Онлайн чтение книги Парцифаль Parzival
XII

Кто спящего даром побеспокоит,

Великим позором себя покроет.

А тот, кто, здесь лежа, глаза смежил,

Воистину отдыха заслужил!..

Свидетельствует Авентюра,

Что отпрыск Лота, племянник Артура,

Хоть совершенно изнемог,

Славу свою преумножить смог!..

Мне даже сравнивать неохота

Дела его с подвигами Ланцилота...132Ланцилот (Ланселот) – один из популярнейших героев артуровских сказаний и рыцарских романов; в прозаических обработках последних (XIII в.) он вытеснил всех остальных героев, прочно заняв первое место. Он был сыном короля Бана Бенойкского. Ланселот был воспитан на дне озера (отсюда его прозванье – Ланселот Озерный) и, выйдя оттуда, совершил многие подвиги во славу своей дамы сердца королевы Геньевры. На немецком языке около 1194 г. был написан роман о Ланцилоте Ульрихом фон Цацикхофеном.

Признайтесь сами: неужель

Известный вам всем король Гарель133Гарель – рыцарь Круглого стола, герой одного из поздних куртуазных романов – романа Плейера «Гарель из Цветущей долины». По-видимому, легенда о Гареле существовала и ранее, возможно, в устной передаче.

Отвагой рыцарскою сравнится

С тем, кому сейчас так сладко спится?..

Ах, если б множество тех стрел,

От коих он столько перетерпел,

Собрать да взвалить на мула,

Животное б к земле пригнуло!..

Что там Ивэйн?134Что там Ивэйн? – Вольфрам имеет в виду героя одноименного романа Гартмана фон Ауэ. Что там Эрек?135Что там Эрек? – Здесь Вольфрам упоминает о схватке героя романа Гартмана «Эрек» с гигантом Мабонагреном, охраняющим чудесный сад.

Иль полководец имярек?..

О господи, не стану

Прекрасному Гавану

Кого-то противопоставлять:

Зря только раны свои растравлять.

Ведь, победив в ристанье,

Душевные страданья

Мой славный рыцарь не избыл!

Увы! Страдая, он любил.

И сердце его не покидала

Та, что вершиной идеала

Для друга нашего была:

Оргелуза, источник зла!..

Подумайте только, что творится!

Способна ль вправду уместиться

Большая женщина в крохотном сердце?

Через какую такую дверцу

Она к Гавану в сердце вошла

И как дорожку туда нашла?..

Держать не стану я в секрете:

Дела проделывает эти,

Конечно, госпожа Любовь!..

Я с нею в спор вступаю вновь,

Хоть этот спор не мной навязан.

...За что так мучиться обязан

Наивернейший ваш слуга?

Жизнь всем, конечно, дорога,

Однако вы ему дороже!..

(Как дети на отцов похожи! -

Любовью жил бесстрашный Лот!..)

А разве юный Илинот,136Илинот – в немецкой традиции так звали сына Артура.

Гавана родич, не был вами

Загублен при служенье даме?..

Ах, госпожа Любовь, зачем

Вы досаждаете нам всем

И наше губите здоровье?..

И эти капли алой крови

Я не припомнить не могу,

Что на белеющем снегу

Перед очами Парцифаля

Напоминанием предстали

О горестной любви к жене...

А смерть принявший на войне

Гамурет – его родитель -

Он разве был не ваш воитель?

Иль он погиб не из-за вас?!

...Пусть вам припомнятся сейчас

Гаван и все его родные!..

Прекраснейшая Итония137Итония – сестра Гавана, возлюбленная и затем жена Грамофланца. У Кретьена она зовется Кдариссанс (то есть «Светлая»). -

Гавана дивная сестра.

Она чиста, умна, добра,

Как в вихре бешеного танца

Кружилась из-за Грамофланца,138Грамофланц. – У Кретьена он назван Гиромелантом.

Известного средь королей...

Вы были милостивы к ней?!

Сестра другая – Сурдамур...139Сурдамур – немецкая транскрипция старофранцузского Soerdamurs (то есть «Сестра любви»). О ней рассказывается в романе Кретьена «Клижес». Она вышла замуж за византийского принца Александра, и от этого брака родился Клижес.

Ее ли не сгубил Амур,

Влюбивши ее в Александра-царя,

Пред коим рассветная гаснет заря.

Вы всех терзали, всех казнили...

