Онлайн чтение книги Псевдоним украденной жизни
Глава 8

– Я не стану этого делать, стажер Корнеев. – Искахов глянул на него исподлобья и погрозил пальцем. – Ни ходатайствовать, ни просить. Пусть соседний отдел убийством бомжа занимается.

– Товарищ майор, ну как вы не понимаете! – Саша широко зашагал по кабинету. – Дед говорит, что Солдатов шел к нему, хотел поделиться информацией, а его убили.

– Вот послушай себя, Саша. – Исхаков откинулся на спинку стула и поднял глаза к потолку. – Шел… Хотел… Все глаголы в прошедшем времени. И будущего у них никакого. Солдатов теперь совершенно точно не дойдет и не расскажет. А все почему? Правильно. Потому что его убили. А что касается твоего деда… Если у него есть что сообщить нашим коллегам из соседнего отдела, пусть сообщает. Поквартирный обход вчера вечером был?

– Был.

– Что-то коллегам удалось узнать?

Саша отрицательно мотнул головой.

– Вот видишь, стажер Корнеев. Не удалось. И думаю, не удастся. А ты мне предлагаешь добровольно избавить коллег из соседнего отдела от «глухаря» и поставить папку с этим гиблым делом на свою полочку? Знаешь, Сашка, – майор скупо улыбнулся, – мне кажется, будь я конченым придурком, я бы и тогда этого не сделал. Но я не придурок. И, повторюсь, делать этого не стану. Ты мне лучше вот что скажи: почему ты не допросил Солдатова, когда он был еще живым?

– Я его не нашел. Все развалины облазил. Всех, кто там проживает, опросил. Никто его не видел. Сказали, что он от кого-то прятался. Кто-то приехал по его душу.

– Так вот, да… Без подробностей… – не спросил, а подвел черту Исхаков. – На квартире его был?

– Был. Заперто.

– А на рынке?

– А туда зачем? – глянул непонимающе Саша.

– Вот ты молодец, а! Вот это образец оперативной работы, стажер. – Исхаков пружиной подскочил со стула и уперся кулаками в стол. – С рынка все началось, Саша! С рынка! Сначала нелепая драка. Потом стрельба. Ты же сам утверждал, что Солдатов крутился возле вас с Виноградовым и упал на землю за секунду до выстрела.

– Да. Мне показалось, что именно так все и было.

– Ну, вот! Вполне могли стрелять в бомжа, а Виноградова задели случайно. Солдатов мог заметить стрелявшего, или ствол, потому и упал на землю. С людьми надо говорить, стажер. Много и нудно. И начни с Федорова. Не верю я, что он ничего не знает. И еще разговори тех, кто Федорова на дух не переносит. Наводку я тебе дам. Все. Ступай и занимайся покушением на Виноградова, а не убийством Солдатова.

– А если мне что-то удастся узнать о возможном убийце Солдатова? С коллегами из соседнего отдела сведениями делиться?

Саша застыл у двери с курткой в руках.

– Щедрый какой, – фыркнул Исхаков, усаживаясь на место. – Если удастся узнать, тогда и подумаем. А теперь пиши, с кем о Федорове можно поговорить…

Записывать необходимости не было, фамилий оказалось две: Иванова и Гришина. Обе уже очень давно работали на рынке. Не на себя. На хозяина. К ним Саша и завернул в первую очередь, хотя майор советовал оставить их на потом.

– Сволочь! И еще какая! – вытаращила глаза Анна Степановна Иванова, стоило Саше задать вопрос о Федорове. – Решил, что сейчас снова девяностые! Ходит тут, строит из себя! Тьфу, поганка!

– А что конкретно строит?

Саша стоял, облокотившись плечом о колонну, отгораживающую от посторонних взглядов прилавок, за которым работала Иванова.

Женщине было хорошо за сорок. Она старалась скрыть свой возраст, но выходило у нее отвратительно. Густой макияж и излишне обтягивающая поплывшую фигуру кофта лишь добавляли ей возраста.

