Онлайн чтение книги Работа в процессе A Work in Progress
Коннор Франта. Работа в процессе

Connor Franta

A WORK IN PROGRESS

Печатается с разрешения издательства Press/Atria Books, a Division of Simon&Schuster Inc ., и литературного агентства Andrew Nurnberg .

Copyright © 2015 by Connor Franta

© А. Журавлева, перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Оглядываясь в прошлое

Мне шесть лет. Помню прохладный осенний денек, мокрую от росы траву, легкий ветерок, играющий в волосах, и шумную толпу за моей спиной. Улица переполнена спортсменами во всем их многообразии, бегущими к финишу под громкие крики людей. Если честно, то они их больше раздражают, чем подбадривают (некоторые из пятисот бегунов уже совсем выдохлись и едва не падают на четвереньки).

Наша семья всегда ждет конца сентября с таким же нетерпением, как и Рождества. Дело в том, что мои родители – Шерил и Питер – гордые организаторы ежегодного пятикилометрового марафона под названием «Живописный яблочный забег», любимого события в жизни городка Ла-Крессент в штате Миннесота, наряду с Сельской ярмаркой, Осенним парадом и многими другими неприлично-веселыми провинциальными мероприятиями. Мы называем забег «живописным» из-за холмистого маршрута и золотой листвы, а «яблочным», потому что мой родной город – яблочная столица штата. Да, яблочки у нас что надо, и мы с гордостью носим это звание.

Но эта история не про яблоки, а про то, что мне скучно, и меня совсем не заботят эти потные люди, трусящие к финишу. Большинство из них потом будет хвастаться перед друзьями, поедая третий пончик. Думая о том, чем себя развлечь, я вдруг замечаю видеокамеру, которую отец установил у финишной черты, чтобы запечатлеть каждую секунду того безумия, что разворачивается сегодня. Ему ужасно нравится снимать на камеру все, что происходит в жизни нашей семьи. Папа называет это «домашнее видео». Любое событие, будь то дни рождения, рождественское утро, спортивные соревнования, школьные постановки, сохранено для потомства, как если бы он боялся упустить хоть одно мгновение. Может, именно поэтому я так зачарован этой волшебной коробочкой с мигающим красным огоньком. Яблочко от яблони, так ведь?

Обычно отец крепко держит камеру в руке, опоясав ремешком костяшки, но иногда, как сегодня, он ставит это громоздкое чудо техники на треногу, позволяя ему работать, пока не закончится пленка. Когда я говорю «громоздкий», я именно это и имею в виду. Эта штука похожа на тостер с приклеенным к нему телескопом. В то время это считалось новейшим и наилучшим устройством с кассетами размером со спичечный коробок и двухпиксельным качеством. Ну и времечко было!

Знаю, мне нельзя вмешиваться в процесс съемок, но так хочется. Я украдкой оглядываюсь: группа бегунов спускается с холма Нортридж – это и самый крутой холм, и финишная прямая одновременно. Мама в центре толпы; улыбка не сходит с ее лица, скрывая стресс от организации такого мероприятия. Отец не может устоять на месте ни минуты и порхает от одного бегуна к другому с сердечными поздравлениями, саркастичными шутками и медицинскими советами (он врач). Да, эти два общественных деятеля более чем заняты.

Я встаю на носочки, чтобы посмотреть, что записывает камера. Сказать по правде, едва ли такое зрелище доставит удовольствие. Хотя это видео смело можно использовать вместо снотворного (или даже наркоза). Мне нравится быть на виду, поэтому я решаю устроить небольшой экспромт для будущей аудитории. Под «аудиторией» я подразумеваю свою семью, а под «экспромтом» – свою бесконечную болтовню о всякой всячине (я твердо уверен в том, что я забавный).

С тех пор ничего не изменилось.

Я встаю перед камерой и начинаю болтать, импровизируя на ходу. Я говорю так, словно объектив – это человек, ведь я знаю, что в конечном счете зритель появится – некто в моей гостиной, жаждущий узнать, кто же побил рекорд на этот раз. Но вместо этого, когда изображение перегонят в телик с помощью разноцветных проводов, соединенных с записывающим устройством, все увидят мои дурачества: по-настоящему блестящие и спонтанные комментарии к занудному фестивалю, который разворачивается за моей спиной.

Я убежден, что наблюдать за мной куда интереснее, и все будут мне благодарны за такое неожиданное представление. Но досадно, что в детстве, да и вообще в жизни, реальность редко оправдывает ожидания.

Не могу сказать, что родителей впечатлил мой спонтанный поступок. В общем-то, никто меня не поблагодарил за проявленную инициативу.

Мам, пап, это был не лучший пример проявления любезности!

Но именно тогда, друзья мои, все и началось. Мне было шесть, и я, оставленный один на один с камерой на финишной прямой, начал себя записывать.

