Вся наша фармакопея теряет смысл, когда люди начинают действовать в интересах гробовщика. ... Я сделаю все, что буду в силах сделать как представитель науки. Но когда мой поциент начинает считать кареты в своей похоронной процессии, я скидываю пятьдесят процентов с целебной силы лекарств. Если вы сумеете добиться, чтобы она хоть раз спросила, какого фасона рукава будут носить этой зимой, я вам ручаюсь, что у нее будет один шанс из пяти, вместо одного из десяти.
Солнце на небесах готовилось показаться из-за горизонта. А земное солнце тем временем стремительно близилось к закату.
Поистине, плохого он мнения о нашем белом племени! Увы, я еще худшего.
Свободу мысли никаким президентским указом не отменишь.
Самый страшный гнев - гнев бессилия. Ничего не исправишь, никого не спасешь, даже не отомстишь...
Даже у демократов старое правило соблюдается: чьи деньги, того и музыка. Не так грубо, конечно, не в лоб.
Не следует стремиться одержать победу, следует стать человеком, способным побеждать
Я не люблю, когда суют нос в мои дела, и не отношусь к тем людям, которые испытывают потребность всякий раз, когда у них случается запор, сообщать об этом в газету.
Спор закрывает дорогу пониманию. Спор всегда служит прикрытием насилию. Если спор длится слишком долго, то он неизбежно приводит к открытому насилию.
Три подставки согласия - это желание, данные и сомнение. Желание сближает партнеров. Данные ограничивают рамки диалога. Сомнения очерчивают вопросы.
Эмоции зажигают мысли.
Мелкие души, ищущие власти, прежде всего разрушают веру других людей в себя самих.
При решении многих проблем нет замены времени.
Очень трудно жить в настоящем, бесцельно жить в будущем и невозможно жить в прошлом.
Многие думают, что удовлетворительное будущее строится, если удается вернуться в идеализированное прошлое, которое в действительности никогда не существовало.
История - это постоянное состязание между изобретениями и катастрофами.
Богатство есть инструмент свободы, но стремление к богатству есть путь рабства.
В сфере чувств слова почти всегда бесполезны.
Военные думают, что, рискуя жизнью, приобретают право применять любое насилие к врагам, которых сами же и выбирают.
Начало всякого познания - это открытие факта, что ты чего-то не понимаешь.
Думая о ней, я вспоминаю не лицо. Просто впечатление. Звук, для которого еще не придумано слов.
Никогда не было на свете бескорыстных мятежников - они все лицемеры - сознательные или бессознательные, это безразлично.
Проиграть бой лучше, чем отказаться от него: так ты закаляешь волю, а это главное.
Правительство - это миф, в который верят многие. Как только умирает миф, умирает и правительство.
Большинство людей не обладает достаточной силой, чтобы найти силу в себе самому.
Вам никогда не приходило в голову, что ваши предки выжили наперекор обстоятельствам, и само выживание потребовало от них диких решений, непроизвольной, необузданной жестокости, жестокости, которую с таким трудом подавляет в себе цивилизованное человечество.
В жизни конфликты разрешаются совсем не так, как это бывает в кино. В жизни они вообще не разрешаются, а просто тянутся и тянутся, пока тихо не исчерпаются сами собой. Вернее, даже не исчерпаются – это немного не тот термин. Они просто-напросто высыхают, как грязные лужи на солнце. И большинство из них оставляет после себя такие же мерзкие пятна.
Смерть можно было вынести. <...> Измену вынести было нельзя.
Никто из нас не знает, что нам надо, пока не станет слишком поздно.
Когда один безрассуден, другой не должен терять головы.
Горе повсюду разит одинаково. Но в разных местах оно оставляет разные следы.
Что выносят все, может вынести каждый.
Тут уж ничего не поделаешь: дерись за то, что считаешь правильным, и черт бы побрал неудачника.
Мужчину привлекают домой три вещи: постель, женщина и обед.
Дружба-то, она тоже может быть в тягость.
Насколько легче следовать мыслям, нежели чувствам.
Бесконечное привлекает нас, как огонь привлекает мотыльков, и мы бываем ослеплены этим огнем, забывая, что сами конечны.
Нож не опасен, если он в ножнах мертвеца.
Самый верный способ сохранить тайну, это заставить людей поверить, что они сами знают ответ.
Длинными зимними вечерами в колонии было жутко. Колония освещалась двумя пятилинейными лампочками: одна — в спальне, другая — в моей комнате. У воспитательниц и у Калины Ивановича были «каганцы» — изобретение времен Кия, Щека и Хорива.
Я сообщил NASA о проведённом ремонте. Если перефразировать, наш диалог звучал так:
Я: «Регенератор разобрал, нашёл проблему и всё исправил».
NASA: «Вот гад!»
Я никому не мог сказать
Священных слов – «отец» и «мать».
Конечно, ты хотел, старик,
Чтоб я в обители отвык
От этих сладостных имен.
Напрасно: звук их был рожден
Со мной.
Одно из самых прикольных писем я получил от альма-матер, университета Чикаго. Мне написали, что если ты где-то выращиваешь сельскохозяйственную культуру, ты официально «колонизируешь» это место. Поэтому, с формальной точки зрения, я колонизировал Марс.
Вот тебе, Нил Армстронг!
Все можно приручить и укротить, сын, кроме человеческого языка.
Заявлять об абсолютной правоте может только чудовище. Знание - это нескончаемое путешествие по окрестностям неопределенности.
Болезнь равнодушия разрушает многое.
Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения.
Нельзя, чтобы в старости человек оставался один. Однако это неизбежно.
– Отчего же ты не пошел? Отчего ты не пошел, Петр? Геенна огненная – что такое геенна? Ну и пусть бы ты пошел – зачем тебе душа, если ты не смеешь бросить ее в огонь, когда захочешь.
1..45..144Боль - это функция нерва. Боль входит в нерв, как свет входит в глаз. Усилие же - функция мышц, а не нервов.