Онлайн чтение книги Рассказы
Дитя ветров

Плато Ветров – легендарное плоскогорье в глубине Туркестана – манило к себе Брента золотом надежд. Издревле ходили слухи о неслыханных сокровищах, упрятанных на этом пустынном и плохо изученном плато.

Брент знал, что нужное ему место предположительно находится более чем на сотню миль западнее небольшой деревушки Юрган. Поэтому он первым делом отправился туда и попытался нанять верблюдов с погонщиками, чтобы пересечь пустыню.

Там он узнал, что достичь плато отнюдь не просто.

Молодой турок, по имени Дасан АН, нанятый им, сопровождал в качестве слуги других белых ровно столько, чтобы научиться презирать своих соплеменников. Ему нравилась одежда белых, и на отвратительном английском он разговаривал с Брентом так, словно они были единственными цивилизованными людьми в этой деревушке.

– Боюсь, эти невежды не захотят быть проводниками, – доверительно говорил он Бренту. – Они слишком боятся Плато Ветров.

– Что там может быть страшного? – спросил Брент, на что Дасан АН улыбнулся покровительственно.

– Они невежественные люди, сэр. Они страшатся ветров. Они говорят, что Плато – священное место ветров и ветры убивают каждого, кто попытается проникнуть туда. Они думают, что ветры – живые существа, а не просто воздух. Они говорят, ветры не беспокоят людей нигде, но убивают любого, кто приходит на их священное плато, поэтому они не ходят туда.

– Предложи им еще денег, – раздраженно сказал ему Брент. – Скажи им, я плачу двойную цену.

После недолгих переговоров со своими смуглыми собратьями Дасан АН вернулся к Бренту. Лицо его выражало полное презрение.

– Они не пойдут, сэр. Двойная плата ни к чему человеку, которого убивают ветры.

Брент выругался. Некоторое время он размышлял, а затем, придя к решению, повернулся к Дасан Ану.

– Хорошо, мы пойдем без них. Каждый оседлает верблюда и одного поведет. Четыре верблюда смогут нести всю воду и все необходимое снаряжение.

– Вы хотите сказать, что мы пойдем вдвоем, без проводников?

– спросил турок, храбрость которого поубавилась.

– Именно так, – сказал Брент и добавил: – Почему нет? Ты ведь не боишься ветров?

Турок принужденно засмеялся. – Вы любите шутить. Дасан АН не из этих, неотесанной деревенщины. Я был слугой белых людей и доходил до Тегерана.

– Отлично. Купи верблюдов. Мы выходим сразу, как будет готово снаряжение.

Оно было готово через два дня. Под уже слепящими лучами рассветного солнца они покинули Юрган верхом на фыркающих верблюдах и направились на запад в белизну соленой пустыни.

Через четыре дня далеко впереди смут но обрисовалась огромная, во весь горизонт, стена Плато Ветров. Этой ночью они расположились на ночлегу самой стены, – отвесной коричневой скалы в тысячу футов высотой, уходящей на много миль на север и на юг. И этой же ночью они услышали, как ветры задувают на плато.

Они смотрели вверх, в темноту, в сторону плато.

– Ветры там дуют очень сильно, – сказал Дасан АН. Брент кивнул.

– Без сомнения, плато является центром воздушных потоков, которые, сталкиваясь здесь, формируют устойчивые ветры. Поэтому твои люди считают его священным местом, где собираются ветры.

– Послушай, как они завывают! – добавил он. – Я рад, что нас нет там ночью.

Действительно, на плато дули сильные ветры. Их отдаленный рев, завывание доносились сквозь ночь до Брента подобно гвалту, создаваемому могучими, переговаривающимися между собой голосами, как добродушные крики веселой свары ветров-гигантов.

Они слышали ветры всех типов в этом подвижном реве высоко на плато: ветры трубящие, ветры завывающие и ветры визжащие, ветры-карлики и ветры-гиганты; будто все ветры собрались здесь и резвились, толкаясь и гоняясь друг за другом.

А затем меж голосов резвящихся ветров вклинился еще один, не похожий звук – высокий серебристый свист, пронзительный и радостный. Он походил на свист ветра, но было в нем странное качественное отличие. Он поднимался и падал, снова поднимался и падал, и, как только он прекратился, хор диких ветров зазвучал еще громче.

Они слушали, пока рев не ушел к северу, постепенно стихая.

Стало тихо.

– Довольно ветрено там, – нарушил тишину Брент. – Надеюсь, завтра будет лучше.

– Может быть, стоит подождать, пока уляжется ветер, – быстро предложил Дасан АН.

