Онлайн чтение книги Питомец
Эйса вторая, в которой Скайлс узнает, кто такой трок

«А жизнь хорошая такая[2]Слова из песни Б. Алибасова «Упала шляпа».… – Я перебрался на другой край деревянного карниза. Белошерстный кот на полу внимательно проводил меня взглядом небесно-голубых глаз, но с места не сдвинулся. – Тварь блохастая».

Расчет на то, что Дэсус бросится за мной и полезет наверх по портьерам, не оправдался. Дэсус, или Пушистик, если перевести на «великий и могучий», загнав меня на гардину, остался сторожить добычу внизу. Гадство, сплошное гадство. Улететь тоже не получится, третьего дня этот блошиный рассадник повредил мне перепонку на левом крыле. Еще некоторое время с полетами придется повременить. Это ж надо было так глупо подставиться под двойную раздачу! Создается впечатление, будто Жулия и котяра сговорились, устроив на кухне засаду. Ворованное мяско в тот раз вышло джентльмену удачи боком. Держа блохастика в поле зрения и под неусыпным контролем, я пробрался к заветной цели и только прицелился сцапать самый аппетитный кусочек с разделочной доски, как над неосторожным дракончиком мелькнула стремительная тень. Толстая кухарка, как всегда, сумела подкрасться незаметно. Мокрое полотенце под возмущенный крик толстухи, приправленный доброй порцией злорадства и торжества, смело вора с поверхности. Сверзившись со стола, крылатый неудачник в моем лице нос к носу столкнулся с шипящей тварью с голубым бантом на шее. Три метра от двери, ведущей в ледник, котяра преодолел одним прыжком. Откровенно говоря, не ожидал от него подобной прыти. Неприятная неожиданность, еще бы чуть-чуть – и привет, архангел Михаил. От захвата и удара лапой с выпущенными когтями я почти увернулся. Белые царапки, беспомощно чиркнув по чешуе на шее и передней лопатке, прошлись по сложенному крылу, порвав кожистую перепонку в двух местах. Взвыв от боли, я плюнул в морду врага пахучим коктейлем из защечных желез, отвечающих за выделение специфических секретов. Не подумайте ничего дурного, драконы не хорьки, данные железы у них вырабатывают производные компоненты, потребные для изрыгания пламени. Выдыхать огонь я пока не умею, мал еще, дымлю порой помаленьку, но плеваться пахучими смачными плевками научился. Недобитая шаурма, нюхнув растворчику, судорожно затрясла башкой и зашлась в обиженном мявке. А что он хотел, туалетной водицы с запахом розовых лепестков? Обломится. Я бы ему серной кислоты в шайбу не пожалел, но чего нет, того нет. Жаль. Оставляя на полу редкие капли крови, я сбежал в гостевой флигель – единственное место, куда котяре доступ был заказан.

Барон приглашал мага (гад такой, опять приходил в сапогах), и тот перенастроил охранные контуры поместья, открыв киске доступ во все помещения, кроме флигеля. Дракон, как и ожидалось, попал в опалу, никто не любит черночешуйчатых созданий. Кухню, ледник и склад заперли со всех сторон. Жулия довольно потирала мясистые ручки, но тут вскрылся пренеприятный для кухарки и мага факт – мелкая путающаяся под ногами тварь, ворующая мясо и фрукты, просто не замечала магических щитов. Адепт затрясся от вожделения, мечтая захапать в свои загребущие ручки мою бренную тушку и поковыряться в ней, взамен предлагая барону бешеные деньги или услуги в случае необходимости. Лилина насилу уговорила отца оставить дракончика. Маг ушел ни с чем, но его взгляд, брошенный напоследок, мне не понравился. Было в нем обещание…

На этом положительные моменты заканчивались и наступала в жизни черного дракона не менее черная полоса, перед которой скисла бы от зависти угольная тьма. Я так подозреваю, что мне досталась лошадь самой мрачной масти, а не зебра. Что-то туго нынче стало с белыми полосками. Днем с огнем их не сыщешь.

Да-а-а, скажи кто-нибудь год назад, что я буду по разным углам прятаться от кошки, в лучшем случае говорун услышал бы четкий посыл по всем известному адресу или рекомендацию провериться у «психа», но судьба расставила все по местам, сделав еще один кульбит.

Мою жизнь в теле дракончика можно условно разделить на две части: до бала и после него. До торжества я слыл домашним животным и любимцем младшей хозяйки. После сего знаменательного события участь любимца перешла к шестимесячному Пушистику, завоевавшему сердце Лилины, я же превратился в некое странное существо, не знамо как прописавшееся в поместье. А что? Есть оно не просит, крыс и мышей давит, под ногами не путается – нехай с ним, пусть живет. В схватке за симпатию девочки ваш покорный слуга проигрывал конкуренту если не всухую, то с разгромным счетом. А как, скажите, соревноваться с кошкой, выведенной магами южной оконечности материка? Белошерстные создания обладали одной немаловажной особенностью – они умели транслировать эмоции и отличались высокой сообразительностью. Спрашивается, кто заколотит больше «банок» в личном зачете – милый котик, похожий на красивую плюшевую игрушку, которая к тому же может общаться с тобой на ментально-эмоциональном уровне, или потомок холоднокровных ящериц (хотя на самом деле это не так), новизна владения которым давно померкла и не вызывает первоначального ажиотажа? Тем более что аутсайдер вынужден изображать тупую скотину, маскируясь под обычное, пусть и магическое животное. Почему, спросите вы? Маг, паршивый маг, я не раз упоминал о нем. После приема эта скотина зачастила к барону. Каждый божий день да через день. Пришлось срочно вспоминать все наработки по сокрытию ауры. Лечь под скальпель вивисектора – это последнее, о чем я мечтаю. Одного боюсь, что маска начнет срастаться с мордой и тогда я совсем отупею. Почему отупею? Потому что практические занятия выявили одну неприятную закономерность – сияние ауры напрямую влияет на мыслительную деятельность. Чем меньше сияние, тем больше у тебя превалируют животные инстинкты. Вспоминаю борьбу с табаком и то, как я бросал курить. О-о-о, какая мука – проснуться и не сделать пару-тройку затяжек, уши пухнут и тут же вянут, курильщики со стажем меня поймут. Теперь представьте, что вы мелкая зверушка, жрущая сверчков, кузнечиков, бабочек и мышей. Какую силу воли надо иметь, чтобы удержать себя в рамках и не кинуться на шорох и мышиный писк? Хорошо, идем дальше. Только-только вы справились с собой и одолели естественную реакцию организма, как ситуация требует замаскировать ауру, а ничего кроме элементарного ее подавления вы не освоили. С уменьшением сияния внешнего энергетического тела в вас просыпаются инстинкты типа чего бы пожрать и где бы найти самку. Второе страшнее, я понимаю, что не смогу сопротивляться естественному зову природы, но сознавать появившееся влечение… Чувствую себя зоофилом. По меркам дракончиков, я слишком быстро взрослею, гормональная волна потихоньку начинает захлестывать сознание. Сие не есть гуд.

Были у меня мыслишки плюнуть на Лилину и барона и свалить на свободу. Были, не скрою. По зрелом размышлении пришлось отказаться от них, потому что это глупо. Что в прошлой, что в этой жизни я ни дня не жил в лесу. Типичный горожанин, корову видел только на экране телевизора. Конечно, случались у меня выезды на природу, порой мы даже рыбачили (был такой грех), но водки и закуси всегда бралось с запасом, дабы потом не пилить по ночи до ближайшей деревни в поисках «добавки». Здесь же я даже на рыбалке не был и не представляю, как вести себя в лесу, чтобы не стать добычей хищника покрупнее. А раз сидишь, воробушек, в коровьем дерьме, то и не чирикай.