* * *

Прошло шестнадцать лет, и вот я пишу книгу, счастливый исход болтовни на камеру. Спасибо, пап!

– Пишу книгу, – произношу я вслух вслед за появившимися на мониторе словами.

Звучит мудрено, и это немного пугает, особенно в начале пути, когда написал всего несколько строк. Но тем не менее поехали!

Мне двадцать два года, и то, что я пишу книгу, кажется безумием, но это соответствует тому образу жизни, который я веду в последнее время.

Если вкратце, то я парень из провинции Среднего Запада, большая часть жизни которого была довольно обычной. Но однажды в августе 2010 года я наткнулся на сайт youtube.com и опубликовал там свое первое видео. Тогда никто это не смотрел и не интересовался, но вскоре моя жизнь стала немного странной. Черт, кого я обманываю? Она изменилась моментально.

За четыре года я превратился из мальчика в мужчину и от безвестности пришел к тому, чему до сих пор пытаюсь найти определение. У меня миллионы подписчиков, которым почему-то интересны мои увлечения, занятия и особенно мысли. Я говорил сам с собой, а потом вдруг оказался перед четырехмиллионной аудиторией… и это число растет с каждым днем. *эта мысль не просто волнует меня, а ввергает в ужас*

Ни с того ни с сего у меня появились зрители, о которых домашняя видеотека моего отца не могла и мечтать – аудитория, равная половине жителей Миннесоты. А это больше, чем количество жителей Северной и Южной Дакоты вместе взятых, а потом еще и удвоенное.

Говорю же, жизнь круто изменилась.

Подобных мне ведущие СМИ называют «ютьюбер». Я же считаю себя «автором контента», который использует новую актуальную платформу. Мы входим в жизнь молодого поколения так же, как это сделали телезвезды в 50-х годах прошлого века. Уверен, в то время старшее поколение, привыкшее слушать радио, было сбито с толку лицами, мелькавшими на черно-белых экранах. Так же и сейчас – есть взрослые, которые озадачены феноменом YouTube.

Он представляет собой новое демократичное средство массовой информации, где такие, как я, могут вещать, запускать новые проекты и вести собственные каналы, обзаведясь аудиторией в Интернете. Расценивайте их как карманные мини-сериалы.

Что я люблю в созданном мною сообществе, так это возможность обратиться к каждому из участников в любое время, а потом продолжить общение в Twitter, Instagram, Facebook или Tumblr. Мы все находимся на просторах социальных сетей.

Это мой канал. Руки прочь!

И, правда, зачем люди пишут в блогах или выкладывают ролики? Они хотят поделиться эмоциями, выразить свое мнение, высказаться, натолкнуть на размышления; или как я в 2010 году – просто от скуки и безделья.

Первые четыре причины и заставили меня сесть (или нервно расхаживать по квартире) и написать эту книгу. Я хочу раскрыть на бумаге все темы, которые затрагивал в своем видеоблоге на протяжении нескольких лет, и поделиться трудностями, с которыми столкнулся за 22 года жизни – некоторые были повсеместные, другие – глубоко личные. Надеюсь, они утешат вас, направят или просто покажут, что вы не одиноки в своих проблемах.

Мою жизнь можно смело назвать необычной, но вы, наверное, думаете то же самое о своей. С нами происходит столько всего, о чем мы молчим. И хотя кажется, что вся моя жизнь освещена в Интернете, люди многого не знают. Да и откуда?

Обратимся к математике, некоторые ее обожают, а я вот ненавижу. Окно в мой мир ограничивается 5 минутами по понедельникам. Это 5 минут из 10080 минут, составляющих неделю; а значит, в период с 2010 по 2014 год я разделил со своими подписчиками чуть больше восемнадцати часов. Другими словами, я лишь слегка коснулся того, о чем хотел рассказать. И то, вся информация подавалась в отредактированном, безупречном видео. Я могу ошибиться, перемотать, начать заново и повторять это, пока не останусь доволен тем, как преподнес свою мысль.

В реальной жизни все иначе. Есть лишь один дубль: неотредактированный, неидеальный, с кучей ошибок, который мы должны повторять, пока все не исправим. Правда одинакова и для подростков, и для взрослых.

Экран компьютера, как телевизор, создает видимость идеальной жизни, иными словами «иллюзию». Как селфи в Instagram или тщательно продуманный твит, экран компьютера отражает картинку, которую я хочу показать. Мы все это делаем. Моя жизнь, мгновение, увиденное на YouTube, – такая же неидеальная, как ваша. Я такой же! Я тоже борюсь с серьезными проблемами, как депрессия или сексуальная ориентация, наряду с обыденными вещами, такими как дружба, перемены, внешность. Некоторые называют это взрослением. Я называю это жизнью, и мой опыт подсказывает, что с годами не всегда становится легче. Но вечная борьба прекрасна, и я рад продолжить ее.