– Чепуха, я не собираюсь пасовать перед слабым ветром, – сказал ему Брент. – Чем скорее мы взберемся на плато, тем лучше.

– Абсолютно, абсолютно верно, – торопливо согласился турок.

– Мы цивилизованные люди и не боимся ветров.

На следующее утро они нашли зигзагообразную тропинку, ведущую вверх на плато, менее чем в миле от лагеря и начали подъем. Когда они тянули верблюдов вверх с уступа на уступ, Брент заметил, что его компаньон постоянно посматривает вверх, в направлении ближайшего выступа.

Ближе к вечеру они преодолели последнее препятствие и встали, тяжело дыша, на краю. Плато Ветров лежало перед ними – коричневая, бесплодная равнина. В нескольких милях возвышались две остроконечные скалы, но в остальном поверхность была ровная, пыльная, голая.

Там, где они стояли, ветров не было. Только в нескольких тысячах футов от них были заметны песчаные вихри, уносимые в разных направлениях.

– У тех скал должна быть вода, – сказал Брент, щурясь против солнца. – Надо ею воспользоваться.

Но Дасан АН смотрел на далекие песчаные вихри. – Видите, маленькие ветры. Будем надеяться, они к нам не приблизятся.

Брент посмотрел на них тоже. – Что, эти порывы? Они не могут нам повредить.

– Надеюсь, они к нам не приблизятся, – повторил турок, не отводя от них глаз.

– Пошли, попытаемся достичь скал до темноты, – сказал ему Брент.

Они тронулись, но Дасан АН продолжал пристально смотреть на маленькие удаленные вихри. Брент смотрел вперед на скалы и прикидывал шансы найти легендарные сокровища, как вдруг услышал испуганный крик Дасана:

– Маленькие ветры! Они приближаются!

Он повернулся и увидел, что, действительно, поднятые маленькими ветрами песчаные вихри скользили сейчас в их направлении. Они походили на маленьких песчаных джиннов, и казалось странным, что они способны двигаться вот так, группой. Нахмурившись, Брент повернулся к компаньону.

– Поторапливайся. Дасан, – сказал он сердито. – Эти слабые ветры не доставят нам беспокойства.

– Они идут! Они идут! – бормотал турок в панике.

С глухими проклятьями Брент повернулся, чтобы привести его в чувство, и в этот момет маленькие вегры настигли его.

Глаза его засыпал песок, и он, ослепленный, остановился. Стоя и протирая глаза, он чувствовал и слышал, как маленькие ветры шмыгали вокруг них, продувая все уголки их отряда, словно изучая его.

Вдруг все переменилось. Слабый шепот стал громким и сердитым. Ветры стали толкать людей и верблюдов к обрыву!

Брент крикнул Дасану Ану сквозь летящий песок, чтобы он удерживал верблюдов. Единственное, что они могли сделать, – это задержать животных, пока слабые порывы тщетно пытались отбросить их назад.

Эта небольшая буря прекратилась так же внезапно, как и началась. Маленькие ветры развернулись и помчались назад через плато в сторону остроконечных скал – группа быстро скользящих песчаных вихрей.

Дасан АН издал сдавленный крик. – Они видели нас. Они знают, что мы на плато, и сейчас призовуг на помощь большие ветры, которые нас убьют!

– Большие ветры чепуха! – ответил Брент. – Просто несколько порывов ветра, и тех уже не г. Неужели ты такой же суеверный, как и твои соплеменники?

Но апеляция к тщеславию Дасаиа Аиа оказалась тщетной, поскольку весь его скептицизм улетучился из-за охватившей его паники.

– Это не суеверие. Ветры – живые существа, хоть я и отрицал это! – заныл он. – Они видели нас, знают, что мы здесь и убьют нас, если мы не уйдем.

– Забудь об этой чепухе и займись верблюдами, – властно приказал Брент. – Потом опять тронемся в путь…

Он замолчал, глядя на меняющееся лицо Дасана Ана, которое превратилось в перекошенную маску неприкрытого страха. Его глаза наполнились ужасом.

Брент повернулся, посмотрел в ту же сторону и ощутил холодок в области сердца. Небо на западе потемнело от туч песка, поднятого сильными ветрами. Быстро усиливающийся вой наполнил воздух.

Он бросил поводья и прыгнул в направлении ближайшей ложбины в груде камней, крича: – Прыгай ко мне! Мы не сможем удержать верблюдов – оставь их!

– Ветры! – услышал он крик турка. – Идут большие ветры!

Затем Брент бросился в небольшую впадину и уже больше ничего не слышал из-за ужасающего рева приближающихся ветров. Он видел, как в ужасе понеслись верблюды. Он видел Дасана Ана, завороженно смотрящего на приближающиеся тучи песка, словно очарованного видением смерти. Затем словно ад накрыл его, ад из ветра вместо пламени. Ничего нельзя было понять.

