Онлайн чтение книги Плутос
Агон

Только мудро должны говорить вы теперь, чтоб над ней одержать вам победу!

Возражайте речами на речи ее и ни в чем не давайте ей спуска.

Ясно, кажется, всякому, думаю я, – и у всех одинаково мненье, –

Справедливо, чтоб честные люди одни в благоденствии жизнь проводили;

Негодяев же всех и безбожников всех да постигнет обратная участь!

Ну так вот, всей душой к этой цели стремясь, мы с трудом наконец отыскали

Благородное средство, прекрасную мысль, применимую к нашему делу.

Если Плутос теперь станет зрячим у нас и не будет вслепую скитаться,

Он к порядочным людям направит свой путь и уж их никогда не оставит,

А дурных и безбожников будет бежать. И затем всех людей осчастливит,

Их богатыми сделав, но в них сохранив благочестье и прежнюю честность.

Ну, скажи, кто придумать бы мог для людей лучше что-нибудь этого плана?

Да никто! И свидетелем этому – я.

У нее и не спрашивай вовсе!

Если только представить себе, как у нас жизнь людская теперь протекает,

Кто ее не признает безумьем сплошным, а быть может, еще и похуже?

Мы ведь знаем, что многие между людей негодяи, а все же богаты,

И неправедно обогатились они; ну, а многие, будучи честны,

Голодают, и терпят различное зло, и с тобой чуть не всю жизнь проводят.

Утверждаю я: этому впредь не бывать, если Плутос, прозрев, уничтожит

Вот тебя. И кто вступит на путь на такой – наибольшее благо даст людям.

Изо всех из людей, видно, легче всего вас к безумству склонить удалося,

Вас, двух старцев седых, сотоварищей двух в болтовне и пустых заблужденьях!

Если б даже случилось, как хочется вам, – это вам не пошло бы на пользу!

Да ведь если бы Плутос стал зрячим опять и раздал себя поровну людям,

То на свете никто ни за что бы не стал ремесло изучать иль науку.

А коль скоро исчезнет у нас ремесло и наука, то кто же захочет

Иль железо ковать, или строить суда, или шить, или делать колеса,

Иль тачать сапоги, иль лепить кирпичи, или мыть, иль выделывать кожу,

Или, «плугом разрезавши лоно земли, собирать урожаи Деметры»,

Если сможете праздными жить вы тогда, ни о чем о таком не заботясь?

Пустяки говоришь! Потому что над всем, что теперь перечисляла нам ты,

Будут слуги, конечно, трудиться у нас.

Да откуда же слуги возьмутся?

Разумеется, купим за деньги мы их!

Ну, а кто же займется продажей,

Если денег у каждого будет хватать?

Что ж, какой-нибудь, в жажде наживы,

К нам приедет сюда фессалийский купец, ненасытный торговец рабами.

Но, во-первых, не станет на свете никто заниматься торговлей рабами,

Как вполне это ясно из слов из твоих. Кто ж захочет, владея богатством,

За подобное дело приняться и жизнь подвергать постоянному риску? [26] …за подобное дело приняться… – Похищение свободных людей и обращение их в рабство каралось смертью.

Так что сам поневоле ты будешь пахать, и копать, и все прочее делать,

И гораздо мучительней жизнь проводить, чем теперь…

Чтоб тебе провалиться!

А затем – не надейся, что будешь ты спать на кровати: кроватей не будет!

На коврах? Тоже нет: кто захочет их ткать, сам достаточно денег имея?

Благовонными маслами не умастишь ты невесту, вводя ее в дом свой,

Не украсишь ее расточительно ты пестроцветно окрашенным платьем.

Между тем что за польза богатыми быть, если радостей всех вы лишитесь?

От меня ж получаете вы это все, в чем нуждаетесь, в изобилье:

У ремесленника, как хозяйка, сижу в доме я и его принуждаю

И нуждою и бедностью путь отыскать, чтобы денег на жизнь заработать.

Да, уж ты! Что ты можешь хорошего дать? Разве только ожоги от бани,

Только плач и стенанья голодных детей и голодных старух причитанья!

О бесчисленных блохах, о вшах, комарах говорить я уж вовсе не стану,

Их великое множество, над головой они вьются, жужжат, досаждают,

Заставляют вставать бедняка, говоря: «Хоть голоден, а все ж подымайся!»

И к тому ж вместо платья имеет бедняк лишь лохмотья, а вместо кровати –

Сноп соломы, клопами кишащий; засни – так они тебя живо разбудят!

И гнилую рогожу он вместо ковра постилает, а вместо подушки

Он под голову камень побольше кладет, и питается он вместо булки

Корнем мальвы, а вместо ячменных хлебов – пересохшими листьями редьки;

От большого кувшина разбитого верх стулом служит ему; бок корчаги,

Весь потрескавшийся, заменяет квашню. Ну, теперь доказал я наглядно,

Что причиною многих, неслыханных благ для людей ты являешься, Бедность?

Ты не жизнь бедняка описал, а, скорей, нищеты беспросветной обличье.

