Онлайн чтение книги Проект Данте. Седьмой круг
Глава 1

Не люблю пробки. Ненавижу буквально до зубовного скрежета. Находясь в пробке, физически чувствую, как утекает время моей жизни, будто песок сквозь пальцы.

Пусть это даже пять минут, но это были мои пять минут. Да, иногда могу зависнуть за компом на несколько часов и удивиться после, как эти часы бессмысленно провел. Могу целый день на диване проваляться, вычеркнув его из жизни. Но это мой выбор и мое потраченное время. А время, проведенное в пробке, – украденное у меня время.

На работу мне добираться, если на машине – пятнадцать минут. Работа с девяти до шести, но приезжаю на работу к восьми, чтобы не тошнить по кольцевой в утреннем потоке. Уезжая с работы ровно в шесть, дома могу появиться только в семь, и то если звезды удачно встанут.

Минус один час из жизни утром, который можно на сон потратить, и минус один час вечером на дорогу. Еще и по пробкам, которые, как уже сказано, ненавижу. Два часа в день. Пять дней в неделю. Почти двое суток времени за месяц вычеркиваю из своей жизни на дорогу. И это минимум, ведь КАД в Питере ремонтируют каждые два-три месяца, а чем больше денег освоено на ремонте, тем длиннее кишка пробки. Особенно это напрягает летом, когда время слишком дорого, чтобы тратить его даже на сон.

В тот момент, когда до меня дошел смысл этой простой, в общем-то, арифметики, поменял работу. Был подающим надежды начальником департамента, а пошел просто старшим смены на логистический терминал. Зато с графиком сутки через трое. Взяли сразу, только посмотрев опыт работы.

Почти никто из сослуживцев и друзей меня не понял, но я и не старался найти понимание. Деньги у меня пока есть, жилье тоже, да и от папы квартира досталась, спасибо ему хоть за это. Сейчас поработаю немного в щадящем режиме, посмотрю, подумаю что делать. Можно и дальше сдавать, а можно продать, закрыть ипотеку, и вложиться в свое дело. С дачей тоже определяться надо – продавать жалко, а времени на нее нет. Да и желания тоже.

Посмотрим. При работе сутки-трое время будет. Сегодня как раз предпоследний день в должности, и я уже просто забил на работу. Даже вставать рано не стал, приехал к десяти. И тут же по делам уехал. Ну как по делам – съездил в налоговую, декларацию сдал, да ноутбук себе новый купил, старый тянуть уже перестал. Утром и так настроение было неплохое, теперь вообще отличным стало. Хотя с чего ему плохим быть? Я здоровый, красивее обезьяны, деньги есть. За окном весна, все уже зазеленело, машина едет, по радио музыку как раз бодрую поставили.

– Бара-бара-бара! Бере-бере-бере! – сделал я громче, подпевая в такт музыке. Покрутив рулем, так что машина вильнула на дороге, топнул по педали и начал играть в шашки по рядам. Хотя моему старичку «фокусу» уже пятый год пошел, шарашит он будь здоров. Хотел я его менять пару лет назад, но прикинул немного, умных людей спросил – и передумал. Те деньги, что на новую машину собрал, на первый взнос по ипотеке пошли.

Да, как же хорошо днем без пробок ездить! Вот только личности некоторые напрягают, которые в левом ряду под девяносто ползут, но их и объехать можно. Я резко бросил машину из ряда в ряд и надавил на газ, с удовольствием ощущая, как «форд» ускоряется. Справа мелькнул съезд на московское шоссе, и магистраль пошла немного в горку. Выскочив на прямой участок, коротко выругался и надавил на тормоз. Несколько метров проехал, уже прочертив резиной по асфальту, но повезло – в зад стоящему впереди «кроссоверу» не въехал.

– Как это мне все… дорого-то, а! – выдохнул я, когда «форд», покачнувшись, окончательно остановился. И еще раз выдохнул, пытаясь унять сердцебиение – прочертил неплохо, с визгом и черными полосами.

Прошло несколько томительных минут, но левые ряды, в которых я стоял, почти не двигались. Поток двигался только справа, по самой крайней полосе за ограничительной линией.