На этих страницах я выйду за рамки пяти минут, которые составляют мои еженедельные видео. Я приглашаю вас в путешествие, куда обычно зовут друзей и тех людей, которые тебя понимают. Надеюсь, вам понравится и вы узнаете что-то новое, вдохновитесь и/или взбодритесь. Надеюсь, мой рассказ заставит вас смеяться, плакать или что-то вроде того. Вы услышите забавные истории из моего прошлого, прочтете несколько советов о трудных временах и увидите много фотографий, что я сделал по дороге.

Да здравствует нечто более глубокое, нежели 140 символов. За эту книгу. За нас.

«Ну, чем занимаешься?»

Трудно объяснить, что такое жизнь ютьюбера – мир все еще пытается в этом разобраться. Да, авторы контента зарабатывают этим на жизнь, но YouTube, конечно, не площадка для детишек с камерами, которые поют караоке или устраивают розыгрыши. Это даже больше, чем сайт для взрослых, которые публикуют видео своих малышей или котиков в надежде прославиться.

При неформальном общении попытки объяснить, чем я занимаюсь, могут насмешить, свести с ума, а порой поставить в неловкое положение. Все происходит примерно следующим образом.

Представьте себе сцену: я на вечеринке в битком набитом зале в Лос-Анджелесе (последнее время я обитаю в основном здесь). Я наслаждаюсь тусовкой и вот знакомлюсь с приветливым незнакомцем, который понятия не имеет, кто я.

Без сомнения, это первый вопрос, который задается в Лос-Анджелесе. Все хотят знать, что привело тебя на этот безумный звездный небосклон, насколько ты успешен и, порой, стоит ли тратить на тебя более двух минут. Я продолжаю вежливо улыбаться, а в голове уже раздается вопль отчаяния, потому что мне ясно, к чему все идет – к неизбежному диалогу о YouTube. Все же я не оставляю попыток избежать этой темы.

Я всегда по-разному называю свой род занятий, стараясь свести на нет дальнейшее любопытство. Я до сих пор в поисках односложного ответа, который опишет мою работу.

Все, это неизбежно. Как показывает опыт, моя карьера – это основное, чего люди не могут понять.

При виде нахмуренных бровей я практически осязаю замешательство собеседника. Дальше следует вопрос вроде: «YouTube? Сайт с видео? И что конкретно ты там делаешь?»

Собеседника так и подмывает сказать (но обычно он сдерживается): «Прикалываешься, да? Это же неправда». Недоверие перерастает в жадное любопытство.

Ситуация накаляется.

Люди почему-то совершенно не стесняются задавать мне этот вопрос. Видимо, непонимание берет верх над этикетом. Мир YouTube настолько необычен, что большинство людей за 30 пытаются осмыслить его вплоть до фактора дохода.

Заслышав звон монет, незнакомец наконец-то облекает в слова свою мысль: «Наверное, это легко – быть ютьюбером и не париться, да? Это не должно быть так сложно?!»

Обычно незнакомцы быстро сворачивают беседу, в сомнении возвращаются домой и просят своего сына или дочь вкратце рассказать о «поколении YouTube».

Да, для непосвященного я такой, и это то, чем я занимаюсь.

Но как я пришел к этому – совсем другая история.

Знакомство с семьей

Если у вас есть клочок земли в Миннесоте, вы наверняка либо вырастили, либо унаследовали яблоню. Забегая вперед, скажу, что на соседней странице вовсе не яблоня. Это семейное древо. Я вырастил его – простите, нарисовал – для этой книги исключительно в подтверждение старой пословицы о том, что яблочко от яблоньки недалеко падает.

Старые-добрые дни

История моей жизни началась не в Миннесоте, а в Королевстве Тонга.

Даю руку на отсечение, что заинтриговал вас.

Да, Тонга – малоизвестная группа из 176 островов, растянувшаяся на 800 километров в южной части Тихого океана, где-то между Новой Зеландией и Гавайями. Население: примерно 105000 человек. Климат: тропический. Форма правления: конституционная монархия. Вообразите себе живописные зеленые дали, глубокие и таинственные пещеры, белые песчаные пляжи с тут и там разбросанными бухточками, яхтами и рыбацкими лодками, покачивающимися на воде. Представили? В Google красивые фотки, да?

Только 40 из 176 островов населены. Я это знаю не только благодаря Google, но и своим родителям, которые жили на двух таких островах, независимо друг от друга. Их история любви похожа на сказку. Во всяком случае обычной ее не назовешь. Судьба поистине шутница, раз свела Шерил из Монтаны и Питера из Миннесоты на краю земли, где они были волонтерами «Корпуса мира» в 1983–1984 годах.

