Онлайн чтение книги Принцесса Америки American Royals
9. Саманта

Саманта натянула одеяло на голову и зажмурила глаза, но не помогло. Она забыла задернуть шторы, и серые предрассветные лучи просочились в ее комнату, выхватив из полутьмы декоративные подушки, которые она бесцеремонно сбросила на ковер.

Уши болели. Сэм коснулась их и поняла, что случайно уснула в бриллиантовых серьгах из коллекции драгоценностей Короны. Ой. Она сняла их и бросила на прикроватную тумбочку, а затем кинулась к своему телефону, отчаянно желая узнать, написал ли ей Тедди.

Нет. С другой стороны, разве она дала ему свой номер? Сэм поискала его профиль в социальных сетях, но это раздражающе мало помогло. Всего несколько снимков: ролл с лобстером, закат в Нантакете, фотографии, которые он сделал в прошлом году на дне рождения друга. Сэм просмотрела их все, сгорая от любопытства в поисках последней информации о Тедди.

Наконец она откинула одеяло, направилась в гардеробную и переоделась в ярко-розовые тренировочные брюки и подходящий топ. Задумалась, не пойти ли постучать в дверь Джеффа, но он всегда был таким ворчливым по утрам. Вместо этого она послала брату сообщение: «Сходим позже в кино?» Если она подаст запрос сейчас, они смогут получить разрешение пойти в настоящий кинотеатр с настоящими людьми, что всегда было намного веселее, чем смотреть что-либо в зале во дворце, пусть им и присылали копии всех фильмов еще до официальной премьеры. Нужно будет лишь отправить пару телохранителей проверить кинотеатр примерно за полчаса до появления близнецов.

Сэм нехарактерно для себя тихо спустилась к диспетчерской охраны на нижнем этаже. Дворец на следующий день после приема всегда вызывал странное ощущение, пустые комнаты еще хранили эхо прошлой ночи. Горничные уже вытирали столы и раскручивали ковры, доставая бокалы из тех неожиданных мест, где их забыли пьяные гости: с полки в библиотеке, из горшка с орхидеей или, в случае с Сэм, на полу гардеробной. Она хмыкнула при виде разбитой штукатурки и опалин на южном портике, где взорвался фейерверк. По крайней мере, в этом происшествии она в кои-то веки была не виновата.

– Беатрис? – Ее отец сидел на скамейке у подножия лестницы и завязывал кроссовки. – О… Сэм. Я думал, это твоя сестра, – объяснил он, подняв глаза. – Ты ее не видела?

– Еще нет.

– Наверное, она решила поспать. – Король оперся руками на колени и со вздохом встал. Затем снова уставился на Сэм в ее розовом тренировочном костюме и прочистил горло. – Как насчет пробежки?

Ну, разумеется. Не Саманту отец изначально хотел взять с собой, она была лишь запасным вариантом на случай, если Беатрис не встанет.

– Гм. Конечно, – пробормотала Сэм и вслед за отцом вышла в морозное утро.

Пара офицеров безопасности, облаченных в одинаковую черную форму с оружием на поясе, потрусила рядом. Они давно смирились с привычкой короля бегать по утрам: он почти каждый день отправлялся в путь по заранее утвержденной петле в центре города. Часто король просил кого-то к нему присоединиться: иностранного посла, политика, который хотел добиться поддержки по какому-то конкретному вопросу, или чаще всего Беатрис. Приглашение пробежаться с Его Величеством ценилось даже выше, чем личная аудиенция в его кабинете.

Этим и отличался отец Сэм – он никогда не переставал работать. Для него не существовало четкой границы между дворцом и домом. Его разум никогда не отдыхал. Даже когда семья была в отпуске, Сэм рано утром или поздно вечером ловила отца за работой: он сочинял речи, читал отчеты, писал по электронной почте своим сотрудникам, или своему пресс-секретарю, или людям, которые руководили его благотворительными организациями, какая новая идея пришла ему в голову.