– Бара-бара-бара, – уже без энтузиазма повторив напев вслед за исполнителем, взял с пассажирского сиденья валявшуюся там трубку.

– Чё надо? – донеслось невежливо после двух гудков.

– Это что за стиль общения, не понял?

– А что теперь с тобой вошкаться, ты мне больше не начальник, – ответила трубка голосом Никиты, моего коллеги и хорошего знакомого. Он еще и демонстративно громко зевнул.

– Ну и ладно, как скажешь. Завтра бонусы последний раз считать буду, учту обязательно, – ответил я, и тоже зевнуть захотелось.

Тут послышались гудки вызова по второй линии, но даже смотреть не стал, кто это.

– Ой-ей-ей, Максим Александрович, вот обознался, простите великодушно! Сначала не понял, что это вы позвонили, – голос сразу изменился.

– Ты там хвостом не завилял? – усмехнувшись, прервал Никиту, который опять начал ёрничать, – слушай, посмотри, почему я в пробке встрял между Московским и Софийской в нашу сторону.

– Дурак потому что, нечего на кольцевую было выезжать. Она почти до Колтушского сейчас стоит, там фура перевернулась.

– Ух ё… на Софийской тоже жесть сейчас наверно?

– Сейчас. Открою, пять сек… ну да, так… и путепровод тоже стоит, на Володарском трэш. Едь через Обводный, приколись.

– Блин, через Обводный я лучше домой уеду, – опять запищал вызов по второй линии. Кто это там такой настырный, интересно?

– И вали домой. Чего ты паришься?

– Да, Никит, как дела-то у нас? Все в порядке, никаких проблем? – поинтересовался я. Все же утром всего на пару минут забежал – вдруг что случилось, пока отсутствую.

– Ты про что?

– Про работу, про что же еще!

– Слышь, завязывай там. Все уже кончилось, – усмехнулся Никита.

А и действительно, чего я парюсь? Завтра последний день, что себя грузить лишний раз.

– Ладно, Ник, скажешь, если кто спросит, что я на областную площадку уехал, о’кей? Мячик, кстати, придешь сегодня смотреть?

– Красавица твоя дома будет? Если нет, то приду.

Никита с моей девушкой не особо. Вернее совсем никак.

– Все наши будут. Пиво будет, красавиц не будет.

– О, тогда конечно приду. Ладно, давай, тут делегация какая-то, – быстро и тихо произнес он и тут же скинулся.

Пока толкался из левого ряда в крайний правый, набрал номер производственной площадки в области.

– Саныч, здорово! Слушай, если Гена будет меня спрашивать, скажешь, только недавно был и уехал уже. И меня набери, хорошо? – пока разговаривал с Санычем, опять запиликал вызов по второй линии.

Бросив телефон на пассажирское сиденье, пожелал счастливого пути невежливому товарищу, приоткрыв окно, а после внаглую влез в самый крайний ряд перед широкой мордой «аккорда». Уже быстрее двигаясь к съезду на Софийскую, все же посмотрел, кто звонил. Девушка моя, и еще номер незнакомый какой-то, не видел раньше – на номера у меня память хорошая. Ну, незнакомец перезвонит и попозже, а любимую надо набрать.

– Котенок, привет! – с ходу сказал я.

– Привет. Ты с кем там разговариваешь так долго? – у нее такой голос, что меня сразу в дрожь бросает. Тихий, рассудительный, и с такими нотками… будто бы невинными.

– Да по работе, как обычно. Последние дни меня просто на части рвут.

– Ты сегодня вечером появишься? Лялька придет с парнем своим, я тебе говорила, помнишь?

Вот интересно, что за парень у этой Ляли, если в день полуфинала Лиги Чемпионов он по гостям шарится?

– Я сегодня допоздна на областной площадке, вэмээску настраиваем. Может, ты их в другой день пригласишь?

– Ну Максик… ты же почти уволился, неужели без тебя не разберутся?

– Коть, мне за эту систему такой бонус выплатят, что мы с тобой слетаем куда-нибудь… на Крит, хочешь? – пока говорил, опять вторая линия запиликала.

– Может, наконец, ко мне слетаешь? Два дня тебя не видела, – я сразу представил, как она сейчас надула губки.