Он увидел, как ветры подхватили Дасана Ана и швырнули на камень. Вновь и вновь взлетало в воздух тело турка, чтобы обрушиться вниз, пока не превратилось в кровавое месиво.

Краем глаза он заметил верблюдов, захваченных могучими ветрами и сброшенных с обрыва. Затем он почувствовал хватку ветров, пытающихся оторвать от земли его тело, и услышал их жуткий рев, гром титанического безжалостного гнева.

Сотрясаемый ужасными ветрами, Брент вжимался в свое маленькое убежище, цепляясь пальцами за скалу. Его потащило вперед, бешеный рев становился мощнее. Ветры протащили его еще дальше из убежища. Он услышал пронзительный, рубящий свист, и тело его освободилось. Ветры начали поднимать его в воздух.

В этот момент он услышал серебряный свист, резкий и настойчивый. Ветры опустили его снова на скалу.

В полубессознательном состоянии Брент поднял голову и увидел, что песчаные тучи немного отступили от него. А сквозь дикие ветры к нему бежала девушка. Девушка, от которой исходил серебряный свист. Изящная бронзовокожая девушка, в развевающемся белом платье, с голыми руками и ногами, с золотыми волосами, развевающимися на бегу.

Она бежала с такой быстротой, что сама казалась воздушной.

Он увидел живое красивое лицо с широко раскрытыми от волнения серо-зелеными глазами, направленными на него.

Странный свист снова сорвался с ее губ, и ему показалось, что рев ветров стал еще слабее. А затем он уже ничего не слышал и не видел – сознание покинуло его.

Когда Брент проснулся, то не сразу вспомнил, что с ним случилось. Он знал только, что лежит в темноте на чем-то мягком и теплом. Он попытался вспомнить, где он, и быстро вспомнил. Он вспомнил подъем на плато, гибель Дасана Ана и внезапное отступление ветров.

Девушка с серо-зелеными глазами, умевшая издавать пронзительно-серебряный свист! Была ли девушка на самом деле?

И где он сейчас?

Брент сел и выяснил, что лежал на мягкой шкуре. Он осмотрелся в темноте.

Это была пещера довольно значительных размеров. Разнообразные фрукты, цветы и шкуры лежали вокруг, и родник поблескивал в углу. В конце пещеры сквозь круглое отверстие виднелось небо, усеянное звездами.

Удивленный, он поднялся на ноги и вышел через это отверстие наружу. В свете звезд он увидел, что пещера, в которой он лежал, находилась в остроконечной скале, другая скала была рядом. Но как он сюда попал?

Перед ним в тусклом звездном свете, словно приведение, лежала равнина, Плато Ветров. Не более чем в сотне ярдов от него двигалась изящная фигура в коротком белом платье. Она бегала, прыгала, танцевала. Это была девушка, которую он видел перед тем, как сознание покинуло его.

Девушка не замечала его. Она бегала, меняя направление с неправдоподобной скоростью. И полдюжины маленьких ветров дули ей вслед, взбивая песчаные вихри до уровня се глаз. Хотя она была быстра и ловка, ветры были еще быстрей. Маленькие ветры танцевали, издавая весеиый свистящий шепот. И с губ девушки срывался веселый свист.

Неожиданно она увидела Брента, остановилась как вкопанная, глядя в его сторону, а затем медленно пошла к нему. Он снова увидел в свете звезд живую красоту ее лица. Ее глаза, чистые как небо, с диким огоньком, пристально смотрели в его глаза, Вокруг них обоих закружили, задули маленькие ветры – танцующие песчаные вихри. Брент почувствовал, как они стали хватать его за одежду, ерошить волосы, ведя себя как непослушные дети рядом с двумя взрослыми.

Он пристально поглядел на девушку и изумленно воскликнул:

– Господи, ведь ты же белая! Что ты здесь делаешь, и как ты, белая девушка, сюда попала?

Девушка зачарованно слушала его со странно внимательным выражением на лице. В ее голосе, когда она заговорила, отчетливо был заметен оттенок серебристого, высокого свиста.

– Девушка? – повторила она неуверенно. Затем указала пальцем себе на грудь. – Девушка – Лора.

– Тебя зовут Лора? – вскричал Брент. – Тогда ты англичанка.

Меня зовут Брент, Дик Брент.

– Брент? – повторила она. Ее чистый лоб наморщился от мыслей, глаза заблестели. – Англичанка?

