Онлайн чтение книги Перфекционистки. Хорошие девочки
1

В воскресенье утром Маккензи Райт стояла у входа в полицейский участок Бэкон Хайтс, угрюмо глядя на тротуар. Небо затянули низкие грозовые тучи. На парковке стояли в ряд шесть патрульных машин. Остальные девочки из группы киноведения уже уехали – кто с родителями, кто сам по себе. Родители Мак должны были заехать за ней с минуты на минуту.

Будто подчинившись ее мысленному зову, на парковке показался родительский седан. В животе у Мак екнуло. Утром ее подвезла Ава, но после звонка из полиции родители настояли, что заберут ее сами. Мак боялась и представить, как ее семья восприняла новость о том, что она вломилась в дом учителя, которого убили прошлой ночью – закололи его же кухонным ножом. Она, Маккензи Райт, первая виолончель школьного оркестра, подозревается в убийстве!

Машина замедлила ход, и ее мать выскочила с пассажирского сиденья, стиснув Маккензи в объятиях. Мак напряглась, удивленная такой реакцией.

– С тобой все в порядке? – сквозь всхлипы спросила миссис Райт, уткнувшись в плечо дочери.

– Вроде да, – ответила Мак.

Отец тоже выскочил из машины.

– Мы примчались, как только смогли. Что случилось? Полиция говорит, ты залезла в чей-то дом? И там произошло убийство? Да во что превращается этот город?

Мак глубоко вздохнула и произнесла текст, который репетировала последние пять минут.

– Это все одно большое недоразумение, – медленно проговорила она – Мы с друзьями думали, что кое-что знаем о смерти Нолана Хотчкисса. Потому и пришли в полицию. Но потом… в общем, потом все как-то запуталось.

Отец нахмурился.

– Так это правда или нет: ты действительно залезла в дом учителя?

Мак судорожно сглотнула. Именно этой части она боялась больше всего.

– Мы думали, он дома. Дверь была открыта. У нас были к нему кое-какие вопросы по поводу смерти Нолана.

Мак опустила глаза. Родители были в курсе, кто такой Нолан Хотчкисс, еще до его смерти: этого парня знал весь город. Семья Хотчкисс была богатой и влиятельной, даже по меркам гламурного и идеального мира Бэкон Хайтс. Вот только родители не знали, что он значил для Мак. Не так давно он пару раз пригласил ее на свидание. Ухаживал за ней, осыпал комплиментами, скрашивал ее унылое существование. Когда он попросил прислать ему пару фотографий, она, ни на секунду не задумавшись, уселась за свою виолончель и принялась фотографироваться.

А потом оказалось, что эти фотографии ему нужны были, только чтобы выиграть спор, о чем Маккензи догадалась, когда он подъехал к ее дому с друзьями и, хохоча, швырнул ей в лицо пачку денег. Есть такое выражение – унизительный кошмар?

Хуже того, полиция нашла эти фото в телефоне Нолана и сочла, что они вполне могли быть мотивом убийства. Пока ничего не доказано, но все равно дела плохи.

Потому-то Маккензи с девчонками и отправились в дом Грейнджера – в попытке снять подозрения с самих себя. Они знали, что Нолану было кое-что известно про Грейнджера – кое-что очень серьезное, – и решили, что учитель мог убить ученика, чтобы тот не разболтал его тайну.

Миссис Райт отстранилась от Мак.

– Ты всерьез думала, что твой учитель причастен к смерти Нолана? Что это за учитель такой?

– Так себе учитель. – Мак поморщилась при мысли о том, что Грейнджер крутил шашни с целой кучей учениц: именно в этом и заключалась страшная тайна, которую узнал Нолан. Они это выяснили, когда Ава обнаружила сообщение с угрозами от Нолана в телефоне Грейнджера. Ах да, к Аве Грейнджер тоже пытался подкатывать.

Порывшись в вещах Грейнджера и обнаружив веские доказательства того, что Нолан шантажировал учителя, девочки все вместе отправились в полицию. Но там их встретил вовсе не такой теплый прием, как они рассчитывали. Грейнджера убили спустя несколько минут после их ухода. А бойфренд Авы – возможно, уже бывший – видел, как они выбегают из учительского дома, и позвонил копам.

Маккензи вспомнился недавний разговор с подругами. «Это Грейнджер убил Нолана? – спросила Кейтлин. – Или убийца Нолана убил и Грейнджера и опять свалил все на нас?» Ответа на этот вопрос ни у кого не было. Все складывалось очень логично, пока они считали, что Нолана убил Грейнджер, но теперь было ясно, что дело куда сложней, чем им казалось.