Они направились к скрытому боковому выходу из дворца, и перед ними развернулся город – от Вольерной аллеи до широких зеленых мазков парка Джона Джея. На горизонте, за маревом жилых и офисных зданий переливался шпиль Адмиралтейской иглы, окрашенный шафрановыми лучами рассветного солнца.

По пути им попались несколько других любителей пробежаться утром, но если не считать пары любопытных взглядов и приветствий, никто короля не потревожил.

Сэм взглянула на отца, но тот смотрел строго вперед. Король бежал медленнее – обычно он спокойно покрывал четыре мили за тридцать две минуты – но, возможно, просто Сэм летела на максимальной скорости из-за адреналина. Она все еще витала в мечтах о Тедди. Сам воздух, казалось, полнился возможностями, такими же густыми и осязаемыми, как туман, что клубами поднимался от реки.

И пусть Сэм знала, что была лишь запасным вариантом, она все равно радовалась, что отец попросил ее присоединиться к нему сегодня утром. Она не могла вспомнить, когда в последний раз оставалась с ним наедине.

До того, как дед Сэм умер, до того, как ее отец взошел на трон и был вынужден стать величайшим в мире многозадачником, дела обстояли иначе. Папа имел обыкновение часами напролет возиться со своими детьми, играя в игры, которые сам же и придумал. Одной из любимых у Сэм была игра День Яйца, когда утром отец давал им по яйцу и наказывал всегда носить его с собой. Тот, у кого в конце дня яйцо все еще оставалось целым, получал приз. В итоге сотрудникам дворца приходилось вычищать яичный желток отовсюду, от ковриков до штор.

Еще король обожал историю и был неиссякаемым источником преданий о бывших правителях Америки. Сэм любила заходить в комнату и спрашивать, кто здесь жил, а потом слушать, как отец рассказывает о приключениях своих предков. Он мог развернуть историю буквально из чего угодно.

Она всегда любила пошалить, но тогда в ответ на ее выходки отец смеялся, а не разочарованно качал головой. Сэм вспомнила, как однажды несмываемым маркером написала свое имя на стене между шахтой лифта и коридором для персонала на третьем этаже. Она сама не знала, что на нее нашло, но отец совсем не разозлился; наоборот, он просто-таки расхохотался. «Вот ты и оставила свой след в истории», – поддразнил папа, забирая красный маркер из рук Саманты.

Это был, вероятно, единственный след, который ей суждено оставить в истории. Никто никогда не помнил младших сестер королей или королев, сведения о них были лишь сноской под биографиями старших.

Солнце выше поднялось в небе. Его водянистый свет озарил черты ее отца, подчеркивая усталые морщины на лбу. Сэм вдруг поймала себя на мысли, что папа выглядит старым. Когда его волосы успели полностью поседеть?

– Саманта, – сказал он наконец, когда они обогнули большой сверкающий пруд, – что случилось прошлой ночью? Сначала ты опоздала на бал, потом полностью пропустила церемонию посвящения.

– Прости. – Сэм хотела покончить с этим как можно быстрее, но отец покачал головой.

– Я не хочу, чтобы ты извинялась, – сказал он. – Я хочу поговорить с тобой.

Офицеры охраны немного ускорились, чтобы предоставить монарху подобие уединения, хотя, вероятно, все равно все слышали.

– Твоя сестра уже думает о своем будущем, – продолжил король странным тоном.

Сэм стало интересно, что он имеет в виду. Беатрис начала новую правительственную программу?

– Я надеялся, что ты тоже. Но не заметил ни единого признака.

– Я только что закончила среднюю школу!

– Саманта, ты закончила учебу в июне. Сейчас декабрь, – напомнил отец. – Когда я согласился позволить тебе и Джеффу отдохнуть год до колледжа, то надеялся, что ты используешь это время с пользой: для размышлений или изучения чего-то нового. Но вы лишь перелетали с одного места на другое.

– Ты сам одобрил маршрут, – попыталась защититься Сэм.