И вот острейшую вонзили

Стрелу в израненную грудь!..

Могу ли вас не упрекнуть

В преступной черствости к Гавану?!

Нет! Обвинять вас не устану...

...Поет Любовь избранник музы!..

Но бедный пленник Оргелузы,

Изведав злую вашу власть,

Навек вас должен был проклясть!..

Как много он стерпел лишений,

Одной из ваших став мишеней!..

. . . . . . . . .

Ночь миновала. Рассветает...

Свечного света не хватает

Для состязания с дневным!..

...Гаван движением одним

Смахнул с себя оцепененье...

В окно вливалось птичье пенье.

И наш приятель ощутил

Прилив могучих свежих сил.

Затем он произнес тихонько:

"Однако же я спал долгонько!..

Но боже! Вот чему я рад!.."

Лежал новехонький наряд

Взамен его одежды грязной,

Забрызганной и безобразной,

Изодранной когтями льва...

Переодевшись, он сперва

Прошелся медленно по залам,

Любуясь блеском небывалым,

Хоть во дворцах живал не раз...

Хрусталь, рубин, смарагд, топаз

Чудесно стены украшали.

Каменья словно бы дышали

Средь беломраморных колонн...

Вдруг, потрясенный, видит он

Большую башню из камней,

Пылавших тысячью огней,

Переливавшихся, сверкавших,

Необъяснимо отражавших

В его обличии живом

Тот мир, в котором мы живем.

Увидел он моря и горы,

Разливы рек, полей просторы,

Луга и тучные стада,

Затем увидел города,

Где улицы, дома и люди...

Конечно, о подобном чуде

Гаван и помышлять не смел...

Признаемся: он онемел...

Но престарелая Арнива

И королевы дочь – Сангива140Сангива – мать Гавана (см. прим. 131).

В сопровожденье юных внучек141В сопровожденье юных внучек... – Это сестры Гавана Итония и Кундри (но не прорицательница. – Ср. прим. 99).

(В глазах у каждой – солнца лучик)

Спешат к герою моему

С желанием внушить ему,

Что, хоть была пустяшной рана,

С постели подниматься рано,

Что надобно себя беречь

И всеми делами пока пренебречь,

Чтоб ране вновь не отвориться...

"О госпожа и мастерица, -

Гаван в ответ проговорил, -

Весь век бы вас благодарил!

Вновь приведен я в чувство -

То ваше сделало искусство!

Вас сам господь ко мне призвал!.."

"Так ты мастерицу во мне признал?

И благодарен мне безмерно?..

Ну, что же. Коли это верно,

Тебя хочу я обязать

Их, всех троих, облобызать...

Все трое – королевской крови..."

Он тотчас же, не прекословя,

С охотой выполнил приказ

И (говорю вам без прикрас)

Почувствовал выздоровленье,

С чем он и принял поздравленье...

И все ж глазами ищет он

Ту чудо-башню средь колонн

И страстно молит, чтоб Арнива

Сего не убирала дива...

...Она сказала: "Ну, так и быть.

Все, что можешь увидеть, увидь!" -

И пальцем ему погрозила...

И башня отразила

(Уж так была она устроена)

Прекрасную деву и гордого воина,

Которые мчались галопом

Сквозь лес, по запутанным тропам...

Правила дева горячим конем,

А рыцарь пылал благородным огнем,

И, чувствуя жаркое жженье,

Он, видимо, рвался в сраженье...

...О, если бы башня ему солгала!

Той девой – увы! – Оргелуза была,

И вид ее был так прелестен...

А рыцарь? Он нам неизвестен.

Я говорю: неизвестен пока.

Еще мы с ним встретимся наверняка.

Однако томить вас не стану -

Вновь возвращаюсь к Гавану...

Он молвит: "Там – рыцарь, я вижу его,

Торопит куда-то коня своего,

Воздевши копье боевое,

Он хочет рискнуть головою...

Ну, что же, коль хочет рискнуть, пусть рискнет!

Мое копье его проткнет!..

Не вы ли мне силы придали?.."

...Все четверо зарыдали:

"Мы не враги вам, а друзья.

Сражаться вам еще нельзя.

Вы не оправились от ран.

А этот паладин – Флоран,142Флоран из Итолака. – В тексте он назван турком. Предполагается, что он входит в отряд телохранителей Оргелузы.

Доселе был непобедимым,

О чем считаем необходимым

До вашего сведения довести,

Чтобы образумить вас и спасти...

