Онлайн чтение книги Попаданка встречает... реинкарнатора?! Transmigrator Meets Reincarnator
1 - 659

Сима Хуэй улыбнулась и не стала это отрицать.

Проведя некоторое время вместе с ней на севере, Сима Хуэй получила некоторое представление о личности Чу Лянь.

Она не стала дальше расспрашивать Чу Лянь о ее отношениях с мужем и перевела разговор в другое место: «Лянь’эр, я не пыталась подглядывать. Я просто посланник, посланный Четвертым Принцем, чтобы сообщить тебе некоторые факты.»

Чу Лянь выглядела растерянной, когда столкнулась с Симой Хуэй.

Факты?

Когда Сима Хуэй заметила ошеломленный взгляд на милом личике Чу Лянь, она сразу поняла, что ее глупый друг не знает.

Она внутренне вздохнула, проклиная Хэ Чанди в своем сознании за то, что он скрыл все от своей жены. Этот человек вложил всю свою горечь и ненависть в свое сердце и подавил его там. Если бы не эта особая ситуация и внутренние знания принца Цзинь, то отношения этой пары действительно могли бы выйти за рамки возможности восстановления.

«Серебряный рудник, который Хэ Чанди и принц Цзинь скрывали на севере, расследуется».

Глаза Чу Лянь расширились от недоверия.

Она шутила?! Серебряная шахта?! Об обнаружении каких-либо серебряных рудников нужно было немедленно сообщить во двор, чтобы министерство доходов могло официально сообщить об этом императору. Затем сам император приказывал правительству выбрать нескольких подходящих чиновников для руководства командой по разработке шахты.

Согласно закону, никто не мог самостоятельно разрабатывать шахты, даже принцы!

Хэ Чанди был слишком смелым! Он на самом деле разработал собственную шахту с принцем Цзинь!

Вспоминая, когда они были на севере, как исчезали подчиненные Хэ Чанди, в сердце Чу Лянь возник холод. Это была ее вина, что она не прочитала историю до конца и не выяснила, есть ли какая-либо информация, связанная с серебряным рудником.

Неудивительно, что тогда он был так щедр с деньгами. Он купил ее аксессуары и даже эту витрину... Когда она спросила его, все, что он сказал, - было то, что деньги были его, и что он получил их законными средствами, которые должны были храниться в тайне.

Ну, теперь она точно знала, почему это должно быть в тайне. Эти деньги пришли от серебра в его незаконной шахте!

Если император действительно займется этим вопросом, он определенно может назначить тяжелое наказание. Отмена его официальной должности, а также его благородного звания были в пределах ожиданий.

«Знает ли Его Величество?» В голосе Чу Лянь возник тремор.

Сима Хуэй серьезно кивнула: «Его Величество узнал прямо перед весенней охотой».

Чу Лянь сразу поняла, насколько серьезен этот вопрос. Выражение ее лица изменилось к худшему.

«И Императорская Наложница Вэй тоже знает об этом», - спокойно добавила Сима Хуэй. Эта бомба заставила Чу Лянь захотеть рассыпаться на части.

Она не могла сдержать свой вздох.

«Но вам не нужно слишком беспокоиться. Принц Цзинь и маркиз Анъюань уже проконтролировали любые утечки новостей, и не многие знают об этом. Его Величество также спокойно дало им разрешение передать вместо этого серебряную шахту во двор по соответствующим каналам».

Принц Цзинь все еще был плотью и кровью императора. Хотя этот инцидент изменил представление о нем императора к негативному, выгоды, принесенной стране благодаря открытию нового серебряного рудника, было достаточно, чтобы дать ему некоторую заслугу за достижение, достаточное для того, чтобы император упустил из виду его ошибку.

Чу Лянь внезапно вспомнила то утро, когда увидела, как Хэ Чанди сопровождал императорскую принцессу Леяо.

Сима Хуэй, казалось, догадалась о ее ходе мыслей.

«Маркиз Анъюань сопровождал принцессу Леяо в течение последних двух дней, отчасти из-за приказа императора, но также из-за угроз Императорской Наложницы Вэй. Императорская Принцесса Леяо стала инвалидом из-за своих безрассудных поступков. К сожалению, поскольку маркиз Анъюань был рядом, когда это произошло, императорская наложница Вэй считает, что это была вина маркиза Анъюаня за то, что он не спас ее вовремя».

Чу Лянь широко раскрыла глаза. Она действительно не могла поверить в то, что слышала.

Неужели все его различные причины были вызваны его недавним холодным отношением к ней?

Почему Хэ Чанди не поговорил с ней? Когда она хотела открыть ему свое сердце, он продолжал избегать ее.

Как будто она была каким-то страшным зверем.

Сима Хуэй заметила, что Чу Лянь опустила голову и закрыла глаза. Ее губы были плотно сжаты. Генерал знала, что ее подруга приняла ее слова близко к сердцу.

«Хорошо, я не собираюсь больше ничего говорить. Остальное между тобой и твоим мужем. Если у тебя есть время, иди и поговори с ним.»

Сима Хуэй погладила гладкие волосы Чу Лянь, а затем подняла занавес на входе в карету и выпрыгнула прямо, плавно приземлившись на нее. Она изящно стегнула свою лошадь кнутом, и та бросилась вперед, чтобы присоединиться к остальным военным чиновникам, скачущим впереди.

Когда весенние охотничьи отряды миновали ворота столицы, каждый из них вернулся в свою усадьбу.

Только несколько чиновников все еще должны были следовать за императором и войти во дворец для дальнейших приказов. Чу Лянь собиралась ждать у ворот Сюаньу Хэ Чанди, чтобы они могли вместе вернуться домой. К сожалению, Лайюй вышел со специальным сообщением от Хэ Чанди, в котором говорилось, что она должна отправиться домой первой.

Чу Лянь задумалась об этом на мгновение, а затем бросила взгляд на Лайюй, который с уважением ожидал в стороне. Вместо того, чтобы дать указание кучеру или охранникам двигаться, она начала расспрашивать слугу Хэ Чанди. «Куда ты ходил прошлой ночью?»

Лайюй в шоке поднял глаза на вопрос, но быстро снова опустил голову, чтобы скрыть вспышку паники в своих глазах. Он изо всех сил старался успокоиться и ответил: «Отвечая Третьей Молодой Мадам, этот слуга никуда не уходил. Этот слуга пошел спать, как только стемнело.»

Обычный мягкий и водянистый взгляд в глазах Чу Лянь исчез, сменившись холодным взглядом, который мог бы соперничать со взглядом ее мужа. Когда он приземлился на лицо Лайюй, тот не выдержал давления и начал бесконтрольно дрожать.

Лайюй опустил голову еще ниже. Чу Лянь не продолжила говорить и просто смотрела.