У нее было подозрение, что Джеффу-то не придется услышать, какое разочарование он принес родителям.

Сэм отчаянно хотелось объяснить, как она себя чувствовала на протяжении всей поездки – будто что-то ищет, но, куда бы ни пошла, все равно не может найти. Вероятно, никогда и не сможет. Как они вообще ждали, что Сэм найдет свое призвание, если она даже не знала, что именно ищет?

– Одобрил, – кивнул отец. – Но теперь, когда вы вернулись, нам пора обсудить, что будет дальше. Вы не можете провести остаток своей жизни, бросая своих телохранителей и убегая кататься на квадроциклах. Вы даже не решили, куда пойдете в следующем году.

Прошлой весной Сэм нехотя послала кучу заявлений в разные колледжи. Разумеется, везде ее приняли. Да, все ожидали, что она пойдет в колледж, но для чего? Вряд ли ей бы дали устроиться на обычную работу, даже если бы она захотела.

Возможно, она и Джефф будут просто профессиональными бездельниками, всю оставшуюся жизнь прожигающими дыру в бюджете. Современным воплощением пары средневековых придворных шутов. По крайней мере, так они всегда говорили друг другу: что несут конституционную ответственность за то, чтобы вызывать неприятности, лишь бы компенсировать невыносимую правильность Беатрис.

– Я поняла, – сказала она папе. – Я выберу один из колледжей.

Король разочарованно выдохнул.

– Сэм, дело не только в колледже. Я о твоем поведении. Я знаю, это нелегко, когда нельзя делать так много вещей, которые другие подростки считают само собой разумеющимся. Когда-то я тоже был юным. Я понимаю, через что ты проходишь.

– Не уверена, – уперлась Сэм.

Ее отец не мог понять, каково жить запасным. Он был наследником, тем, кто не мог сделать ничего плохого, тем, вокруг кого все суетились и хлопотали. Тот, чье лицо изображали на деньгах, марках и кофейных кружках.

– Ты права. Вашему поколению труднее из-за всех этих желтых сайтов и социальных сетей, – ответил отец, не подозревая о ходе ее мыслей. – Эта жизнь, жизнь Вашингтона, – это привилегия и возможность, но также множество необычных ограничений. Я всегда надеялся, что ты сосредоточишься на открытых дверях, а не на тех, которые для тебя закрыты.

Его дыхание стало тяжелым; он перешел на шаг. На лбу выступил пот.

– Я знаю, это нелегко, – продолжил отец. – Ты молода, ты обязана совершать ошибки, и несправедливо, что тебе приходится делать их под пристальным вниманием всего мира. Но, Сэм, пожалуйста, постарайся об этом подумать.

Она все еще не понимала, куда он клонит.

– Подумать о чем?

– Чем ты хочешь заниматься, пока следующей осенью не поступишь в колледж. Ты могла бы пройти где-нибудь стажировку – например, в дизайнерской фирме или компании по устройству мероприятий? Или стать волонтером, найти благотворительную организацию, на которой сможешь сосредоточиться.

– А нельзя мне продолжить путешествовать?

– Вы можете отправиться в королевский тур, только ты и Джефф.

Саманта фыркнула. Она ненавидела, когда ее тащили в королевские туры – гулять по улицам разных маленьких городов, пока из толпы кричат: «Посмотри сюда, Беатрис!» и «Я люблю тебя, Джефф!»

Они свернули на последнюю милю назад к дворцу. Город просыпался, люди стояли в очереди у кофейной тележки на углу. Вытянутая и искаженная тень Сэм танцевала на гравийной дорожке прямо перед ней.

– Ты такая упрямая, – продолжил отец, хотя по тону это странно походило на комплимент. – Чем бы ты ни занялась, я знаю, у тебя отлично получится. Тебе просто надо направить всю свою энергию в позитивное русло. Ты напоминаешь мне твою тетю Маргарет, – добавил он, улыбаясь. – Ведешь себя совсем как она. Знаешь, ты настоящая Вашингтон.