Он схватил ее за руку. Он забыл все от возбуждения – найти белую девушку на этом пустынном плато! Как она сюда попала, и сколько она уже здесь? Как она живет здесь?

На его быстрые, возбужденные вопросы она отвечала вначале хмурым взглядом. Внезапно слова неуверенно, рывками стали выговариваться ее высоким и сладким голосом.

– Почти… я разучилась… говорить! – сказала она ему. Я почти совсем забыла мужчин… людей…

– Забыла их? – произнес Брснт. – Но как долго ты здесь прожила в одиночестве?

– С тех пор ка… как… – казалось, ей недоставало слов, и она опустила руку на уровень талии. – С тех пор как я была такой.

– Ты хочешь сказать, что попала сюда еще маленькой девочкой? – спросил Брент с недоверием.

Ее голова качнулась. Казалось, она ищет давно забытые слова, чтобы начать свой рассказ.

– Мой отец и другие люди пришли сюда очень давно, и я была с ними. Они за чем-то охотились. Золото? Не знаю.

– Но что с ними случилось? – хотел знать Брент.

Ее ответ был прост и будничен. – Ветры убили их. Ветры рассказали мне, что они убили много людей, пытавшихся сюда прийти.

Брент поглядел на нее ошеломленно, сбитый с толку ее словами. И в то же время он ждал подобных слов, он ощущал то странное качество в девушке, которое придавало обыденность тем ее словам, которые звучали абсолютно фантастично.

– Ветры рассказали тебе? – спросил он. – Ты говоришь о них как о живых существах.

Глаза Лоры удивленно раскрылись. – Ну конечно, они живые.

Брент возразил энергично: – Чепуха! Ветры не могут быть живыми, они просто воздух!

– Разумеется, но они живой воздух, – ответила Лора. – Они двигаются в неживом воздухе точно так же, как мы, живые люди, двигаемся по неживой земле, и как среди нас, так и среди них некоторые из них большие, а некоторые маленькие, одни сильные, а другие слабые. Их жизнь не похожа на нашу, но они живут и многое умеют. Если бы они не были живыми, разве бы они отвечали мне, когда я зову их вот так?

Она быстро сжала губы, и серебряный свист рассек темноту.

И в ответ из ночи откликнулись ветры, громко и победно трубя во всю свою силу. Казалось, они окружили девушку, тянули и толкали ее. Маленькие ветры бросились врассыпную, как только ударили и закружили эти сильные ветры. Брент услышал смех Лоры, затем ее свист, и сильные ветры умчались прочь вверх так же внезапно, как и появились.

– Теперь ты веришь, что ветры живые? – засмеялась она серебристо.

– Разумеется, нет, – ответил Брент. – Это просто небольшой шквал, должно быть обычный в этих местах. Это доказывает, что ветры – это просто ветры.

Лора сердито топнула ногой. – Это не так! Я позову их опять и докажу…

Но Брент схватил ее за руку, когда она подняла лицо.

– Нет, не надо. Я поверю, раз тебе этого хочется. Меня интересуешь ты, а не ветры. Как тебе удалось прожить столько лет на этом безжизненном плато? Как мог выжить ребенок, если остальные погибли?

Гнев у девушки прошел, она взяла Брента за руку и повела в темную пещеру. Она указала на мягкие шкуры, фрукты и мерцающий источник в углу пещеры.

– Очень просто. Я сплю на шкурах, а это я ем и пью.

– Но где ты достаешь свежие фрукты? – удивленно спросил Брент.

– Я их не достаю – ветры приносят мне все, что нужно, – ответила она просто.

Брент остолбенело посмотрел на нее, и ее ноздри вновь затрепетали от гнева. – Не веришь!

– Конечно, я верю тебе, – торопливо сказал он. – И потом, ветры поднимают разные вещи и переносят их на большие расстояния. Но как же случилось, что все были убиты, а ты осталась жива?

Прежде чем ответить, Лора взяла его руку в свою маленькую и мягкую и усадила его рядом с собой на шкуры. Ее лицо напряглось и нахмурилось. Брент наблюдал за ней зачарованно в тишине, нарушавшейся только далеким, непрекращающимся шепотом ветров.

Она говорила медленно, все еще с трудом подыскивая слова.

– Немного я могу сейчас вспомнить о том времени, – начала она. – Мой отец, другой белый мужчина, которого я помню, и темнокожие погонщики больших животных, на одном из которых ехала я. И я помню трудный подъем на плато. Затем сильные ветры, пришедшие в гнев и избивающие нас. Я помню, как мой отец и другие были сброшены ветрами с обрыва. Я помню крики падающих людей и рев ветров.