Можно было бы хоть как-то потрепыхаться, поездить на плече хозяйки в школу, но Лилина, получившая к фамилии приставку «то О’Руж», что означало заключение помолвки с указанным родом, поступила в женский пансион, где из нее обещали сделать настоящую леди с большой буквы «Л», то есть великосветскую стерву высшей пробы. Так или иначе, теперь она вливалась в королевский дом, поэтому должна была соответствовать всем параметрам и критериям высшего общества. До поступления в Магическую академию, входящую в состав Имперского университета, оставалось несколько месяцев, на расширенном семейном совете, куда пригласили будущую свекровь, было решено навести лоск в поведении невестки и устранить некоторые пробелы в образовании. С мальчишескими выходками было окончательно покончено. Дочка и невестка, получив профилактические втык и нагоняй, молча приняла волю старших.

Так как девочка жила в часе неспешной прогулки до учебного заведения, никто не требовал от нее постоянного пребывания в альма-матер. В шесть часов вечера ворота пансиона открывались и выпускали экипажи, развозящие учениц по домам. Минус заключался в запрете приносить с собой любимцев. Никаких кошек, мышек, птичек и дракончиков. Истинной леди не пристало шляться с богомерзкой тварью в руках или на плече. В конечном итоге больше всех пострадал ваш покорный слуга. Дэсус, в присутствии хозяйки изображавший белого и пушистого, на самом деле был двуличной тварью. Стоило Лилине отвернуться или уехать в школу юных мегер, добродушное выражение мигом слетало с широкой морды кота, и в звере просыпались древние инстинкты, требовавшие развлечься охотой. Догадаетесь с трех раз, кто выступал в роли добычи? Мышей и крыс тварь не ловила принципиально, ей нравилось издеваться над маленьким дракончиком. Я уже позабыл, когда в моей миске было мясо. Стоило зазеваться, как оно исчезало в ненасытной утробе вражины-конкурента. Жулия прекрасно знала, что кот «подметает» обе миски, много раз ловила его на воровстве, но ничего не предпринимала. Глядя на такое отношение, я в отместку перестал давить мышей. Пусть конкурент их ловит.

Дэсус, решив показать, что он главный, демонстративно пометил территорию, соваться на которую становилось чревато для здоровья. В голове крутились десятки вариантов подлянок и способов отомстить, невозможные из-за выбранной линии поведения, менять которую теперь было поздно. Посмотрим, как мохнатая скотина справится с задачей, ведь грызуны, не одно тысячелетие живущие бок о бок с людьми и магами, наловчились находить лазейки в магических охранных контурах… Рано Жулия ликовала, что на меня нашлась управа. Кроме дракона, Дэсус ни на что больше не обращал внимание, и мышиный помет с завидной регулярностью начал появляться на полках кладовой. Обрюзгшая дура! Подумала бы мозгами, а не складками жира на боках, почему обнаглели мыши, и приняла меры. Но нет, толстуха по-прежнему поддерживала охоту на черного дракончика. Кот весь день носился за увертливой добычей, а вечером, когда Лилина приходила домой, он, задрав хвост и жалобно мяукая, бежал жаловаться на жизнь-кручинушку и нехорошего меня. Я прекрасно улавливал транслируемые блохоносцем эмоции. Лилина принимала жалобы неудачливого охотника за чистую моменту, и дракону доставалось на орехи. Нет, никто меня не колотил, ибо вечерние разборки я предпочитал пересидеть на потолочной балке, «виновника» элементарно лишали положенной пайки. Дабы не загнуться от голода, «лишенец» вступал в «ночную гильдию», организовывая налеты на кухню, что не прибавляло мне в определенных кругах популярности. Такой вот порочный круг, конца и края которому не видно.

Где-то в глубине дома хлопнула дверь. Я и кот дружно прислушались. Заслышав голос Лилины, мой мучитель рявкнул на все поместье и сорвался с места. Осторожно спустившись по стене, я побрел на птичий двор. Жрать хотелось неимоверно, надеюсь, курицы не поленились снести для меня пару яиц. Миска наверняка пуста, Дэсус, чтоб его…

До птичника дойти было не суждено. С Лилиной пришел маг. Остановившись у арки, ведущей в широченную прихожую, я во все глаза пялился на туфли, которые гость водружал на обувную полочку. Туфли… Сегодня воистину знаменательный день! Говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным. В таком случае мое блюдо превратилось в кусок льда. Пока я торчал в проходе, Дэсус успел «нажаловаться» хозяйке, сожрать мою порцию деликатесов и ускакать на улицу. Проводив взглядом задравшего хвост кота, возвращавшегося с цветочной клумбы, я мерзко захихикал. В голове родился очередной план…

Бе-э-э. Ужас, нет, не так, ужас , какое у Дэсуса вонючее дерьмо! Глаза режет немилосердно, не представляю, как у меня еще не отключилось обоняние. Меня чуть наружу не вывернуло, пока я закатывал палочкой «сюрпризы» на лист лопуха и короткими перебежками пер их в дом. Не дай боже кто-нибудь заметит. Думаю, никто ни разу не встречал драконов, волокущих горку пахучих экскрементов. Сюрреалистическое зрелище, полный отпад. Заложив «мины» и спалив улики в камине, весь в ожидании чуда и любви, я спрятался в вентиляции. Время шло, маг и хозяин продолжали секретничать в рабочем кабинете, оно и к лучшему, хоть запах в прихожей несколько выветрится. Так, ожидая выступления по заявкам, я не заметил, как уснул. Вместо звонка будильника до меня донеслись обиженный рев Дэсуса и крики барона. Прямо бальзам на израненную душу! Сработало!

Не все коту масленица…

– А жизнь хорошая такая… – напевал я себе под нос, нежась в потоке живого тепла, что дарило пляшущее на поленьях пламя в камине.

Слов, конечно, слышно не было, но мелодичное курлыканье вполне их заменяло. Старая песенка «Нанайцев» как древняя заезженная пластинка не желала покидать мой мозг. И да – это произошло! Ура, товарищи! У моего коня вороной масти прорезалось белое пятно. Моя оледеневшая месть завершилась операцией под кодовым названием «Дерьмотапок», одним выстрелом пристрелив Дэсуса и много взявшего на себя мага. Котяра получил по заслугам, барон в гневе страшен, скажу я вам. Шерстяной дружок схлопотал обгаженной туфлей в морду (на этом моменте я проснулся и дальнейшее представление наблюдал через отражение в зеркале). Для закрепления результата хозяин поддал гаденышу под зад. Получив ускорение, подарок маркизов пролетел метров пять, потом, видимо, у него закончился керосин и произошла аварийная посадка. Оглашая поместье ревом турбореактивного двигателя, «летательный аппарат», загребая всеми четырьмя лапами по паркету, рванул жаловаться хозяйке. Мне даже стало жаль (чуть-чуть) несправедливо пострадавшее животное, но жалость была задушена в зародыше. Мир суров – не сожрешь ты, сожрут тебя. Дэсус сам напросился, я лишь защищался.

Все замечательно, кроме маленького незначительного факта. Ну как сказать незначительного… В жизни всегда так – стоит присосаться к бочке с медом, как понимаешь, что медок смачно отдает дегтем. То же и со мной. Отмыв ногу и получив новенькие гамаши из запасов барона, маг приманил к себе мнимого виновника и долго смотрел в глаза блохастика, а потом принялся оглядываться, причем, гад этакий, поглядывал на потолочные балки и вентиляционные решетки. Мерзкий ублюдок. Кот под потолком не бегает, следовательно, искали меня. Хотелось хлопнуть себя по лбу или же приложиться этой частью тела об стену. В горячке я забыл о том, что Дэсус, мохнатая отрыжка, может транслировать образы, и у него есть железобетонное алиби. Покопавшись в куцых мозгах кота, маг убедился в его невиновности. Крестцовым отделом мозга я ощутил поисковую волну. Поняв, что экзекуция может плохо сказаться на здоровье крылатой тварюшки, я запаниковал и постарался стать как можно незаметней. И произошло чудо. Поисковый луч скользнул мимо. Направленное внимание мага не зацепилось за мою шкурку, словно в вентиляции вместо дракончика было пустое место. Маг ничего не сказал барону о своих подозрениях, но, судя по харе, злобу затаил. Так и живу теперь с оглядкой на хвост, стоит в доме появиться магу, как из него исчезает чешуйчатый жилец. Тьфу-тьфу, три раза через плечо. Береженого бог бережет.

