет здесь всего лишь пару месяцев и сейчас старается влиться в здешнее общество. Вначале, устраиваясь на новом месте, она держалась затворницей, и я ее за это не винила. Большинству здешних женщин она сразу же не понравилась, ведь она увела мужа у Шеннон.

– Пока что неплохо. Я просто пытаюсь освоиться и понять этот город. – Она теребила полотняную салфетку – сначала скрутила ее, а потом разгладила.

– О, дорогая, я живу здесь уже более десяти лет, и мне кажется, что я до сих пор не понимаю этот город, – сказала я, смеясь.

Она тоже засмеялась:

– Наверное, ты хочешь дать мне какой-то совет?

– Только один – будь терпеливой. Люди изменят свое отношение к тебе. – Я отпила глоток вина.

Я видела, что она немного расслабилась. Она явно нервничала, и было видно, что ей не хочется находиться здесь. Брайс надавил на нее, чтобы она наладила с нами отношения, поскольку ему очень хотелось восстановить свою репутацию, испорченную его уходом от Шеннон.

– Итак, чем ты занимаешься? – спросила Кристал.

– Пью. – Я отпила еще вина.

На секунду у нее округлились глаза.

– Шучу.

Она отпила большой глоток из своего пинтового стакана. До сих пор я даже не замечала, что она пьет пиво. И именно в эту минуту я поняла, что она мне по душе. Здешние дамы пьют овощные соки с мякотью, шампанское, вино или водку. Но они никогда не пьют пиво.

– А если серьезно, – сказала я, поставив свой бокал на стол, – то я руковожу своей собственной фирмой, занимающейся операциями с элитной недвижимостью, и у меня есть пятилетний сын по имени Райли. – Я достала свой телефон и показала ей несколько фоток моего маленького бесшабашного мужчины, долговязого мальчугана, похожего и на Марка, и на меня. У него мои глаза и нос, но свои волосы и рост он унаследовал от Марка.

– Он просто прелесть, – воскликнула Кристал.

– Да, он – это весь мой мир. – Я положила телефон обратно в сумку. – А у тебя есть дети? – Я знала, что у нее нет детей, но мне хотелось узнать, хочет она иметь их или нет – говорили ли они с Брайсом о том, чтобы завести их. Не знаю, задала я ей этот вопрос, потому что это было нужно мне или из-за Шеннон.

– Черт возьми, нет. Мне бы хотелось когда-нибудь завести нескольких детей, но не в ближайшем будущем. Думаю, я к этому еще не готова.

– Я уверена, что Брайс более чем готов иметь детей. – Я не знаю, почему я это сказала. Это была маленькая подколка, ради Шеннон, и я пообещала себе, что она будет последней. Кристал была милой девушкой, и у меня не было причин ее ненавидеть. Она смущенно кашлянула.

– И у тебя есть агентство недвижимости, которым ты управляешь сама. Это впечатляет, – сказала она, и ее тон был искренним.

– Спасибо за похвалу. Я построила его с нуля, когда только переехала сюда. Мне хотелось иметь что-то свое, и мой бизнес стал таким успешным, что теперь мне больше не надо тратить на него столько времени, сколько я тратила прежде. В настоящее время я скорее являюсь его лицом. Я просто появляюсь в офисе и заключаю сделки. – Я улыбнулась ей.

– Мне бы хотелось тоже когда-нибудь заиметь что-то свое. – Она отпила маленький глоток пива.

Я тоже сделала глоток из своего бокала и в эту минуту увидела Оливию, идущую по залу. Она, как всегда, опоздала, что было нелепо, ведь она и так уже находилась в кафе. Но в этом была вся Оливия. И после нашего заседания она переоделась – теперь она была одета в алое платье, идеально сочетающее в себе шик и сексуальность. Оливия в совершенстве овладела этим стилем и даже придумала для его обозначения новое слово – «шиксуальный».

– Извините, я опоздала. – Оливия уселась за столик. – Привет. Я Оливия Новак.

Они с Кристал обнялись и представились друг другу. Оливия заказала себе шардоне и салат, я тоже заказала салат, а Кристал заказала гамбургер и картошку фри. Оливия прищурилась, услышав ее заказ, явно осуждая и ненавидя ее. Кристал было двадцать пять лет, и она могла безнаказанно есть все, чего ей хотелось. А Оливии и мне было уже порядком за тридцать, и нам приходилось ограничивать калорийность того, что мы ели, поскольку немало калорий содержалось в нашем вине.