Но будь вы даже вполне здоровы,

Сражаться вам смысла нет никакого,

Тут мнений быть не может двух,

Несмотря на ваш славный рыцарский дух,

И вы нам, пожалуйста, поверьте...

В случае вашей геройской смерти

Немедленно казнят и нас,

Которых ваш меч благородный спас...

И даже в случае вашей победы

Всех ждут ужаснейшие беды:

Под тяжестью железных лат

Вновь ваши раны закровоточат,

И, к торжеству себя готовя,

Умрете вы от потери крови!.."

...Как быть?.. Герой не хочет ждать!..

Он просит женщин не рыдать

И, обратив молитву к Богу,

Собирается в дорогу,

Свой долг Любви отдать спеша...

...И вот Гаван у торгаша,

Где Грингульес покорно пасся,

Чтобы его хозяин спасся!..

Теперь – вперед – к другому дому,

К тому паромщику седому,

Который, как назначил рок,

Его переправил через поток...

Седой паромщик снова

Принял его как родного

И дал копье герою длинное,

Как тот волшебный щит – старинное!..

. . . . . . . . .

И снова наступает срок

Переправить Гавана через поток.

Гаван еще слаб, Гаван еще болен,

Но разве рыцарю позволен

Трусливой слабости позор?!

Итак – всему наперекор!..

...Сын достославнейшего Лота

Сшиб супротивника с налета.

Не поднимая головы,

Средь блещущей росой травы,

Лежал он, сброшенный с коня

Толчком старинного копья,

И в безнадежнейшем положенье

Свое признал он пораженье...

. . . . . . . . .

Гаван с паромщиком расстался.

Старик в обиде не остался,

Взамен волшебного копья

Забрав у рыцаря коня.

Однако, рассуждая здраво,

Старик имел на это право,

Гавана одарив щитом,

Копьем снабдив... Но не о том

Сейчас поговорить охота,

А о другом!.. Как сына Лота

Надменная Оргелуза встретила

И чем на восторги его ответила...

Итак, на Гавана она взирает:

"Вас, вижу, гордость распирает.

Вы возомнили о себе,

Что вы – герой!.. Но лишь судьбе

Слепой обязаны удачей!..

Однако нрав у вас горячий,

Не то б смогли вы сплоховать,

Попав в волшебную кровать!..

Ого! Вы даже льва убили!..

Но – полно! Разве вы забыли:

Вас в замке ваши дамы ждут,

И нечего вам делать тут!..

Иль, как вы сами говорите,

Вы, рыцарь, все еще горите

Любовью пылкою ко мне?.."

Гаван вскричал: "Я весь в огне!

Победный меч вы мне вручили!

Раны мои вы залечили!

Меня ваш светлый образ спас!

И жить я не могу без вас!.."

"Ну, что ж! Тогда поскачем вместе

Во имя Доблести и Чести.

Но нелегко придется вам...

Предупредите ваших дам!.."

Исполнен трепета священного,

Гаван направил в замок пленного,

Который предал все огласке...

У многих увлажнились глазки.

"Надежда наша, наш оплот,

Пусть радость господь тебе ниспошлет,

Пусть, нашему внимая плачу,

Бог ниспошлет тебе удачу!

Рыдать мы будем целыми днями

Из-за того, что расстался ты с нами!.."

...Сказала мудрая Арнива:

"Вот роза-то на вид красива,

Да больно колются шипы!

Ах, со спасительной тропы

Сошел наш друг, с дороги сбился.

И в сердце шип ему вонзился,

Хоть роза радует глаза.

О, да минует его гроза!.."

В волшебном замке, в дивном зале,

Навзрыд четыреста дев рыдали,

И этот плач не унимался...

...Меж тем герой за славой гнался...

С любимой встретившись, Гаван

Забыл про боль телесных ран.

Отныне дух его и разум

Поглощены ее приказом:

"Во избежание позора

Вы проберетесь в сад Клингсора,

Чтоб для меня венок сплести

И мне в подарок преподнести,

Любой – вы слышите? – ценою!

И будете любимы мною!.."

Промолвил Гаван: "Я в тот сад войду,

Все пересилю, любую беду,

Но венок на вас надену -

Высокую вы назначили цену!

Ведь за любовь и жизнь отдашь!..

Знайте: до самой смерти я – ваш!.."

. . . . . . . . .

. . . . . . . . .