Как-то так… Зато барон у нас теперь прочно обосновался на пьедестале главного альфа-самца. Стоит ему появиться в пределах видимости кота, как Дэсус, прижимаясь брюхом к полу, моментально делает ноги. Видимо, мохнатику страсть как не понравилось летать. Зато один знакомый вам дракончик собирает бонусы и стрижет купоны. Где хозяин – там я и нет никакого котяры. Жаль, анатомия драконов не позволяет задрать хвост, а то я в таком виде, изображая верного оруженосца, демонстративно шлялся бы за бароном. Впрочем, и без этого Сажу Лера раскусил игру черного питомца дочери и всячески потакал ему, то есть мне. По крайней мере, он никак не вмешивался в наше противостояние. Получив молчаливый карт-бланш, я принялся третировать противника.

План гнобления и дискредитации конкурента предусматривал три точки приложения усилий.

Во первых строках… ну, вы поняли… Первым пунктом были кухня и кладовка. Подходы к любимому местопребыванию любого солдата плотно контролировались двумя армиями противника с глубокоэшелонированной обороной. Выносные посты и первую линию обороны держали войска генерала Дэсуса, прочно окопавшегося на позициях перед поворотом в хозяйственное крыло и пометившего все углы. Перед кухней периметр контролировал истопник, получивший строгие инструкции от темнокожей генеральши с мокрым полотенцем. Для полноты инструктажа и лучшей усвояемости материала мужичку сунули под нос мясистый кулачище и обещали отлучить от тела, ежели он напорет косяков. Истопник поклялся лечь костьми и не пущать ворога. Полюбовничек кухарки даже не поленился установить на потолочных балках металлические щитки (как только со стремянки не брякнулся). Ну и на самом «объекте» стерегло добро ее афро-дитарское величество Жулия Мокрополотенцевская. Под рукой суровой воительницы ходило четыре полка поварят. Не стоило также сбрасывать со счетов магический рубеж, хоть он давно не преграда для опытного диверсанта.

От мяса меня отлучили и перекрыли дорогу к миске, но я успешно перешел на партизанскую борьбу и тактику диверсионных налетов. Жулия допустила стратегическую ошибку – ей не стоило забывать о вредителях… В далекие-предалекие времена всеобщего благоденствия и золотого века с мышами и крысюками справлялся ваш покорный слуга. С тех пор утекло много воды. Крысоборца предали анафеме и на его место взяли другого «бойца», да только «сменщик» забил на грызунов. Стоило открыть некоторым глаза. Хе-хе! Я – это зло! Бу-ха-ха! Мелкий диверсант вместо борьбы с грызунами занялся перемещением их места дислокации. Тактика рейдов по тылам противника состояла в следующем – изловив и подпридушив несколько мышей, я пробирался тайными вентиляционными шахтами или дымоходами (когда истопник не топил печь) к кухне и отпускал пленников на вольные хлеба. Почуяв свободу, мыши удирали. Как вы думаете, куда? Правильно думаете. Туда же запускались тараканы и различные жуки. Хе-хе, антисанитария полная. Я говорил, что я зло? У-у-у, как бесилась Жулия! Ничего-ничего, я только разогреваюсь, ягодки будут впереди. Мне достаточно того, что репутация Дэсуса в глазах главного мясораспределителя основательно пошатнулась. Похоже, в черную голову кухарки начали потихоньку стучаться мысли, что зря она кормит дармоеда.

Как ни крути, любая война выигрывается той стороной, у которой тылы крепче, чем у противника. Одними кузнечиками сыт не будешь. Раз в родном доме путь к миске мне был заказан, я начал окучивать соседей. Главный удар чешуйчатой кавалерии был нанесен по мясной лавке мэтра Дирка – отставного сержанта. Отдав королю и отечеству двадцать лет жизни и потеряв на службе правую ногу до колена и два пальца на левой руке, бывший гвардеец Дирк получил приличный пенсион и решил осесть в столице. Растрясши кубышку из личных сбережений и хабара, награбленного в дальних походах, Дирк открыл лавку в одном из фешенебельных районов города, то бишь рядом с поместьем Сажу Лера. Конечно, без помощи высокопоставленных сослуживцев у ветерана ничего бы не выгорело. Землица под лавкой стоит в несколько раз больше, чем само заведение, но старый генерал Арк посодействовал отставнику, подарив тому часть личной территории.

Обосновавшись в квартале знати, сержант занял нишу главного поставщика мясопродуктов. Ушлый ветеран не поленился наведаться в близлежащие деревни и покалякать со старостами. Итогом встреч стали распитые в несчетном количестве бутыли первача и договор на поставку мычащего и блеющего товара по ценам ниже рыночных. Дирк оказался мастером на все руки. Колбасы, что он изготавливал, обладали изумительным вкусом, а еще были окорока, буженина, копчености, сосиски… Стоп-стоп, не хватало еще слюной захлебнуться. Пробивной ветеран быстро монополизировал торговлю деликатесами, которые пользовались заслуженной славой.

Какое отношение имеет мясная лавка к черночешуйчатой кавалерии? А такое, что мясопродукты привлекали крысюков, справиться с которыми не могли ни магический барьер, ни ручная ласка, ни кот по кличке Пират. И тут в звуке фанфар и свете софитов появляюсь я во всем своем великолепии. Я успел достаточно засветиться перед всеми соседями. До бала Лилина частенько гуляла с черным дракончиком на плече, поэтому меня многие знали.

Я упоминал, что от страха как-то пробудил способность скрываться от магического ока, но не рассказал о том, что это не единственная способность, дарованная болвану с именем Скайлс. Наказав врагов (одновременно кота и мага!) и счастливо избежав экзекуции, я слинял в сад, забрался под беседку и приступил к тренировкам. В процессе самоистязаний выявился интересный дар изменять цвет ауры. Целиком свою ауру я не видел, ориентировался только на свечение передних лапок, но и этого оказалось достаточно, чтобы выявить характерную взаимосвязь между цветовой гаммой энергетического поля и чертами характера. Как-то раз, экспериментируя, я придал ауре полностью черный цвет и тут же ощутил растущий внутри комок ненависти и презрения к вонючим двуногим тварям. Поганые человечишки! Да как они могли превратить меня, черного дракона , в домашнего питомца? Меня, темного лорда, величайшего злодея, бу-ха-ха! Со злодейским смехом вышла закавыка. Приглушенное хриплое курлыканье никак не походило на злобный хохот темного властелина мира. Поняв, что ростом пока не вышел и мир не думает склоняться к лапам грозного дракона, я протрезвел и быстро вернул ауре нормальный цвет. Сутки ваш покорный слуга, напуганный неожиданными последствиями и нежданным сумасшествием, не экспериментировал, но любопытство, сгубившее мириады кошек, взяло свое.

От зеленого цвета сознание погружалось в нирвану, красный заставлял яриться, вожделея выпустить кровь врага и напиться ею, синий звал в небо, а бело-голубой манил в воду. Нежно-розовый бил гормонами по голове и тащил спариваться. Солнечно-белый превращал в ангела во плоти. Круто, жаль, не получится из меня ангела, коленкором не вышел. Для ангела черноват, для злодея мелковат. Кругом облом. Обидно, да.