Проведя на острове столько времени – бегая вместе по утрам, покоряя пещеры, сражаясь с полчищами насекомых и осваивая все, что может предложить культура Тонги, – они влюбились друг в друга. Остальное – история. По воле случая они оказались на разных островах и стали посылать друг другу длинные любовные письма. Самые настоящие любовные послания, написанные от руки. Они доставлялись обычной почтой. Им приходилось ждать не меньше двух дней, чтобы получить ответ. ТРАГЕ-Е-ЕДИЯ! Как они это пережили? Можете представить такое, привыкнув общаться через эсэмэс? Фу, нет уж. Я бы не смог. Это же пытка!

По возвращении в Штаты мама хотела убедиться, что у любовной истории Тонги есть продолжение. Она не собиралась отпускать моего отца и переехала в Миннесоту. Они поженились 22 июня 1985 года, вскоре после возвращения.

Но достаточно о моих родителях, Тарзане и Джейн. Теперь моя очередь. Перемотаем время на семь лет вперед, когда на свет появился я. Однако моя история менее экзотичная и куда более хаотичная.

Мой родной городок Ла-Крессент особо ничем не выделяется. Население: 4500 человек. Климат: скачет от очень жаркого до очень холодного. Две заправки, пиццерия, несколько магазинов и пара школ. По соседству с нами располагается городок Ла-Кросс в Висконсине, занимающий другой берег реки Миссисипи, прямо на границе штата. Мой очаровательный родной город, примостившись под утесами близ озера Оналяска, ведет размеренную жизнь, а люди здесь такие же приветливые, как и в Тонге. «Доброта Миннесоты» вовсе не шутка. Мой город заслужил это звание давным-давно, когда землевладельцы решили придумать нечто романтичное, чтобы привлечь новых жителей. Последние известия из 2015 года – это не сработало. Местные, видимо, обратили внимание на излучину Миссисипи, таким образом город получил свое название[1]Ла-Крессент от англ. crescent  – полумесяц. Примеч. пер. . Ну, так гласит история. Короче говоря, другого я и не знал, и мне нравилось расти там.

Я вырос в просторном двухэтажном доме, покрашенном в светло-синий, с огромным примыкающим к нему двором для игр. Я делил комнату с младшим братом, тогда как у остальных были отдельные спальни. Нечестно! У нас не было телика или игровых приставок, так что мы много времени проводили на улице. Мы жили на высоком холме на северной окраине города, и развлечений там было куда меньше, чем на юге, так что мы в основном ездили на великах на ближайшую игровую площадку или в бассейн. Да что говорить, даже парковка сгодилась! Куда бы мы ни поехали, пейзаж не менялся: повсюду маленькие домики, зеленые дворы и миллион клевых деревьев, которые только и ждут, чтобы на них вскарабкались.

Вспоминая те дни, я практически слышу чудесный аромат маминых кулинарных шедевров, которые она могла создавать полдня. Что за божественный запах источали те блюда! Еще я помню безупречный порядок в доме (с тех пор ничего не изменилось – МАМ, ОТЛОЖИ ПЫЛЕСОС!). Она наводила такую чистоту, что есть можно было прямо с пола. Я вовсе не шучу (думаю, мне это удалось пару-тройку раз за мое пухлощекое детство).

И раз уж речь зашла о ее потрясающих кулинарных умениях, поговорим об этом подробнее. Как традиционная домохозяйка моя мама хлопотала у плиты почти каждый день. Я просто обожал это! Она готовила все: от сырной запеканки с брокколи и хлебной крошкой до запеченного лосося с лимонным соусом и хрустящей спаржей. Больше всего мы любили чили с курицей, пасту со шпинатом и грецким орехом и все, что только можно запекать. Ну вот, аж слюни потекли. Спасибо, мам.

Если мама была хранителем нашей крепости, то отец был героем нашего городка. Он врач, и почти все в Ла-Крессенте – его пациенты. Он своего рода знаменитость. Как и я, он фанат гаджетов, хотя порой он не сразу может разобраться, как работает та или иная техника. Однажды, сидя перед ноутбуком с крайне озадаченным лицом, он выдал: «Кон, а как копировать и вставлять на этой штуке?» Я рыдал от смеха. Если не брать в расчет его неспособность разобраться в продукции Apple и социальных сетях, он остается одним из самых умных людей, которых я знаю.

Вот что я скажу – Дастину, Николь, Брэндону и мне невероятно повезло с родителями, которые поддерживали нас на каждом шагу. Я могу бесконечно говорить о своей потрясающей семье, но ведь эта книга обо мне, так что вернемся к теме.