Пока мы с Оливией медленно ели наши салаты и мелкими глотками пили вино, Кристал делала большие глотки пива и откусывала огромные куски гамбургера. Оливия смотрела на нее так, будто перед нею было животное в клетке зоопарка, удивительное и в то же время жалкое существо.

Кристал чуть слышно рыгнула.

– Простите.

Она промокнула уголки губ, затем продолжила есть. Она пыталась вписаться в наш мир, но девушка из Техаса не может просто взять и выбросить свои ковбойские сапоги и лассо. Она силилась сидеть прямо, пытаясь подражать осанке Оливии, но примерно через каждую минуту ее плечи начинали сутулиться, и ей приходилось выпрямляться опять и опять. Мы сидели молча, сосредоточившись на еде и обмениваясь быстрыми взглядами и легкими улыбками. Я не знала, что сказать, и чувствовала себя неловко. Это определенно не соответствовало моим представлениям о том, как можно приятно провести день. В конце концов молчание прервала Оливия:

– Ты и Брайс… Как ты познакомилась с ним?

Ну конечно. Оливии непременно надо было затронуть эту щекотливую тему. Я бы могла сказать, что это неуместный вопрос, но мне и самой было любопытно. Как такая девушка, как Кристал, могла познакомиться с таким мужчиной, как Брайс?

Кристал положила свой гамбургер на тарелку и вытерла рот салфеткой. И прочистила горло.

– Это произошло в Техасе, в баре, где я работала. Он приехал в наш город по каким-то делам, и мы запали друг на друга. – В ее глазах вспыхнули искорки, но не озорные, а нежные. Она явно любила Брайса.

– А ты знала, что он женат? – с ухмылкой спросила Оливия. – Нет, я не порицаю тебя, – добавила она, как будто это делало ее вопрос менее неуместным.

Кристал смотрела то на нее, то на меня, прикусив нижнюю губу. Затем одним глотком допила свое пиво и со стуком поставила свой пинтовый стакан на стол.

– Я выложу вам все откровенно, потому что не хочу, чтобы это и дальше было предметом для кривотолков. Вначале я этого не знала. Сразу он мне об этом не сказал, а когда сказал, я уже успела влюбиться в него. Я не из таких женщин, но думаю, в каком-то смысле все-таки такая. И я сочувствую Шеннон. Я никогда не желала, чтобы это произошло, но это произошло. Я познакомилась с мужчиной и полюбила его. Я не жалею об этом и думаю, я и не должна об этом жалеть. – Она произнесла все это одним духом, как будто репетировала эту речь уже много раз. И посмотрела на каждую из нас, словно ища нашего одобрения.

– Тебе незачем об этом жалеть, – сказала Оливия, подарив ей моральную поддержку, которую она искала. Но было очевидно, что на самом деле Оливия так не думает. – Если ты что-то чувствуешь, значит, так оно и есть, – добавила она.

Оливия подмигнула мне. Я не знала, почему она мне подмигнула, но я все равно ей улыбнулась. В Бакхеде улыбались все. Вы улыбались, когда злились, и улыбались, когда были довольны.

– Я тоже выложу тебе все откровенно. Я подруга Шеннон, но я хочу быть радушной и с тобой. Надеюсь, ты меня поймешь, и Шеннон тоже сможет меня понять. – Я чувствовала себя виноватой из-за того, что нахожусь здесь. Моя верность по-прежнему принадлежала и должна была принадлежать Шеннон.

– Я понимаю. – Кристал кивнула. – И отношусь к этому с уважением.

Я улыбнулась ей, и это была довольная улыбка.

Оливия бросила свою салфетку на стол и допила свое вино:

– А я нет. Я закончила свои отношения с Шеннон, и тебе надо сделать то же самое.

Я откинула голову назад и наморщила лоб:

– Разве тебе недостаточно того, что ты отняла у нее звание председателя и забрала его себе?

– Нет, недостаточно. Неужели ты не помнишь, как она относилась ко мне, когда я только что переехала в Бакхед? – Оливия вздернула подбородок и отпила глоток из еще одного бокала вина.

