Онлайн чтение книги Проклятый цирк
Необычные сестры-близнецы

Задерживаться в деревне девочки не стали: когда они попытались расплатиться за покупки золотой монетой, на них посмотрели с неприязненной подозрительностью. Что же это за одетые в лохмотья старухи, которые бредут по дороге пешком с карманами, набитыми золотом? Если они такие богатые, почему не путешествуют в карете? Без всяких сомнений, тут дело неладно!

– Не стоило тебе показывать на людях золотые дублоны, – пробормотала Пегги, пока они торопливо удалялись от деревенской лавки. – Как бы они не задумали что-нибудь недоброе…

– Да знаю, знаю, – буркнула в ответ Мария-Женевьева, – но что мне дает волшебный кошель, тем я и расплачиваюсь. Серебряные монеты появятся только тогда, когда мы истратим золото полностью.

Они ускорили шаг, то и дело оборачиваясь, чтобы убедиться, что никто не пустился по их следу.

Настроение у Марии-Женевьевы было отвратительное. С тех пор как Колина поглотили воды черного озера, у нее пропала всякая тяга к жизни. Глупое бегство в чужую страну казалось ей бессмысленным. Эх, если бы дело касалось только ее, она бы просто села на обочине дороги, дождалась фей и покончила со всей этой историей раз и навсегда. Она постоянно стискивала в кармане перстень с печатью Бреганогов, который Колин вручил ей перед тем, как броситься в воды озера.

«Если Пегги окажется в опасности, – прошептал он, – брось этот перстень в проклятое озеро, и я восстану из мертвых, чтобы спасти ее».

Выходило, что Мария-Женевьева держала в руках верное средство вернуть юношу из небытия, но беда в том, что ей вовсе не хотелось увидеть, как ее возрожденный возлюбленный смиренно поднесет свое истомленное сердце к ногам ее сестрички! От подобного зрелища она с ума сойдет от ревности. Девушка так сильно любила Колина, что чувствовала, как в ее душе зреет просто убийственная ненависть к Пегги. Поэтому юноше лучше было оставаться там, где он есть, то есть в цепенящих глубинах проклятого озера. А уж она постарается противостоять искушению присоединиться к нему так долго, как только сможет.

«Не все еще потеряно, – твердила она себе. – Может статься, что рано или поздно я повстречаю волшебника, который сможет сделать меня такой же хорошенькой, как моя сестра. Если повезет, он даже сумеет сделать мне лицо, похожее на лицо Пегги. Полную копию. Тогда я вызову Колина из озера и выдам себя за нее».

Только эта мысль и придавала ей силы и не позволяла впасть в отчаяние. Мария-Женевьева полностью сознавала, насколько отвратителен подобный обман, но это было безразлично. Любовь иногда толкает на подлости, ничего с этим не поделаешь. Ее горечь усугублялась тем, что когда-то она тоже была очень красивой. Увы, чары учителей в школе фей неисправимо ее обезобразили. Каждое плохо выполненное задание каралось каким-нибудь уродством. Не обладающая особыми магическими талантами, Мария-Женевьева так и не добилась хороших отметок, которые могли бы вернуть ей утраченную миловидность. К тому времени, когда ее выгнали из школы, она стала такой безобразной, что даже дикие звери разбегались при ее появлении. Тогда-то она и завела привычку прятать лицо под деревянной маской. Но она еще добьется своего! Ей было известно, что в Ниководе обитают могущественные волшебники; вот почему она согласилась последовать за Пегги, вместо того чтобы сидеть на берегу черного озера и проливать горючие слезы. Ее черед торжествовать еще настанет – иначе и быть не может! Когда-нибудь она непременно встретит мага, способного ее преобразить. «Хочу, чтобы вы сделали мне такое же лицо, как у моей сестры», – скажет она ему, и дело будет сделано!

В отличие от Пегги ее совершенно не пугал чудовищный облик Колина. Когда любишь по-настоящему, подобные детали не имеют значения… По крайней мере она твердо придерживалась такого мнения.

«Раз Пегги испугалась Колина, когда он стал оборотнем, – твердила она про себя, – значит, она на самом деле не любит его. Тем лучше! Колин принадлежит мне, и я ни с кем не собираюсь его делить!»

* * *

Услышав над головой короткий свист, Пегги решила, что это защебетала птица, и не обратила на него внимания. Однако через пару минут за первым свистом последовал второй, а потом и третий. На этот раз девочка подняла голову… То, что она увидела, заставило ее задрожать всем телом.