Наше детство безмятежно протекало за играми в догонялки и поеданием бутеров с джемом и арахисовой пастой. Верните меня в те славные дни. Я любил все: от походов с друзьями в местный бассейн жарким летом до салочек с фонариком звездными ночами.

Половину детства я провел в YMCA – Молодежной христианской организации – и ее бассейне в Ла-Кроссе – эдакое кирпичное здание, больше похожее на тюрьму. (Шучу, конечно. Хотя порой мне так и казалось.) Мы загружались в машину в шесть утра, и меня, как малыша, оставляли на игровой площадке с вожатыми YMCA, в то время как родители уходили на 16-километровую пробежку с друзьями. Дети не стали преградой для их подготовки к марафону. Одобряю.

Когда мне исполнилось девять, мама записала меня в команду пловцов YMCA в Ла-Кроссе. Клянусь, она сделала это, чтобы ее пухлощекий сынок сбросил пару-тройку килограммов, но я сразу почувствовал себя как рыба в воде и увлекся плаваньем на последующие десять лет. Я практически поселился в YMCA. Если меня не было дома, значит, я был в бассейне, наворачивая круги и готовясь к великому будущему атлета. Именно там с раннего возраста я учился общаться. Там, а не в школе, я избавился от робости.

Воспоминания из детства: мамина готовка и YMCA. И конечно время, проведенное в семейном домике на озере Уайт Эрт в Миннесоте (почти на границе с Канадой). Каждое лето мы преодолевали восемь часов пути к северу, навстречу старому бревенчатому домику, передающемуся из поколения в поколение. Мы рыбачили, бродили по лесу, бегали по дорожкам из гравия, плавали в кристально чистом озере, устраивали пикники у воды, а вечерами сидели у костра. Это было беззаботное время в кругу семьи и полчища комаров. Время, когда люди наслаждались семейным уютом. У нас в домике было электричество, но не было Интернета и телика, а также смартфонов и планшетов, которые мешают общению.

Я вспоминаю свое детство, и все кажется таким уютным: семейный очаг, YMCA, бревенчатый домик. Если я чему-то и научился в жизни, так это тому, что семья и дом – основа всего, что мы делаем. Это наш оплот. Наше убежище. Единственное место в мире, где мы чувствуем себя в полной безопасности и можем быть самими собой. Дом и Миннесота – колыбель чудесных воспоминаний, которые так дороги моему сердцу.

Но если вам и правда любопытно, каким я был ребенком, то только два человека могут ответить на этот вопрос.

Письма от родителей

Ладно, готовьтесь! Я вот-вот совершу невообразимое и передам слово родителям. Да-да, тем самым людям, которые создали, воспитали и буквально сформировали того человека, что сейчас перед вами. Эти люди знают все мои тайны и не стесняются рассказывать их всем и каждому, болтая по телефону по пути на работу или в магазин.

Я уже жалею, что согласился на это. В детстве нам невыносима сама мысль, что наши родители раскроют кому-то правду о нас.

«Умоляю, что угодно, только не это! Я сделаю любую работу по дому, только не рассказывай моим друзьям тот случай, когда мне было четыре года. ЭТО БЫЛО СТО ЛЕТ НАЗАД! ЗАБУДЬ!» Но если я хочу показать настоящего себя, эта часть книги – необходимый шаг. И вот перед вами ничем не прикрытые мысли моих родителей обо мне. Мам, пап, вам слово.

* * *

Ну что, можно уже вылезать из-за дивана?

Забавно читать о том, что я творил в те дни, которых сам не помню. Мам, пап, спасибо за вклад. Все оказалось не так уж плохо.

Мы подошли к той части мемуаров, когда автор тратит кучу времени, вспоминая каждый шаг своего детства, прокручивая бесконечные эпизоды, которые могут пролить свет на то, что же сформировало его натуру. Я это вижу иначе. Для меня детство – это ряд фотоснимков, на которых запечатлены воспоминания и важные вехи. Многие из них покажутся читателю незначительными, но на меня они произвели неизгладимое впечатление.

А вот и они.

Когда мне было…

Один год: папа научил меня, что жизнь – прыжок на глубину. По традиции моя семья проводила отпуск на севере, на озере Уайт Эрт. Тщательно все обдумав и сверившись со справочником родителя 1993 года выпуска, отец решил приучить меня к открытой воде, закинув в озеро. Круто, пап, очень круто. Конечно, он прыгнул вместе со мной – и я не запаниковал и не стал отбиваться. В этот момент он понял, что вода – моя стихия.

Четыре года: я сломал брату руку. Был обычный вечер в семействе Франта, пока не разверзнулся хаос. Мой младший брат Брэндон всячески допекал меня (как это умеют все двухлетки) и таки довел меня до ручки. Я решил столкнуть его с кресла, на котором он стоял. Упав, он неуклюже приземлился и сломал левую руку. Он до сих пор мне это припоминает.

