Онлайн чтение книги Пороховая Луна Gunpowder Moon
2

СТАНЦИЯ «МОРЕ ЯСНОСТИ-1» БЫЛА ОТКРЫТА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ лет назад и выглядела на все свои. Зарытая на три метра под поверхность южного края Маре Серенитатис, для защиты ее команды от радиации, всеми своими тоннелями, модулями и каютами она более всего напоминала внутренности подводной лодки времен Второй мировой, а не лунную станцию первого уровня конца двадцать первого века. Тесные коридоры пропахли потом, сигаретным дымом и гидравлической смесью. Лунная пыль, мелкая, мельче земного песка, но острая и колючая, покрывала каждую поверхность за пределами чистых отсеков и висела в коридорах серым туманом. Воздушные фильтры и наноботы каждый день вели с ней свою битву – и каждый день ее проигрывали. Пыль все равно попадала в компьютеры, механизмы, скафандры, электросистемы и системы очистки, разъедая их, медленно, но верно, будто рак. Станция и все внутри нее нуждались в ремонте не меньше, чем старый танк.

В первое десятилетие космических полетов Роберт Хайнлайн назвал Луну неприветливой хозяйкой, а вот Дэкерт считал ее пустыней, перешедшей всякие границы. Мертворожденная сестра Земли, лишившаяся ветра, облаков и воздуха, которые смогли бы уберечь ее от безжизненности. Он чувствовал себя сродни земным племенам, тем людям, которые столетиями учились жить в подобном запустении. Бедуинам, которые научились переносить песчаные бури, способные содрать плоть с костей. Инуитам, освоившим выживание на ледяных глыбах. Как же им это удавалось? Теперь, проведя на Луне больше четырех лет, он начал это понимать. Им пришлось усвоить жестокие уроки.

В таких местах никогда не бывает второй попытки.

Дэкерт был человеком осторожным. Всегда все дважды проверял. Поэтому, вернувшись из своего полета в кратер Дионис, закрыв внутренний люк шлюза и убедившись, что зажглись зеленые огоньки, он еще два раза ткнул кнопку проверки статуса, прежде чем начал снимать шлем.

– Силен ты, – сказал Вернон Уотерс, стоя у него за спиной. – Черта с два я бы согласился служить лабораторной крысой для Кворлза, особенно в пяти сотнях кило отсюда. Слишком уж много парень травы курит.

– Она дает ему творческие силы, – ответил Дэкерт.

Опустившись на скамью, он стянул перчатки. Тело пронизывало похмелье после долгой ходьбы по лунной поверхности, мышцы зажало от икр и до лопаток. Семь часов на выхолаживании, из них большая часть – двухкилометровые прыжки над Морем Спокойствия. Изрядная прогулка для мужчины под сорок. Дэкерт снова принялся шевелить пальцами ног, чтобы избавиться от ощущения жжения и покалывания, от плохой циркуляции крови и холода. Начал разминать ладонями икры, с тоской вспоминая прежние дни в летной школе в Пенсаколе, с белыми песчаными пляжами длиной с взлетную полосу военного аэродрома.

– Что за хрень там случилась? – спросил Вернон.

– Ничего хорошего. Переговоры наши слышал?

– Ага, и уже озадачил Бриггс этими твоими отпечатками. Блин, что же там такое произошло?

Дэкерт потер глаза тыльной стороной пальцев.

– Подумай сам, Вернон. Кто-то устроил разборки за право на добычу в бассейне Моря, это точно. Кто подписывал договор Альтшулера? Россия, Китай, Бразилия, Индия и мы. Сам догадаешься?

Вернон ухватился за поручень над головой и принялся раскачиваться вперед-назад.

– Ну, не русские. Им плевать на Море Спокойствия. Сейчас их куда больше беспокоит, как остаться в живых на обратной стороне. Придурки чокнутые. Бразильцы и индусы еще даже не начинали разрабатывать свои участки с гелием-3. Они до сих пор в палатках.

– Значит, китайцы.

– Либо они, либо привидения. Никто другой не знает, насколько богаты эти поля, – если только кто-то не делает тестовую добычу так, что мы об этом не знаем.

Дэкерт надул щеки и выпустил воздух. Он слишком устал, чтобы думать, какой переполох начнется, когда он доложит обо всем на «Кратер Пири».

– Ну, не думаю, что мы имеем дело с привидениями, так что у меня к тебе вопрос, Вернон. Если это китайцы, откуда они, черт подери, знали, какой именно элемент вынуть, чтобы просевная машина сразу не выключилась? Кворлз говорит, что если бы они выдернули А7, В7 или С7, то штука сразу бы вырубилась. Либо тому, кто это сделал, сильно повезло, либо он знал, по какой схеме отключаются элементы.