– Нет, и к тому же это было давно. – Я закатила глаза.

– Притеснитель может забыть, что он кого-то притеснял, но его жертва никогда этого не забывает. К тому же теперь она сбитый летчик. Она потеряла и своего мужа, и свой пост в нашем комитете. Мне в моей жизни не нужен балласт, и я не желаю иметь дело с подобным негативом. – Оливия поджала губы.

Я тоже бросила свою салфетку на стол. Да, было время, когда Шеннон и Оливия не ладили между собой, но я не помню, чтобы все это было так уж скверно. Это произошло где-то пять лет назад, тогда, когда у меня родился Райли. Кажется, все вышло немного некрасиво, но, по правде сказать, я этого не помню. У меня тогда был хлопот полон рот, ведь мне надо было заботиться о новорожденном ребенке и одновременно управлять моим агентством. Но кто может так долго цепляться за свою обиду? Оливия, вот кто.

Мне захотелось в гневе вскочить из-за стола и уйти, но я сдержалась, потому что не оплатила свой счет и потому, что Кристал этого не заслужила… Во всяком случае, пока. Я знала, что дело тут не только в истории отношений между Оливией и Шеннон, что Оливия напрягается не только из-за этого. Это было очевидно. Шеннон была лишь ненамного старше Оливии, и ее муж сделал трейд-ин – променял ее на более новую модель. И ненависть Оливии к ней была приправлена изрядной порцией чувства незащищенности и страха. Оливия явно пыталась подвергнуть Шеннон остракизму из-за того, что она боялась сама оказаться на ее месте. Страх сводит людей с ума. Чувство незащищенности сводит их с ума еще больше.

– Я не хочу создавать проблемы. – Кристал смотрела на меня. – Я восхищена тем, что ты хочешь сохранить верность Шеннон и одновременно желаешь быть дружелюбной со мной. – Она перевела взгляд на Оливию: – И, пожалуйста, не считай себя обязанной прекратить общение с Шеннон из-за меня.

– Я прекращаю общение с Шеннон не из-за тебя. Я прекращаю общение с ней, потому что она заслужила это, черт возьми. – Оливия резко вскочила, опрокинув свой стул. Она бросила на стол стодолларовую купюру – как всегда – и выбежала из кафе, ни разу не оглянувшись. Она всегда любила мелодраматические эффекты. Так Оливия в свойственном ей безумном духе хотела продемонстрировать Кристал две вещи: во-первых, что не надо ее злить, а во-вторых, что Кристал правильно сделает, если сблизится с ней. Иллюзии – это великая сила. Я закатила глаза, допила свое вино, а затем и остаток вина Оливии.

Кристал сморщила нос, вытерла салфеткой подбородок и начала мелкими глотками пить воду.

– Тебе придется привыкнуть к ней, – сказала я, смеясь. И это было правдой. Со временем Оливия начинала нравиться тебе все больше и больше, внедряясь в твои мозги… как рак. Она никогда не внушала людям симпатию сразу, если только не хотела им понравиться, а это происходило только в тех случаях, когда эти люди могли что-то ей предложить. То есть да, она была моей подругой, но я помню то время, когда она мне не нравилась, даже теперь мне часто казалось, что я едва терплю ее. Таков уж был Бакхед.

Мой телефон загудел, и телефон Кристал тоже. И на их экранах появилось сообщение от Оливии в общем чате.

Я сожалею о своей вспышке. Я в большом напряжении из-за моего нового положения председателя и из-за того, что Шеннон сделала со мной пять лет назад, и я до сих пор переживаю эту обиду. Пожалуйста, простите меня. Я оплатила счет. Чмоки.

– Тебе действительно придется привыкнуть к ней, – сказала я, покачав головой.

– Да… – Кристал замолчала.

Официантка спросила, не хотим ли мы заказать что-то еще, и я попросила принести нам по порции текилы. И вскоре они оказались перед нами вместе со всем, что к ним прилагалось, – с лаймом и солью и выходкой Оливии заодно. Мы лизнули соль, и, прежде чем выпить текилу, я произнесла тост:

– Выпьем за Бакхед! Надеюсь, что ты сумеешь остаться в нем живой. – Мы залпом выпили нашу текилу, высосали лаймы и посмеялись.