– Ветры схватили и меня, подняли в воздух. Но не убили сразу, возможно, потому, что я была маленькой. Они играли со мной!

Ветры перебрасывались мною как мячиком. Они смеялись, забыв гнев, и играли со мной. Затем один из них забрал меня от других, он был особенным. Сильный, но нежнее и мягче остальных. Он принес меня сюда. Я долго плакала, затем заснула, а когда проснулась, то этот ветер снова оказался рядом со мной.

Он обнимал меня, ласкал и успокаивал так, что я забыла свое горе. Он исчез и через некоторое время вернулся с фруктами, шкурами и другими вещами. Я отличала его от всех остальных и думала о нем как об отце-ветре, так как он заботился обо мне.

Я разговаривала с ним, и мне казалось, он слышал меня. Я не боялась больше, поскольку знала, что ветры меня не обидят.

Другие большие ветры пришли, взяли меня и начали снова со мной играть, но отец-ветер забрал меня у них и не дал им мучить меня.

Со временем все ветры узнали меня и привыкли ко мне. Они стали приносить мне еду, фрукты, вещи, которые они подбирали там, где живут люди. Я научилась различать их всех, узнала большие, могучие ветры, и маленькие, слабые, и те из маленьких, которые были самыми слабыми.

Я слушала звуки, которыми обменивались ветры между собой и научилась свистом подражать им и разговаривать с ветрами.

И хотя они не могут так слышать, как мы, я знаю, что они чувствуют мой свист и отвечают на него.

И ветры со всей Земли разговаривают со мной, а я с ними.

Ибо это плато есть место, куда они приходят отовсюду, а затем снова уходят, перемещаясь высоко над землей, и люди не знают об этом. Здесь они встречаются и играют, и здесь я говорила с ними.

Но многие из больших ветров остаются здесь почти все время, и один из них – отец-ветер. За все время, пока я здесь, он не покидал меня надолго. Именно его я люблю больше остальных ветров, хотя люблю я всех их.

Брент зачарованно слушал, но как только Лора остановилась, он поспешил возразить.

– Но, милая, это фантастично и невозможно! Ветры не живые существа – ты жила столько времени одна в их компании, что тебе стало это казаться на самом деле. Как может ветер слышать или говорить? Как может ветер говорить с тобой и понимать тебя?

Лора покачала головой. – Этого я не знаю, но они говорят и они слышат. Они понимают мой свист, и я понимаю их. Все, что я прошу у них для себя, они приносят. Разве я не попросила их не убивать тебя, когда они были готовы это сделать?

Брент посмотрел на нее. – По-твоему, шторм прекратился потому, что ты им сказала?

Лора кивнула. – Конечно. Когда я все увидела, то свистнула ветрам отпустить тебя, и они отпустили, хотя и неохотно, все еще гневаясь на тебя. Они помогли мне принести тебя сюда, хотя и этого делать не хотели.

Он потряс головой. – Я могу понять твою веру во все это, – сказал он. – Ясно, что на этом высоком плато всегда дуют ветры, и ясно, что цепочка счастливых случайностей помогла тебе спастись, когда ветры уничтожили отряд твоего отца. Естественно, ты одушевила ветры – единственное, что здесь существует, и вообразила, что можешь разговаривать с ними, а они с тобой. Но когда ты говоришь мне, что…

Брент резко остановился, почувствовав внезапную слабость.

Его качнуло, и Лора стремительно вскочила на ноги.

– Ты все еще слаб, – сказала она. – Я совсем забыла.

Она собрала несколько шкур и сделала из них удобную постель.

– Спи, – сказала она просто, и когда Брент лег, она также просто легла в свою постель из шкур.

Слабый и больной после трепки, заданной ему ветрами, Брент уснул почти сразу. Он проснулся утром в пещере, залитой золотым солнечным светом, не сразу поняв, где он находится, пока не услышал снаружи веселый серебристый свист. Он живо встал и вышел наружу, где увидел Лору.

Она заметила его появление и закричала: – Брент, он уже здесь! Ветер-отец!

– Что? – спросил Брент удивленно, – Смотри, вот же он! – воскликнула Лора со светящимся от счастья лицом. – Я только что рассказывала ему о тебе…

Брент увидел, что ветер обдувал девушку, мягко ерошил волосы под нежную мелодию.

Лора коротко свистнула, ветер оторвался от нее и направился в сторону Брента.

Брента охватила безотчетная паника, когда ветер коснулся его. Захотелось бежать, но он сказал себе, что это только ветер, только движущаяся масса воздуха. Он стоял, а ветер касался его мягко, как будто осматривая, изучая его.