Волшебные стрелы пронзали небо, носясь туда-сюда в поисках мишени!

Она была хорошо знакома с этим колдовством, так как едва не погибла от него, когда бежала из школы фей после похищения сонной палочки [4]Читай книгу «Волк и Фея».. Пущенные из волшебного лука стрелы могли путешествовать по небу на многие километры, преследуя своих жертв. Они даже могли разворачиваться в обратную сторону, кружить, выписывать петли, ускорять и замедлять полет. Когда Пегги столкнулась с ними в первый раз, она спаслась от смерти, завернувшись в толстую кабанью шкуру, которая укрыла ее не хуже стальных лат. Увы, на этот раз при ней не было столь надежных доспехов!

Понизив голос, она поспешила предупредить своих спутников.

– Не поднимайте глаз! – скомандовала она. – Над нами заколдованные стрелы. Если они нас опознают, то ринутся с неба вниз и пригвоздят нас к земле. Не ускоряйте шаг, это может показаться подозрительным.

К счастью, маски из овощной мякоти, хоть и наполовину увядшие, все еще поддерживали иллюзию.

«Без них мы бы уже погибли», – подумала Пегги, в то время как лоб ее покрывался испариной от страха.

Она приложила все старания, чтобы выглядеть невозмутимой, когда две стрелы спустились к земле, чтобы рассмотреть беглецов поближе. Их наконечники, смоченные ядом, влажно поблескивали. Приблизившись к девочкам, они принялись с ужасающим свистом кружить вокруг них, явно в нерешительности.

«Их что-то насторожило, – подумала Пегги. – К счастью, вряд ли они достаточно умные, чтобы догадаться о нашей маскировке».

Наконец колдовские стрелы умчались назад в небо, чтобы продолжить свои поиски. Пегги вздохнула с облегчением.

– Нам очень повезло, но не надолго, – проворчала Мария-Женевьева. – В следующий раз наши маски уже я настолько испортятся, что обман станет очевиден. Нужно срочно придумать что-то другое.

– Согласна, но что именно? – простонала Пегги.

Пегги очень злилась на свою беспомощность, которая была ей совсем несвойственна; но, увы, она совсем ничего не знала о Ниководе и доступных в нем возможностях спасения…

– Придется нам еще раз прибегнуть к помощи какой-нибудь колдуньи или чародея, – пробормотала ее сестра. – Конечно, их услуги обойдутся дорого, но другого пути к спасению я не вижу. Давай свернем в лес. Гномы укажут нам дорогу, а деревья затруднят полет стрел.

– Точно, – одобрил синий пес, – в лесу мы не будем так уязвимы, как посреди этой пустынной равнины.

Друзья свернули с дороги и направились в сторону леса. Пегги не отваживалась поднять глаза к небу, где в вышине посвистывали стрелы. Те явно отнесли двух старух к разряду подозрительных. Девушка с усилием удержалась, чтобы не проверить, хорошо ли сидит маска, так как этот жест мог бы ее выдать.

Феи поклялись ей отомстить и ни за что не откажутся от преследования, особенно после того разгромного поражения, которое Колин нанес им во время битвы у Башни Страданий. Своенравные и мстительные, феи ненавидели людей и только и мечтали, как бы избавиться от них, чтобы вечно обитать в мире, населенном только эльфами и животными. А их познания в области магии делали их опасными противницами…

* * *

Укрывшись под кронами деревьев, друзья почувствовали себя в безопасности. Деревья обеспечивали хорошую защиту от заколдованных стрел: вздумав атаковать, стрелам придется лавировать между стволов, и это ослабит их ударную силу.

Согнувшись в три погибели среди густого кустарника, Мария-Женевьева изучала шифрованные записи, оставленные на грибах лесными гномами.

– Как я и думала, здесь тоже живет один волшебник, – объявила она наконец. – И он поможет нам за плату. Когда гильдия колдунов бежала из Анкарты во времена Великой Чистки, ее члены нашли себе прибежище в Ниководе. Это большая удача: пока у нас есть чем платить, они будут помогать нам, без лишних вопросов.

– А что случится, когда волшебный кошель опустеет? – встревожилась Пегги.

Мария-Женевьева пожала плечами, выражая полную покорность судьбе.

– Я надеюсь, к тому времени мы уже окажемся в невидимом городе, – вздохнула она.