Вернон на мгновение нахмурился, а потом усмехнулся:

– Черт, да наверняка вся электроника в Китае сделана. Я, конечно, скажу Кворлзу, чтобы он проверил, но сильно сомневаюсь, что схема питания составляет гостайну.

– Это точно. Но все равно пусть проверит. Надеюсь, Лэйн что-нибудь найдет насчет этих отпечатков.

Дэкерт снова подумал о произошедшем в кратере Дионис – о том, что следы саботажника на западе от буровой станции шли прямиком от посадочной зоны к посту управления, потом к расщелине, где работал грохот[4]Грохот – аппарат для автоматизированного разделения рыхлого материала по крупности частиц ( прим. ред .)., и снова к посадочной зоне. Кто бы это ни был, он хорошо там ориентировался. И, какой бы аппарат там ни прилунился, он не оставил на поверхности Луны никаких отпечатков – площадку каким-то образом вычистили. Но как можно дочиста вымести посадочную площадку для шаттла весом в одну-две тонны, если тот, кто им управляет, внутри? Посадочные опоры должны были оставить четкие отпечатки на мягком реголите. Совершенно непонятно. Дэкерт закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Ноздри заполнил пороховой запах лунной пыли, а голова слишком сильно болела, чтобы обо всем этом думать. Ему не хотелось думать ни о китайцах, ни о ком-то другом, пока он не примет что-нибудь от головной боли.

– Как у нас дела в Посейдоне? – спросил он Вернона. – Есть вести от ребят?

Двое его рабочих, Бенсон и Тэтч, делали разметку и вели пробное бурение на новой полосе добычи гелия-3 в кратере Посейдон. Хотя этим утром Дэкерт и получил от них последние сведения, их экспедиция никак не шла у него из головы. Кратер Посейдон был относительно безопасной частью Моря Спокойствия, но это же Луна. Дэкерту не нравилось ждать, ничего не зная о том, как дела у его людей на дальнем выходе.

– У них все хорошо. Лэйн что-то говорила насчет того, что канал связи опять барахлит, но последнее, что я слышал, – они вполне себе дышат и нарезают круги.

Уотерс улыбнулся, продолжая говорить, и этот протяжный говор уроженца Луизианы напомнил Дэкерту последние капли бурбона, стекающие в бокал, немножко нарочито (обычно говор у него пропадал по ходу разговора). Интересно, подумал Дэкерт, насколько это сознательно для Вернона – такой способ тосковать по густому, насыщенному кислородом воздуху низин, где прошла его юность.

Стерев пот с ежика волос на голове, вот уже неделю не стриженного, он посмотрел в небольшое зеркало на шкафчике. И увидел, что седина продолжила свое наступление на макушку. Это началось пару лет назад. Седой волос там, потом здесь. И еще, и еще. Они множились, растекаясь от висков по кругу и вверх, будто армия, берущая в осаду крепость. Возраст объявлял ему войну. И не только волосы. Годы неумолимо вгрызались в мышцы и сухожилия Дэкерта, и теперь он уже не мог себе позволить не бриться больше пары дней, иначе видел перед собой в зеркале сверкающую седую щетину, манящую его в дальние дали. Он вымотался. Знал, что восстанавливаться после сегодняшних прыжков он будет куда дольше, чем хотелось бы, – дни, а не часы. Будет хромать, с больными коленями, даже в этой слабенькой гравитации в одну шестую земной.

Он отмахнулся от жалости к себе. Из этого ничего хорошего не выйдет, особенно в этой колонии, населенной постоянно перерабатывающими лунными горняками, которым недоплачивают. Как и с сидящими на Земле бухгалтерами, которые только и подсчитывают выработку, не желая принимать во внимание никакие отказы. Там, на Земле, им все хочется, чтобы «Спокойствие-1» выдавало больше, чем китайцы. И они очень настойчивы в этом.

– Хреново выглядишь, – сказал Уотерс.

– Я в курсе.

В сотый раз Дэкерт задумался над тем, имеют ли люди там, дома, хоть какое-то представление, что это значит – жить на Луне. Вспомнил потертую распечатку с лазерного принтера, которую увидел несколько лет назад в космопорте Лас-Крусес. Трое горняков на вершине лунной горы, в сверкающих на солнце шлемах, будто воины-спартанцы в скафандрах, готовые защитить небесное Фермопильское ущелье. Наверное, ребенок, глядя на этот плакат, решит, что это круто – провести пару дней на Луне, добывая неземное топливо, дабы спасти родину. Видели бы эти земляне его и Вернона сейчас, в тесном тоннеле, ведущем к Главному карантину, будто пассажиров на автостанции, но с угольно-черной пылью в волосах.