Затем характер прикосновений изменился, его уже не изучали, а ласкали. Вот его щеки коснулся воздушный палец, он ощутил теплое дуновение на волосах, словно дыхание любящего существа. Сильная, напевная нота казалась бесконечно успокаивающей, умиротворяющей. Сердце его согревало странное тепло.

Этот теплый сильный ветер кружил вокруг них еще несколько мгновений, а затем, распушив волосы девушки, улетел. Брент чувствовал странное удовольствие, как обласканный ребенок.

– Ты понравился ему, Брент! – сказала Лора. – Я уверена, что ты ему понравился.

Брент сказал себе, что ему следует разделить странную фантазию девушки. Вреда от этого не будет.

– Я рад этому, – сказал он. И почувствовал радость, хотя и сказал себе, что это ничем не обосновано.

– Ветер-отец всегда рядом с плато, рядом со мной, – сообщила ему Лора, когда они шли по скалистой равнине. – Многие другие ветры остаются здесь тоже, но большинство из них приходят издалека, даже такие маленькие, как вон ге.

Она указала в направлении небольшой группы маленьких песчаных вихрей, беспорядочно танцующих неподалеку. В этот момент маленькие ветры изменили направление движения и заскользили в их сторону, как дети, которые вдруг увидели любимых родителей – подумал Брент, Девушка засмеялась и раскинула руки в стороны, словно приветствуя маленькие ветры. Они весело закружили, исполняя радостный танец, вокруг девушки и Брента, перегоняя друт друга – суматоха быстрых порывов ветра.

Брент поймал себя на том, что думает об этих маленьких ветрах как о живых игривых существах.

Маленькие ветры сбежали так же внезапно, как и появились, наперегонки друг с другом по равнине.

Лора засмеялась. – Хоть они всего лишь маленькие ветры, я люблю их едва ли не больше всех. Брент спросил: – Лора, ты никогда не хотела покинуть это плато? Найти других людей?

Она перевела ясный взор своих серо-зеленых глаз на него. – Зачем мне люди, если у меня есть всгры?

– Но не думаешь же ты жить на плато вечно, даже и с ветрами?

Она покачала головой, словно обьясняя нечто очевидное. – Но я не могу покинуть мои ветры!

Ее мягкие, загорелые руки обвили ему шею, и она посмотрела вверх на него умоляющим взором ребенка.

– Я хочу жить здесь, а сейчас, когда появился ты, я хочу, чтобы ты остался со мной. Ты останешься, Брент?

Брент невольно тоже обнял ее и вздохнул.

– Я останусь, – сказал он, – на некоторое время по крайней мере.

Брент остановился. Он сказал себе, что это временно, что через несколько дней он излечит девушку от ее фантазий и она уйдет с ним. Но он не хотел признаться даже самому себе, что начинает разделять ее точку зрения.

Он уже думал о ветрах как о живых существах, а не просто о движении воздуха. Он стал отличать один ветер от другого, словно людей. Большие, сильные ветры, гудевшие торжественно и величественно, средние своенравные ветры, с ревом носившиеся в разных направлениях, маленькие ветры, бегающие по плато, затевающие везде свои игры – он не мог уже думать о них иначе.

И еще один сильный и нежный ветер, который Лора звала ветром-отцом. Каждое утро, когда он и Лора выходили из пещеры, ветер-отец был тут как тут, приветствуя их. И каждое утро они находили у входа фрукты и вещи, которые, как утверждала Лора, приносили ветры.

Здравый смысл Брента говорил ему о невозможности в этих местах странных воздушных течений, способных постоянно приносить предметы издалека и оставлять их здесь. Но он не мог противостоять странному влиянию, которое оказывала на него убежденность девушки.

С раннего утра до позднего вечера вокруг Лоры постоянно крутились ветры. Их, казалось, рядом с ней было больше, чем на всем остальном плато. Действительно были ветры живыми или нет, но Брент видел, что девушка и вправду жила с ними как с друзьями.

И скоро ему начало казаться, что никакие друзья не могут быть более замечательными, более быстрыми и красивыми, чем те, что летали над миром, что ревели, свистели и пели с жизненной силой, бесконечно превосходящей жизненную силу жалких существ, ползающих по земле.

Эти друзья могли буйствовать так страшно, как никто другой, когда они с грохотанием неслись по плато, как пушечные ядра, а Брент и Лора бежали с ними.

Они могли быть игривыми, когда сильные порывы метались вокруг смеющейся пары, бегущей в укрытие пещеры. Но только ветер-отец мог быть нежным, его тепло Брент чувствовал всякий раз, когда ветер обдувал его.

