Онлайн чтение книги Расмус, Понтус и Глупыш
Глава четвёртая

Расмус выпрашивал у родителей Растяпу целых полгода и обещал, что никому из домочадцев не придётся заботиться о собаке – он сам будет за ней ухаживать.

Папа сначала не очень верил:

– И сам будешь гулять с ней по утрам? Даже не думай выпускать собаку в сад – она начнёт гавкать, разбудит соседей, испортит все клумбы, а потом убежит и подерётся с другими собаками.

– Я буду гулять с ней каждое-прекаждое утро, – уверял Расмус, – это же так интересно!

– Думаешь? – спросила мама. – Это зимой в двадцать градусов мороза и в семь часов утра?

– И в ветер скоростью тридцать метров в секунду? – подхватила Приккен. – Наш Расмус пойдёт выгуливать собаку?

– Именно так он и сделает, – твёрдо ответил Расмус.

И ему подарили Растяпу. Но лёжа по утрам в тёплой постели и глядя на Растяпу, стоящего у двери с молчаливым упрёком в глазах: «Ну что, мы совсем никогда не пойдём гулять?», Расмус порой от души желал, чтобы собаки были устроены чуточку по-другому. Так, самую капельку: чтобы им хотелось на улицу только в хорошую погоду, и уж никак не раньше двенадцати дня. Но Растяпа, как ни странно, хотел гулять в семь утра и в сильный ветер, и в проливной дождь. А согласно устройству мамы, Расмус должен был держать слово. Правда, иногда случалось, что с Растяпой гулял папа, когда вставал в утреннюю смену или, наоборот, возвращался с ночной, но чаще всего Расмус делал это сам, и на совесть. У кровати его всегда стоял будильник, каждое утро ровно в семь помогавший Растяпе поднять хозяина на ноги.

В четверг утром Расмусу очень хотелось спать, но когда прозвенел будильник, он выполз из кровати и, пошатываясь, с полузакрытыми глазами побрёл в ванную. Он сунул голову под кран, чтобы скорее проснуться. Потом украсил зубную щётку длинной изящной змейкой зубной пасты, подставил её под струю воды так, что паста смылась почти начисто, засунул щётку в рот, пару раз яростно провёл ею по зубам, и на этом утреннее умывание закончилось. Расмус вышел из ванной. Мокрое полотенце осталось на краю раковины, из незакрытого тюбика на полочку под зеркалом натекло белое пятно, вся ванная была мокрой – за исключением мыла. Зато теперь уж у мамы не будет никаких сомнений, кто мылся последним.

– Ну как это ты не понимаешь, что по утрам людям хочется поваляться в постели? – сказал он Растяпе, выбегая через чёрный ход на улицу.

Растяпа, очевидно, совершенно этого не понимал – он в таком восторге набросился на клумбу с фиалками, что земля полетела из-под лап во все стороны.

– Эй, Растяпа, нельзя! Пойдём-ка лучше посмотрим, не гуляет ли Тесса.

Это был чистой воды манёвр только для того, чтобы Растяпа позволил надеть на себя ошейник. Тесса была короткошёрстная такса, к которой Растяпа питал симпатию и которая действительно выходила на прогулку как раз в это время. Растяпа очень любил эти утренние свидания. А вот Расмус – нет. С Тессой обычно гуляла ужасная белобрысая девчонка по имени Марианн. Мало того что она была девчонкой, что уже само по себе недостаток, так она была ещё и болтливой девчонкой! А этого Расмус не выносил. Абсолютно. Когда из-за собак им приходилось встречаться, и Марианн начинала болтать, Расмус точно терял дар речи. Он отвечал односложно и равнодушно, а взгляд устремлял вдаль, только чтобы не видеть Марианн Дальман.