Онлайн чтение книги Приват-танец мисс Марпл
Глава 5

Татьяна резко выпрямилась.

– Ну, ты сама напросилась! У тебя камни в желчном пузыре, незалеченная язва желудка и постоянные запоры. От этого букета вспышки злобности, которые невозможно подавить. Ярость выливается на любого человека потоком, что очень мешает тебе в жизни, друзей у тебя нет. Думаю, проблемы с желудочно-кишечным трактом стартовали в юности, а усугубились после тридцати, когда ты, поняв, что зачать ребенка не удается, Владимир-то бесплоден…

– Эй, эй! – не дал ей договорить астролог. – Про язву у жены и прочее правда. А про мою импотенцию наглая ложь.

– Импотенция и бесплодие разные проблемы, – парировала Федорова. – Нина догадалась тайком анализ твоей спермы сделать. А до этого себя до нервного срыва довела, по врачам бегала, кучу гормональных таблеток съела, чем окончательно желудок угробила.

– Стоп! – взвизгнул Владимир. – У нас есть сын! Откуда он тогда взялся?

– Давайте начнем репетицию, – пропищала Светлана, – а то приз не получим.

Слабый голос Пещериной, пытавшейся загасить разгорающийся пожар, ссорившиеся не услышали. Таня просто отмахнулась от модельера, как от надоедливой мухи.

– Хороший вопрос. Думаю, задать его надо вашей жене. Нина сейчас охотно во всеуслышание расскажет, как она решила проблему деторождения. И непременно составьте собственный гороскоп, посмотрите, суждено ли вам было стать отцом. Ох, чуть не забыла! Владимир, еще ваша супруга находится в первой группе риска по онкологии.

– Почему? – попятился Парамонов.

Татьяна начала загибать пальцы:

– Ежедневное посещение солярия – раз. Значит, увеличивается возможность меланомы. Бесконечное осветление волос, по мнению ряда врачей, может спровоцировать рак мозга – два. Силикон, бездумно введенный в губы, скулы и подбородок, губительно действует на кровь – три. Удаление ради тонкой талии двух ребер здорово навредило позвоночнику – четыре.

– Нинуша хочет стать красивой, – бросился защищать жену Парамонов. – Я ей постоянно говорю: милая, я люблю тебя такой, какая ты есть. Но у женщин голова по-иному, чем у мужчин, устроена, отсюда и пластические операции. Все ее старания из-за любви ко мне.

Федорова рассмеялась.

– Владимир, снимите розовые очки. Я уверена, что у вас проблема с потенцией, а Нина страстная женщина, она нуждается в молодом выносливом секс-партнере. Понятно?

В зале опять возникла мхатовская пауза.

– А вот и мы. Аида будет продолжать репетицию, – радостно заявила Гарибальди. Но осеклась: – Что случилось?

– Аферистка! – выкрикнула Парамонова. И всхлипнула: – Аферистка.

– Нина умеет играть на арфе? – удивилась Илона. – Вот круто! Я буду выходить на сцену под ее музыку. Алевтина Валерьевна, вы знали про арфу?

– Дура! – завизжала Парамонова. – Олигофренка! Из-за таких, как ты…

Она задохнулась, оглянулась по сторонам, схватила пластиковую скамеечку, на которую должна была встать я, и швырнула ее в Морозову.

Поняв, что лавка несется прямо на меня, я, проявив несвойственную мне прыть, отскочила вправо и наступила на ногу Татьяне. А скамеечка, описав дугу, приземлилась не на пол, а ударила Илону по коленям. Та охнула, почему-то схватилась за голову, медленно осела и распласталась на плохо покрашенных досках сцены.

– Врача! – закричал Владимир. – Скорей!

Татьяна и Алевтина Валерьевна кинулись к лежащей неподвижно Илоне. Гарибальди приложила два пальца к ее шее, взглянула на Таню, которая опустилась около Морозовой на колени, и покачала головой.

Федорова медленно встала и отошла к стене.

– Почему вы бездействуете? – закричала Пещерина. – Сделайте Иле искусственное дыхание, плесните ей в лицо воды, вон бутылка на столике. Вы же врачи!

– Ну, отдохнули? – поинтересовался Богдан, появляясь из левой кулисы. – Начинаем? Господи, что с Илоной? Упала? Ногу сломала? Григорий Константинович перестанет нас финансировать, если его жена не сможет участвовать в спектакле.

– Она умерла, – прошептала Таня.

– Кто? – попятился Бузыкин.

Гарибальди выпрямилась.

– Мгновенная смерть. Вероятно, оторвался тромб.

– Господи… – выдохнул Парамонов. И повернулся к супруге: – Нина, ты убила Морозову.

– Вау, крутняк! – воскликнул из-за кулисы Дима. – Мамахен в тюрьму закатают. Ваще чума!

– Вы шутите? – с надеждой в голосе спросил Богдан. – Решили меня разыграть, да? Илона, вставай, ты неестественно лежишь. Не верю. Мертвые иначе выглядят.

– А-а-а! – закричала Нина и помчалась к двери, ведущей в холл клуба.

Владимир бросился за женой.

– О, боже, – прошептал режиссер и начал креститься.

– Кто позвонит Григорию Константиновичу? – пролепетала Пещерина.

– Богдан, – живо решила за всех Алевтина Валерьевна.

– Почему я? – испугался Бузыкин.

– Ты руководитель коллектива, – пояснила Гарибальди.

