Онлайн чтение книги Проводник Ferryman
8

Как только Тристан захлопнул за собой дверь, шум прекратился. Он поспешно отпустил Дилан, словно боялся ее близости. Оставив ее одну, он быстро подошел к окну, выглядывая что-то в темноте.

Как ни странно, Дилан сумела рассмотреть обстановку. В домике почти не было мебели. У дальней стены стояла скамья, и Дилан поплелась к ней. Она тяжело опустилась на необработанную древесину и уронила голову на руки; между пальцами просочились тихие всхлипывания, ее трясло. Тристан оглянулся на нее с непроницаемым выражением лица, но от окна не отошел.

Немного справившись с собой, Дилан рассмотрела руки. Даже в темноте она видела царапины, и маленькие, и огромные. Ее кожу щипало, жгло. Но боль была терпимой.

В домике был камин, и Тристан, наконец оторвавшись от окна, подошел к нему. Дилан не заметила дров и не слышала чирканья спичкой, но скоро в камине разгорелся огонь. Тени, заплясавшие по стенам, создавали жутковатую атмосферу. Дилан не стала задавать вопросов про внезапное появление огня. В ее голове роилось слишком много других – невероятных важных – мыслей. Эти мысли, не дающие ей покоя, пытались вырваться наружу, но Тристан вернулся к окну и стоял там как статуя, явно не расположенный к разговорам. Дилан свернулась калачиком на скамье, ее снова затрясло. Снаружи не доносилось ни звука. Те, кто напал на нее, как будто отступили.

Наконец Дилан подняла голову.

– Тристан.

Он не оглянулся. Казалось, к чему-то готовился.

– Тристан, посмотри на меня. – Дилан подождала, и он наконец медленно и нехотя повернулся. – Что это было?

Она старалась говорить спокойно, но голос еще был хриплым от слез. Зеленые глаза замерцали, потому что в них все еще стояли слезинки, но она не отвела взгляда. Дилан хотела, чтобы он сказал правду. Он знал об этих существах. Он пробормотал: «Они здесь» и знал, что случится, когда она отпустит его руку. Откуда? Что еще он от нее скрывал?

Тристан вздохнул. Этого разговора было не избежать, хотя он как можно дольше его откладывал. Что произошло, то произошло. Дилан видела и почувствовала их. Это точно не волки. Ничего не оставалось, кроме как быть с ней честным. Но он не знал, с чего начать, как объяснить, чтобы причинить ей как можно меньше боли, но чтобы она поняла…

Он нехотя пересек комнату и сел рядом с ней. Но не посмотрел на нее, а уставился на свои переплетенные пальцы, словно они могут подсказать ответ.

Обычно, когда раскрытие правды становилось неизбежной необходимостью, он просто все выпаливал. Он убеждал себя, что короткое резкое потрясение лучше мучительного растягивания. Но в реальности ему было просто плевать. Пусть они плакали, рыдали, умоляли или пытались торговаться, пути назад не было. Он отключался и ждал, когда они примут неизбежное, а потом, уже вдвоем, во взаимном согласии, они могли двигаться дальше. Но в этот раз… в этот раз он этого не хотел.

Сидя достаточно близко, чтобы почувствовать на лице ее дыхание, он повернул голову и заглянул в зеленые глаза, этот яркий цвет рождал мысли о лесах. Тристан почувствовал, как на душе заскребли кошки. Он не хотел сделать ей больно. Такого еще никогда не было, но он чувствовал желание защитить ее.

– Дилан, я был не совсем честен с тобой, – начал он.

Он заметил, как ее зрачки слегка расширились, но больше никакой реакции. Он понял, что она уже это знала. Просто не понимала, в чем хитрость.

– Меня не было в поезде.

Он замолк, предвкушая ее реакцию. Ожидал, что она перебьет его потоком вопросов, требований и обвинений, но она сидела неподвижная, как камень. В ее глазах плескался страх и неуверенность; она боялась того, что он может сказать, но все равно хотела услышать.

– Я… – Голос Тристана задрожал и умолк. Как сказать? – Я тебя ждал.

Ее брови озадаченно сошлись на переносице, но она не заговорила, и он был этому рад. Было легче подобрать слова, не слыша ее голос. Но он отказался от такой медвежьей услуги, как не смотреть ей в глаза.

– Ты не была единственной, кто не пострадал при аварии. – Его голос понизился до шепота, будто таким образом он мог смягчить удар. – Ты единственная, кто пострадал.

Сказанное точно повисло в мозгу Дилан, отказываясь приобрести значение. Она оторвала от него взгляд и уставилась на сломанную плитку на полу, пытаясь понять смысл.

Тристан неловко заерзал рядом с ней, ожидая реакции. Прошла целая минута, потом еще одна. Дилан не двигалась. Только благодаря дрожанию губ она отличалась от статуи.