Пять лет: отец показал нам с братьями и сестрой свои хваленые розы. Он содержал их в идеальном порядке, все убеждая нас в необходимости постоянной поливки. Несколько дней спустя он отчитал меня, увидев, что я пописал на куст. Кажется, я неправильно его понял. Сами знаете, когда приспичит – куда деваться?! К тому же растения изрядно засохли.

Шесть лет: случайно стал воришкой. Мы были в супермаркете, и мне ужасно захотелось конфетку, но родители не пошли на поводу, так что я бросил им вызов. Мы уже возвращались к машине, когда отец заметил, что я сделал, и потащил меня обратно в магазин. Как любой хороший родитель, он хотел подать пример. Папа заставил меня вернуть конфету и извиниться. А я всего-то хотел ириску. Боже.

Семь лет: я знал, чем хочу заниматься, когда вырасту. Как и мой отец, я хотел помогать людям. Я хотел быть врачом. Я записал эту цель на бумаге в качестве моей домашней работы.

Девять лет: я присоединился к команде пловцов. Любимая мамуля записала меня туда. Я был пухлым и малоподвижным ребенком, чья физическая активность по большей части состояла из сна и перерывов на еду. И, поверьте, я этому занятию не обрадовался. Нехотя я начал нарезать круги по бассейну. Я до сих пор уверен, что это была мамина версия лагеря для толстяков. К счастью, это сработало.

Десять лет: я случайно убил бурундука. Мы проводили очередное лето в домике на озере, и у нас были крутые рогатки. Спеша набить руку, я прицелился в крошечного бурундука, взбирающегося вдалеке по дереву. Я выстрелил – никогда не думал, что попаду даже вблизи – но я попал ему прямо в голову. Как самый настоящий Леголас из «Властелина колец» и Китнисс из «Голодных игр». Круто? Нет. Я чувствовал себя ужасно. Я похоронил его на пляже и заставил всю семью прий ти на похороны.

«Когда я вырасту, я хочу быть врачом, потому что хочу помогать людям».

Двенадцать лет: я сбежал из дома. Мы с братом поругались из-за какой-то ерунды, я уже не помню подробностей. Но ситуация накалилась, и я, оседлав велосипед, укатил из дома, поклявшись никогда не возвращаться. Отъехав на несколько километров от города, я устал и проголодался. А еще мне стало скучно, поэтому я вернулся. Суровая жизнь одиночки.

Четырнадцать лет: я нашел свою первую работу в местном бассейне. Я работал по 20 часов в неделю, складывая корзинки и разгружая продукты в закусочной, надеясь со временем стать полноценным спасателем. Этой мечтой я жил весь следующий год.

Пятнадцать лет: меня впервые по-настоящему поцеловала девушка. Это случилось в коридоре школы, после уроков, и я застенчиво свалил, потому что приехала мама. Поцелуй был странным, наверное потому, что мне не понравилось. «Хм-м-м, – подумал я, – должно быть, со временем полюбится».

«На тыквах не сидеть»

Шестнадцать лет: был на волоске от смерти, возвращались с рождественского базара со старшим братом и сестрой. Мы пересекали границу с Висконсином. За рулем была моя сестра. Мы проезжали мост через Миссисипи, когда она потеряла управление в гололед, и автомобиль занесло так, что нас мотало туда-сюда, и мы несколько раз ударились в бетонное ограждение. Машина превратилась в металлолом, но мы остались целы. С тех пор моя сестра ненавидит водить машину зимой.

Семнадцать лет: мамина вера в мои спортивные успехи окупилась: я выиграл чемпионат штата по плаванию. Был вечер пятницы, соревнования проходили в бассейне YMCA в Висконсине. Мы плыли на скорость расстояние в 1,5 километра. Чуть больше 17 минут я плыл бок о бок с семью лучшими пловцами штата. Закончив, я взглянул на табло и увидел надпись: «Коннор Франта – первое место». Я завопил от радости и в тот вечер съел огромную тарелку спагетти.

Такая разная дружба

Ладно, давайте погрузимся в тему, которую все ненавидят – школа.

Мои школьные годы можно описать двумя словами: приятный транс.

Едва ли я получал удовольствия от выполнения бессмысленных заданий, которыми славится общее образование. От меня вы точно не услышите фразу: «Школа была лучшим временем моей жизни». Но я также не могу сказать, что это было отвратительно. Школа была школой – необходимым переходом от ребенка ко взрослому. Всем нам приходится пересекать этот мост; а в моем случае это была прогулка вразвалочку.