Тетя Маргарет, старшая сестра короля, была самым диким и самым противоречивым членом королевской семьи. По крайней мере, пока не родилась Саманта.

Сэм обожала свою тетю. Они всегда понимали друг друга, потому что, в отличие от короля, Маргарет точно знала, что значит быть незначительным Вашингтоном. Ей, наверное, пришлось еще тяжелее, потому что она родилась раньше отца Сэм, но вынуждена была смотреть, как младший брат обходит ее в порядке наследования.

Такова была доля американских принцесс: ближе всего к трону они были в момент своего рождения. Потому что, рано или поздно, в итоге все равно появлялся мальчик, а мальчики всегда имели преимущество. А принцессы стояли, молча наблюдая за тем, как их место в иерархии смещается все дальше и дальше, а значение понижается с рождением каждого последующего мужчины. Так было до Беатрис.

Если бы закон изменился во времена тети Маргарет, а не поколение спустя, она стала бы первой правящей королевой в истории Америки.

Сэм подозревала, что закон изменился как раз из-за тети. Потому что дедушка Сэм знал, насколько умна Маргарет, какой у нее огромный потенциал – и смотрел, как она становится горькой и жесткой, тонет в безрассудной, богемной жизни, намеренно отдаляясь от королевской семьи. Возможно, король Эдуард III сожалел о том, что случилось с его старшим ребенком, и хотел, чтобы история не повторила своих ошибок в отношении Беатрис.

Охранники исчезли, когда Сэм и ее отец достигли дворца. Его великолепная балюстрада из белого камня словно парила в воздухе над Мраморным двором. С парадного входа создавалось обманчивое впечатление, будто дворец симметричен, но с заднего ярко была видна его неравномерность.

Сэм потянулась заново завязать хвост. Интересно, что сейчас делает Тедди? Вспоминает ли их поцелуй так же, как она?

– Папа, ты знаешь Итонов?

– А почему ты спросила?

Король внимательно посмотрел на дочь, и на мгновение Сэм показалось, будто он знает, что именно Тедди стал причиной, по которой она пропустила церемонию.

– Познакомилась с ним вчера, вот и стало интересно, – небрежно ответила Саманта.

– Вообще-то ты встречала его раньше. Не помнишь? – Отец не удивился, когда Сэм покачала головой. – Еще в твоем детстве. Тедди был пажом на моей коронации.

– О, – выдохнула Сэм. Не стоило удивляться. Королевских пажей – детей, что прислуживали на церемониях вроде коронаций или свадеб, – всегда набирали из аристократии.

– Мы давно знаем Итонов, – объяснил ее отец. «Давно» явно означало «несколько веков». – Вдовствующая герцогиня – бабушка Тедди, Рут – когда-то была фрейлиной твоей бабушки. И, конечно, нынешний герцог служил одним из моих конюших до того, как его отец умер.

– Вы были друзьями с отцом Тедди?

Король задумчиво улыбнулся.

– Мы доставляли кучу проблем, когда вламывались в винный погреб и устраивали вечеринки в Валторпе. Фамильном особняке Итонов, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Сэм. – Возможно, тот дом пережил больше королевских визитов, чем любой другой частный дом в Америке.

– Интересно, почему он не появляется при дворе, – вслух подумала Сэм. Она бы наверняка заметила такого парня, как Тедди, если бы увидела его до прошлой ночи. Большинство аристократических семей считали необходимым проводить в столице хотя бы часть года. Независимо от того, насколько обширными или роскошными были их родные поместья, все они держали какой-то опорный пункт в Вашингтоне на случаи, когда нужно явиться ко двору.

– Ну, прошлой ночью он пришел встретиться с Беатрис.

Прежде чем Саманта успела спросить своего отца, что он имеет в виду, они вошли в теплый коридор. Через несколько комнат отсюда была диспетчерская охраны; дальше сияли кухни. Огромный улей дворца уже гудел вокруг них.