Бренту стал казаться нереальным оставленный им мир, и он почти забыл цель, что привела его сюда, на плато. Все реальное для него воплощали сейчас Лора, плато и друзья-ветры. Все, пока однажды он не пробудился.

Этой ночью, когда он и Лора вошли в пещеру, что-то заставило его обнять ее и поцеловать. Она сопротивлялась мгновение, а затем вернула ему поцелуй. На лице Брента была решимость, когда он отпустил ее.

– Лора, мы уходим отсюда! – воскликнул он. – Я люблю тебя, и мы вернемся вместе в наш мир, мир людей.

Глаза Лоры заблестели, но в них светилось сомнение:

– Но ветры!

– Ты покинешь их ради меня, сейчас? – спросил Брент.

Она колебалась. Брент услышал рев ветров снаружи и задержал дыхание. Затем она прижалась к нему.

– Брент, я пойду с тобой! – заплакала она. – Куда угодно!

Но несколько секунд спустя сомнение снова появилось у нее на лице.

– Но ветры, – повторила она. – Не знаю почему, но я боюсь, они меня не отпустят.

Брент засмеялся. Он избавился от фантазий.

– Это всего лишь ветры, – сказал он и успокоительно добавил.

– Почему они не отпустят тебя, когда, как ты сама говоришь, они тебя любят?

Она ответила медленно. – Именно поэтому, боюсь, они не захотят меня отпускать.

Брент занялся изготовлением кожаных мешков для воды и фруктов. И через два дня они отправились в путь.

Перед тем как им покинуть скалы, ветер-отец овевал ее несколько минут, пока она свистела. Слезы были готовы затуманить ее чистые глаза, когда она повернулась к Бренту. – Я говорю ему – прощай, – сказала она.

– Попрощайся с ним и за меня, – сказал Брент, смеясь, и серьезная Лора просвистела несколько быстрых нот. Сильный, мягкий ветер коснулся Брента, обдул его, и это воздушное, любящее прикосновение заставило его с некоторым стыдом вспомнить свое легкомыслие.

Они пошли на восток. Маленькие ветры играли вокруг них, временами некоторые из более сильных ветров опускались откуда-то сверху, чтобы закружить вокруг них. Лора никого из них не приветствовала.

Но когда они приблизились к краю плато, поведение ветров изменилось. Гудение выражало озадаченность и обеспокоенность, как казалось слегка нервничавшему Бренту. Он сказал себе, что поступает правильно, покидая место, вызывающее такие фантазии.

Ветры стали отталкивать их от обрыва со все большей силой по мере их приближения к нему. Лора повернула к Бренту побледневшее лицо.

– Они не хотят, чтобы я шла дальше, Брент, – сказала она.

Он взял ее руку в свою.

– Ветры нас не остановят, – сказал он. – Идем дальше.

Но ветры дули все сильней, стараясь не лустить их к обрыву.

Их становилось больше, а голоса звучали громче.

Брент и Лора, нагнув головы, прилагали все силы, чтобы двигаться дальше, ветры противоборствовали – не злобно, но сильно и решительно. Они начинали сердиться.

– Брент, как я и сказала, они меня не отпустят, – прокричала Лора. – Если мы пойдем дальше, они убьют тебя за то, что ты меня уводишь!

– Это случайные ветры – у такого обрыва всегда дуют такие странные ветры! – закричал он в ответ.

– Мы должны вернуться – пока они тебя не убили! – повторила она, приникнув к нему.

Брент неохотно согласился. – О'кей, на этот раз мы возвращаемся.

Они повернули назад. Медленно стихало сердитое буйство ветров вокруг них.

Вновь они радостно кружили вокруг девушки, но Лора не обращала на них внимания. Ее лицо все еще было бледным, когда они подошли к пещере.

– Они убьют тебя, Брент! Мы не должны больше пытаться.

– Мы попробуем снова, – сказал Брент упрямо. – Меня им не запугать, – но, увидев лицо девушки, быстро добавил: – Мы попробуем, когда у обрыва будет не так ветрено.

Она задумалась. – Если мы отправимся ночью, когда ветры играют где-то на плато, они нас не увидят.

Брент бодро ответил: – Мы пойдем ночью!

Этой ночью они ждали в пещере полной темноты, слушая, как шумят ветры в вершинах скал. Наконец шум стал стихать, ветры уходили в глубь плато.

Тогда они вышли. Трубящая веселая компания ветров уходила на запад, и звуки их буйства доносились глухо. Брент и Лора, не медля ни секунды, пошли на восток.

Им не встретился по пути ни один ветер. Лишь вдалеке слышалось завывание, когда они начали спуск, но когда они достигли пустынной равнины внизу и двинулись на восток, исчез и этот шум.