Проплутав около получаса среди густых зарослей, они оказались на берегу небольшого озерка, заросшего кувшинками. Рядом высилась хижина, наполовину скрытая под сплетением плюща. На пороге показался худощавый старик, одетый в неряшливый наряд из овечьих шкур. Ничто в его облике не выдавало колдуна, скорее его можно было принять за кузнеца или столяра. Ничего удивительного, ведь в жизни, в отличие от сказок, колдуны внешне ничем не отличаются от обычных людей.

– Чему обязан удовольствием от вашего визита? – спросил он низким, раскатистым голосом. – Вы носите на редкость уродливые маски, милые барышни. К тому же, уж позвольте сообщить, от вас на десять шагов несет протухшими баклажанами, а по пятам скачет добрая сотня изголодавшихся кроликов. Боюсь, такую маскировку едва ли можно назвать удачной. Разрешите представиться – мое имя Нодьяк-колдун. Чем могу быть полезен?

Мария-Женевьева поспешила изложить трудности, с которыми им пришлось столкнуться.

– Ах вот как! Стрелы с поисковыми наконечниками… – хмыкнул Нодьяк, выслушав ее. – Да уж, с таким фокусом шутить не приходится. Слышал, как они свистят в небе. Мощные штуки… От них вас не спасет ни один щит. Похоже, их изготовили специально для вас. Проткнут, даже если вы с ног до головы оденетесь в стальные латы.

Беглецы обменялись испуганными взглядами. Они наивно надеялись, что колдун снабдит их каким-нибудь непробиваемым кожаным плащом или панцирем из драконьей шкуры.

– Самое лучшее, на мой взгляд, – предложил Нодьяк, – сбить их со следа. Направить на ложные мишени… на приманки, за которыми они не замедлят устремиться.

– Приманки? – удивилась Пегги. – Что вы имеете в виду?

– Я могу изготовить кукол с вашими лицами, – пояснил колдун. – Живые манекены в натуральную величину, они будут походить на вас как две капли воды. Достаточно пустить их в разных направлениях, и волшебные стрелы тут же начнут на них охоту. Пока они будут гнаться за фальшивками, вы спокойно пойдете в другую сторону.

– А вы сможете это сделать? – настойчиво переспросила Мария-Женевьева. – Ну, изготовить копии, которые будут выглядеть убедительно?

– Разумеется, – ответил Нодьяк, уязвленный недоверием к его талантам. – Чем больше манекенов я сделаю, тем больше стрел вонзится в них и пригвоздит к земле. А уж если стрела войдет в землю, она уже не вырвется из нее, это всем известно.

– О! Кажется, я поняла, – кивнула Пегги. – Вы хотите сказать, что, когда стрелы «убьют» все наши копии, в небе их уже не останется.

– Совершенно верно! – торжествующе воскликнул волшебник. – И тогда вы сможете свободно идти туда, куда вам вздумается. Хитрость состоит в том, чтобы пустить в ход достаточное количество кукол, чтобы они нейтрализовали все стрелы до последней. Думаю, дюжины вполне хватит. Скажем, по четыре копии на каждого из вас.

– И сколько же это будет стоить? – не без тревоги произнесла Мария-Же-невьева.

– По одному золотому за куклу. Итого – двенадцать золотых.

Пегги поморщилась. Подобная трата полностью опустошит их кошель с золотом.

– А как вы собираетесь действовать? – поинтересовалась она.

– С помощью глины я сделаю слепки с ваших лиц, а потом приклею эти маски к куклам, которых вырежу из торфа и оживлю с помощью магии. Иллюзия будет полной, не беспокойтесь. Мои куклы смогут идти, бежать, уворачиваться от стрел… Пройдет некоторое время, прежде чем те сумеют их пронзить, а вам это, конечно, на руку. Полагаю, вы собираетесь направиться в невидимый город?

– Откуда вы знаете? – ахнула Пегги.

Колдун пожал плечами и усмехнулся.

– Не так уж трудно догадаться, – обронил он. – Туда стремятся все беглецы. Я и сам когда-то хотел найти там убежище, в ту пору, когда меня преследовали инквизиторы Анкарты. Так что, по рукам?

Сильно колеблясь, Мария-Женевьева неохотно достала из кожаного кошеля последние оставшиеся двенадцать золотых монет.