Он принялся с трудом вытаскивать правую руку из рукава скафандра, но его пилот не заметил этих усилий. Уотерс рукой не пошевелит, если в этом нет нужды: бережет силы, как старая ящерица, ждущая, когда выйдет солнце. Это немного раздражало, но в случае неприятностей Вернон Уотерс был лучшим, кого можно было сыскать на Луне, самым востребованным пилотом из всех, кого знал Дэкерт. По рукам Уотерса пробегали волны мышечных сокращений, он покачивался, держась за поручни, спиралевидные татуировки на его черных бицепсах подрагивали, будто змеи. Уотерс делал по две сотни отжиманий в костюме весом с его тело при земной гравитации каждый день и гордился этим. В плечах был шире бочки для виски, и ему приходилось проделывать акробатические трюки, чтобы пролезать через некоторые из люков, те, что поменьше. Глаза с тяжелыми веками, прическа под Джимми Хендрикса – те, кто его не знал, чертовски его боялись. Дэкерта всегда занимал вопрос, влияет ли на него пониженная гравитация так же, как на остальных. Казалось, он даже подпрыгивал меньше.

Уотерс чертовски большой для Луны и слишком зациклен на своих привычках, но никому Дэкерт не доверял так, как Вернону, на всей Луне.

Дэкерт выключил электронику двигателей, воздушные системы и путевой компьютер, закрыл вентили подачи пропеллента. Когда собрался снимать ботинки, Уотерс наконец-то решил помочь.

– Спасибо за заботу, – сказал Дэкерт.

– Всегда пожалуйста, босс.

Они продолжили свое дело в молчании, и Дэкерт снова погрузился в размышления. Если Кворлзу удастся добиться стабильной работы этой системы, возможно, им станет немного легче. Управление космической добычи криком кричало, добиваясь большей выработки. Все готовились к созданию новой базы, на Европе. Аналитики пребывали в параноидальном состоянии, зная об успехах их китайских соперников, чья новая станция, согласно отчетам, была в состоянии производить почти двадцать метрических тонн гелия-3 в месяц.

Опять же, есть разница между копошиться на Земле и работать на поверхности Луны. На самом деле, команда «Спокойствия-1» была вполне рада, когда несколько лет назад китайцы начали строить «Новый Пекин-2», действуя со своей основной станции на Южном полюсе Луны. Их новая станция располагалась всего в шестистах километрах от американской, в стене кратера Архимед, – китайцы были ближе, чем кто-либо в Солнечной системе, став для них сводными братьями и сестрами. Станции обменивались семенами растений, замороженной едой и перекидывались наноупаковками самогона по низкой траектории. Лин Цзы, командир китайской станции, подружился с Дэкертом, и они постоянно играли в шахматы по видеосвязи. Играл Цзы как сущий наемник, что лишний раз убедило Дэкерта: такого человека лучше иметь в друзьях, чем во врагах.

Однако Управление отнеслось к новым соседям отнюдь не так хорошо. С их точки зрения, конкуренция на Луне противоречила судьбоносной роли компании – была оскорблением стране, первой запустившей к Луне «Аполлоны» с ламповыми компьютерами более ста лет назад. Старшие всегда завидуют младшим, подумал Дэкерт. Если китайцы смогут сохранять свой уровень добычи и сдерживать затраты на нее, то станут конкурентами Америке в самом прибыльном для Земли виде энергии, а также в космическом туризме и контрактах на исследования Солнечной системы – в самое ближайшее время.

И, по всей видимости, решать эту проблему предстояло ему.

– Потише с этой пряжкой, – сказал он. – Черт!

– Хреновина заклинила. Пошевели ногой.

– О’кей, держи. И не задень движки.

– Чертова лунная пыль.

«Земная энергетика , – подумал Дэкерт, – на которую они имеют полное право». Расстегнул на шее подкладку скафандра и почесал влажную полосу кожи в том месте, где к ней был прижат металлический обод. Уотерс продолжал борьбу с ботинком. Земная энергетика до сих пор существовала на субсидии продажной международной комиссии, окучивающей весь мир, который все еще приходил в себя после Термического максимума, но цена этой заботы была неустойчивой. С исследованиями Солнечной системы немногим лучше. Для этого требовалось много топлива, и правительства уже начали давать за него достойную цену, по схеме с фиксированной прибылью, однако здесь спрос был неравномерным. После Термического максимума научные исследования стали роскошью, а предприниматели лишь начали собирать капитал, достаточный, чтобы исследовать ближнюю часть системы и пояса астероидов в поисках новых богатств.