Но вот невдалеке от сада

Они услышали шум водопада,

И хоть уже цель была близка,

Ее отделила от них река...

Оргелуза сказала: "Я буду здесь ждать...

За любовь собирались вы жизнь отдать,

Но жизни вашей мне не надо,

А, напротив, я была бы рада,

Если бы, дорогой дружок,

Вам удалось в один прыжок

Эту реку перепрыгнуть

И волшебного сада Клингсора достигнуть

Тогда бы воистину то сбылось,

Что никому из рыцарей не удалось.

И вы бы меня получили в награду!.."

Они подъехали к водопаду...

. . . . . . . . .

И герой Гаван изо всех своих сил

Шпоры коню в бока вонзил,

И конь только черною гривой тряхнул -

И через реку перемахнул

Одним, как говорится, махом...

А Гаван и не соприкоснулся со страхом...

...И все же, хоть конь казался крылатым,

Прыжок оказался коротковатым.

Коня и всадника поток

Вниз по течению поволок...

...Несчастнейшая герцогиня

(Куда подевалась ее гордыня?)

Стенает, льет слезы, ломает руки

Потому, что не выдержишь этой муки,

Когда должно взирать твое око

На то, что уносит вода потока

Кого-то по твоей вине...

...(Оргелуза сгорала в любовном огне...)

. . . . . . . . .

Между тем Гаван, уцепившись за ветку

(Чудеса происходят не так уж редко)

И ловко орудуя копьем,

На сушу выбрался вместе с конем...

...Вскоре, не страшась засад,

Гаван проник в заветный сад

И листьев нарвал, сплел чудесный венок

И решил, что он в мире не одинок...

. . . . . . . . .

Он спешил к любимой. Он был влюбленным...

Вдруг какой-то рыцарь в плаще зеленом

Появился невдалеке

В дивной шляпе и с ястребом на руке...

Рыцарь был без оружья, без снаряженья.

Но, однако, не скрыл своего раздраженья.

На поклон Гавана отвесив поклон,

С добрым утром пришельца приветил он

И спросил хоть и грозно, но не лукаво:

"Где, скажите, вы взяли такое право

Здесь ломать деревья, венки плести?!

Я не в силах этого перенести...

Оргелуза, конечно, вас подослала...

Сколько рыцарей гибнет, а ей – все мало!..

Но не бойтесь, дорогой господин,

Я ни с кем не сражаюсь один на один,

А люблю рисковать головою:

Я – один, а противников – двое.

Иногда я, один, вызываю троих

И пока что всегда побиваю их!.."

...Пробежал по спине Гавана холод...

Говоривший с ним не был ни стар, ни молод,

Королевской осанкою поражал...

Гаван его слушал, не возражал,

Он и сам поединок считал здесь ненужным:

Незнакомец-то был безоружным!..

Но Гаван был уверен, что час придет -

И поединок меж ними произойдет!..

Затем незнакомец сказал Гавану:

"Лишь с одним я драться стану

Один на один, лицом к лицу,

Чей отец моему дорогому отцу

Нанес однажды смертельную рану...

Я ответить обязан Гавану!..

Может быть, вы слыхали о том,

Что Гаван у Артура за Круглым столом

Средь любимцев его пребывает!

В жажде мщенья душа моя изнывает!

Я – король Грамофланц!.. Обет мною дан

Отмстить за отца!..143Отмстить за отца! – Отцом Грамофланпа был Ират, король Роше Саббинс (искаженная транскрипция французского наименования Roche de Sanguin, то есть Окровавленной Скалы)." И отважный Гаван

Отвечает такими словами:

"Отпрыск Лота, Гаван перед вами!..

Я готов хоть сейчас поединок начать,

До конца за отца моего отвечать,

С безоружным лишь драться не стану!.."

..."О, неужто я вижу Гавана?! -

Грамофланц с удивлением произнес. -

Ты мне боль причинил и усладу принес...

Поединок с тобою начни я -

И отвергнет меня Итония!..

Обещай перед тем, как сраженье начать,

Итонию, сестру твою, в жены отдать

Мне, кто любит ее больше жизни самой!.."

"...Так жестоко, так злобно шутить надо мной

Вам, король Грамофланц, не пристало:

Итония бесследно пропала!..

Много лет не могу отыскать ее след,

И надежды на это, мне кажется, нет,

И откроется правда не скоро!.."

"...В заколдованном замке Клингсора

Итония любимая мною живет!..

