Онлайн чтение книги Ранее известная как Америка FKA USA
7

Прошло несколько долгих секунд. Даже глаза Бернхема-папаши глядели на меня с жалостью (я хочу сказать, жалостливее, чем если бы они просто плавали в банке, наполненной чем-то, что напоминало ядерные отходы).

– Президент Бернхем, сэр… – Я пытался придумать, как сформулировать то, что мне нужно было сказать, чтобы меня не уволили[37]«Справочник сотрудника по совершенствованию деловой практики», параграф 214, подраздел А (1) iii: Критика Федеральной Корпорации или любых ее дочерних компаний, технических регламентов или сотрудников Корпорации является прямым нарушением предписания компании о «Конструктивной позиции!» и, в ряде случаев, расценивается как государственная измена.. – Я не знаю, где вы развили свой интеллект, но я всего лишь оператор ручного управления – и даже не особенно хороший. Я всегда делаю перерывы, чтобы пописать… Я хочу сказать, я только что произнес слово «пописать» при президенте. – Я не планировал использовать этот аргумент, но мне показалось, что пришло время указать на это. – Я ведь никто, сэр.

– Я знаю, – спокойно сказал он. Я был немного раздражен, что он так быстро со мной согласился. – Именно поэтому ты нам и нужен. Мы выиграли себе несколько дней – может, неделю – снаружи. Содружество наложило санкции на Федерацию, парализовав ее серверы.

Я был потрясен до самых яиц. Если Содружество сотрудничает с Новым Нью-Йорком, то мир, должно быть, балансирует на грани апокалипсиса: соперничество между ними было практически прописано в Конституции[38]В Федеральной Корпорации это был жаргонный термин для «Справочника сотрудника по совершенствованию деловой практики». И стоит отметить, что в Содружестве соперничество было фактически закреплено в Конституции, которая также предусматривала, что поддержка Янкис, родной фэнтезийной бейсбольной команды Федеральной Корпорации, было преступлением, караемым смертной казнью..

– Но это было нужно лишь затем, чтобы надавать им по рукам; серверы Федерации снова включатся и заработают, это только вопрос времени. А пока Рафикова не чует даже намека на то, чем мы занимаемся.

– Но чем именно мы занимаемся?

Он вздохнул, как будто надеялся, что я не подумаю спросить.

– В мире есть только один человек, достаточно умный, чтобы остановить Яну Рафикову. И, к сожалению, это сама Яна Рафикова. Но, как ты можешь догадаться, ее сотрудничество в данном случае крайне маловероятно.

– А почему бы вам просто ее не убить? – Я не хотел указывать на очевидное, но «Кранч» в самом деле имел репутацию компании, которая выходила из дипломатических тупиков самым незатейливым способом. Даже юный и преданный сотрудник читал это между строк всякий раз, когда один из врагов нашего государства внезапно давился от куриной косточки или же тонул в озере во время отпуска. Потому что… где вообще можно найти куриные кости в наше-то время? Где вообще найти такое озеро, в котором не было бы токсичных веществ, чтобы там можно было искупаться? Мы были почти уверены, что весь смысл работы Отдела торговли иностранной валютой и услуг заключался в том, чтобы рассылать убийц и шпионов по всему континенту. Старшая сестра Джареда, Райли, получила назначение в Содружество и однажды отправила домой ожерелье из ракушек – красивое, если не считать запекшейся на нем крови.

Президент Бернхем не дрогнул.

– Мы бы так и поступили, если бы точно знали, где она находится. Но она хорошо защищена. А в Российскую Федерацию практически невозможно проникнуть, учитывая военную угрозу в Пенсильвании[39]Пенсильвания была одной из самых важных колоний Советской Федерации, необходимой для сдерживания исходящих от Федеральной Корпорации угроз, и имела решающее значение для победы в войнах, последовавших за распадом США. С начала 50-х годов она служила огромным военным аванпостом и была местом дислокации для рекордных 450 000 военнослужащих действующей армии.. – Кроме того, если она подключена к другим людям (если ей удалось-таки подавить их сознательное мышление или сохранить их в облаке), все они могут умереть вместе с ней. Нет. – Он покачал головой. – Рафикова придумала технологию. Она же и должна придумать, как это остановить.

Пока я его слушал, заболела шея.

– Но зачем ей это?

– У нее не будет выбора. – Он наклонился вперед. – Много лет назад, когда Рафикова училась в МТИ, она пожертвовала образец своей мозговой ткани для неврологического исследования мозга под руководством одного перспективного аспиранта. Он проверял теорию о том, что можно пересаживать мозговую ткань между людьми или даже между особями разных видов.

– Альберт Коуэлл, – сказал я.

Президент Бернхем кивнул.

– Коуэлл клонировал предоставленную ему мозговую ткань для использования в сотнях экспериментов в течение последующего десятилетия. Большинство из них потерпели неудачу, но в один прекрасный момент полдюжины видов животных cмогли похвастаться тем, что обладали небольшой частицей мозга гениальной Яны Рафиковой. Потрясающе, не правда ли? Только представь себе крысу-мусорщика с неврологическим арсеналом и самосознанием высшего примата.

Он в точности описывал агентов Кадровой службы, но я не стал этого говорить.

– Но когда разорвало линию разлома Сан-Андреас и за этим последовал распад страны, он потерял наработки по всем своим успешным экспериментам, а также всю оставшуюся мозговую ткань, которую с такой тщательностью клонировал и чью клеточную смерть наблюдал поколениями. – Бернхем замолчал. – Всю, за исключением одного образца.

Наконец-то я все понял.

– Тот козел.

– Тот козел, – подтвердил Бернхем, еще раз кивнув. – Последнее живое млекопитающее, нервная ткань которого содержит пригодный образец мозга Рафиковой.

– Кроме Рафиковой, вы хотели сказать, – уточнил я.

Бернхем попытался приложить палец к носу[40]Жест, означающий: «никому ни слова» или «это наш общий секрет» (прим. пер.). , но дрожь была настолько сильной, что вместо этого он провел пальцем по верхней губе.

– Не пойму, как мистер Роупс и это животное вообще встретились. Возможно, даже, мистер Роупс был под контролем Рафиковой и намеревался убить козла. Или же это было счастливое совпадение. Но именно это дало нам возможность неожиданным образом дать ей отпор.

– Как?

– Альберт Коуэлл был основоположником Фрактальной мозговой теории. Он полагал, что любая часть мозга, независимо от того, насколько она мала, отражает структурный паттерн и единство целого; это означает, что целое может быть восстановлено из любой составной части. Теперь он воплотит эту теорию в жизнь.

На секунду я замешкался.

– Вы хотите сказать, что Коуэлл хочет воссоздать мозг?

– Не просто мозг. Мозг Рафиковой. – Он вдруг стал суровым. – И он не просто хочет, он должен это сделать. От этого зависит судьба континента – и судьба мира.

Некоторое время мы сидели молча. Все это было безумием. И я до сих пор не знал, куда я вписываюсь.

Президент Бернхем, должно быть, точно знал, о чем я думаю.

– Ты спас козлу жизнь, – сказал он тихим голосом. – Животное будет тебе доверять.

И тогда внезапно я понял:

– Вы не можете… – Мне казалось, что я вдохнул горсть Провизии™, разложенной на химические компоненты. – Не хотите же вы сказать…

Теперь улыбка президента Бернхема была такой огромной, что казалась дырой, проделанной в его лице.

– Ты отправляешься на Запад.