Потом я начал комбинировать цвета и тут понял, что могу брать в лапы и направлять маленькие сгустки энергии по собственному усмотрению. Причем яркие шарики в лапках тоже могли изменять цвет по желанию хозяина. Кстати, с этими экспериментами я чуть не погорел по полной программе. Стоило мне сформировать в лапке красивый перламутровый шар, напоминающий жемчужину, как по спине пробежали мурашки. Из-за моей ворожбы активировалась магическая защита поместья, но на этом беды не закончились. Как всегда, в самый неподходящий момент к барону наведался осточертевший маг. В этот раз гость был в сапогах. Уважает, гад. Набросив на себя магический щит, маг и барон выскочили в сад. Активировав какой-то амулет, светившийся насыщенным кроваво-красным светом (девайс явно атакующего направления), гость мелкими шажками подступил к беседке. Я, спрятавшись под обесцвеченной аурой, изображая собой червя, трясся в дальнем углу. Походив вокруг и около и ничего не обнаружив, маг списал тревогу на сбой в магическом плетении. По просьбе барона он тут же обновил защиту и сигнальные контуры. С экспериментами пришлось завязать. Тут у всех поместий сигнальные контуры, даже проулки и переулки опутаны активными нитями. Без специального допуска не помагичишь. Ауру изменяй сколько душе угодно, а про боевые фаерболы и думать забудь, ибо спалишься на счет раз. Но даже энергетической маскировки оказалось достаточно для незаметного подступа к добыче.

Наметив план действий, я огородами, чтобы, не дай бог, не попасть в поле зрения мелких наследников аристократических семейств, которые, как их деревенские собратья, не гнушаются носить в карманах рогатки, пробрался к лавке пожилого ветерана. Дождавшись, когда Дирк отвлечется на покупателя, я юркнул в подпол. Изловить крысу было делом пяти секунд. Зверюга была чуть ли не с меня ростом. Плюнув крысе в морду пахучими выделениями защечных желез и тем самым лишив ее ориентации с помощью обоняния, я добил голохвостую тварь. Пыхтя и порыкивая от усердия, выволок добычу на самое видное место и нырнул на второй заход. Вражина под номером два оказался помельче, и вскоре на капот фронтового истребителя была нанесена очередная звездочка. За ней последовала третья. Завершая рейд, я столкнулся с ветераном. Взяв в руки палку, он шевелил уложенных в рядок крыс и очень удивился, когда из-под полок показалась крылатая тушка дракончика, волокущая четвертую товарку убиенных. Па-бам! Бейте в литавры! Дирк никогда не был скрягой и наградил героя добрым куском аппетитного окорока. Вкусы и пристрастия домашнего питомца маленькой баронессы он прекрасно знал от самой хозяйки крысодава. С той поры повелось, что у Дирка мне был готов и стол, и дом, а я, теша инстинкты охотника и звериное начало, отрабатывал кормежку в подполе и колбасном цехе. Ласка с кличкой Нитка и кот Пират благосклонно приняли помощь. Ласка гоняла мышей, а Пират охранял территорию от поползновений со стороны соседских и бродячих котов.

Обеспечив тылы и отодвинув угрозу голода, я принялся изводить Дэсуса. Памятуя, что применять магию чревато для собственного здоровья, я обходился народными методами. Неплохо прокатывали вонючие плевки и поливание грязью с потолочной балки. Добрая хозяйка ненавидела грязь. Истошно орущего котяру по два, а то и три раза в неделю волокли в ванну. Еще я задружился с Бухом – сиречь Лентяем, старым сторожевым псом. У Буха было два несомненных преимущества. Первое – всеми фибрами своей собачьей души он ненавидел кошек. Второе – у пса водились блохи. Жирные, отъевшиеся на старческих боках. Поковырявшись в мусоре, я нашел маленькую, в треть спичечной, коробочку из-под ароматизированного нюхательного порошка, который местные аристократы использовали вместо табака. Удовольствие не из дешевых, оттого и куцый размер тары. Для моих нужд коробочка подходила на все сто процентов. Почесывая Буха, я ловил блох и сажал их в тару. Совершив небольшой перелет авиакомпанией «Эйр Скайлс», пассажиры коробки прибывали к местам пребывания жертвы. Лилина не переставала удивляться, где ее любимец умудряется находить блох. В нагрузку к помывке Дэсус получал порцию противоблошиного порошка, а я довольствовался хорошим настроением. Права древняя народная мудрость: сделал гадость – сердцу радость.

Сегодня у меня для котейки нет ничего нового. Полная коробка бывших квартирантов старого пса – это уже известный номер. Четвертый час сижу в засаде на потолочной балке аккурат над спальной корзинкой вражины и жду, когда котяра соизволит нагуляться и улечься на боковую. Блохи в коробке сатанеют, голод не тетка, мелкие кровопийцы точат зубы и готовятся к десантной операции. Ближе к часу ночи кот заявился в апартаменты Лилины. Покрутившись вокруг себя, он улегся на лежанку. Я понимаю, что это мелко и недостойно бывшего человека, но ничего не могу поделать, поэтому под мерзкое внутреннее хихиканье открывается крышка и черные десантники отправляются в полет. Больше пятидесяти процентов численного состава парашютно-десантного полка достигает новой жилплощади под белыми джунглями шерсти. Проходит мгновение, другое – Дэсус яростно зачесал задней лапой за левым ухом. Есть!

Мавр дело сделал, мавр может удалиться. Тихонечко насвистывая бравурный марш, я перебрался в сад. Развалившись на крыше беседки, принялся было пересчитывать звезды и определять местные созвездия, как мое внимание привлекли тени в окне гостевого флигеля.

Флигелек у нас зачарован с особым тщанием. Двойной магический экран – это вам не хухры-мухры, но в силу особенностей организма одному товарищу эта защита, что слону дробина. Перелетев на крышу флигеля, я аккуратно, не создавая шума, опустился по стене и осторожно заглянул в подозрительное, привлекшее внимание окно.

У-у-у, э-э-э, о-о-о! Хочу самку… Немецкие кинематографисты отдыхают. Да-а-а, я давно не человек, но каждый раз западаю, стоит мне увидеть госпожу баронессу во всем обнаженном великолепии. Высокая грудь (как пить дать, детей вскармливала дородная грудастая кормилица), ровный животик без единой растяжки, будто баронесса и не носила под сердцем младенцев, длинные ноги. В ней все идеально, а сейчас она красуется в высоких ботфортах, обтягивающих ноги, словно перчатки. Больше на хозяйке ничего нет, семихвостую плетку в руках одеждой не назовешь.

– Госпожа! – слышу я хриплый мужской голос.

– На колени, раб. – Пухлые губы презрительно искривились.

Взмах, и на спине кавалера, лицо которого обращено к баронессе, появляются отчетливые розовые полосы.

Мужчина падает на колени, и баронесса ставит ногу в ботфорте на широкую спину.

– Ты себя очень плохо вел! Что мне с тобой делать?

– Накажите меня, госпожа!

– Наказать? – тянет баронесса, потом убирает ногу, резко хватает любовника за подбородок, вздергивает его лицо вверх и… Звук пощечины напоминает выстрел из ружья. На пару секунд кавалер поворачивает лицо к окну, и я чуть не теряю опору. Убиться не убьюсь, крылья не дадут, но нельзя же так обращаться с моей нежной психикой.

Я неоднократно видел портреты правящей семейки. Перед баронессой стоял на коленях принц Борух – наследник престола, будущий король…

Скажите мне, куда я вляпался? И куда или во что вляпались бароны Лера?

Я так мечтал выспаться. А что? Настроение хорошее, Дэсус получил очередную порцию кровопийц, в желудке переваривается свежая ветчинка изготовления старины Дирка. Ветеран, по сложившейся традиции, попотчевал крылатого крысолова отборной вкусняшкой, да вот только не спится что-то. Нет сна ни в одном глазу, как рукой сняло. Секс в исполнении неистовой парочки сыграл роль крокодила Гены, давшего пинка лопоухому другу и душевно так поинтересовавшегося: «Что не спится, Чебурашенька?»