Да! Она меня любит! Она меня ждет!..

Знай же: господу было угодно -

Итония отныне свободна!

Говорят, что умер волшебник Клингсор!..

Неужели все эти слухи – вздор?!"

Гаван спешит с ответом:

"Я был сегодня в замке этом,

Переходил из зала в зал

И только не подозревал,

Любви отравлен ядом,

Что Итония – рядом!.."

"Как? Ты в волшебном замке был?!

Так это ты освободил

Четыреста дев из Клингсорова плена?!

Да будет имя твое священно! -

Воскликнул Грамофланц-король. -

Тогда еще с одной дозволь

Нижайшею просьбой к тебе обратиться:

В Клингсора замок возвратиться,

Чтоб Итонию повидать

И ей колечко передать!.."

...И Гаван отвечает такими словами:

"Когда же мы сразимся с вами?

Кольцо сестре я передам,

Но кровь свою я должен вам..."

..."Во имя той, кто мне всех родней,

Мы встретимся через шестнадцать дней,

С сегодняшнего дня считая,

То воля господа святая!..

В долине, возле Иофланца144...возле Иофланца... – Эта местность, несколькр раз названная Вольфрамом, не поддается идентификации.

Битва Гавана и Грамофланца,

Я полагаю, соберет

Прекрасных дам, благородных господ.

Мы, как на праздник, их созовем,

Знамена мы свои взовьем.

Король Артур к нам в гости прибудет.

И спор отцов наших кровь рассудит!.."

. . . . . . . . .

Вновь переправившись через поток,

Гаван Оргелузе вручил венок.

Она к ногам его припала,

Слова благодарственные шептала.

Он целовал ее в уста,

Но молвил: "Святостью щита

Помыкать не смейте!..

Хоть целый мир осмейте -

И все ж одна святыня есть:

Это – рыцарская честь.

За что же вы над ней глумитесь?.."

..."Мой доблестный, любимый витязь,

Простите, грешницу, меня...

Судьбу жесточайшую кляня,

Любви я вашей недостойна.

Но выслушайте меня спокойно...

Когда-то, не изведав зла,

Я тихой скромницей была

И только всем добра желала,

Покуда ненависти жало

Не тронуло груди моей...

Один из здешних королей,

Грамофланц по имени,

Лишил моей любви меня,

Убив того, кто был мною любим,

Считался женихом моим,

Дабы остатний путь земной

Прошли мы вместе: муж с женой.

И вот, когда погиб мой князь,

Торжественно я поклялась

Своей загубленной любовью

Мстить рыцарскому сословью!..

Кто бы в любви ни клялся мне,

Был обречен в могильном сне

На веки вечные забыться...

Я своего смогла добиться!..

Вы – первый, первый среди них,

Кто – слава господу! – в живых,

На радость мне, остался...

И отныне с мщеньем мой дух расстался.

...Примите же, рыцарь, мою любовь.

С вами и я воспряла вновь...

. . . . . . . . .

Но теперь я вам тайну тайн доверю.

Ужасную познав потерю,

Я долго думала: как мне быть,

Чтоб короля Грамофланца убить?..

Его я требовала крови!

И это страшное условье,

Мой столь безжалостный призыв,

Меня безумно полюбив,

Король Анфортас принял некий...

Об этом бедном человеке

Я вспоминаю иногда:

Из-за меня – его беда...

. . . . . . . . .

Без мщенья жизнь мне сделалась постыла.

С Клингсором в заговор я вступила,

Чтобы добиться торжества

Хотя бы с помощью колдовства...

Все было зря. Все было тщетно...

Летело время незаметно,

И я, исполненная зла,

Все лишь отмщением жила...

И никого я не любила,

Влюбленных рыцарей губила...

Ах, кто сюда бы ни попал,

Любовью страстной ко мне пылал

И сразу после объясненья

Уж мог не надеяться на спасенье!..

И, помню, только одного,

Кто не сказал мне ничего,

Полюбила я когда-то...

Он, видимо, спешил куда-то,

О чем-то думал все и молчал,

Меня почти он не замечал...

Ходил он в ярко-красных латах...

Решив, что он – из неженатых,

Я вспыхнула любовью вдруг...

Не осуждайте меня, мой друг,

Но в том, кого я полюбила,

Была таинственная сила...

Он верных стражников моих

(Один пошел на пятерых!)

Взял в плен вот здесь, на переправе,

Хотя ничуть не рвался к славе...

