Онлайн чтение книги Полупризнание 半落ち
6

В коридоре, соединявшем допросные комнаты и уголовный отдел, было безлюдно. Прежде Сики часто проходил здесь. И в душе его всегда были разные чувства. Волнение. Раздражение. Надежда. Тревога. Но, наверное, никогда еще он не чувствовал себя настолько загнанным в угол. Ответственность за сохранение репутации полицейского управления префектуры была возложена на его плечи. Его одного.

В ушах звучал голос Иё.

Сидел рядом с телом жены…

Ходил и искал, где ему умереть…

Убив жену, находился в шоке, и то, что случилось в последующие два дня, почти не помнит…

В глубине души Сики тоже надеялся на один из таких ответов.

Однако это не так. У Кадзи Соитиро есть другая история, совсем не связанная с тем, что произошло. Поэтому он не умер. Несмотря на то что, потеряв сына и убив собственными руками жену, остался в полном одиночестве, он не лишил себя жизни и пришел с повинной. Кадзи выбрал жизнь. Он согласился на то, что его образ – полицейского инспектора, а также преподавателя, имевшего множество учеников, – будет вымаран грязью, и, даже не беспокоясь о том, что потом ему придется быть в заключении в тюремной камере, тем самым еще больше опозорив свое имя, пришел с признанием. Какой же мощной должна быть его история! Как хочется прочитать ее… Но ведь ее придется прочитать в любом случае. И как бывшему дознавателю. И для поддержания престижа старшего следователя по особо важным делам. И для того, чтобы остаться на руководящей должности в полицейском управлении.

Как бы там ни было, после обеда предстоит поединок.

Открыв дверь в уголовный отдел, Сики столкнулся с начальником отдела Коминэ. Тот как раз собирался идти к нему. Он был бледен.

Вместе они прошли в приемную.

– Посмотрите, что изъял во время обыска в доме наш сотрудник.

В виниловом пакете, предназначенном для вещественных доказательств, лежала яркая упаковка бумажных салфеток с рекламой. Первым, что бросалось в глаза, была написанная большими буквами надпись «Просмотр видео для взрослых». И ниже мелко: «Токио, Синдзюку, Кабукитё[12]Кабукитё – один из кварталов токийского района Синдзюку. Является известным кварталом развлечений: в нем сосредоточены кафе, игровые автоматы, кинотеатры и прочие увеселительные заведения. Его называют также «лучшим кварталом развлечений в Восточной Азии».…»

– Где это нашли?

– В кармане пальто инспектора Кадзи. Оно висело в шкафу у него дома.

– Дома?

– Когда явился с повинной, он был в пиджаке.

Это потому, что он был уверен: дорога предстоит только в один конец. Если ты приходишь с повинной, у тебя не будет возможности вернуться домой в течение нескольких лет.

– Это пальто, которое он носил постоянно?

– Присутствовавший во время обыска сотрудник из учебного отдела сказал, что Кадзи ходил в нем каждый день.

Не хотелось об этом думать, но Сики не мог не думать.

Кадзи ездил в Кабукитё смотреть видео для взрослых.

Это бумажные салфетки для привлечения клиентов. Наверное, естественнее было бы думать, что ему просто дали их на улице[13]В Японии часто раздают на улицах упаковки бумажных салфеток, в которые вложена реклама различных увеселительных заведений, а также кафе, ресторанов, агентств недвижимости и т. д., но Сики чувствовал, что Кадзи действительно ездил в Кабукитё. Когда? И с какой целью?

В голове крутились неприятные мысли.

Когда ты в течение целых тридцати лет занимаешься расследованием преступлений, сталкиваешься с разными типами преступников. Человек, как бы он ни строил из себя святого, – когда срываешь с него маску, понимаешь, какой он на самом деле зверь. Особенно неуправляемы сексуальные преступления. Предрасположенность к их совершению – в природе всех без исключения особей мужского пола, независимо от статуса, репутации и рода занятий. Приходишь к выводу, что против инстинктов человек бессилен.

Кадзи и Кабукитё. Конечно, нельзя не признать, что нет ничего более несочетаемого. Но в группе риска состоят примерные семьянины от 40 до 60 лет. Секс под запретом. Чем строже усвоенные с детства моральные принципы, чем больше стараешься добросовестно следовать им, тем более привлекательной становится сексуальная сфера. Когда со всех сторон обрушиваются волны соответствующей информации, однажды внезапно приходит чувство досады. Как же много мужчин, которые, считая себя ущербными и словно пытаясь отомстить времени, воспитавшему их таким образом, пускаются в погоню за запретными удовольствиями и отдаются им, забывая и о работе, и о семье…

Задушив жену и оставив тело, Кадзи отправился в Кабукитё. Прежде чем явиться с повинной, он встречался с публичной женщиной…

Но ни Сики, ни Коминэ не высказали своих предположений вслух.

– Отправь две группы в Токио. А я загляну в дом инспектора Кадзи.

– Там, внизу, караулят журналисты.

– Я знаю.

Сики направился в глубь отдела. Открыл дверь, предназначенную для конвоирования подозреваемых, спустился по внешней лестнице и вышел к парковке, находившейся за зданием полицейского управления. Недалеко от служебного автомобиля он заметил молодого мужчину. Это был Накао из газеты «Тоё». Сики хотел вернуться, но было уже поздно.

– Господин старший следователь!