А у Аллы выходит скрывать лишний вес под одеждой, неожиданно подумалось ему. Лицо у нее красивое и волосы ухоженные. Если возьмется за себя, то к лету будет просто красавицей. Можно представить, какой она была в юности. Неспроста его отец руки ей целовал при встрече.

Он вдруг отлепился от колонны и встал прямо.

Надо же…

Он впервые подумал о пропавшем Валерии Хлопове, как о своем отце, со странным чувством. Хотел этому чувству дать оценку, да не успел ухватить, как оно улетучилось.

– Хозяина из себя строит. Смотрящий тоже еще выискался! – втиснулся в его мысли визгливый голос Ивановой. – Мы его просто послали и все.

– Вы – это кто?

– Все, кто торгует. Не продавцы, конечно, нам то что? Хозяева точек.

– Как думаете, мог Федоров устроить драку с Солдатовым специально? Чтобы смуту внести, заставить народ нервничать, искать защиты. Он побряцал оружием и добился, чего хотел. А? Могло так быть?

Она опустила густо подведенные веки, словно уснула стоя, помолчала минуты три. Потом ее голова в тугих кудряшках медленно качнулась туда-сюда.

– Вряд ли. Драку затеял Солдатов. Это точно. Он свалил у Маклая два ящика на пол, ананас своровал и пошел. Солдатов начал все это. А уж что почем, сказать не могу. Когда стреляли тут, и вашего одного задели, не моя смена была. Но я слышала…

Женщина вжала голову в плечи и покосилась себе за спину, но там никого не оказалось. Дверь в подсобное помещение была плотно прикрыта.

– Но я слышала, что кто-то искал Виталика.

– Солдатова? – уточнил Саша.

Это точно не он. На рынке он Солдатова не искал. Ограничился развалинами, где последние годы жил Виталий.

– Да. Кто-то приехал по его душу. Серьезный человек. И он будто даже Витальку трепал возле рыночной стоянки. Кое-кто видел, когда в машину садился. Кто это был – не спрашивайте. – Тут же выставила она ладони вперед. – Того, кто его нашел – не знаю. Того, кто это видел – не сдам…

– Да если вам так интересно про несчастного бомжа узнать, просмотрите записи с камер, – порекомендовала Гришина, которую Саша нашел возле ее дома.

Женщина раскидывала снег огромной фанерной лопатой, расчищая подъезд к воротам гаража.

Умная самая, да?

Записи с камер они просмотрели и не обнаружили ничего интересного. В тот момент, когда раздался выстрел, задевший Виноградова, народу на рынке было настолько много и стояли все так плотно, что камера сняла лишь вязаные шапки, кепки, старомодные ушанки. В объектив попало несколько непокрытых голов, но никто в них себя не узнал.

– А вы не тот день просматривайте, когда стрельба была, – посоветовала Гришина, распрямляясь. – За день, за два до того случая смотрите. Начальник рынка вряд ли их уничтожил. Он старается с властью дружить. Запросите записи и найдете того, кто по душу Виталика явился. Мужик видный. Высокий. Крепкий.

– Вы его видели?

– Его все видели. И шептались, что явился он Виталика завалить.

– А причина?

– Наследство. – Она равнодушно пожала плечами. – Виталика жена – Лида – давно его бросила, сбежала от него на юга. Там жила с кем попало. Все свое профукала и померла так же беспутно. Ее родные трещали всем, что от болезни, да не было ее. Сожитель ее убил, чтобы добро к рукам прибрать. Он будто из крутых, или брат у него крутой. Подробностей не знаю. Такие все могут.

Плотный пласт снега взлетел с ее лопаты и упал за небольшим сугробом, который она уже успела нагрести. Работа ее была бесполезной. Через час ожидался сильнейший снегопад. Предсказывали месячную норму.

– Вы узнаете его на записях с камер?

– А мне это зачем? Я влезать в ваши дела не намерена. Поищите еще кого-нибудь.

