Онлайн чтение книги Рассекреченное королевство. Книга вторая. Испытание Fray
8

Я не ошиблась: белый шелк вошел в моду, и берег реки расцвел всеми цветами и фасонами прогулочных платьев. Швеи расстарались: кто-то стянул длинные узкие рукава лентами, кто-то пышно присборил их, раздув, словно паруса бригантин, кто-то украсил оборками глубокое декольте или подол платья.

– А тебе такие не по вкусу? – спросил Теодор, кивком головы указывая на Виолу, Паулину и трех незнакомых мне женщин в платьях-сорочках и громадных, оплетенных шелком головных уборах, напоминающих сплющенные шляпки грибов.

– Я не хочу быть как все, – ласково улыбнулась я.

Я перешила старое бледно-серое платье, обрезав перед и выставив на всеобщее обозрение алый корсаж, демонстрируя тем самым поддержку реформ.

– Твое изобретение, похоже, теперь живет собственной жизнью, – сдавленно хихикнул Теодор.

Оглядев море белых платьев, я заметила на каждом из них отличительный знак – ало-серый пояс, кокарду или декоративные ленты. Они бросались в глаза, они горели, как винные пятна на скатерти, как кровь на снегу. Я улыбнулась краешком губ. Мои платья-сорочки не просто вошли в моду, но, похоже, приобрели и политический подтекст. Я распушила на своем плече завязанную двойным бантом кокарду.

– Я надеялся повстречать вас здесь, Ваше высочество. – Какой-то джентльмен в темно-синем костюме приблизился к Теодору.

Услышав обращенный к нему титул, принц выдавил вымученную улыбку. Пикник пикником, но светские условности на нем соблюдались неукоснительно, не то что в салоне Виолы.

– С вашего дозволения, прежде чем отдать свой голос «за» или «против», я бы хотел прояснить порядок голосования, предложенный в «Билле о реформе».

– Я к вашим услугам, – еле слышно вздохнул Теодор.

Я незаметно отошла от них и направилась к Виоле.

– Софи! – воскликнула она и схватила меня за руку, едва я оказалась в пределах досягаемости.

Паулина приветствовала меня благосклонным кивком, а две женщины из тех трех, что были мне незнакомы, плавно заскользили к увитой розами беседке.

– Как здорово, что вы тут! Теодор сказал, может статься, что вы не придете…

По счастью, Виола оборвала себя на полуслове – необязательно оповещать всех, что мое нежелание приходить сюда вызвано обилием невыполненных заказов.

– Сто лет вас не видела! – улыбнулась Паулина.

– Вам следует чаще появляться у меня в салоне, – добавила Виола. – Или вы все свободное время проводите с Ее Величеством королевой, выбирая шелка для подвенечного платья и рецепты для свадебного торта?

Я принужденно рассмеялась, точнее, затравленно пискнула. Виола не знала, что родители Теодора пока официально не признали нашу помолвку.

– Ах, столько дел навалилось, – ответила я. – А вы обе решили остаться в городе на все лето?

– Я собираюсь уехать на юг, на наше старое пепелище недели через две, – покачала головой Паулина. – Мы с матушкой ждем, когда отец освободится от дел и…

Покосившись на трех стоящих поодаль женщин, она решила не продолжать.

– Старое пепелище, как же! – покатилась со смеху Виола. – Да будет вам известно, Софи, что семейство Хардингхоллов владеет очаровательной усадьбой на берегу Рок-Ривер. А какой у них сад – загляденье!

– У нас самые сладкие груши во всей Галатии, – согласилась Паулина. – И отменный сидр.

– В моем погребе как раз найдется местечко для еще одной бочки, – подала голос женщина, которую я не знала.

Она была старше нас, однако тонкие ниточки седины, мелькавшие в каштановых волосах, нисколько не умаляли ее красоты и сияли, словно лучики солнца.

– Замечательно, – усмехнулась Паулина и вдруг спохватилась: – Ах, вы ведь не представлены леди Соммерсет!

– Не имела чести, – застенчиво подтвердила я.

Леди Соммерсет пронзила меня уверенным взглядом холодных серых глаз.

– Леди Дорсет Соммерсет, – начала Паулина, – позвольте представить вам Софи Балстрад. Софи, леди Соммерсет – жена лорда Соммерсета, члена Совета дворян, и дочь лорда Оукса. Леди Соммерсет, мисс Балстрад…

– Я прекрасно знаю, кто она такая, – натянуто улыбнулась леди Соммерсет. – Здесь это ни для кого не секрет.

Пробежав пальцами по золотой обручальной цепочке у себя на запястье, я удержалась от резкого ответа – им ничего не добьешься. Вместо этого я опустила глаза долу, обдала морозным холодом изящные шелковые туфельки леди Соммерсет – единственное бесчинство, которое я себе позволила, – и благонравно пробормотала:

– Для меня знакомство с вами – это честь, миледи.