– Извини, Дилан, – добавил он, но не в качестве запоздалой мысли, а искренне. Он не понимал, почему, но ему неприятно было причинять ей боль, и он хотел забрать свои слова назад. Но то, что сделано, не воротишь. Он не обладал полномочиями все изменить, а если б и обладал, это было бы неправильно. Он не вправе играть в бога.

Тристан увидел, как она дважды моргнула, как пришло осознание. Значит, в любую секунду начнется поток эмоций. Он едва осмеливался дышать. Боялся ее слез.

Дилан его удивила.

– Я умерла? – наконец спросила она.

Он кивнул, просто был не в состоянии говорить. Ожидая наплыва страданий, протянул ей руки. Но она оставалась странно спокойной. Кивнула и вздохнула, затем улыбнулась сама себе.

– Мне кажется, я уже откуда-то это знала.

Нет, это не совсем верно , подумала Дилан. Не знала… но где-то глубоко внутри ее подсознание вело подсчет всему, что неправильно, всему, что не сходилось. Она не могла объяснить, почему не испугалась, наконец услышав правду. Но испытала облегчение.

Потом она подумала о том, что больше никогда не увидит маму и Кэти, никогда не встретится с папой, не насладится отношениями, которые у них могли бы сложиться, никогда не построит карьеру, не выйдет замуж, не родит детей… Печаль дала о себе знать, но чувство внутреннего покоя затмило грустные мысли. Если это правда, а она чувствовала, что это правда, тогда эту правду никак не изменить. Она все еще была здесь, была самой собой, и за это нужно быть благодарной.

– Где я? – тихо спросила она.

– В пустоши, – ответил Тристан. Она посмотрела на него, ожидая большего. – Это место между мирами, и ты должна его пересечь. Все пересекают. Ну как сказать… свою личную пустошь. В этом месте узнаёшь, что умер, и смиряешься с этим.

– А эти существа? – Дилан показала на окно. – Что они такое?

Воя не было слышно, но Дилан была уверена, что существа не ушли. Они просто ждали своего часа и возможности атаковать.

– Демоны… думаю, их так можно назвать. Стервятники, призраки. Они пытаются завладеть душами во время перехода. Чем ближе мы к другой стороне, тем злее станут атаки, потому что их отчаяние растет.

– Что они делают? – Ее голос звучал не громче шепота.

Тристан пожал плечами, не желая отвечать.

– Расскажи мне, – потребовала она. Было важно знать, быть наготове. Она больше не хотела оставаться в неведении.

Он вздохнул.

– Если они тебя поймают, чего не случится , то затащат вниз. Я больше никогда не видел тех, кого они поймали.

– А как только оказываешься внизу?.. – Дилан вопросительно выгнула бровь.

– Я точно не знаю, – тихо ответил Тристан.

Она недовольно скривилась, но почувствовала, что он говорит правду.

– Если они победят, – продолжил Тристан, – ты станешь одной из них. Злой, голодной, безумной. Монстром дыма.

Дилан уставилась в никуда. Ее пугала мысль, что она может стать такой же. Кричащей, отчаявшейся… они были отвратительными существами.

– Мы здесь в безопасности?

– Да. – Тристан ответил быстро, будто хотел заверить ее в меру своих сил. – Эти дома – убежища. Они не могут войти.

Она приняла это спокойно, но Тристан знал, что вопросы еще будут, что ей понадобится истина. И он откроет ее, в чем только сможет. Она имеет право хотя бы на это.

– А ты?

Больше она ничего не сказала, но вопрос подразумевал тысячу вопросов. Кто он? Какую жизнь вел? Какое у него место в этом мире? Тристану было запрещено отвечать на большинство таких вопросов, и, по правде говоря, он не знал всех ответов, но кое-что мог ей рассказать, то, что она имеет право знать.

– Я – проводник, – начал он. Он смотрел на свои руки, но мельком взглянул на ее лицо. Просто было любопытно. Потом глубоко вдохнул. – Я провожу души через пустошь и защищаю их от демонов. Я рассказываю им правду, затем доставляю туда, куда они направляются.

– И куда?

Ключевой вопрос.

– Я не знаю. – Он печально улыбнулся. – Никогда там не был.

Дилан недоверчиво посмотрела на него.

– Но откуда ты знаешь, что это то самое место? Просто бросаешь там людей и уходишь? Откуда ты знаешь, что там не врата в ад?!

Он снисходительно кивнул, но в его ответе послышалась законченность.

– Просто знаю.

Дилан поджала губы и выглядела так, словно он ее не убедил, но больше не стала спорить. Тристан облегченно выдохнул. Он не хотел ей врать, но ему просто не всем позволялось делиться.

– И много людей ты… – Дилан замолчала, не зная, как сформулировать вопрос, – перевел?

