Онлайн чтение книги Последний город
Глава 3

Марк

Десантный транспорт не самое комфортабельное средство передвижения. Особенно если этот транспорт давным-давно отлетал заложенный изготовителями ресурс и отрывается от земли лишь запредельными усилиями гвардейских технарей.

Тусклое мерцание то и дело отключавшихся светильников. Ощутимо отдающий вонью алхимических реактивов воздух. Тугие ремни непривычных сидений. И тряска, тряска, тряска…

От постоянной вибрации минут через пятнадцать после взлета начала невыносимо раскалываться голова, и, плюнув на данное самому себе слово, я проглотил таблетку успокоительного. Вот только помог до сего дня безотказно действовавший «валиорол», мягко скажем, не очень. Ну да и глупо на него как на панацею от всех бед рассчитывать. Ладно, голова, как известно, не пятая точка – переживу как-нибудь.

А что до состояния транспорта – тоже ничего страшного. За гвардейцами раньше тяги к самоубийствам замечено не было. Раз выпустили из ангара – значит, уверены, что долетит. Да и не это меня сейчас в первую очередь беспокоило. Совсем не это…

– Нервничаешь? – поинтересовался сидевший у противоположного борта Артур Станке, который прекрасно видел мои манипуляции с пузырьком «валиорола».

– Поздно уже… нервничать,– не вполне откровенно ответил я.– Голова болит.

– Душно здесь.– Мой бывший командир оглядел полутемное нутро пустого десантного транспорта.

– Фильтры давно поменять пора.– Чихать хотелось страшно, но приходилось через силу терпеть: любое резкое движение отдавалось острой болью в голове.

– Жалеешь?

– По поводу? – не понял вопроса я.

– Ну Неженку, поди, никто такую вонь нюхать не заставляет,– усмехнулся Артур.– А тебе теперь сколько до конца контракта, лет десять в Гвардии лямку тянуть? Потом, может, в Жандармерию переведут. А может, и подчистую спишут.

– Каждому – свое. У меня совесть по крайней мере чиста.

– И что тебе с того?

– Мне? Ничего. Вот только Эдик теперь всю оставшуюся жизнь на крючке у комитетчиков будет,– парировал я, хотя, будь мне известно, чем все закончится, сохранить эту самую кристальную честность оказалось бы несказанно сложней. Видать, слишком долго комиссары на Станке зуб точили, раз и меня на Ограду за компанию с ним законопатили.

– Да не врал он на следствии,– вяло махнул рукой Артур.– Все искренне, до последнего слова…

– Как так? – удивился я.– Не мог же он и в самом деле видеть?..

– Дознаватель с ним качественно поработал,– объяснил Станке.– Вытряхнул из памяти все услышанные звуки, краем глаза замеченные тени. Что-то отфильтровал, что-то усилил – вот в итоге и получил нужный результат. С тобой ведь тоже что-то подобное проделать пытались?

– Пытались,– признал я.– Мне только непонятно, почему сразу за тебя не взялись. Тебя бы раскололи, с нами возиться не пришлось.

– Не так просто в чужую голову залезть, не так просто,– улыбнулся Артур.– Я ведь видел – дознаватель ничуть не краше тебя после допроса был. А у меня в голове, поверь, не в пример больше всякой гадости за годы службы накопилось. Телепату в такое лезть – проще сразу койку в приюте для умалишенных бронировать.

– Ясно.– Я ничем не выказал своих сомнений. Когда память пороховой погреб напоминает – оно, может, для телепата и неприятно. А вот когда подследственный по самую макушку «тобурегом» и очищенной заправился – тогда и вовсе просто караул. И не надо лапшу на уши вешать, прекрасно помню, какие таблетки на квартире у чернокнижника Станке принимал. Это не моему успокоительному чета.– Одно не пойму: почему нас сразу в Корпус Надзора не сослали?

– На «Плантации» работка хоть и не сахар, да только на Ограде тоже веселого мало. А смертность при всем при том куда выше,– пожал плечами мой бывший командир.– Вот было бы чистосердечное, тогда да – тогда в знак доброй воли в Корпус Надзора. Без права перевода. По мне уж лучше в Гвардию.

– Аналогично,– согласился я.

Действительно – лучше. Хлебнул я этого Корпуса, до сих пор вспоминать тошно.

А ведь еще вчера никто и предположить не мог, что все так похабно закончится. Слишком уж гладко рассмотрение нашего дела прошло. Эдуард, конечно, свинью подложил, заявив, будто Артур намеренно задержанного в спину толкнул, но… Но особого впечатления на тройку комиссаров его откровения не произвели: я честно признался в том, что ничего не видел, а Станке совершенно спокойно уверил присутствующих в собственной невиновности. И комиссия это проглотила. Но что им еще оставалось? Вот если бы к показаниям Эдуарда добавился мой голос… А так только дополнительную экспертизу назначать. Экспертизу, которая наверняка закончилась бы помешательством Станке и сильнейшим расстройством психики работавшего с его памятью телепата.

Впрочем, настоящая причина такой покладистости выяснилась немного позже – когда посовещавшиеся промеж собой комиссары огласили вердикт по делу. И хоть про намеренное убийство в нем не было ни единого слова, но для расформирования группы оказалось достаточно и гибели Лео. Эдуарда отправили на переподготовку, отхватившего неполное служебное соответствие Станке простым инспектором откомандировали в Гвардию. А меня… Меня отправили вместе с ним. И перевод из стажеров в инспекторы в этой ситуации выглядел откровенным издевательством.

– И все же – не жалеешь? – не оставил меня в покое Артур.

– А сам как? – Я ухватился за ручку, когда транспорт тряхнуло особенно сильно.– Не знаю, толкнул ли ты того чернокнижника или нет, но в спину-то ему стрелять вовсе не обязательно было.

Артур только хмыкнул и ничего отвечать не стал. Да я на откровенный ответ не особо и рассчитывал. Чего уж теперь-то прошлое ворошить?

Вновь резкая судорога передернула нутро транспорта, светильники погасли, и на мгновение появилось ощущение свободного падения. Но вскоре болид выровнялся, а следом щелкнули запиравшие люки замки. Все, приехали. Вот только не могу сказать, что меня это радует.

– Пошли,– заторопился расстегнувший ремни Артур.

– А есть повод спешить? – буркнул я, но медлить все же не стал.

Закинул на плечо ремень сумки и, сдвинув заскрипевшую крышку люка, выпрыгнул на серый бетон взлетки.

Высадили нас, как ни странно, не у штаб-квартиры Гвардии, занявшей под свои нужды почти всю не уступавшую другим башням размерами «Ограду», а на самой окраине города – до опоясывавшей его широкой полосы занесенного песком асфальта с наблюдательными вышками, ржавыми ангарами и наростами укрепленных огневых позиций было рукой подать.