Вот и мне не спалось, рогатую головенку атаковали стада роящихся мыслей и вытянутых из черепушки воспоминаний. Мысли, насилующие извилины, ни в какую не желали выстраиваться в четкую систему. Цветные стеклышки калейдоскопа оставались лишь хаосом без какой-либо структуры, хотя вдали мелькало нечто оформленное. Силуэт верной догадки то и дело всплывал из пены предположений, но ухватить заветный кончик хвоста не получалось. Ситуация напоминала первый эпизод «Звездных войн» с их призрачной угрозой.

Да-да, никакие маги и волшебники не могут лишить мелкую черночешуйчатую тварюшку природного любопытства. Это Дэсус, получив от хозяина, все понял с первого раза и не совал нос куда не следует, а мне надо, как депутатам, организовать второе чтение, если непонятно, значит, третье, и то не факт, что подействует. Угрозы мага и понаставленные им барьеры не были для меня преградой. Подгоняемый любопытством, я продолжал лазить по всему поместью, не оставался без внимания и хозяйский кабинет. Сидя в вентиляционных ходах, домашний шпион нередко становился свидетелем деловых переговоров хозяина и встреч оного с мутными личностями, зачастившими на огонек. Если в первом случае барон и гости разливались соловьями, то во втором слов было куда меньше. Стороны чаще обменивались бумагами, которые после прочтения ждало ненасытное пламя камина. Барон чего-то не на шутку опасался, справедливо полагая, что и у стен бывают уши. Не следует вслух озвучивать крамольные мысли. Обычно после тайных переговоров Сажу исчезал на день-другой.

Та-а-ак, виртуальные зубы ухватили тонкую ниточку, ведущую к клубку тайн. Как это я раньше не допетрил? В копилку странностей, издав мелодичный звон, опустилась еще одна странная монетка – барон раньше положенного срока отправил сына на учебу в Империю. Якобы мальчику полезно будет заранее обжиться на новом месте и повращаться в светском обществе, завести полезные знакомства среди сверстников. Через недельку следом за братом отъедет будущая магиня, сопровождать которую будет два десятка наемников.

Мимоходом хотелось бы отметить такой местный геополитический факт: в данный период истории так сложилось, что среди множества стран континента всего лишь одно государство имеет право называться Империей. Под ее протекторатом сейчас находится несколько «независимых» королевств. В народе ее никак не именуют, называя просто Империей. Действительно, для чего забивать голову, других-то империй нет.

Черт! Вот оно! Барон выводит детей из-под удара! По-другому я не могу расшифровать его телодвижения. Странно все это. Сажу попали в опалу или кому-то перешли дорогу помолвкой дочери с королевским бастардом? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить о здоровенном куске пирога, состоящего из влияния на двор его величества, оттяпанном ушлым торговцем с глубокими дворянскими корнями. Миллионы Сажу Лера играют здесь не последнюю роль. Как известно, кто за девушку платит, тот ее в конечном итоге и танцует. Король не девушка, но долги, понаделанные им, заставят его величество танцевать с кем угодно, лишь бы у танцора было достаточно золота. Но королю явно не по нраву растущее влияние хозяина богатств, а семья и дети – лучшая цель для давления на кредитора, слишком много возомнившего о себе. Непорядок! Ату его, ату! К ногтю паршивца!

Так оно или нет, но ничего другого в голову не приходило. Некто в прошлой жизни перечитал гору бульварной дряни о теории заговора, свернутые набекрень мозги передались и новому телу. Ладно, проехали, только вот огонек беспокойства и не думал превращаться в стылый пепел.

Что-то, знаете, неуютно как-то. Вроде теплынь на улице, луна светит, цикады, сверчки и прочие насекомусы скрипят, благодать, одним словом, а неуютно. Мурашки по спинному гребню так и носятся, и хвосту морозно. Или это моя чуялка сигнализирует, что неплохо бы сменить хозяев? Больно у них знакомства неподходящие. Наследный принц крови – это крутая крыша, как-никак будущий король, но в этом как раз заключается главная опасность. Если венценосный папашка прикажет долго жить и наследничек воссядет на престол, он быстренько спрячет концы в воду, и как бы заодно под раздачу не попали вожделенная баронесса и ее супруг. Монаршие особы жуть как ненавидят компромат и шантажистов, а поза коленопреклоненного раба… сами понимаете, стоит только слухам выплыть на поверхность… Куда потом податься бедному дракону? В лесу, положа руку на сердце, я не пропаду, прокормлюсь как-нибудь, но не по мне вечно жрать мышей и птиц. Я тварь социальная, привыкшая к цивилизации, и даже засранец Дэсус с высоты нынешнего положения кажется милой няшкой.

Из окна послышались сдавленные стоны и свист плетки. Что творится, люди добрые! Что творится! Нет, я не могу на это смотреть, но и не смотреть – выше моих сил. Как она его хлещет, как хлещет!

Повизгивающий от боли и удовольствия принц подполз к ногам обольстительной, холодно-отчужденной мучительницы.

– Лежать, раб! – Носочком ботфорта перевернув принца на спину, баронесса уселась ему на грудь.

Досматривать представление и секс в исполнении аристократических персон я не стал. Увиденного хватило за глаза. Мелкому дракончику требовался отдых и уединенное место для размышлений, а подумать было о чем.

Спланировав на крышу беседки, я, словно приноравливающаяся к лежанке кошка, потоптался по черепице и крутанулся вокруг себя. Голова была на удивление пустая. Весь вихрь мыслей, кружившийся в ней минуту назад, сорвался с места, вылетев через ушное отверстие и оставив после себя гулкое эхо пустого помещения. Так ничего и не надумав, я уснул. Примерно через два часа, если судить по сместившемуся ночному светилу, сбивая сон, еле слышно скрипнула дверь гостевого флигеля, и на порог скользнула укутанная в темный плащ рослая фигура. Ага, намиловались, голубки. Принц крадучись пробрался к маленькой неприметной калитке в ограждении поместья. Вскоре до моего слуха донесся приглушенный всхрап лошадей и дробь конских подков о мостовую. Его высочество отбыл во дворец. Выждав определенное время, флигель покинула и баронесса. Действуя по наитию, я полетел следом. Что-то будет?

– Как отдохнула, дорогая?

Ни фига себе!

Второй раз за сегодняшнюю ночь ваш покорный слуга терял опору из-под ног с крыльями и зарабатывал разрыв шаблона. В гостиной в глубоком кресле напротив жарко растопленного камина сидел барон. Меланхолично перебирая завязки домашнего халата, он смотрел на пляшущие языки огня. Красное пламя, отражаясь в его глазах, делало Сажу Лера похожим на угрюмого вампира.

Баронесса, проведя по небритой щеке Сажу ладонью, обошла его кресло кругом, грациозно опустилась на мягкий диванчик справа от камина и, провокационно закинув ногу на ногу, полуобернулась к мужу.

– Слава принца определенно раздута.

Я тихонько прокрался вдоль стеночки и по косяку взобрался на потолочную балку. Котяру можно было не опасаться, пока барон в комнате, мой недруг сюда не сунется.

– То-то ты быстро управилась, дорогая, – усмехнулся барон.

– Было бы с чем управляться… Но замечу: потенциал у мальчика есть.

– Не переусердствуй, дорогая. Ты противоядие приняла?

– Обижаешь. – Змеиная улыбка коснулась пухлых губ баронессы.

– Как все прошло?

Когти впились в дерево чуть ли не во всю длину. Ну ни фига себе, какие страсти. Я не я, если хозяин не фрондирует против короны, а с виду и не скажешь. Самый надежный верноподданный.

– Тебе в подробностях или общими словами?