Накао, который очень гордился своими ногами легкоатлета, в мгновение ока очутился рядом с Сики и зашагал вместе с ним.

– Все-таки вы были здесь…

– Я только ненадолго зашел. Уже уезжаю. – Сики опять повернулся и направился к автомобилю.

– Какой ужас, не так ли?

– Да.

– Это действительно шок. Убить собственную жену!..

– Вы хорошо знали его?

– Нет. Но я как-то делал о нем репортаж. Он ведь написал учебник по чистописанию и раздавал его молодым полицейским.

– Да, и это очень помогло. Ведь если протокол написан с ошибками и некрасиво, подозреваемый будет презирать нас.

– Так что? Кадзи рассказал о том, что потом произошло?

– Не знаю.

– Похоже, он подал в учебный отдел объяснительную записку о неявке на работу в течение двух дней. Написал, что в первый день плохо себя чувствовал, а во второй – что у него были важные дела.

– Вот как!

В первый момент это показалось Сики неожиданным, но он тут же все понял. Если б Кадзи не предупредил о своем отсутствии, кто-нибудь из учебного отдела наверняка отправился бы к нему домой и заметил что-то странное.

Но новость о том, что Кадзи написал объяснительную, почему-то заставила задуматься о его двуличности, и у Сики стало тяжело на душе. Раз Кадзи не забыл об этом, можно предположить, что, по крайней мере, он не был настолько подавлен. Что же произошло потом? Что он делал, сообщив в отдел о «болезни» и «делах»? Приводил в порядок дом? Но в таком случае Кадзи должен честно рассказать об этом.

И все-таки он куда-то ездил. В Кабукитё?

Сики собрался было сесть в машину, но Накао взволнованно спросил:

– Господин старший следователь, а что там с маньяком?

Сики испуганно обернулся. Так вот за чем на самом деле охотился Накао! Безусловно, факт операции по захвату в квартире Такано Мицугу держался втайне от информационных агентств и средств массовой информации.

– Я не знаю.

– Это ваша любимая фраза?

К счастью, на лице Накао не было признаков того, что у него имеется какая-то информация. Вообще-то, именно он раскрыл общественности факт секретного расследования серии изнасилований девочек, проводимого первым отделом. По этой причине следователи сторонились его и в настоящее время делали все возможное, чтобы к нему не попали подробности этих дел.

Садясь на заднее сиденье, Сики приказал Цутикуре трогаться. Часы в машине показывали 11.15. По радиосвязи передавали номера угнанных автомобилей, объявленных в розыск.

Сразу же после того, как они выехали из задних ворот управления, Цутикура посмотрел на Сики в зеркало заднего вида.

– В главное управление?

– Домой к инспектору Кадзи.

В какое-то мгновение Цутикура напрягся, но, ничего не сказав, развернул машину. Глаза его были краснее обычного. Сики советовал ему поспать, но, похоже, тот не смог уснуть.

Сики позвонил Камате на мобильный. Тот сообщил, что Такано Мицугу пришел в сознание. Сейчас с помощью препарата, абсорбирующего паракват, и слабительного яд пытаются вывести из организма. Скоро начнут процедуру гемодиализа. Камата все еще был сильно взволнован утренними событиями, и его голос пронзительно звучал в трубке, так, что было больно ушам.

Закончив разговор, Сики слегка выдохнул.

Казалось, что Камата находится в каком-то другом мире. Старший инспектор почувствовал, что дело об изнасилованиях очень быстро потеряло для него свою яркость. Мир сыщика определяют не только чувство справедливости и чувство осознания собственного долга. Бывают дела, за которые приходится браться, поскольку это и средство существования, и борьба за получение награды или повышение по службе. Но в этот раз все по-другому. Все стали одним целым. Все – чьи-то родители, которые не могут простить насильника. Каждый непременно хотел внести свою лепту. Следователи, занимавшиеся этим делом, готовы были вести расследование без выходных, и оно продолжалось непрерывно на протяжении 62 дней.

Но…

Сердце Сики сейчас находилось в допросной под номером 3.

От исхода поединка с Кадзи зависит его собственная карьера. Но не только. У него было чувство, словно он очнулся от сна. Сики вдруг понял это. Ведь та комнатка размером два с небольшим цубо как раз и должна стать местом, где он может в наибольшей степени проявить себя. Отчаянно распутывая одно дело за другим, как и все, двигаясь вверх, Сики незаметно добрался до вершины, о которой только может мечтать полицейский, – занял пост старшего следователя первого отдела расследований. Став центральной фигурой в отделе, имея в своем подчинении большое количество людей, одним телефонным звонком он может привести в движение гигантскую розыскную сеть. Но разве это то, о чем он мечтал?

По радиосвязи шел громкий обмен сообщениями. Похоже, что в городе С. водитель совершил наезд и скрылся. Объявлен план-перехват.

Сики, прикрыв глаза, покачивался в такт движению автомобиля.

Мимо проплывали каштаны. Такие же, как когда-то росли во дворе дома, где он жил.

Сики так и не смог привыкнуть к мачехе, пришедшей в их дом. Взяв книги, купленные умершей матерью, он проводил время, сидя в одиночестве в маленьком сарае, где хранился сельскохозяйственный инвентарь, и читая целыми днями. Герои рассказывали ему разные истории. Только переворачивание страниц избавляло его от одиночества.

Сики продолжал сидеть с закрытыми глазами.

Напряженные переговоры по радиосвязи казались стрекотанием цикад в жаркий летний день.