Ну, конечно, недаром же Бедность зовем Нищеты мы сестрою родною.

Вас послушать, окажется, что Фрасибул Дионисию равен, тирану! [27] Дионисий – сиракузский тиран.

Нет, клянусь, не такая совсем моя жизнь, никогда и не будет такою.

Участь нищего, как описал ты ее, в том, чтоб жить, ничего не имея;

Участь бедного – быть бережливым всегда и всегда быть прилежным в работе,

Нет избытка совсем у него, но зато не бывает ни в чем недостатка.

Да, Деметрой клянусь, ты блаженную жизнь бедняка описала прекрасно:

Век свой трудится он и гроши бережет, а умрет – и на гроб не оставит.

Насмехаться пытаешься ты и острить, уклоняясь от дельного спора,

И не знаешь того, что не Плутос, а я помогаю стать лучшими людям

И душою и телом. Ведь вот: от него, от богатства, – подагрики люди,

Толстопузые и толстоногие все, разжиревшие до безобразья;

У меня ж – сухощавы, страшны для врагов и с осиною талией тонкой.

Верно, с голоду сохнут они у тебя, вот откуда и талии тонки.

А теперь речь о нравственности поведу и немедленно вам докажу я,

Что пристойность и скромность со мною живут, а с богатством – одна только наглость.

Ну, конечно! Ведь скромно вполне – воровать и устраивать кражи со взломом!

Вору надо скрываться, и, Зевсом клянусь, разве это – не высшая скромность?

Посмотрите теперь на ораторов вы в государстве: пока они бедны,

То с народом своим, с государством они поступают всегда справедливо;

Но лишь станут богаты, казну обобрав, – справедливость их тотчас исчезнет;

Строят козни они против граждан своих, поступают враждебно с народом.

Это все ты не ложно теперь говоришь, хоть при этом и сильно злословишь:

Что ж из этого? Нечего нос задирать, берегись, как бы после не плакать.

Если нас пожелаешь ты все ж убедить, будто бедность гораздо желанней,

Чем богатство.

А ты мне на речи мои возразить ничего не умеешь,

Трепыхаешься только да вздор говоришь.

Отчего ж тебя все избегают?

Оттого, что я лучшими делаю их. И на детях ты можешь наглядно

Это видеть: они ведь бегут от отцов, хоть отцы и желают им блага.

Да, нелегкая это задача всегда – распознать, где и в чем справедливость!

Ты, пожалуй, готова сказать, что и Зевс распознать не умеет благое:

Ведь богатством не малым владеет он сам!

А вот эту на нас насылает!

Гноем басен прадедовских, жалкие вы, залепило обоим вам разум!

Ну, конечно, Зевс беден! И это я вам докажу как нельзя очевидней.

Если Зевс сам богат, отчего же тогда он, создав Олимпийские игры,

На которые эллинов всех и всегда через каждые пять лет сзывает,

Отчего же тогда победителей он в состязанье, борцов украшает

Лишь масличным венком? Золотым должен был увенчать бы, имей он богатство!

Ну, не ясно ль вполне, что так делает Зевс потому, что он ценит богатство?

Сберегает его; расточать же его он желанья совсем не имеет:

Победителям он пустяки лишь дает, а богатство себе оставляет.

Вещь постыднее бедности хочешь ему приписать ты, когда полагаешь,

Что, владея богатством, немалым притом, Зевс настолько и скуп и корыстен.

Ах, проклятая! Зевс пусть погубит тебя, увенчавши венком из маслины!

Так посмейте ж еще утверждать, будто все, что есть только благого на свете, –

Не от Бедности!

Что ж! У Гекаты самой нам об этом теперь остается

Разузнать: что же лучше – богатым ли быть или бедным? Пускай она скажет,

Как богатые люди в указанный день каждый месяц приносят еду ей

И как бедные сразу всю эту еду похищают, не дав и поставить…

Однако – сгинь! Не хрюкай ты

Ни словечка больше!

Не убеждай – не убедишь!

О Аргос, их речам внемли! [28] О Аргос, их речам внемли!  – стих из Еврипида.

Павсона-друга призови! [29] Павсон – афинский бедняк.

Что ж мне, горькой, делать?

Скорей проваливай от нас!

Куда же мне деваться?

Колодки ждут тебя! Спеши!

Нечего тут медлить!

Однако знайте, вы меня

Обратно позовете!

Тогда придешь, теперь же сгинь:

Ведь лучше мне разбогатеть,

А Бедности – башку сломить!

Богатым быть хочу, о Зевс,

С детьми, с женою пировать!

Когда же, умастившись,

Пойду домой из бани, –

Плевать хочу на ремесло,

Да и на Бедность тоже!

Ну, наконец ушла от нас проклятая!

Теперь скорей возьмем с собой мы Плутоса

И поведем – положим в храм Асклепия.

Не станем медлить, чтобы снова кто-нибудь

Не помешал нам в замысле задуманном.

Эй, Карион, подстилку выноси сюда,

И Плутоса веди, как то положено,

И все возьми, что дома приготовлено.