Барон облокотился на спинку кресла и пронзил жену ледяным взглядом. Ни ярости, ни гнева, ни ревности – лед, космический холод расчета. Под кинжалами глаз Сажу Миражана растеряла весь лоск, апломб и уверенность. Скукожившись на диванчике, она выставила вместо себя маску слабой женщины, покорившейся захватчику.

– Почти верю. – Барон три раза демонстративно хлопнул в ладоши. – Могу составить протекцию в театре господина Ламье. Императорский импресарио ищет актрис. Твой талант оценят по достоинству. Я задал вопрос. Отвечай! – прошипел он.

Миражана пожала плечами:

– Дай мне слово, что первым умрет Батид.

– Все что угодно, дорогая. Ему отрубить голову или повесить? Чем тебе не угодил маг-наставник принца? Божий одуванчик, милый старикан.

– Возможно. Ты знал, что все фаворитки Боруха сначала проходят через паучьи лапки Батида? Вижу, что не знал.

– Ты спала с ним?

– Этот старый импотент лет двадцать как не способен осчастливить женщину. Он заставил меня раздеться и облапил, как рабыню на торжище, проверяя, нет ли на мне контактного яда или колдовских артефактов. Мерзкое отродье, только туда свой бородавочный нос не сунул.

– Представляю его разочарование. Радуйся, что не сунул. Сплетницы говорят, что он уже двадцать лет таким способом «дарит радость» женщинам, – ухмыльнулся барон. – Вот бы он удивился и обрадовался, обнаружив «бальзам» именно  там .

Я почесал когтем между рогов. Где-то я уже слышал или читал про «бальзам». Точно! В одной из книг, которую барон неосторожно оставил открытой на рабочем столе в библиотеке, когда на пару минут выходил по нужде. Я тогда спланировал со шкафа, любопытствуя, что же выискивает Лера в старинном трактате. Оказывается, Сажу интересовали наркотические любовные составы, превращающие людей в марионеток. Забавный интерес, настораживающий, можно сказать.

– Прекрати, меня сейчас стошнит. Ненавижу магов! Как ты можешь вести дела со своим… – На лицо Миражаны легло брезгливое выражение.

– Ты правильно сказала – моим! – перебил барон жену.

– Не боишься, что он сдаст тебя Незримым?

– Не боюсь. Тайный сыск обойдется без меня, его незримые ищейки могут сколько угодно рыть носом землю. Во-первых, я купил Базиле с потрохами, а во-вторых… У тирских банкиров хранятся прелюбопытнейшие бумаги, гарантирующие его лояльность. Стоит документам увидеть свет, он и суток не проживет.

Ясненько. Никто не говорил, что люди в новом мире должны изобретать новые приемы для подсечки рыбки на крючок. Деньги, грязное белье и скелеты в шкафу всегда и везде остаются гарантами верности и короткими поводками для скользких и ненадежных личностей. Как бы ни пыжился наш брутальный маг, барон цепко держит его, хотя я бы на месте хозяина этого мага в стеклянную банку замариновал. Кстати, о маге. Не знал, что его зовут Базиле. Почти как Базилио. А что, ему идет. Еще бы круглые очечки и клюку – будет стопроцентное попадание в образ.

– Прошу тебя, будь осторожней. Не доверяю я ему. Такой человек утопит тебя только ради того, чтобы не идти на дно одному.

– Спасибо за беспокойство, но разве я не сказал, что бумаги в Тире уничтожат и весь его род? Слишком многим эти маги насолили.

– Скажи, долго мне еще потакать капризам принца?

– Потерпишь еще разок. Тебе ведь понравилось… хм… терпеть. Что ты скажешь о дрессированных собачках? После второго раза он станет твоим верным псом, будешь держать будущего монарха на коротком поводке. Как жаль, что его толстозадая тирийка не переживет переворот.

Да, интересные дела творятся в подлунном мире. Живешь себе, живешь, ни о чем не думаешь, а тут бах и выясняется, что хозяин твоего дома по самую маковку погряз в заговоре против короны. Ладно бы только он один. Ледяная Принцесса тоже оказалась любительницей пощекотать нервы и адреналиновой наркоманкой. Чего только стоит один финт с принцем Борухом и магическим ядом, привязывающим к определенному человеку. За образом милого котенка скрывалась тень матерой хищницы. Безжалостная львица оказалась под стать вожаку прайда. Я, наивный, думал о женской слабости и падкости на монаршие богатырские стати, а тут, оказывается все продумано на десять ходов вперед.

Против его величества выступили крупнейшие землевладельцы и купцы, которым эскапады монарха встали поперек горла и надоели хуже горькой редьки. Скажите, кому понравится оплачивать чужие капризы из собственного кармана? Король любил женщин и красивую жизнь с охотами, балами и ратными подвигами, опрометчиво путая личное и государственное, особливо казну и собственный кошелек. Говорят, красиво жить не запретишь, но не каждому дано жить по средствам. Его величество давно опустошил денежные закрома родины. Локальные конфликты, плевки на Империю, постоянно меняющиеся фаворитки и бесконечное веселье – все это привело страну к финансовому краху. Чтобы свести концы с концами, были взяты крупные займы в тирских банках, увеличены налоги и разработана беспроигрышная интрига с помолвкой и будущей женитьбой бастарда на дочери главного денежного мешка страны. Все видимые приличия были соблюдены, и совсем не важно, что маркизам пришлось разорвать другую помолвку, а из денег Лера им достанется едва ли десятая часть. В свое время маркизе был поставлен ультиматум, пришло время выполнять его условия. Не бывает независимых бастардов. Тем, кто возомнил обратное, быстро указывают на их место или укорачивают на голову. Несчастная судьба и короткая жизнь – вот их удел. Барону Лера тоже никуда не деться. От таких предложений не отказываются.

Чтобы рассчитаться с долгами, монарх не придумал ничего лучше, как начать рассчитываться с банкирами земельными участками. На купцов надели тяжелое ярмо. Барон, сидящий на государственных заказах, выкрутился из положения, переведя за границу и в Империю половину филиалов купеческого дома и скрыв таким образом большую часть прибыли.

Аристократия многое могла понять, ведь маркизы, герцоги и прочие и сами не отличались добродетелью, щеголяя пухом на рылах, но разбазаривание уделов пришлось им не по вкусу. Истинный землевладелец лучше оттяпает себе лишний кусочек, чем отдаст его соседу или, не дай бог, иностранцу…

Монарх подозревал о зреющем заговоре и принимал превентивные меры, пресекая крамолу и инакомыслие, но гидра отращивала две головы вместо одной отрубленной, становилась хитрее и изворотливей, принимала разные формы, маскировалась под безобидных зверушек. Тихая незаметная война не затрагивала широкие слои населения, кипя в недоступном для простых смертных обществе аристократов. Пока не затрагивала.

Давно прогорели дрова в камине, остыли опустевшие кресла, затихли шаги, а я продолжал цепляться лапами и хвостом за потолочную балку. Даже после смерти и переселения мне не было так страшно.

Ха, вы думаете, чего, мол, бояться дракончику? Не ему, в конце концов, голову снесут на плахе в случае неудачи. Так-то оно так, но история собственного мира не раз и не два напоминала о «красных петухах» и реках крови, которыми заканчивались дворцовые перевороты и революции. В любом случае резня неминуема, и сие неизбежно при любом раскладе, независимо от того, какая сторона победит. Насилие порождает еще большее насилие. Если победит лагерь барона, то встает вопрос дележа трофеев, и тут бывшие сподвижники согласно проверенной временем тенденции превращаются в непримиримых врагов, не чурающихся любых методов в устранении прежних соратников. Знаете, совсем не улыбается проснуться ночью от треска пожара, пожирающего хоромы барона. То-то сам хозяин усылает детей в края дальние и прячет деньги в сейфы недоступные. Так, под думы тяжкие ваш чешуйчато-хвостатый слуга свалился под напором Морфея. Утром я чуть не отдал богу душу…

Картинно сморщив носик, баронесса отложила вилку в сторону:

– Дорогой, тебе не кажется, что…

– Тьфу! – выплюнув кусок мяса и промокнув губы, барон отбросил салфетку в сторону. – Кажется, еще как кажется, дорогая. Наш обед подозрительно воняет дерьмом!