Гришина размахивала фанерной лопатой без остановки. Ее лицо раскраснелось. Из-под пухового платка со лба на щеки катились крупные капли пота. Тонкая куртка на спине взмокла, но она и не думала останавливаться. Снежные пласты с тихим шуршанием летели за сугроб.

– Я прошу прощения, Татьяна, – отчества ее он не знал, майор ограничился именем и фамилией, – но вам придется поговорить со мной. Если не здесь, то в отделе.

Угроза не подействовала. Гришина не выпускала лопату из рук, и сугроб на глазах разрастался.

– Это препятствие расследованию и…

– Послушай, парень. – Она резко выпрямилась. Глаза под мокрой челкой, выбившейся из-под платка, зло сверкали. – Я не боюсь твоих угроз. За мной ничего нет. И что я могу рассказать тебе? Сплетни? Ты их к делу пришьешь?

Он растерянно смотрел на женщину. Она была права.

– Послушайте, Татьяна… За минувшую неделю произошло сразу три события, которые, как я думаю, не могут не быть связаны между собой.

Она стащила с правой руки вязаную варежку, растопырила пальцы и, загнув указательный, произнесла:

– Первое – это у нас что? Драка Федорова с Виталиком? Я правильно понимаю?

– Так точно. – Он улыбнулся. – Второе – это стрельба на рынке. Странная стрельба. Если хотели убить Виноградова, почему не убили? Стреляли в упор. Если хотели убить Виталия Солдатова, то почему в итоге убили ножом?

– Ох… – Она тяжело вздохнула, воткнула в сугроб лопату, повернулась к нему и глянула с сожалением. – У вас там все такие? И откуда только берут! Чего непонятного? Стрелял один, убил другой. Это два разных человека, парень! Даже мне это понятно. И Федорову тоже. Потому он перепугался и дома заперся.

– Федоров?

– Федоров, Федоров, в лихие годы: Маклай. – Тонкие губы Гришиной сложились в ядовитую улыбку. – Не все же ему страх на людей нагонять. Теперь вот и самому приходится трястись, как зайцу. Ты ступай, парень, ступай. Нет у меня для тебя информации. Сплетни к делу не пришьешь…

Она не соврала. Федорова на рынке не было. За прилавком стоял продавец, трудоустроенный пару дней назад. На вопрос: где хозяин, ничего вразумительного не сообщил.

– Так поезжай к нему домой, стажер, – посоветовал майор Исхаков, когда Саша ему позвонил. – Если захочет с тобой поговорить и пустит, это будет большой удачей. И да, помни: у него злых собак за забором дюжина. Даже не пытайся проникнуть туда хитростью.

Исхаков не соврал. Стоило Саше подойти к забору и позвонить в звонок под пластиковым козырьком, как со стороны двора раздался самый настоящий собачий хор. Лаяли, выли, повизгивали, скреблись когтями о металлическую изгородь. Майор мог бы и не предупреждать. Желания проникнуть на территорию без спроса у Александра не возникло.

Под пластиковым козырьком, рядом с кнопкой звонка зашуршало, затрещало, и голосом Федорова спросили:

– Кто? Что надо?

– Николай Иванович, это Корнеев. Александр Корнеев.

– Понял, что не Иван, – хмыкнул Федоров. – Зачем явился?

– Есть разговор.

– Мы вроде уже говорили. Ты руки сразу начал распускать. А это у нас что? Это у нас, парень, превышение должностных полномочий. А поскольку полномочий у тебя пока нет никаких, иди к черту.

Динамик пару секунд пошипел и затих. Федоров связь оборвал, но неожиданно и собачий хор стих, скрежет когтей о металл прекратился. Корнеев решил подождать.

– Входи. – Федоров даже не выглянул, когда через несколько минут распахнулась узкая дверь. – Только быстро!

Он не выглядел подавленным или испуганным. Гладко выбрит, чисто одет. Суетливо себя вел – это да. Без конца оглядывался, смотрел поверх забора. Ставни на окнах закрыты, отметил Саша. Либо так было всегда, либо это вынужденная мера предосторожности.