Мысленно прикинул, поморщившись, и ответил после секундной заминки:

– Котенок, давай, как только освобожусь, к тебе приеду? – сделал паузу, вспоминая, во сколько футбол закончится, – если к часу приеду, ждать будешь?

Ждать будет. Ладно, тачку поймаю, а когда приеду, скажу, что устал сильно и на такси ехал. И бутылочку пива выпил. Главное теперь совсем глаза не залить с пацанами, пока мячик смотреть будем.

Закончив разговор со своей красоткой, просмотрел пропущенный вызов. Опять этот номер незнакомый. Оп, и снова ему не повезло. Перезвонит, если что.

Примерно через полчаса, на удивление быстро протолкавшись через пробки, образовавшиеся в городе из-за затора на КАДе, уже закупался в Окее рядом с домом. Взял упаковку пива, закусок. Занес к себе на девятый этаж, перекусил немного, сидя на балконе, и собрался еще за пивом. Вспомнил, что Жора может появиться, так что одной упаковки явно мало будет, надо еще бутылок десять взять.

Захватив мусор, прыгнул в кроссовки. Когда нажал кнопку вызова лифта, хорошо слышно было, как снизу поехал маленький лифт, и тут же сверху тронулась туша грузового. Хоть у нас и написано «Отис» на лифтах, но гремят они при перемещении еще как. Пока лифты ехали, сунулся к мусоропроводу, но тот оказался забит, а несколько мешков мусора стояли рядом с ним.

– Свиньи, до помойки не донесли, – прокомментировав вслух, пошел обратно. Первым приехал грузовой лифт, и я осторожно скользнул в открывшуюся дверь. В лифте оказались бабушка с тележкой и милая девушка с большим лысым псом. Еще и без намордника. Пес, а не девушка, хотя я бы на таких индивидуумов тоже намордник бы надевал.

Глянув в глаза девушке и попытавшись взглядом выразить все, что думаю по поводу таких собаководов, я протиснулся в угол, придерживая мешок с мусором. В этот момент послышался звук остановки маленького лифта на этаже, и скрежет открываемых дверей. Тут же створка нашего лифта сама медленно поползла закрываться. Я был уже в углу большого лифта и из-за спины бабушки увидел, как из маленького выходят несколько человек. Под ложечкой у меня заныло, и захотелось, чтобы двери в том лифте, где был я, закрылись быстрее.

Мгновенье будто остановилось, и я с болезненным любопытством наблюдал, как делает шаг здоровый мужик в объемной кожаной куртке (это в такую-то жару!) и как медленно-медленно его взгляд от двери квартирного тамбура скользит на закрывающуюся дверь грузового лифта, на девушку и на… А вот на меня скользнуть не успел. Сидящий собакен внезапно гавкнул, звонко, будто из двенадцатого калибра вальнули. Здоровяк вздрогнул, и тут же металлическая дверь лязгнула, закрываясь. В уезжающем лифте были хорошо слышны комментарии бугая, а потом он, видимо, еще и ногой по двери приложился.

– Молодец, дружище, – тихо произнес я, а пес посмотрел на меня своими влажными глазами и как будто улыбнулся, обнажив огромные клыки.

В кармане шевельнулось. Достав телефон, я посмотрел на экран. Ну что за человек-то неугомонный! Раз пятый уже за два часа трезвонит. Трубку в карман убирать не стал, держа в руке, но и на звонок не отвечал – в нашем лифте связь пропадает иногда. Вышел на улицу вслед за девушкой, обогнав бабулю.

Девушка обернулась, а я не удержался, подмигнул ей, и сразу же отвернулся. Подумал о том, с чего бы это от вида вышедших на моем этаже товарищей на меня будто холодом повеяло.

Тряхнув волосами, усмехнулся своей непонятной паранойе и не торопясь пошел мимо детской площадки в сторону мусорного контейнера, посматривая на телефон в ожидании, когда сеть появится. Раз уж такой настырный товарищ мне дозвониться пытается, надо его набрать.

Сеть появилась, и нажал кнопку вызова. Слушая длинные гудки, выкинул мусор и двинулся обратно.