Отец обхватил Мак рукой и притянул к себе, возвращая к реальности.

– Что ж, мы тебе верим, и мы все уладим, – сказал он. – Я уже позвонил старому приятелю-адвокату. Мне просто жаль, что так случилось, особенно учитывая все замечательное, что происходит сейчас в нашей жизни.

Мак даже не сразу сообразила, что он имеет в виду: ей полагалось радоваться пока неофициальным данным о том, что она поступила в школу Джульярд в Нью-Йорке. Пару дней назад звонила подруга матери, у которой были связи в приемной комиссии, но пока им не удалось как следует насладиться моментом. К тому же Мак была не в настроении праздновать – победу омрачал тот факт, что Клэр Колдуэлл тоже поступила.

Отец повел ее к машине.

– Слава богу, ты цела. Что, если бы ты оказалась в доме, когда там был какой-то маньяк с ножом?

– Да-да, – пробормотала Мак себе под нос. – Простите меня. – Но его слова навели ее на мысль: а что если бы они чуть дольше задержались во дворе Грейнджера, притаившись на безопасном расстоянии? Может, им бы удалось увидеть, кто пробрался к нему в дом и убил его?

Она уже собралась сесть в машину, как вдруг услышала позади себя чей-то смешок. По ту сторону дороги стояла у себя в саду Эми как-ее-там, знакомая десятиклассница. Эми прислонилась к дереву, держа в руках чашку кофе, и пялилась на нее.

Мак опустила голову. И давно она там стоит? Слышала ли она про Грейнджера? Как много ей известно?

Мак со вздохом уселась на заднее сиденье рядом со своей младшей сестрой Сьеррой. Та покосилась не нее с опаской. Мак устремила взгляд вперед, притворившись, что ничего не заметила, но, услышав имя Нолана в эфире местной радиостанции, вздрогнула. «Продолжаются поиски человека, который отравил мистера Хотчкисса в ночь на…»

– Хватит с нас этого, – резко сказала миссис Райт, потянувшись к приборной доске, и переключилась на программу с классической музыкой. Там передавали Бетховена. Короткая дорога до дома прошла в молчании. Мак откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, ощущая ужасную, мучительную усталость. Молчание нарушилось, только когда они въехали во двор. Миссис Райт кашлянула и сказала:

– Похоже, у тебя гости, Маккензи.

Мак открыла глаза, повернувшись в ту сторону, куда смотрела мать. Сперва она подумала, что это Клэр, ее бывшая лучшая подруга. Ее охватил ужас. После попыток Клэр сорвать ее прослушивание в Джульярд Мак не хотела ее больше видеть. Им придется провести четыре года в одном колледже, поступлению в который они посвятили всю свою жизнь, и это казалось жестокой иронией судьбы.

Но присмотревшись, она поняла, что человек, сидевший на крыльце и задумчиво крутивший в руках вертушку с клумбы, вовсе не Клэр. Это был бойфренд Клэр, в которого Мак была тайно влюблена уже много лет. Это был Блейк.

Когда машина остановилась, Блейк резко поднял голову. Его глаза будто отчаянно искали что-то. Он открыл рот, хотел что-то сказать, но все-таки промолчал. Сердце Мак екнуло. У нее все еще захватывало дух от одного взгляда на его растрепанные волосы и голубые глаза с длинными ресницами. И вид у него был такой грустный… будто он по ней скучал.

Тут она заметила что-то у него на коленях. Белая коробочка из кондитерской его сестры и белый квадратный конверт. Она вдруг вспомнила, как на прошлой неделе они с Блейком встретились в кондитерской, чтобы порепетировать с его группой. Казалось, это было сто лет назад. Мак очень долго старалась держать дистанцию – с тех самых пор, как Клэр стала встречаться с ним, хотя прекрасно знала о чувствах Мак. Но в тот день в кондитерской… между ними проскочила искра, как в старые добрые времена.

Она закрыла глаза, и ее захлестнули воспоминания о том, как их губы встретились. Это казалось таким неправильным и в то же время… таким правильным.

Но тут сердце Мак снова ожесточилось. Ей вспомнилась последняя встреча с Блейком в кондитерской: после проб в Джульярд она наткнулась там на них с Клэр. Они стояли рядом, держась за руки.

– Это я попросила Блейка побыть с тобой, – насмехалась Клэр. – Я знала, что ради него ты бросишь все на свете, даже репетиции. Ах да, все эти твои признания Блейку? Он все мне рассказал. В том числе и о том, что ты будешь играть Чайковского! – Она смотрела на Мак с такой злобой. – И к твоему сведению, мы не расстались. У нас все еще лучше прежнего.