Паромщику отдал он их коней...

И я полюбила еще сильней...

Наверно, никем я так не дорожила,

Но когда я все ему предложила:

И замок свой, и владенья свои,

И весь жар нерастраченной, юной любви, -

Он молвил голосом печальным:

"Поверьте, в Пельрапере дальнем

Ждет меня королева, что мной

Навеки избрана женой.

А сам зовусь я Парцифалем.

Не вами, а святым Граалем

Всецело разум мой поглощен!..

Мой грех!.. Он будет ли мне прощен?.."

Скажите, что же это было:

Я недостойного любила,

И вы разлюбите меня,

Безумие мое кляня?!"

...Гаван ответил: "Не казнитесь!

Достойнейший, честнейший витязь

Вас, благородная, привлек!..

Ах, где он? Близок ли? Далек?

Я сам ищу его повсюду

И вас не только корить не буду,

А – в этом торжественно клянусь -

Пред вашим чувством преклонюсь!..

...Теперь скажу о Грамофланце:

На плацу, при Иофланце,

Я, в том себя надеждой льщу,

На поединке отомщу

Тому, кто принес вам столько боли!..

Через шестнадцать дней! Не доле!.."

...И к замку вместе они поскакали,

И влюбленным взором друг друга ласкали,

И ни для нее, и ни для него,

Кроме них, в мире не было никого!..

...Но вот показались зубчатые стены,

И Гаван промолвил: "Непременно

Должны мое вы имя скрыть

И никому не говорить,

Кто я такой, иду откуда -

Так надобно покуда...

Во имя спасенья своей сестры:

От посторонних до поры

Свое я имя скрою...

...Увидевши героя,

Кто льва волшебного одолел,

Весь замок восторженно загудел,

Все рыцаря встречали,

И крики радости звучали.

И даже воины Клингсора

Восторженного взора

Не захотели отвести

От рыцаря, кто смог спасти

Дев столь прекрасных, сколь и невинных,

Когтей не убоявшись львиных...

Да, с незапамятных времен

Так много флагов и знамен

Над башнями не вилось...

Все пело, веселилось...

Паромщик с дочерью младой

С напитками прибыли и с едой...

По приглашению красотки

Гаван и Оргелуза к лодке

Вдвоем торжественно пошли

И там бочонок с вином нашли.

Бочонок был прозрачный -

Подарок для новобрачной!

Отказа не было в еде!..

Плыли они по синей воде,

Закусывая вкусно -

Все было преискусно!..

Плыли влюбленные вдвоем,

И о ранении своем Гаван и думать позабыл,

Ту обретя, кого он любил!..

Прекрасным было их возвращенье,

Отменным было угощенье,

Волшебный замок пировал:

Гаван всем свободу даровал!..

Пир приготовила на диво

Многомудрая Арнива.

И получил Гаван гонца -

Весьма проворного юнца...

. . . . . . . . .

. . . . . . . . .

Покуда в зале громыхал

Веселый, пестрый, шумный бал,

Покуда в этом зале

Рыцари с дамами танцевали,

Гаван с пергаментным листком

Из зала выбежал тайком,

Чтоб написать Артуру тайно

Послание, важное чрезвычайно.

(Он, откровенно говоря,

Учился грамоте не зря:

Не было в записке

И крохотной описки.)

"Гаван, племянник ваш и вассал, -

Он в возбуждении писал, -

Вам кланяется низко... -

Так начиналась его записка. -

И хоть не на одной войне

Я дрался в дальней стороне,

Я вас не забываю...

Сейчас я пребываю

В том самом замке, где Клингсор

Был властелином с давних пор

И где (по различным причинам)

Я стал отныне господином

С женой возлюбленной моей...

Однако через шестнадцать дней

Под знаменитым Иофланцем

Со знаменитым Грамофланцем

Мне поединок предстоит!..

О, пусть господь меня простит!..

Ввиду сего событья

Жду вашего прибытья

В сопровождении двора..."

И молвил он гонцу: "Пора

В дорогу собираться!

Не так легко добраться!.."

...Едва гонец успел уйти,

Его повстречала на пути

Премудрая Арнива,

Спросила торопливо,

Куда он послан и зачем,

Но мальчик оставался нем,

Не мог он секрета выдать чужого

И поэтому не проронил ни слова...

Любимым послан господином,

Спешил он к Артуровым гордым дружинам...