Онлайн чтение книги Охотник на ведьм The Witch Hunter
19

Шепот. Он звучал не близко, а доносился будто бы издалека, слишком издалека, чтобы быть реальным. И поэтому казался таким необычным. Джессика открыла глаза. В гостиной было темно, телевизор выключился автоматически по таймеру. Время на электронных часах показывало 3:30 утра. Снаружи завывал ветер, стекла скрипели. Несмотря на это, в квартире было душно и жарко.

Шепот. Джессика села.

– Кто здесь?

Джессика спросила это, хотя и понимала, что голос принадлежал ее матери, когда-то это был самый красивый голос в мире. Она помнила, как чувствовала ее шепот, пока солнечные лучи проникали сквозь ее закрытые веки. Она помнила нежные руки, которые поднимали ее и держали. Их носы соприкасались в «эскимосском поцелуе».

Шепот. Мама, должно быть, знает, что Джессика проснулась. Так почему же она все еще шепчет? В чем дело, мама? Но мать не отвечала, она просто сидела за длинным обеденным столом спиной к Джессике. Я опоздала к завтраку? Ты с ума сошла, мамочка? Не сердись, мамочка.

Шепот. Джессика медленно встала. Ее ноги показались ей легкими, как перышко. Колени стали гораздо крепче, чем обычно по утрам. Ничего не болело. Она легко скользила к кухонному столу.

– Мама? – позвала Джессика и вдруг поняла, что не узнает собственного голоса. Это был не голос ребенка, а голос взрослого. Но мать не обернулась. Черные волосы рассыпались по обнаженным плечам. У матери был такой вид, словно она собиралась на вечеринку. Под стулом, рядом с ее босыми ногами, стояли великолепные туфли на шпильках. На ней было черное вечернее платье, то самое, в котором она была на своем первом большом гала-концерте.

Шепот. Джессика улыбнулась, когда поняла, что мама говорит на иностранном языке. Джессика говорит по-английски с друзьями в школе, по-шведски дома с матерью и по-фински с отцом. Но язык, на котором шептала сегодня утром ее мать, был Джессике незнаком. Она не понимала, что означали эти слова. В том, как мама говорила их, было что-то зловеще механическое. Они звучали так, будто она читала что-то с листа, что-то, чего сама не понимала. Внезапно в голову Джессики закралась пугающая мысль. А что, если фигура, сидящая к ней спиной, вовсе не мама, хоть и похожа на нее? Джессика все еще не видела ее лица. Плечи алебастровые. Лунный свет, льющийся через окно, образовал мостик к креслу, в котором сидела ее мать.

– Мама? – тихо позвала Джессика, направляясь к обеденному столу. Она хотела, чтобы мама повернулась и продемонстрировала Джессике свою красивую улыбку. Взяла ее на руки. Она хотела почувствовать себя ребенком. Хотела, чтобы мир снова стал таким, каким он был в шесть лет.

Из динамиков доносилась «Imagine» Джона Леннона. В комнате стоял кислый запах, немного похожий на запах того, что папа иногда сливает в раковину. Но сегодня утром от папы не осталось и следа.

Шепот. Слова шипят, словно выскальзывают из зубов, в них есть доля сдерживаемой агрессии. Теперь Джессика стояла позади мамы и касалась ее обнаженного плеча. А потом мама медленно обернулась. Это действительно она. Но улыбка была совсем не той, на которую надеялась Джессика, совсем не та улыбка, которая играла у мамы на губах в тех многочисленных случаях, когда она будила свою дочь. Это была совсем не счастливая улыбка.

Джессика почувствовала, как ее охватил ужас, она не могла пошевелиться. Она пыталась закричать, но не смогла. Мама томно поднялась со стула, ее движения были скованны и неестественны, как будто кто-то раздробил каждую косточку в ее теле и беспорядочно склеил обратно. Джессика попыталась сделать шаг назад, но ее ступни твердо стояли на полу. Она будто была закреплена на месте.

– Посмотри в зеркало, – прошептала мама и сделала шаг к ней. Руки были вытянуты, пальцы скрючены, как когти стервятника, готовые вонзиться в ее волосы.

А потом Джессика ощутила, что падает. Ее пальцы сжали одеяло, диван был мокрый от пота. В гостиной было темно, телевизор выключился автоматически по таймеру. Электронные часы показывали 3:30 утра. Снаружи завывал ветер, стекла скрипели.