Беатрис стояла прямо у входа и казалась взволнованной. Она оделась для бега в топ с длинными рукавами и черные спортивные штаны, а волосы собрала в гладкий высокий хвост.

– Извини, папа, я не хотела… ох, – выдохнула она, увидев Саманту и заметив их потный вид. – А ты рано встала.

– Джетлаг. – Сэм не стала обращать внимание на то, что Беатрис решила, будто сестра слишком ленива, чтобы просыпаться в такой час.

– Все в порядке, Беатрис. Вчера был насыщенный вечер; ты заслужила долгий сон, – заверил ее король.

Сэм заметила, как сестра заметно побледнела от его слов.

– Насыщенный? На самом деле нет.

Теперь настала очередь короля удивиться.

– Тебе никто не понравился?

– А. Точно. – На щеках Беатрис выступили красные пятна.

Саманта переводила взгляд с сестры на отца и обратно, гадая, о чем они вообще толкуют. О новоиспеченных рыцарях?

– Нет, то есть да, мне кое-кто понравился. – Беатрис сглотнула. – На самом деле я пригласила Теодора Итона сходить в театр вместе с нами.

– Это замечательно, – воскликнул король, а Саманта в то же время выпалила:

– Ты пригласила Тедди на свидание?

– Откуда ты знаешь Тедди? – медленно спросила Беатрис.

Король лучезарно улыбнулся Беатрис, не обратив внимания на перепалку.

– Саманта как раз рассказывала мне, как болтала с Тедди прошлой ночью. Это было разумно с твоей стороны – заручиться поддержкой сестры. Всегда хорошо узнать мнение другого человека, которому ты доверяешь. – С этими словами он направился к лестнице. – Не забудь, Беатрис, мы должны встретиться позже, чтобы подготовиться к частным аудиенциям на следующей неделе.

Сэм повернулась к своей сестре.

– О чем он говорит?

Сегодня утром Беатрис казалась какой-то нерешительной. Ее глаза все время метались по коридору, словно она кого-то искала.

– Частные аудиенции – это встречи, которые мы проводим два раза в неделю, обычно по двадцать минут каждая, – нетерпеливо ответила Беатрис. – Верховные комиссары, военнослужащие, судьи, высокопоставленные лица…

– Нет, о тебе и Тедди.

Беатрис вроде как удивилась вопросу. С другой стороны, она и Сэм давно уже не говорили о личном.

Саманта точно не знала, когда между ней и Беатрис начала расти пропасть. Она просто… образовалась, пока каждая из них постепенно отступала от другой. Теперь пропасть стала настолько большой, что Сэм не могла представить, как же ее преодолеть.

– Я пригласила Тедди Итона на свидание, и он сказал «да», – повторила Беатрис.

– Но…

Но целовался-то он со мной, хотела закричать Сэм. Тедди пропустил церемонию, обжимаясь с ней в гардеробе, а теперь он встречался с ее старшей сестрой?

– Но ты никогда не ходишь на свидания.

– Ну, я решила, что пришла пора начать, – устало сказала Беатрис.

– Почему Тедди?

Вчера на балу было так много молодых людей. Почему Беатрис не выбрала кого-то из них, а не того, кто понравился Саманте?

– Он из хорошей семьи. И он очень красивый, – ответила Беатрис.

Даже здесь, наедине с родной сестрой, она говорила неестественно и заученно, как будто стояла на подиуме и произносила речь.

– И все? Ты выбрала его из целой толпы за лицо и титул?

– Да какая тебе разница? Тебя никто не просил найти себе мужа!

– Что? – растерянно моргнула Сэм. – А кто что говорил о замужестве?

Мгновенная вспышка… чего-то – уязвимости, замешательства или, возможно, даже боли – нарушила безупречную маску на лице Беатрис. Этого было достаточно, чтобы Саманта сделала шаг вперед.

Но затем маска снова закрыла черты ее сестры.

– Я не ожидала, что ты поймешь. Это вопрос Государственной Важности. – Беатрис так произнесла фразу, что Сэм практически услышала заглавные буквы.