– Привет, – раздался в телефоне тихий, но четкий голос.

– Привет, – после небольшой паузы, ответил я.

– Узнал? – тон такой же, не изменился. А голос знакомый, но никак не понять, кто это.

– Нет, – коротко ответил я.

– Это Бас, – коротко произнес голос.

– Ааа… э… привет, – резко остановившись, я не нашелся даже что сказать. Меня будто пыльным мешком ударили, и я уставился невидящим взглядом на двух детей, играющих на площадке, а перед моим мысленным взором замелькали калейдоскопом картины воспоминаний.

– Масик, где мы с тобой рулеты хавали, когда на собаку опоздали, ты помнишь? – еще больше огорошил он меня.

– Бас, ты чего?

– Ты помнишь?! – почти крикнул он, резко повысив голос.

– Да помню, помню, – коротко ответил я.

– Через полчаса там встречаемся. Если не хочешь, чтобы тебя приняли по-серьезному, давай туда, только быстро. Жду тебя полчаса, потом спрыгиваю. Телефон с собой не бери ни в коем случае.

– Ты хоть что-то можешь объяснить? – машинально произнес я.

– Масик. Только полчаса жду. Телефон не бери, – все таким же тихим, лишенным эмоций голосом произнес Бас. – Все, давай, – быстро закончил он разговор.

Я так и остался стоять, замерев с поднятым мобильником, слушая короткие гудки.

Давным-давно, когда мы были юными и дерзкими, верили в настоящую дружбу и считали, что с нами точно ничего плохого случиться не может, Бас был моим лучшим другом. В один момент дружба, может, и не кончилась, но общение мы прекратили. Случилось это совсем не лучшим образом, но вспоминать об этом я не любил. Хотя бы потому, что ситуация, которая у нас произошла, возможно, уберегла меня от закономерного итога, к которому мог по той жизни прийти.

Благодаря тому, что мы повздорили, наши дороги разошлись, и я пошел по своей. И пришел. К стабильной жизни при достойной работе. К красавице невесте из благополучной и обеспеченной семьи. И пусть среди тех, с кем общаюсь, я никого не могу назвать своим другом, но в круге моего общения сейчас находятся люди с приличным положением в обществе и имеющие вес в этой жизни. И многие ситуации, которые кого другого могут привести к большим проблемам, для меня могут быть решены одним звонком.

Да, пусть где-то я прогнулся под этот мир, пусть не трахнул систему, как мы мечтали, но то, что есть, меня устраивает. Те, кто поднимался со дна, могут оценить и понять.

Сегодня, вот прямо сейчас, под весенним солнышком весна играла передо мной яркими красками зазеленевшей травы, солнечными зайчиками на лужах от утреннего дождя и на лакированном капоте моего «форда». Ярких цветов миру добавляли красивые наряды раздевающихся по теплой погоде девушек.

Голос Баса, донесшийся из динамика телефона, будто выдернул меня в прошлое, и с удивлением замечая яркость красок, которые меня окружали, я как будто ухнул туда, в свои воспоминания. Сейчас, видя себя самого семилетней давности, я не находил между нынешним и тогдашним собой почти ничего общего.

И в воспоминаниях того времени не мелькают яркие краски. Черный цвет. Серый цвет. Ночи тогда играли оттенками черного, а дни все были затянуты мутной и серой дымкой грязных окон разных квартир, где я жил или просто переночевать вписывался.

Перед глазами, будто наяву, всплыло мокрое лицо Баса. Время около полуночи, осень, идет мелкий моросящий дождь. Он без шапки, черные как смоль волосы челки прилипли по лбу, по лицу у него стекают капли дождя. «Наше время, парни. Наша ночь!» – со злой усмешкой произносит Бас, оглядывая многолюдные днем, а сейчас пустынные улицы с немногочисленными фигурами спешащих домой прохожих.

Стряхнув с себя секундное оцепенение, положил телефон в карман, только начиная задумываться и понимать то, что же мне Бас говорил. Так, как он сказал? Меня могут закрыть по-серьезному? Интересно, интересно. С чего бы это? Да и как закроют, так и откроют.

– А может… – пронзила меня догадка, – может, Бас хочет меня выманить?