Я могу написать школьную характеристику, которая расскажет о том, каким я был учеником: «Коннор легко отвлекается, все время витает в облаках и постоянно болтает. Но учеба дается ему удивительно легко». Да, я из тех надоедливых детей, которые слушают учителя лишь половину урока, но при этом умудряются понять весь материал и учится на пятерки. Если вдуматься, то важнейшей частью школьной жизни было развитие моих интересов и, конечно, друзья. Если вы уже видели хотя бы парочку моих роликов, то вероятно решили, что мне всегда было легко заводить друзей. И окажетесь правы: да, я могу быть немного, хм, приставучим, но со мной легко иметь дело. А еще я невероятно милый *улыбаюсь и хлопаю ресницами*. У меня есть друзья, и я не провожу все время за компьютером.

Я учился в школе Святого Петра, начиная с детского сада и до 8 класса. Это здание из красного кирпича, притулившееся на углу улицы, с виду напоминает церковь – наверное, потому что это и есть наполовину церковь, наполовину школа. Это центр города Хока, штат Миннесота (население: 543 человека). Нет, я не прикалываюсь, называя эту цифру. И поверьте, в моей школе было всего 60 учеников, а в классе ПЯТЕРО.

Точно, пять ребят: Глен, Винс, Энди, Джейкоб и я. У каждого своя старая, потертая парта. Помните сериал «Маленький домик в прериях»? Вот и у нас так.

Это объясняет, почему учеба в школе Св. Петра была однообразной. Вскоре общение только с пятью одноклассниками показалось мне недостаточным, захотелось большего, и моя неугомонная натура взяла верх. «Ты был таким негодником, когда рос», – любит напоминать мне миссис Льюис, моя первая учительница. И это еще мягко сказано – негодник. Уверен, половина педсостава мечтала уйти на пенсию, когда мы впятером врывались в кабинеты – словно мини ураган, приносящий разрушения. Но не могу не признать, что школа Св. Петра оставила на мне свой отпечаток, воспитав меня добрым, умным и нравственным. «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой» – это золотое правило было написано на стене школы. Прочти. Запомни. ВОПЛОЩАЙ! Все это перекликалось с тем, чему учили меня родители. Быть «хорошим мальчиком» – вот главное ожидание. Это хорошее требование, даже если я не сразу его понял. Прошло несколько лет, прежде чем я по-настоящему осознал строгую букву морали, и мой одноклассник Джейкоб может это подтвердить.

Стоял погожий зимний денек, и мы возились на школьном дворе. Джейкоб огрызнулся на миссис Льюис, которая присматривала за всеми 60 учениками, пока они играли в догонялки или строили снежную крепость. За такую наглость она наказала его, заставив одного сидеть на скамейке целых 15 минут. «Это нечестно!» – твердил Джейкоб, и я был с ним согласен. Большинство ребят просто рассмеялись бы, увидев, как их друга отправили на скамью запасных, и продолжили бы играть. Нет. Только не я. Джейкоб был моим лучшим другом, и я просто не мог его бросить. Он либо умер бы от скуки там, либо замерз насмерть, превратившись в сосульку. В знак поддержки я направился к нему, намереваясь с честью разделить с ним наказание. Но вмешалась миссис Льюис.

– Мистер Франта, идите поиграйте, – сказала она. – Сюда нельзя.

– Я могу подойти к Джейкобу?

– Нет, – ответила она. – Это место для провинившихся.

– Ладно, – ответил я.

И тут во мне пробудился злой гений. Я взял пригоршню снега, слепил идеально-круглый снежок и запустил им в лицо ближайшего ученика, которому не посчастливилось проходить неподалеку. БАМ! В яблочко.

Я повернулся и посмотрел прямо на миссис Льюис: «Упс, кажется, я тоже провинился». Маленький Коннор был тот еще фрукт!

Конечно же, разозлившись, мисс Льюис наказала меня, и я присоединился к Джейкобу. Этот поступок укрепил нашу дружбу, которая длится и по сей день. Я не говорю, что надо закидывать снежками первого встречного ребенка, чтобы завоевать друга. Или говорю? Нет. Точно, нет.

Я так не думаю…

Эта история про то, что есть очень мало людей, ради которых я готов на такие поступки. Школа научила меня крепкой дружбе. Очень важно, взрослея, делить с кем-то свою историю. Год за годом дружба, начавшаяся в детстве, становится богаче и все более незаменимой.

Дружба – очень интересная тема. Окружающим всегда казалось, что у меня море друзей, но внешность бывает обманчива. Конечно, я знаком со многими, здороваюсь с ними на улице, предлагаю встретиться за чашкой кофе или поздравляю на Facebook с днем рождения. Но все ли они друзья?

Я делю дружбу на несколько уровней.

За последнее время я как никогда осознал, что в моей жизни есть три лучших друга, десяток хороших друзей, куча просто друзей и еще большее количество знакомых, а также миллион незнакомцев.