– Жулия! – во всю глотку гаркнул хозяин поместья.

С моего наблюдательного пункта, расположенного на развилке толстых ветвей огромного дерева, растущего напротив открытого окна в трапезную, было хорошо видно, как громадная кухарка, виновато потупив заплывшие жиром глазки и покаянно сложив мясистые ручки на белом передничке, застыла перед бароном.

– Присаживайтесь, – сказал барон голосом, наполненным медовыми интонациями и сладкой патокой (для знающих людей такой тон не предвещал ничего хорошего, а о плохом думать им не хотелось, но приходилось), указывая Жулии на свободное кресло. – Отобедайте с нами. Очень рекомендую вот этот бифштекс.

Брызнув крокодильими слезами, заламывая в отчаянном жесте руки, генеральша котлов и поварешек упала на колени. На столе подпрыгнула супница, звонко звякнули тарелки и столовые приборы. Не представляю, как дом не развалился от землетрясения. Хорошо строили предки барона, на совесть и века.

– Не погубите, господин!

– Как это понимать, Жулия?! – Сажу Лера бросил в кухарку недоеденный бифштекс, попахивающий экскрементами. – Отвечайте! Я вас спрашиваю, ну!

В руке разгневанного мужчины мелькнул столовый нож. Глядя на красное лицо барона, перекошенное от еле сдерживаемой ярости, сразу верилось, что он и этим ножичком любого заживо разделает.

– Это Скайлс! Ваша светлость…

– Заткнись! – припечатал барон. – Жулия, ты сейчас в шаге от того, чтобы получить ногой под зад и с волчьим билетом навсегда вылететь из этого дома. Еще одно слово лжи, и я не знаю, что с тобой сделаю. Ты меня поняла?!

Негритянка судорожно закивала.

– Говори!

И грозная кухонная повелительница, царица мокрых полотенец, гроза поварят, ходячий ужас прислуги сломалась под яростным гнетом хозяина дома. Глотая слезы и размазывая сопли, она рассказала грустную историю о войне между некой домоправительницей, сиречь работницей (ага-ага, Фрекен Бок в максимальном варианте) и одним из любимцев маленькой госпожи. Да, толстуха завелась, ее речь словно реченька лилась. Для начала на питомца Лилины вылился бочонок отборных помоев. Вконец обнаглевший дракончик потерял не только нюх, страх, но и всякие границы. Черная сволочь (на себя бы в зеркало посмотрела) перестала давить крыс и мышей…

– Странно все это, не находишь, дорогая? – спросил Сажу баронессу.

– И правда, – подтвердила Миражана ледяным безэмоциональным тоном. – Мастер Дирк при каждом удобном случае нахваливает Скайлса. Дракончик у него всех крыс и мышей передавил, а у нас они разве что по кухонным столам пешком не ходят. В чем дело, Жулия?

Крыть толстухе оказалось нечем, оставалось только каяться и брать вину на себя. Булькнув нечто невразумительное, она продолжила поэму о кухонных страстях. Тут в быль органично вплелось и воровство мяса некоей мордой, и неприязнь между котом и драконом, и нелюбовь самой кухарки к мелкому нахалу, не признающему авторитетов. Скайлс, то есть я, на каждый выпад кухарки всегда отвечал какой-нибудь мелкой пакостью (что есть то есть, признаю за собой такой грешок), в отместку за то, что ему перестали давать мясо и что миска подчищалась котом, дракончик перестал уничтожать грызунов в поместье. Изобретательная тварь (и не скажешь, что тупое бессловесное животное) мстила в ответ. Чувствуя скорый проигрыш, Жулия дерзнула пойти на крайние меры. Вашего покорного слугу решено было отравить. Маленькая госпожа, возможно, чуток поплачет-погорюет, но успокоится, тем паче Лилина последнее время на питомца почти не обращала внимания (в школе великосветских мегер девочке хорошо промыли мозги, где мне тягаться с дипломированными профессорами и наставниками). Сказано – сделано. Кухарка хорошо изучила повадки противника, яд без запаха аккуратно залили в центр небольшого кусочка свежатины, который «забыли» на разделочной доске у «неосторожно» открытого окна. Никто и глазом моргнуть не успел, как парная телятина исчезла в неизвестном направлении (в известном, в очень даже известном), после чего Скайлс пропал на два дня. Жулия уже праздновала победу, но не тут-то было…

Сволочи! Толстуха рассчитала верно. Мясо я спер, спикировав с карниза второго этажа. Господи, через пять минут после сытного обеда в моей голове осталось единственное желание. Я просил высшие силы, засунувшие неприкаянную душу в тело дракончика, даровать их протеже быструю смерть. В корчах я молил небеса избавить меня от жизни. От чудовищной боли и желудочных колик меня выворачивало восьмеркой. Казалось, пытка длилась бесконечно, поэтому в потере сознания не было ничего удивительного. Два дня мое засиженное мухами тельце провалялось на чердаке гостевого флигеля. Пришел я в себя во время ливня, обильно орошавшего пятачок чердачного помещения перед открытым слуховым окном. Холодный душ привел отравленного дракона в чувство. На подгибающихся от слабости лапах я выполз на крышу, где, напившись чистой дождевой воды и почувствовав себя лучше, поклялся уничтожить всех покусившихся на мою жизнь. Угадайте, кто был номером один в коротком списке, составленном мстителем? Старуха была заочно осуждена и приговорена к высшей мере социальной защиты. За отсутствием службы исполнения наказаний роль палача пришлось взвалить на свои хрупкие плечи.

Одним из последствий отравления явилось расстроенное пищеварение и пробравший больного понос. Атака на владения отравительницы свершилась глубокой ночью. Высморкавшись, рассевшаяся на полу толстуха высказалась в том ключе, что не может в такой маленькой твари содержаться столько дерьма, сколько она потратила на загаживание кухни, вентиляции и дымоходов (я старался, не к столу будет сказано, впрочем, я сам в полной прострации – не понимаю, откуда что бралось). Если кухню общими усилиями поварят удалось отмыть и привести в божеский вид, то справиться со смрадом из вентиляции нет никакой возможности.

На последних словах Жулии барон неожиданно расхохотался. В припадке веселья он хлопал себя по ляжкам и стучал кулаком по столешнице. Посуда жалобно позвякивала. Ошеломленная смехом хозяина, кухарка забыла о размазывании соплей и утирании слез.

– Значит, так, – отсмеявшись, резюмировал Сажу. – Как мне кажется, Скайлс вас и так достаточно наказал. Не беспокойтесь, от себя я тоже добавлю. Что хотите делайте, нанимайте мага, лезьте в вентиляцию сами, но через три часа там должна царить идеальная чистота. Ни монеты за эту неделю вы от меня не получите. Вам все ясно?

– Да-да, я все поняла, – вскочив на ноги и пятясь задом, пробормотала кухарка.

Растревоженное чувство опасности заставило меня сорваться вниз. В мягкий ствол дерева, там, где я ранее блаженствовал, вонзился столовый нож.

– Сбежал, паршивец! – Барон в мнимом расстройстве пристукнул кулаком по коленке. – Ладно, пусть живет, заслужил. Дорогая, когда мы последний раз были в ресторации господина Болони?

– Пять минут, дорогой, я только сменю платье…

– Не спеши, дорогая, Бьер еще не заложил экипаж. – Оглядев голодным взглядом стол, барон сгоряча сплюнул на пол и вышел в сад. – Скайлс, Скайлс, лети к папочке!