Не так давно до меня дошли слухи, что он на иглу подсел, а у торчков на уме часто бывает только то, как деньги достать. А может, и не деньги – все же я его в какой-то мере кинул тогда, давным-давно, может он хочет взять то, что считает своим? Но зачем такая срочность? Мог бы пригласить на встречу в пригород, к примеру, без этих шифровок, и там уже действовать.

Глубоко вздохнув, в поисках ответа посмотрел наверх. Пронзительно-голубое небо в широком колодце двора высотного дома безразлично посмотрело на меня. Впрочем, ответ на вопрос получил почти моментально. Опустив голову, я как можно небрежнее почесал затылок, зевнул и не торопясь зашагал в сторону магазина. Хотя сердце сейчас колотило изнутри в грудь со скоростью отбойного молотка, я, сохраняя невозмутимый вид, обернулся вслед красивой девушке, прошел еще несколько метров и только тогда коротко глянул наверх еще раз.

Умом понимал, что окно на десятом этаже, и с такого расстояния не увидеть, шевелятся ли шторы, а то, что мне сейчас кажется, вполне может быть игрой воображения. Но все же, в тот момент, когда я посмотрел наверх в первый раз, мазнув взглядом по окну, за стеклом хорошо был виден белый овал лица и очертания фигуры.

Еще не до конца опустив взгляд, я уже как спринтер сорвался с места, напугав проходящего мужика с пивом, и рванул по тротуару, огибая дом. Я не бежал, а почти летел, так что ноги практически не касались земли. Забежал за дом, огромными прыжками перелетел сразу несколько луж на гравийной дорожке и выбежал на проспект Наставников. Резко затормозив, почти вылетел на проезжую часть и требовательно поднял руку. Несколько машин проехало мимо меня, я обернулся, но за углом никого пока не было видно. Или вообще там никого нет, а мне показалось? Может это ханыга с девятого этажа в свое окно посмотрел, а я перепугался? Но шторы же колыхались. Или показалось?

Не показалось – зрение у меня хорошее и, обернувшись в очередной раз, я увидел, как из-за угла дома показалось две темные фигуры.

– Вот ты где! А ну-ка стой!

Я почти кинулся на капот потрепанной «пятерки», за рулем которой сидел приезжий из Азии. Когда тот резко тормознул, сзади раздался недовольный звук клаксона.

– Тихо! – состроив страшную гримасу, рявкнул я объемной и возмущенной тетеньке на «фьюжне», и быстро прыгнул на пассажирское сиденье «пятерки».

– Брат, давай до метро, быстрее только, опаздываю! – скороговоркой произнес я, показывая водителю пятисотенную.

Пожилой и сухощавый водитель, посмотрев на деньги, степенно кивнул и плавно тронулся.

– Давай по Передовиков, давай, прямо езжай! Прямо! – перешел я на крик, как только проехав немного, водитель встал в очередь к повороту налево, на Индустриальный.

Все так же невозмутимо, азиат снова кивнул и, включив поворотник, медленно, но уверенно перестроился в правый ряд. Опять загудел клаксон недовольной тетеньки на «фьюжне» – именно ее поджал азиат, перестраиваясь. Он, молодец, тут же сориентировался: двигатель взревел, и мы пролетели через Индустриальный на мигающий зеленый. Я некоторое время смотрел в зеркало заднего вида, нагнувшись, но никаких признаков того, что кто-либо за нами едет, видно не было.

– Муж застукал, у любовницы, – облегченно выдохнув, посмотрел я на него и улыбнулся.

– Какой метро? – вопросительно глянул он на меня. И вежливо обозначил улыбку, показывая, что разделяет вместе со мной радость.

– Давай до «Ладожской», – махнул рукой я, извернувшись и убирая в карман джинсов купюру, которую так и держал в руке.

– Давай, давай, брат, – начав периодически оглядываться, поторопил я водителя. Повезло – два светофора проехали на зеленый и выехали на прямой участок к вокзалу.

Машинально достал телефон, посмотрев на время. Полчаса он ждет, успею. От «Ладожской» до «Лиговского проспекта» минут пятнадцать, ну и там немного пройти. Где меня ждет Бас, я понял прекрасно. Как-то лет десять назад, мы с ним собрались в Москву выезд на футбол пробивать.