Он поднял голову, и в этот раз в его глазах отразилась грусть.

– Я правда не могу тебе сказать. Тысячи, возможно, сотни тысяч. Я давно этим занимаюсь.

– Сколько тебе?

На этот вопрос он мог ответить, но не хотел. Он чувствовал, что, если она узнает правду, если поймет, как долго он здесь находится, – не учится, не растет, не получает опыта, как человек, а просто существует, – тонкая связь между ними разорвется. Она посмотрит на него как на старого, странного, другого человека, и он понял, что не хочет этого.

Он попытался отшутиться:

– А на сколько я выгляжу? – Раскинул руки, дав себя рассмотреть.

– Шестнадцать, – сказала она. – Но столько не может быть. Ты умер в этом возрасте? Ты не стареешь?

– Технически я никогда не жил, – ответил он с тоской в глазах. Но тоска быстро сменилась настороженностью. Он уже выдал больше, чем должен был. К счастью, она как будто это заметила и больше не задавала вопросов.

Дилан осмотрелась. Домик состоял из одной длинной комнаты с разнородной мебелью, очень старой. Но все равно здесь было лучше, чем во вчерашнем коттедже. Двери и окна целы, горящий в камине огонь дарил тепло. Возле скамьи стояла старая кровать без одеял, но с матрасом. Он был весь в пятнах, но сейчас манил, Дилан не отказалась бы прилечь. На другом конце стоял кухонный стол, а рядом с ним была раковина.

Дилан скованно поднялась – ноги затекли – и подошла к раковине. Она чувствовала себя грязной, хотелось помыться, но, похоже, раковиной давно не пользовались. Оба крана проржавели. Тем не менее она повернула вентиль одного из них. Ничего не произошло. Она попробовала повертеть второй. Вентиль не сдвинулся с места, и она удвоила усилия, чувствуя, как края впиваются в ладонь. Надавила еще сильнее, не теряя надежды, и… вентиль отвалился: ржавчина проела металл.

– Упс… – Она повернулась и состроила Тристану рожицу, показывая сломанный кран.

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Не волнуйся насчет этого.

Дилан кивнула и бросила вентиль в раковину. Затем повернулась и подошла к кровати. Она ощущала на себе взгляд Тристана, а когда развернулась, чтобы сесть на матрас, уже точно знала, что он рассматривает ее.

– Что? – спросила она, чуть улыбаясь. Теперь, когда открылась правда, рядом с ним она чувствовала себя комфортнее. Когда нет никаких секретов, легче.

Он не удержался и улыбнулся в ответ.

– Просто поражен твоей реакцией, вот и все. Ни единой слезинки.

Ее улыбка сошла на нет, сменившись грустью.

– А что изменят слезы? – Она вздохнула с мудростью, не свойственной молодым душам. – Попытаюсь поспать.

– Ты здесь в безопасности. Я продолжу наблюдать.

Дилан действительно чувствовала себя в безопасности, зная, что он здесь, в состоянии боевой готовности. Ее защитник.

– Я рада, что это ты, – пробормотала она, сквозь сон.

Тристан выглядел озадаченным, он не понял, что она имела в виду, но при этом был счастлив.

Он долго наблюдал за тем, как она спит, безмятежная в бессознательном состоянии, и смотрел на отблески огня, играющие на ее лице. Он почувствовал странное желание дотронуться до нее, погладить по гладкой щеке, откинуть волосы, упавшие на глаза, но не сдвинулся с места. Наверное, его влекли ее молодость и уязвимость. Он был ее проводником, ее временным защитником. Больше никем.

* * *

Дилан снова снился сон. Встреча с демонами подготовила роскошную почву для ночного кошмара, но ей снился Тристан.

Они находились в каком-то другом месте, не на пустоши, но Дилан не покидало странное ощущение, что она бывала здесь прежде. Они были в лесу с большими старыми дубами, чьи толстые ветви, переплетаясь наверху, образовывали купол. Была ночь, но лунный свет просачивался сквозь деревья, отбрасывая волнистые тени. Легкий ветерок трепал ее волосы, щекоча шею и плечи. Когда они шли, под ногами хрустел ковер из листьев. Некоторое время назад, похоже, прошел дождь, потому что воздух был влажным. Где-то слева она услышала тихое журчание ручейка. Превосходно!

Тристан во сне держал ее за руку, и они медленно петляли между стволами, не следуя какому-то пути, а просто выбирая извилистый маршрут в никуда. Ее кожу жгло от его руки, но она боялась даже пальцем дернуть, лишь бы он ее не отпустил.

Они не разговаривали, но не чувствовали никакой неловкости. Им просто нравилось быть друг с другом, слова разрушили бы ауру этого прекрасного места.

Сидя рядом, Тристан наблюдал за тем, как она улыбалась.