– Очень жаль вас разорять, – сказал Нодьяк, покосившись на опустевший кошель, – но я назвал вам справедливую цену. А теперь снимайте-ка ваш подвядший маскарад, я должен сделать слепки ваших голов с помощью волшебной глины из моего пруда.

Пегги подчинилась без возражений, а вот ее сестра открыла свое лицо с крайней неохотой. Она настояла на том, чтобы укрыться от остальных за деревом, когда Нодьяк будет снимать с нее слепок. На время этой процедуры Пегги тактично отвернулась, чтобы лишний раз ее не смущать. Она знала, насколько болезненно Мария-Женевьева воспринимает свое уродство, и не хотела причинять ей лишних огорчений.

Как только Нодьяк завершил работу с ней, Мария-Женевьева поспешила снова надеть деревянную маску.

Наконец, когда все три головы были готовы, колдун спустился к пруду, набрал большое количество вязкой зеленой глины и принялся энергично ее месить.

Пегги и синий пес уселись ждать на лавочке перед домом, а Мария-Женевьева держалась в сторонке. Вид у нее был угрюмый. Вероятно, все дело в том, что ей не нравилось показывать свое обезображенное лицо посторонним… Пегги очень сочувствовала сестре, но не могла придумать, как ее утешить.

– Знаешь, с твоей сестрой что-то неладно, – шепнул ей синий пес.

– Знаю, – вздохнула Пегги. – Для нее это все так унизительно…

– Да нет, я не о том. Я про то, что у нее в голове. Не могу прочесть ее мысли, но чувствую, что она очень сердита на тебя. Конечно, она хорошо умеет защищать свое сознание от посторонних вторжений… и все же ей не удается скрыть «запах» ненависти, который окутывает все ее чувства. Мне кажется, она тебя терпеть не может. Злится из-за Колина… А еще она тебе завидует. Сильно завидует. Гляди, как бы она не подложила тебе какую-нибудь свинью.

– Да ладно тебе, – прошептала в ответ Пегги, чувствуя себя очень неловко. – Ты преувеличиваешь.

– Хорошо, не будем сейчас об этом, – отступил пес. – Но я тебя предупредил.

* * *

Нодьяк трудился всю ночь, пока девочки и их четвероногий спутник дремали под деревом. Когда же лучи рассветного солнца просочились сквозь кроны, на берегу пруда стояли в ряд двенадцать изваяний – четыре Пегги Сью, четыре Марии-Женевьевы и четыре синих пса. Колдун оказался настоящим мастером своего дела – манекены выглядели совершенно как живые, и надо было обладать изрядной проницательностью, чтобы разглядеть в них всего лишь куклы, вылепленные из зачарованной глины. Цвет кожи, завитки волос… каждая черточка неотличима от оригинала. Мария-Женевьева, увидев свои копии, вздрогнула и с отвращением отвернулась. Пегги из деликатности старалась особенно не разглядывать кукол сестры, но все же она успела убедиться, что Мария-Женевьева отнюдь не преувеличивала, когда говорила о своем уродстве. Ее облик действительно был пугающе безобразен, почти чудовищен. Как же феи могли обойтись с ней столь жестоко? Неужели они совсем не знают жалости?

Синий пес тут же деловито обнюхал своих «близнецов», как будто они были настоящими собаками.

– Класс! – одобрил он. – Я и впрямь такой красивый, как мне казалось. Отличная работа.

– Ну что ж, – проговорил Нодьяк, потирая измазанные засохшей глиной ладони. – Теперь мы составим четыре группы и отправим их все в разные стороны – на север, на юг, на запад и на восток. Тогда стрелам придется разделиться. Думаю, все наши куклы «погибнут» еще до наступления ночи, и тогда вы сможете пуститься в дорогу. К тому времени в небе над вашими головами не останется ни одной стрелы.

Пегги ощутила странное стеснение при виде того, как четыре ее «копии» углубляются в лес. Она едва не крикнула им вслед, чтобы они были поосторожнее… Глупость, конечно, тем более что этих кукол для того и создали, чтобы они умерли вместо нее. И все же девочка никак не могла избавиться от тревожного чувства, к которому примешивалась и толика стыда.

– Не отличишь от настоящих, верно? – бодро воскликнул колдун, глядя, как его творения скрываются из виду. – Стрелы ни за что не распознают обман! Как раз то, что вам нужно, верно?

Пегги промолчала: сердце ее сжималось от скверных предчувствий.