На электричках, или на собаках, как их еще называют, это в то время можно было сделать, выехав или на двух утренних до Малой Вишеры, или на дневной, в час десять. Мы с Басом тогда на утренние опоздали, и остались на вокзале ждать дневную. Ночь мы до этого не спали и решили покемарить немного в зале ожидания. А проснулись только около трех часов, когда электричка давно уже ушла.

Делать было нечего, и мы пошли гулять по городу. Почти сразу набрели на булочную с буфетом, где вместе с чаем приобрели по два рулета на каждого. Басу рулетики впрок не пошли, и он потом всю ночь мучился, а я его долго этим подкалывал.

– Так, – сам себе сказал я, глядя на телефон.

Бас же два раза повторил, чтобы телефон не брал. Ну да, не брать, вот только куда мне его сейчас девать? Подумав немного, телефон я просто выключил.

– Здесь тормозни, – попросил я водителя, как только мы подъехали к светофору напротив кругового заезда к парковке у вокзала. Быстро вытянув из кармана держатель для купюр, который таскаю вместо кошелька, достал оттуда сто рублей. Бросив купюру на кожух коробки передач, выпрыгнул из машины.

– Иэээй! – с характерным акцентом раздался мне вслед протяжный оклик.

– Спасибо, братан! – коротко обернувшись, я поднял сцепленные в замок руки и быстрым шагом, почти бегом, двинулся к метро, лавируя между машинами на парковке вокзала.

Залетев в вестибюль метро, бегом спустился по эскалатору и в последнее мгновенье успел запрыгнуть в вагон поезда. Протиснувшись сквозь толпу, удачно занял место, прислонившись к двери. Все то время, пока под гулкий перестук колес поезд вез меня в центр города, мысли судорожно метались в поисках ответа, что же произошло.

Я было двинулся наверх по эскалатору, но плотная масса людей не пускала, и томительные пару минут пришлось кусать губы в нетерпении. С одной стороны, полчаса понятие относительное, и, возможно, я уже опаздываю, с другой – меня не покидало страусиное ощущение, что если сейчас Баса не застать, все пройдет, как страшный сон, и жизнь вернется в привычную колею. Хотя где-то в глубине душе уже возникло тяжелое предчувствие, как ни старался его прогнать. Как в компьютерной игре, когда долго играешь и вместо того, чтобы сохраниться, нажимаешь на загрузку старого сейва. Теперь только заново начинать – обратно пройденное уже не вернуть.

Выйдя из метро, уже бежал. Всего несколько минут понадобилось, чтобы добраться до нужного мне перекрестка. Здесь я остановился. Той булочной, в буфете которой мы столько лет назад пили чай, больше не было, а на ее месте красовались вычурные витрины магазина одежды.

«Закрыли? Или не туда пришел?» – кольнуло испугом.

– Давай за мной, – послышалось сзади, и меня подхватили под локоть, подталкивая за собой. Опомнившись, быстро зашагал вслед сутуловатой фигуре Баса.

А он и не изменился совсем, будто не было этих лет – все такое же узкое лицо с чуть прищуренными глазами, да и одет в таком же стиле. Черные кроссовки, черные джинсы с серыми проплешинами, черная то ли кожаная куртка с капюшоном, то ли толстовка с кожаными вставками. И цепь на шее золотом блестит матово. Идя обратно в сторону метро, мы миновали несколько переулков и вышли на типичную тихую улицу центральных районов. Между буро-грязным, с обваливающейся облицовкой домом и хозяйственными постройками, покрытыми оцинкованной жестью, стояло всего две машины, к которым Бас меня и повел, – «мазда шестая» и битая жизнью «четверка» синюшного цвета. Я чуть дернул уголком рта, в расстройстве от того, что он не к «мазде» подошел.

– Ну, здравствуй, – когда мы сели в машину, скрипнув продавленными сиденьями, протянул он мне руку.

– Здорово, – с выжидательными интонациями произнес в ответ я, – как сам?