Нет, самыми большими деньгами заправляли в сфере туризма. Как только поставят базы в ледяных оазисах Европы и Миранды, а добытчики примутся выуживать из бушующих атмосфер Юпитера и Урана порции гелия-3, главными потребителями топлива с Луны станут новые искатели приключений, жаждущие провести неделю при нулевой гравитации. В ближайшем будущем межпланетные корабли станут летать к Европе с той же легкостью, с какой можно добраться до заправки на углу. Марс останется Марсом – забытой остановкой на пути, на котором будут только никелевые рудники. А новеньким курортным станциям, кружащим на орбитах вокруг Земли, все так же будет нужен гелий-3 для термоядерных реакторов, а еще вода и кислород для их богатых клиентов. Богатым не придется мыться в мешках, как на станции первого уровня, несколькими литрами воды, очищенной из мочи, и губкой. У них утонченные потребности. «Земля снова пробуждается, – подумал Дэкерт. – Пускай половина планеты голодает, но те, кто на вершине пищевой цепочки, снова едят хорошо, а чем больше имеешь, тем больше хочется».

– Вся эта хрень кончится чертовой греческой трагедией, – сказал Уотерс.

Дэкерт рывком вернулся в реальность и увидел, как Вернон снял с его ноги покрытый пылью сапог скафандра и принялся крутить его в огромных руках, разглядывая двигатель на МВПЭ[5]HEDM – Материал с высокой плотностью энергии ( прим. пер .). с управляемым вектором тяги, припаянный к боковой поверхности, уставившись на него театрально расширенными глазами.

– Скорее уволюсь досрочно, чем в эту хреновину влезу. Я не подписывался на то, чтобы быть пляжным мячиком, чтоб его…

– Точно.

Дэкерт встал и снял с вешалки в шкафу утяжеляющий костюм. Принялся с трудом натягивать тяжелые рукава. Его обнаженный торс обдувало холодным воздухом из тоннеля. Можно было, конечно, с притворным неудовольствием глянуть на Уотерса за нарушение субординации, тоже притворное, но Дэкерт уже давно перестал придерживаться инструкций УКД по поводу того, как добиваться от подчиненных исполнения приказов. «Спокойствие-1» больше походила на нефтяную вышку, чем на армейскую казарму: здесь чувство одиночества и постоянная опасность сплачивали всех на основе неписаных законов. Нет смысла включать босса в дурдоме, если он еще не загорелся.

По части общения с командой Дэкерт постоянно балансировал между дисциплиной и покорностью судьбе. Даже позволил Кворлзу растить в теплице марокканскую коноплю и включать классический рок у себя в инженерном подземелье под научной лабораторией так, что пол трясся. Значение имели только выработка и то, чтобы все не убегало из-под крышки, особенно тогда, когда все на грани паники. «Разлад в команде – скверная штука, когда ты не на Земле, а до главной базы больше тысячи кило,  – говорил обычно Флетчер. – Если дело плохо, то последнее, что тебе нужно, – это быть командиром».

Поскольку в случае бунта парень, у которого больше всего лычек на плече, наверняка будет первым, кого выбросят через шлюз.

– Юнионист ты, – сказал Дэкерт. Достал из шкафчика темно-синюю бейсболку и натянул на голову. Стер лунную пыль с погон утяжеляющего костюма и нехотя потянулся, чтобы коснуться ладонями пола с резиновым покрытием, но остановился на полпути, почувствовав, как заболели связки на спине и под коленями. – Если уж твой представитель не может тебя сократить, то я – тем более.

– Блин, – ответил Уотерс.

Дэкерт выпрямился и с деланым сочувствием похлопал его по плечу, а затем двинулся к люку чистой камеры. Ему не терпелось улечься, подставив себя сухому жару камеры обеззараживания. Утяжеляющий костюм из вектрана весом в шестьсот пятьдесят фунтов давал ощущение, что он на Земле, имитируя земную гравитацию и придавливая сухопарое тело. Лишь голова оставалась такой же легкой, но к этому вполне можно привыкнуть.

– Как ни неприятно говорить тебе это, – сказал Дэкерт, глядя на пилота, – но именно тебе придется влезть в такой костюм, когда мы загрузим профиль с моих прыжков. Как только в «Кратере Пири» услышат, что тут произошло, нам всем предстоят лунные прогулки. Придется проверять все спирали, места добычи воды и подстанции, чтобы убедиться, что китайцы или кто-то еще не наделали там пакостей. А еще придется отправиться на «БС-7» и заменить привод.

Он запустил процедуру обеззараживания и стал ждать, когда откроется дверь чистой камеры и он, став на колени, влезет туда.

– Кстати, Вернон, мой тебе совет: много не ешь перед этими прыжками.