– Само собой, – только и ответила она.

Виола погладила меня по руке.

– Я умираю от жажды. Может, выпьем чего-нибудь?

Я радостно согласилась, и Виола потащила меня к оплетенной виноградом беседке, где нас ждали столы с малюсенькими пирожными и фруктами на величественных блюдах. Посреди беседки, почти скрытая среди ваз с розами, возвышалась хрустальная чаша с пуншем.

– Вы тут ни при чем, – успокаивала меня Виола, погружая кубки в горячую жидкость. – Такой уж у леди Соммерсет нрав. Муж ее – пустое место, сама она – дрянная управительница имения. Только и остается, что кичиться титулом направо и налево.

– Да нет, дело во мне, – понизила я голос. – Понимаю, она умом не блещет, но все это… все это не случайно. Здесь все не так, как в вашем салоне.

– Что ж, – тряхнула головой Виола и лихо отпила глоток пунша. Тонюсенький ломтик апельсина заскользил к краю кубка. – Неважно, каковы ее политические убеждения. Будьте вежливы – несмотря ни на что.

– Политика, – процедила я. – Куда ни глянь – везде одна политика.

– Ну, а вы сами, – Виола отогнала ломтик апельсина от кромки кубка, – похваляетесь тут золотом, колете глаза своей цепочкой. Разве можно стерпеть подобную насмешку!

– Вы лучше меня знаете, скажите, сколько человек меня здесь ненавидит?

Виола отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.

– Ума не приложу, какие здесь у кого политические воззрения. Сторонники реформы видят в вашей предстоящей женитьбе благословенный знак, а противники – политическую аферу в лучшем случае и пренебрежение Теодора своим долгом – в худшем. Хотите узнать, кто и как проголосует за «Билль о реформе», – разошлите приглашения на свадьбу и посмотрите, кто их примет, а кто отделается извинениями.

Виола рассмеялась, но я-то знала, что шутки в ее словах – всего лишь доля.

Любопытство пересилило во мне обиду, и я оглянулась на леди Соммерсет. Она присоединилась к толпе своих подруг. Ни одна из них не носила белое платье-сорочку, а на троих я заметила отделанные золотой каймой ярко-синие ленты, собранные в замысловатые банты. Еще одна украсила белоснежную, оплетенную шелком шляпу золотисто-синей розеткой. Леди Соммерсет, мельтеша руками и вздымая волны шелка, выудила из кармана маленькую книжку. Я прищурилась, но название не разобрала. Однако, глядя на самодовольно ухмыляющиеся лица, тотчас догадалась о ее содержании – наверняка одна из безнравственных книжонок с сальными диалогами или же сатирический памфлет, в метафорических выражениях жалящий какую-нибудь известную персону.

– А я-то думал, мы собрались, чтобы поиграть в крокет. Но оказалось, что мяч – это я, а «Билль о реформе» – воротца, – пошутил подошедший к нам Теодор. Выглядел он утомленным.

– Пора начинать игру, – спохватилась Виола. – Единственное, что способно удержать всех их в рамках приличий, – это возможность подубасить что-нибудь палками.

Фланирующей походкой она направилась к игровой площадке, подготовленной в дальнем конце сада, где обычно неспешно прогуливались парами, и жестом поманила нескольких дам. Единственный раз я играла в крокет, точнее, безуспешно пыталась попасть по мячу в крошечном, обложенном дерном саду моего бывшего нанимателя на празднике Средизимья, однако, к моей несказанной радости, я оказалась не самым худшим игроком – все из нас играли из рук вон плохо. Я смеялась и перебрасывалась шутками с леди и джентльменами, игравшими рядом со мной, и – невероятно! – они нисколько меня не чурались.

– Скажите, пожалуйста, – обратилась ко мне одна довольно пышная дама с лазорево-голубыми глазами и в шелковой шляпке того же цвета, – это правда, что простолюдины в самом деле хотят выбирать своих представителей?

Я вовремя спохватилась и, не дав сорваться с языка первому, что пришло в голову, рассудительно ответила:

– Да, это правда. Почему бы им их не выбирать?

– Просто я слышала от многих знакомых, что обычные люди не способны брать на себя такую ответственность, – объяснила она, приподнимая крокетный молоток и смахивая с него листочек клевера. – Если Билль пройдет, им придется нелегко, должна заметить.

Я почувствовала комок в горле. Вот почему я здесь, напомнила себе, и невозмутимо произнесла:

– Они вполне способны брать на себя ответственность. Они несут ответственность за свою семью, они ее кормят и поят, растят детей, заботятся о стариках-родителях. Они вполне в состоянии позаботиться и о повышении благосостояния своей страны.