– Нормально, – нейтральным тоном ответил он, и потом невесело усмехнулся: – Еще вчера было нормально.

– Бас, что случилось? – вырвался у меня вопрос. Слишком долго я мучился неизвестностью и просто не мог больше стараться выдержать нейтральный тон.

– Кису помнишь? – на этот вопрос я только кивнул, хмыкнув.

Еще б Кису не помнить – сколько вместе натворили. Киса был деятельным парнем, и, когда он еще только на первом курсе в школе милиции учился, мы ходили вместе по улицам, гастарбайтеров ловили и деньги с них снимали за отсутствие регистрации. Он в форме, а мы по двое-трое в гражданском, для массовки.

– У него папа помнишь кто, да? Так вот, Киса ему на комп прогу воткнул и доступ к его почте и документам имеет, папа-то в компах не шурупит особо. Сегодня утром Киса мне позвонил в панике, сказал, что на нас ориентировка пришла серьезная, по папиному ведомству как раз.

– На кого – на нас?

Бас чуть повернулся и наклонил голову, пристально посмотрев на меня. В его темных глазах застыло беспокойство, а прикушенная верхняя губа была совсем белой.

– На Сержа. На Лысого. На меня, – выдержав паузу, четко и раздельно произносил он, с перерывами. И добавил, помолчав: – И на тебя.

– Это за что, интересно?

– Сам-то как думаешь?

Калейдоскопом у меня перед глазами замелькали картинки, сменяя одна другую.

– Тогда? В Сочи? – вдруг пронзила меня догадка, а по спине холодок пополз.

Мягкая южная ночь будто обволакивала со всех сторон. В густой темноте трещали цикады. Из-за забора санатория виднелись огни светомузыки, и доносился разгульный гомон курортного праздника. «Между нами тишина, да! да! да!» – подпевали уже порядком надоевшему хиту нетрезвые голоса.

– Да! Да! Да! – будто забивший решающий гол футболист, прыгал и бесновался от радости посреди дороги Лысый.

– Лысый, хорош, а? – пытался его урезонить Серж. Но даже у него, обычно невозмутимого, в темноте белела широкая улыбка.

– Мы их сделали, парни! Как сосок натянули! – Бас присоединился к прыжкам Лысого. И вдруг замер на месте, высоко поднял руки и, медленно опуская их, завел: – Му-со-ра!

– Му-со-ра! – тут же присоединился к нему Лысый, и они продолжили в унисон: – Мусора сосать!!! Му-со-ра! Му-со-ра! Мусора сосать!!!

Я встретился взглядом с Сержем. Он, улыбаясь, все же покачал головой, показывая на беснующихся парней. Я тоже улыбался, но руки у меня все еще потряхивало. За рулем угнанной «шестерки», когда за нами поехала машина ДПС, был как раз я, а практики вождения у меня до этого было не очень много. И то, что мы сейчас живые и здоровые, да еще и скрылись от наряда, правда, разбив в хлам машину, можно счесть невероятной удачей. Загнав битую машину в овраг у частного сектора, мы ее подожгли и минут тридцать в темпе уходили по городу подальше. Сейчас, выйдя на улицу, ведущую к оживленной набережной, все расслабились.

– Масик, ты теперь Михаэль! – подлетел ко мне Бас, обнимая. Тут же на меня запрыгнул Лысый, хлопая по плечу.

– Макс, я думал, у нас мосты вырвет на этом лежачем полицейском! – с широко открытыми глазами почти кричал он.

– Все, хорош, хорош, пошли, – уже без улыбки на лице произнес Серж и пошагал вперед. Я двинулся рядом с ним, а Бас с Лысым хоть и прекратили бесноваться, но, идя позади, бурно обсуждали перипетии гонки с милицией.

– Туда! – указал Серж и, перейдя улицу, зашагал по петляющему проспекту, идущему вдоль парка. Когда мы прошли метров двести, ограда резко повернула перпендикулярно улице, обозначая пространство парка. Впереди виднелась небольшая речка или ручей, было слышно журчание воды. Серж повернул, и двинулся вдоль забора. Отойдя метров пятьдесят от дороги, остановился у раскидистых кустов.