– Нет, нет, нет, – затряс головой он. – Я не могу, не умею, пусть… э… э… вы… или Таня… врачи привыкли… часто людям о смерти родственников сообщают…

– Я стоматолог, у меня своего кладбища нет, – возразила Федорова. – Гарибальди диагност, никого не лечит, она тоже про экзитус леталис[5]Exitus letalis ( лат .) – смертельный исход. не сообщает. Придется вам звонить олигарху.

* * *

– Как тебе роль дерева? – спросил Игорь, когда я в сопровождении весело прыгающих собак вошла в столовую своего дома. – Когда премьера?

– Спектакль отменили, – ответила я, открывая банку, где хранится печенье для псов.

– Почему? – удивился сын Зои Игнатьевны. – Денег на постановку не хватает?

– Умерла Илона, исполнительница роли богини, – вздохнула я. – Члены коллектива решили отказаться от участия в конкурсе.

– Ну и ну, – покачал головой Игорь. – Не рассказывай маме о происшествии, она разнервничается.

Я молча начала раздавать мопсам и Афине бисквиты. Ворон Гектор сел на столешницу и принялся орудовать клювом в банке с собачьим лакомством.

– Сделай одолжение, – попросила я птицу, – отойди, тебе нельзя это есть. Хочешь сыру?

Мопсы задрали морды, в их глазах застыл немой вопрос. Сыр? Гектора сейчас угостят «Эдамом»? А мы? А нас?

Я сделала шаг к холодильнику. Афина начала подталкивать меня в бок головой. Киса, черная мопсиха, упала на спину и тихо застонала, ее бежевая подруга Роза села и протянула мне лапу. Желание получить обожаемое лакомство достигло у стаи наивысшей точки.

Огромный камень, лежавший у меня на сердце, неожиданно превратился в кусок льда и начал таять. На мой взгляд, людям, принимающим постоянно антидепрессанты, надо завести дома собак, и через пару месяцев таблетки не понадобятся. Четверолапые работают лучше, чем успокаивающие пилюли и психотерапевты. Маленькая деталь – своих псинок надо любить от всей души.

– Я решил поднять новый бизнес! – вдруг объявил Игорь.

Я молча достала из холодильника завернутый в фольгу кусок сыра.

Игорь, любимый сын Зои Игнатьевны, отчаянный прожектер. Мне не хочется перечислять его многочисленные «коммерческие проекты»[6]Детально об Игоре рассказано в книге Дарьи Донцовой «Медовое путешествие втроем», издательство «Эксмо»., скажу лишь, что он зря тратит немалые деньги своей матери, все его затеи на редкость глупы. Из последних вспоминаю идею сделать из енотов Диззи и Лиззи живые стиральные машины. Правда, потом Игорек передумал, собрался выступать с дрессированными зверушками на вечеринках. И где теперь Диззи и Лиззи? Слава богу, полоскуны очень понравились одной весьма богатой даме, и та выкупила их у горе-дрессировщика. Сейчас Лиззи и Диззи счастливо живут в Швейцарии, их хозяйка регулярно сбрасывает фото любимцев Игорю на емайл. Ну и что за гениальная идея у нашего бизнесмена на сей раз?

– Знаешь, сколько в стране пропадает цветного металла? – ажитировался тот.

– Нет, – буркнула я, разворачивая сыр, – понятия не имею.

– На миллиарды рублей! – воскликнул Гарик.

Я сделала вид, что поглощена нарезкой «Эдама». Так, значит, теперь Игорек решил заработать не миллионы, а миллиарды. Жаль Зою Игнатьевну, опять ей придется потрошить свой банковский счет. Игорь почти ровесник моего жениха, хотя приходится ему дядей, но по менталитету он детсадовец.

– В земле закопано огромное количество проводов, труб и всякого разного, давно неиспользуемого, забытого, – частил коммерсант. – Если выкопать все это и сдать… Оцениваешь перспективу?

– Гениально! – саркастически воскликнула я. – Дело за малым – узнать, где находится огородик с этими самыми проводами, трубами и прочим.

Игорь подпрыгнул.

– Везде! Думаю, даже у тебя на участке.

– Ну уж нет, копать у своего дома ямы не позволю, – решительно возразила я. – Разворотишь землю, ничего не найдешь, а нам потом порядок наводить.

– Мне поможет Мафи! – торжественно заявил Игорь.

Я отложила нож.

– Ты решил связаться с мафией? Надеюсь, речь идет о настольной игре, а не о парнях в шляпах и длинных плащах. Члены клана Корлеоне в Ложкине не нужны.

– Не мафия, а Мафи, – уточнил Игорь. – Она на три метра под землей чует. Сейчас познакомитесь, только я дверь своей комнаты открою.

Гарик исчез в коридоре.

Мне стало тревожно.

– Погоди, сначала расскажи…

Остаток фразы застрял в горле. В кухню ворвалось существо весьма странного вида. Представьте тощую сосиску метровой длины, которая имеет четыре смахивающие на ноги кузнечика лапы, добавьте чуть вытянутую морду с огромными печальными глазами, уши, словно паруса немаленькой яхты, задорно виляющий в разные стороны загнутый, как у мопсов, хвост, и поймете мою оторопь.

– Эт-то кто? – пробормотала я.

«Сосиска» залаяла неожиданно густым басом, одним прыжком преодолела расстояние от двери до столика, на котором я резала «Эдам», взвилась вверх, как на пружинах, схватила кусок сыра, спрыгнула на пол и унеслась со скоростью тайфуна, опрокинув по дороге Розу и наступив на лежащую на полу Кису. Афина завыла и бросилась за воришкой, мопсихи, рыдая от горя, поспешили следом. Гектор подлетел к Игорю, сел ему на плечо, клюнул в голову и коротко сказал:

– …!