– Понимаю, – медленно проговорила дама, ошеломленная серьезностью моего ответа. – Ой, мой черед. Чудесная игра, вы не находите?

Лицо мое пылало; игра завершилась раньше, чем я прошла половину воротец, однако я ощущала себя победителем. Несколько леди и один лорд заинтересовались моим мнением о реформах и позволили открыто высказать свои взгляды и суждения, и я доходчиво, как только могла, поверила им надежды простого народа. Такого же простого, как и я.

– Похоже, этот пикник тебе понравился намного больше, чем тот скучный ужин, – заметил Теодор, когда мы катили обратно домой. – Я и не знал, что ты играешь в крокет.

– А я и не играю, – расхохоталась я. – Правда, я не догадывалась, что большинство дворян тоже никудышные игроки.

– Возможно, все дело в медовом пунше, – многозначительно намекнул Теодор. – Из-за него довольно многие промахивались по мячам. В любом случае в конце матча ты оказалась в самой гуще событий.

– Честно говоря, терпеть не могу быть в гуще событий, – призналась я.

– Знаю. И боюсь, что то, о чем я хочу тебя попросить, окажется тебе не по силам.

– Не по силам? Мне? – фыркнула я. – Уж позволь мне самой решать.

Теодор колебался недолго; видя мою непреклонную решимость, рассмеялся и сказал:

– Раз в пять лет правители Галатии, Квайсета, Восточного и Западного Серафа и Объединенных Экваториальных Штатов собираются на саммит. В этом году мы встречаемся в Среднелетье в Западном Серафе.

– Середина лета, Западный Сераф. Грустно, – задумчиво протянула я, предвидя заказы на легкие летние платья для королевы или какой-нибудь фрейлины и прикидывая, как бы их впихнуть в наше и без того плотное расписание пошива.

– У меня голова идет кругом, – вздохнул Теодор. – В самом деле, в этом году все наперекосяк. Король отказывается покидать Галатию – слишком свежи воспоминания о мятеже. А участие в нем квайсов-наемников, что официальные представители Квайсета продолжают упорно отрицать, еще более запутывает дело. Более того, единственный сановник подобающего статуса, которого не стыдно послать вместо короля, – совершеннейший профан и во всем этом смыслит, как свинья в апельсинах.

– И кто же он?

– Я, – скривился в ухмылке Теодор. – Я, Софи. Предполагается, что я возглавлю дипломатическое представительство в Западном Серафе… э, на сколько? На месяц? А я – ни в зуб ногой, что мне там делать.

– Ух, – выдохнула я, и сердце мое тоскливо сжалось. Как же я буду скучать здесь без него, пронзила меня мысль, но я отогнала ее прочь. – Но ты не совершеннейший профан, ты принимал иностранных посланников здесь, в Галатии. Ты много путешествовал.

– Ну да, – согласился он, вздыхая. – Я достаточно пообтесался на всех этих встречах с делегатами Восточного и Западного Серафа и Объединенных Экваториальных Штатов, даже присутствовал на чрезвычайно недружественной встрече с посланниками Квайсета. И да, помогал встречать делегацию, когда обсуждали брачный договор Аннетт. Но вряд ли у меня достаточно опыта, чтобы представлять страну на международной арене.

– Возможно, ни у кого в мире не хватит для этого опыта. Но лучше тебя никого не найти, мой наследный принц.

Я принужденно рассмеялась. У меня першило в горле – если Теодору суждено представлять интересы нашей страны в мире, мне придется повсюду сопровождать его.

– Я надеялся убедить тебя поехать со мной. – Предвидя мои возражения, он поспешно добавил: – Всего на пару недель. Может, чуть-чуть дольше, если путешествие затянется. При обычных обстоятельствах жена или невеста непременно сопровождают делегата. Наши обстоятельства не совсем обычные, но мне кажется, для тебя это – великолепная возможность донести свое послание. До простых людей Галатии, до дворян, до наших сторонников.

Этого я не ожидала.

– Я… я… боюсь. Понятия не имею, что мне делать.

– Я тоже, – ухмыльнулся Теодор.

Я закатила глаза – мастак же он преувеличивать.

– Я решил, что надо облегчить наши страдания, и пригласил Аннетт сопровождать нас. Она, впрочем, как и любой советник, дока в вопросах внешней политики, но что более важно, она прекрасно разбирается в мельчайших нюансах дипломатического этикета и знает, что допустимо, а что нет на приемах и званых обедах. – Теодор погладил золотой браслет. – А когда вернемся, начнем наконец-то планировать свадьбу.

Глаза мои распахнулись, и я согласно кивнула.

– Хорошо. Но давай начистоту. Я боюсь.

– Знаю. Я тоже боюсь.