Разогнался, уже спешу, только шнурки поглажу. Чур меня, с хозяина станется свернуть мне шею. Я лучше на беседке посижу, целее буду.

Судя по движению губ, Сажу Лера выдал что-то заковыристое. Секунд двадцать потоптавшись у порога, он вернулся в дом.

Фу-у-у, пронесло. Каков барон, а? Чуть было не того. Не забыть напомнить себе не злить его понапрасну, в другой раз чуйка может не сработать, и тогда быть мне бабочкой, наколотой на иголку. Классно он ножи метает, ничего не скажешь.

До позднего вечера я скрывался по кустам, а потом отрабатывал кусок мяса у мастера Дирка. Путь домой с набитой утробой оказался необычайно долог. Сам от себя не ожидал подобного аппетита. Старый ветеран тоже удивленно хмыкал, наблюдая исчезающие в пасти едока куски мяса. Если рассматривать в пропорции с волками, которые могут умять до двадцати пяти килограммов свежины, то некто крылатый составил им достойную конкуренцию.

У самого забора родного поместья моих ноздрей коснулся знакомый дух зелий и алхимических реактивов, которые не мог перебить никакой дорогой парфюм. Однако, к барону пожаловал господин маг. Чего приперся? Вечереет, на темнеющем небе проклюнулись первые звезды, нет же, нарисовался. Сонливость как рукой сняло. Срыгнув в придорожную канаву добрую треть съеденного, я помчался к дому. Опа, взгляд зацепился за активированный защитный барьер. Особенно ярко невидимая обычному человеку пленка светилась у окна кабинета барона. Любопытно… хозяин и гость изволят секретничать-с.

Сто́ит или не сто́ит? Вот в чем вопрос. Промаявшись с минуту над неразрешимой дилеммой и плюнув на последствия, я осторожно полез по стене. Опытным путем на примерах кухни и гостевого флигеля выявлено, что магические барьеры не являются препятствиями для черных драконов. К тому же шпик предусмотрительно наложил на себя маскировку, скрывающую хвостатого ниндзюку от магической поисковой волны. Как знал, что тайные занятия когда-нибудь пригодятся. Пробравшись за барьер, я затаился у окна под вычурной барельефной фигуркой, напоминающей купидончика. Так-так, послушаем-с…

– Сажу, как ты не понимаешь…

Как патетичненько! Занятно, похоже, я вовремя.

– Базиле, в чем твой интерес? – спокойно, с толикой вальяжной ленцы в голосе перебил мага барон.

Из кабинета донесся характерный звук, с которым вытаскивают пробку из бутылки. Буквально через пять секунд журчание наливаемой в фужеры жидкости и тонкий винный аромат сказали мне, что я не ошибся.

– Скажи, зачем тебе Скайлс?

Ого! Это они обо мне?! Ничего себе, я действительно вовремя. Чуялка противно взвыла, неспроста маг пожаловал, ох неспроста. Как бы эта морда не уболтала отца Лилины избавиться от питомца. Так, спокойно, товарищ, без нервов, нервничать потом будете. Вдыхаем через нос, выдыхаем через рот. Сидите, милейший, как мышь под веником и не дергайтесь. За окном решается, жить тебе в этом доме или улепетывать, пока на ингредиенты не пустили. Если бы не когти, вонзенные в податливый камень, я бы брякнулся со второго этажа и разбил себе голову о камни внизу.

– Я тебе уже говорил.

– Говорил, помню. Но, Базиле, ты как всегда недоговариваешь и предпочитаешь скрывать истину. Так зачем тебе понадобился дракончик?

– Хорошо, буду откровенным.

Шуршание. До меня донесся прогорклый запах старой слежавшейся кожи.

– Смотри!

– Я не умею читать на древнеимперском.

– Это рирский алфавит. Рирская империя существовала задолго до империи Тамрис! Ты хоть на минуту представь себе, какая это редкость! Тамрис рухнул больше двадцати веков назад, а пергаменту больше пяти тысяч лет, ты не представляешь, каких трудов мне стоило получить его. Это чуть ли не единственный полностью сохранившийся трактат, найденный на раскопках руин в Парлемской провинции. Еле-еле успел раньше скупщиков из университета.

– Смею заметить, он неплохо сохранился для такого раритета.

– Древние маги умели накладывать чары стазиса.

– И о чем пишут древние?

– Это трактат о драконах! Я расшифровал их письмена.

– Как занимательно, еще никто не расшифровывал письмена драконов.

– Сажу, тебе не идет ирония.

– Ладно-ладно, извини, не смог удержаться. Ты продолжай, я внимательно слушаю, – милостиво разрешил барон.

– В трактате пишут, что драконов создали маги Рира.

Я весь превратился в слух. Древняя история в изложении Базиле Риста повествовала о том, что маги сгинувшей империи привезли с южного континента несколько десятков яиц, из которых впоследствии вылупились ужасные огнедышащие твари. Вес тварей к моменту взросления достигал трехсот су. Я быстренько пересчитал – около двух тысяч килограммов. Нормальные были у меня предки! Что же их потомки так измельчали? Ага, маг погнал вещать далее. Вылупившихся и подросших драконов подвергли трансформации, технология которой утеряна тысячелетия назад. В конечном итоге экспериментаторы получили несколько видов внешне безобидных дракончиков, размер которых варьировался от кошки до крупной собаки. Еще дракончики отличались цветом чешуи. Всего получилось пять видов: зеленые, синие, красные, золотые и самые редкие – черные (прямо горжусь, я редкий вид, занесите меня в Красную книгу).

– По мне, так твари с юга были лучше получившейся мелочи, приручить таких – и любая армия этих драконов с руками оторвет, желая заполучить несколько сотен или тысяч живых огнеметов.

– Видимо, они не поддавались дрессуре, по крайней мере, в трактате об этом нет ни слова. Не думаю, что древние были глупее нас с тобой. Мы до сих пор не можем разгадать многие их секреты.

– Хорошо, согласен, раньше и деревья были выше, и огурцы толще. Так что там с драконами, ради чего их изуродовали, родимых?

– Тут многое непонятно, некоторые термины перевести не удалось.

– Базиле, мне ни к чему тонкости перевода. Говорил бы ты о деньгах, я бы тебя не перебивал. Ты мне самую суть поведай.

– Суть? Можно и суть. Если вкратце, после импринтинга все дракончики должны были выполнять четко определенные цели. Зеленые были разведчиками, они запоминали план местности и передавали магам увиденные картинки. Синие – почтальоны и связисты. Ты сам знаешь, что они как попугаи копируют и запоминают человеческую речь. После специальных тренировок они могли запоминать целые книги, надиктовывая их часами. С помощью красных лечили, не спрашивай как, все равно не отвечу, потому что не знаю и тут не описано.

– Что с золотыми?

– Золотые – ищейки.

– В каком смысле ищейки?

– Они могли запоминать ауру человека, которую невозможно подделать, и по слепку найти любого человека, как бы он ни маскировался. И последние в очереди, но не последние по значению – черные.

– Базиле, если тебе надоест заниматься магией, знай: место рекламного агента тебе всегда обеспечено. Все, молчу-молчу, ты остановился на черных.

– Дам тебе небольшую подсказку. Черных рирцы называли троками. Дракончики были чрезвычайно умны, обладали магией и, в отличие от своих цветных собратьев, могли целенаправленно ее применять.

– «Трок»… Мне это слово должно что-то сказать?

– От него произошло тамрисское «трокан» и…

– И староимперское «троканот» – смертельный. Я тебя правильно понял?

– Правильно. «Трок» значит «убийца».

Ошалеть не встать. В детстве я часто мечтал стать воином-ниндзя. Сбылась мечта идиота. Добро пожаловать в клуб убийц! Только что мне там делать и какие требования к членам закрытого общества?