Осознание, какое место в твоей жизни занимают те или иные люди, помогает понять, кого ты ценишь больше всего и где лучше проводить время. Честно говоря, у меня не так много близких людей. Эта мысль сперва испугала меня, но теперь наоборот успокаивает. И знаете почему? Сейчас расскажу.

Друзья не исчисляются в цифрах. Это не коллекция. Нельзя однажды проснуться и просто сказать: «Мне нужны друзья». *сходил в магазин, прошерстил ленту друзей в соцсетях*

Не исчисляйте друзей цифрой на Facebook или количеством подписчиков в Twitter, Tumblr или Instagram. Истинная дружба складывается из воспоминаний, совместного опыта, бед, через которые вы прошли вместе. Это крепкая, проверенная годами связь с живым человеком, а не парнем-из-Интернета. Не надо ее искать, она сама найдет тебя. Отношения крепнут, ты находишь все больше общих интересов и вдруг понимаешь, что эта связь – самое близкое к тому, что можно назвать романтикой. Да, так и есть – истинная дружба это отношения без секса и влечения. Друг не осудит, не станет сплетничать и завидовать. Он будет рядом во что бы то ни стало. Он поддержит тебя в трудную минуту и искренне порадуется всем твоим достижениям. Он позволит тебе быть самим собой, хорошим и плохим. Это как улица с двухсторонним движением – ты не только берешь, но и даешь.

По мере взросления твои жизненные цели порой отдаляют тебя от друзей. Буквально. Двое моих лучших друзей сейчас живут в других странах. Вы, наверное, думаете: «Коннор, должно быть это так сложно, поддерживать отношения на расстоянии». Ошибаетесь. Лучшее в дружбе то, что вы можете оставаться на связи в любой точке мира. В наше время есть Skype, FaceTime, эсэмэс, аудио- и фотопослания и всевозможные социальные сети. Мы с друзьями постоянно кидаем друг другу фотки и созваниваемся каждую неделю. Это не так уж трудно. Мы болтаем обо всем на свете. Я могу доверить своим лучшим друзьям самые сокровенные тайны и при этом знать, что они не осудят меня. Это круто. И когда по воле случая мы оказываемся вместе, наше общение возобновляется, как будто мы и не расставались. Какая разница, где мы и чем заняты. Мы счастливы быть вместе, а все остальное не имеет значения.

Дружба – это настоящее сокровище, и неважно, идет ли речь о друзьях, которых ты знаешь много лет, или тех, что ждут тебя в будущем. И вот еще что: некоторым людям вы можете не понравиться. Да и вам нравятся далеко не все. Ничего страшного. Это не имеет значения. Важно встретить тех, кто понимает тебя, принимает и на все готов ради тебя. Даже если придется залепить снежком в лицо какому-то бедолаге, а потом сидеть на скамейке провинившихся зимним морозным днем.

Страх пропустить что-то важное

Ненавижу пропускать что-то важное – так всегда было и будет. Особенно сильно я переживал это в детстве, и следующая история лишь тому подтверждение.

Мне восемь лет, выходные, вся семья дома – каждый занят своими делами. Мой папа, будучи прекрасным отцом, решил порадовать меня поездкой: только мы вдвоем. Я играю в своей комнате, заходит папа и с улыбкой рассказывает о своей задумке: «Кон! Давай вдвоем отправимся на озеро, порыбачим, а потом поедим мороженого! Как тебе идея?»

«Прекрасная идея», – думаю я. Есть лишь одно НО. «А что будут делать остальные, пока нас нет?», – недоверчиво спрашиваю я. Папа смеется: «Не знаю! Но уж точно им будет не так весело, как нам». Именно это я и хотел услышать. «Отлично, – отвечаю я. – Никакого веселья. Пусть не занимаются ничем интересным, пока нас нет. Просто сидят и не шевелятся». Папа, наверное, подумал, это звучит мило, но я-то говорил всерьез. Я не хотел, чтобы кто-то веселился в наше отсутствие, ведь так я не смог бы разделить с ними эту радость. Каким же я был вредным в детстве!

Я редко пропускал важные события… и это все еще напрягает меня.

Забавно, но ничего не изменилось с тех пор (нет, я больше не маленький вредина, но я по-прежнему не люблю, когда другие веселятся без меня). У меня начинается мандраж от мысли, что мои друзья или родные отлично проводят время в мое отсутствие. (Кстати, а люди все еще используют это слово – мандраж? Я вроде нет. Кто я? Кто вы?? Как я сюда попал??? УХОДИТЕ!)

Я часто задумывался, что же это за черта характера такая, и недавно разобрался благодаря моему другу.

– Так у тебя типичный СПЧВ, – сказал мой друг таким тоном, будто это самый обычный медицинский диагноз.

– Что у меня?! – переспросил я, решив, что это смертельная болезнь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.