– Здесь падайте, – показал он. – Лысый, пошли со мной, хавки купим. Масик, мы скоро, ты пока смотри за этим, чтоб не орал тут, – кивнул Серж на Баса.

– Слышь, Сусанин, а если тут насрано? – вороша ногой траву, расхаживал Бас около кустов.

Серж не отреагировал, и они с Лысым скрылись в темноте. Я завалился на спину, глядя на яркие звезды. Земля была теплая, мягкая, и снова вставать и сегодня куда-то идти сразу же расхотелось.

– Ух ты! Вот это небо! – удивился Бас, заваливаясь рядом.

Некоторое время просто лежали – мандраж у меня прошел, и начинало понемногу клонить в сон. Все-таки спал я последний раз почти сутки назад.

– Масик! – вскинувшись, шепнул Бас, выдергивая меня из состояния дремы.

– Там, голоса, – показал он и, привстав, осторожно пошел куст обходить.

Теперь я тоже услышал. Молодежь гуляет – слышатся пьяные выкрики и звонкий девичий смех. Судя по говору, человек пять точно.

И куда Бас поперся, ну гуляют и гуляют, нам-то что с того. Главное чтоб не под этим же кустом сесть решили. Зевнув, я повернулся на бок и закрыл глаза. Только из сладкой дремы начал в сон заваливаться, как подошли Серж с Лысым.

– А Бас где? – осмотрелся Серж.

– Там малолетки бухают какие-то, – махнул я рукой в сторону доносившихся голосов, – посмотреть пошел.

– Лысый, позовешь? – посмотрел на того Серж, – я пока стол накрою.

– Ща сам придет, – достав из упаковки несколько ломтей нарезки и отломив кусок от батона, Лысый уже начал жевать, запивая еду пенящейся колой, – я жрать хочу.

При виде Лысого, у которого за ушами аж трещало, мы с Сержем не удержались, и тоже принялись за еду.

– Масик, блин! – даже ударил меня слегка в плечо Бас.

– А?! – встрепенулся я.

– Ты куда выпал-то? Ты со мной, нет?

– Куда? – встряхнувшись от воспоминаний, спросил я.

– Сначала в Колпино, там знакомый есть, у него можно на недельку упасть, пересидим немного, а дальше посмотрим. Есть планы.

– Бас, мне позвонить надо.

– Кому?

– Девушке.

Он долгим взглядом посмотрел на меня, потом цыкнул и, сплюнув в окно, покачал головой.

– Слышь, ты телефон с собой взял?…ля, Масик, я же просил тебя…

– Бас, не гуди, так получилось. Сейчас, позвоню и выключу. Не уезжай только.

Я вышел на улицу и сам сплюнул, не удержавшись. Блин, ну почему так, а? Почему время нельзя назад отмотать? Так все хорошо было сегодня утром!

Достав телефон, по памяти набрал номер. Никогда номера близких людей в телефонном справочнике не записываю, все телефоны помню. Так проще, когда трубку теряешь.

– Коть, привет, – услышав ее голос, произнес я.

– Привет, – удивленно протянула она.

– Котенок, слушай… у меня проблемы нарисовались, реальные. Мне надо очень срочно уехать прямо сейчас, может быть, недельки на две. Котенок, подожди, – перебил я ее, когда она начала что-то говорить, – вернусь максимум через две недели и тебе все расскажу, хорошо? Коть, все, не могу говорить больше, меня уже самолет ждет, телефон выключать надо, – с ходу придумывал я, – пару недель и вернусь. Давай, люблю тебя.

Нажав кнопку отбоя, выключил телефон и столкнулся взглядом с вышедшим из машины Басом, который только головой покачал, но от комментариев воздержался. К счастью для себя.

– Погнали? – глянул он на меня.

– Погнали… – скривился я и, сев в «четверку», хлопнул по приборной панели, – крутая тачила у тебя. Где брал?

– Где брал, таких больше нет, – усмехнулся он, наклоняясь над рулевой колонкой и замыкая провода.

– Бас… – протянул я.

– Да ладно, даже доверенность сегодня написал, – выпрямившись, хлопнул он по солнцезащитному щитку, – прикинь, до сих пор есть олени, которые документы в машине оставляют!