У Блейка не хватило духа посмотреть в лицо Мак, когда она спросила его, правда ли это. Но в этом и не было необходимости. Его опущенный взгляд и виноватый вид говорили сами за себя.

Теперь же Мак отвернулась от него и пошла вслед за родителями в дом через гараж.

– Я не хочу с тобой говорить, – отрезала она.

Блейк вскочил на ноги и побежал за ней по дорожке.

– Мак, прости меня. Серьезно. Мне очень, очень жаль.

Мак резко остановилась. Кажется, у нее вырвался тихий стон. Мама коснулась ее руки.

– Милая? Все в порядке?

– Да, – слабым голосом ответила Мак. Она не рассказывала маме про всю эту историю с Блейком и Клэр – у них были не настолько близкие отношения. Она улыбнулась маме, стараясь выглядеть как можно бодрее. – Я на секундочку, ладно?

– Даю тебе пару минут, – ответила миссис Райт и, настороженно глянув на Блейка, вошла в дом.

Мак повернулась к Блейку. Он протянул руку, чтобы взять ее за плечо. Она инстинктивно отпрянула, но потом решимость покинула ее. От него исходил уютный запах теста для капкейков и сахарной пудры.

– Прости меня… – снова сказал Блейк.

– Не хочу этого слышать, – прервала Мак, чувствуя себя ужасно уставшей, но он продолжал.

– Макс. Это правда, что Клэр попросила меня проводить с тобой время. – Он поморщился. – Но как только я понял, что ты чувствуешь, и что я чувствую, мне захотелось это прекратить. Ты – та, кого я всегда искал. Я не хотел сделать тебе больно. Я ужасно сожалею обо всем этом.

Мак презрительно фыркнула.

– Однако это не помешало тебе исполнить ваш план! – То есть рассказать Клэр, что она будет играть Чайковского, чтобы та могла отрепетировать то же произведение и сыграть его первой. Попытаться отвлечь ее перед самым важным прослушиванием в жизни. – Ты едва все не испортил.

– Знаю, я сволочь. – Блейк пнул ногой камешек. – Чтобы ты знала, я расстался с Клэр. На этот раз навсегда. Я хочу быть с тобой… если ты согласишься.

В самые горькие минуты последних дней Мак представляла себе в точности такую сцену: как Блейк приползает к ней на коленях, умоляя о прощении. Но теперь, когда это происходило на самом деле, она не чувствовала и малой доли того удовлетворения, на которое рассчитывала. Она молча смотрела на него. Он подставил ее, а теперь еще имеет наглость предлагать ей встречаться?

– Держи, – сказал Блейк дрогнувшим голосом и протянул ей коробку и конверт. – Это тебе…

Мак понимала, что он не уйдет, пока она не откроет коробку. Внутри был капкейк, украшенный скрипкой из мармеладных червячков. Глазурь была положена неаккуратно: Блейк явно сделал все сам. Мак на мгновение представила себе, как он склоняется над миской, замешивая тесто, потом то и дело заглядывает в духовку, потом старательно выкладывает из мармелада скрипку. Многовато усилий ради человека, которого ты пытался подставить.

– Поздравляю с поступлением, – тихо сказал Блейк. – Я тобой так горжусь.

Мак вскинула голову.

– Откуда ты знаешь, что я поступила? – Блейк моргнул. Вид у него был виноватый. Тут Мак догадалась: он узнал от Клэр. А это значит, что они все еще общаются.

– Мне сказала Клэр, но это было последнее, о чем мы говорили перед тем, как расстаться, – быстро пояснил Блейк, будто подслушав мысли Мак. – Это потрясающе, Макс. Ты правда это заслужила. – Он придвинулся ближе. – Что мне сделать, чтобы ты меня простила? У меня есть хоть малейший шанс?

Мак почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Еще несколько дней назад она бы все отдала, чтобы услышать от Блейка эти слова: что он хочет быть с ней, что он выбрал ее. Он так долго был для нее недостижимым идеалом – таким желанным, но недоступным.

Но теперь все это было в прошлом. Теперь он был просто предателем. Неужели он не понимает? Как она может доверять ему после того, что он сделал? Как он может снова стать тем идеальным Блейком, о котором она так долго мечтала?

Она закрыла коробку.

– Шансов нет, – выпалила она, схватила невскрытый конверт и пошла в дом.

Захлопнув дверь, она оставила все мысли о Блейке позади.