Утром они были уже за много миль от плато, которое уменьшилось до узкой коричневой полоски на горизонте позади них.

Вокруг простиралась белая соленая пустыня, плоская и мертвая.

– Ветры отстали от нас! – сказал Брент. – Я знал, что все будет в порядке, как только мы покинем плато.

Лора посмотрела назад. – Боюсь, они погонятся за нами, как только заметят наше исчезновение, – сказала она. – И догнать нас они могут быстро!

Брент потряс головой. – Они всего лишь ветры. Тебе пора это понять.

Она не ответила, но Брент заметил, что она все время поглядывает назад.

Через некоторое время она слабо вскрикнула и показала назад, где тучи песка двигались по пустыне.

– Они преследуют нас, Брент, – закричала она. – Они ищут нас!

Брент посмотрел туда, и мороз пробежал у него по коже.

Стараясь говорить спокойно, он сказал: – Лора, это только песчаные тучи. Мы должны продолжать свой путь.

Они двинулись дальше, но сейчас и Брент также поворачивался каждые несколько минут, чтобы взглянуть на огромные тучи песка, катящиеся по пустыне позади них.

Казалось, эти тучи не пропускали ни единого уголка пустыни при своем движении; и все же они неумолимо нагоняли торопливую пару. По пустыне катились десятки песчаных гигантов, десятки больших ветров.

Вскоре они уже слышали их отдаленный рев. И тогда Лора остановилась.

– Брент, нам надо спрятаться! – закричала она. – Это наш единственный шанс – укрыться и подождать, пока ветры уйдут.

– Но это неразумно – прятаться от ветров, – ответил он. – Они не охотятся за нами. Это всего лишь твоя фантазия.

– Я знаю, что они охотятся за нами и они убьют тебя, если найдут нас, – сказала она. – Мы должны…

Она замолчала и издала отчаянный крик.

– Слишком поздно! Они нас заметили!

Она показала на маленький вихрь поднятого песка, приближающийся к ним.

Этот маленький ветер остановился, крутанулся на месте, словно в сильном возбуждении, и помчался назад в направлении громадных песчаных джиннов.

– Они нас заметили! – повторила Лора. – Брент, если тебя убьют, я умру с тобой!

– Никого из нас не убьют! – сказал Брент. – Пошли.

Они ускорили шаг, затем побежали. Рев позади них становился все громче, но они не оглядывались. Пустыня вокруг них быстро темнела.

Лора упала, и Брент наклонился, чтобы помочь ей подняться.

– Бесполезно! – простонала она. – Мы не сможем от них убежать. Они идут, Брент! Но если ты умрешь, то я умру тоже!

Обняв девушку одной рукой, Брент смотрел на запад как пигмей, очарованный гигантами, собирающимися его убить.

По пустыне по направлению к ним с грохотом приближалось множество ветров, могучих песчаных туч, от которых исходил оглушающий рев, полный ярости и гнева. Десятки больших и сотни маленьких песчаных туч, большие ветры и маленькие ветры, готовые наброситься на два маленьких человеческих существа.

Лора неожиданно оторвалась от Брента и бросилась вперед на эти ветры, издавая бессмысленный иступленный свист. Ветры подняли ее и отбросили в сторону, как игрушку, опустив ее в безопасном отдалении.

Брент увидел, испытав секундное чувство благодарности, что ей ничто не угрожает. Затем ветры достали и его.

Его закружило и подняло вверх, выше и выше в воздух как будто огромными руками. В ушах стоял оглушающий рев, в котором слышался далекий крик Лоры.

На секунду тело его зависло в верхней точке, а затем было с ужасной силой брошено вниз на поверхность пустыни. Он зажмурился, ожидая смертельного удара.

Но его не последовало! Из схватки ревущих ветров он был неожиданно выхвачен и отброшен в сторону другим ветром – сильным и теплым, поставившим Брента рядом с Лорой. Брент узнал этот ветер, его Лора называла ветер-отец!

Ужасным ревом взорвались другие ветры, взрывом дикого гнева. Они ринулись вперед, стараясь вырвать Брента и Лору у ветра-отца.

Шквалы гнева, ад циклопических атак обрушились на них, но мягкий ветер твердо держал мужчину и девушку. Яростная борьба сражающихся ветров. Но вскоре она начала затухать.

Гнев больших ветров ослаб, и они стали уходить прочь, задувая в сторону запада.

Голоса их звучали громко, но гнев из них ушел. Казалось, что хором они изливали печаль. Глубокую печаль прощания.

Рядом с Лорой и Брентом остался один ветер, сильный и мягкий, ласкающий их. Они чувствовали легкое прикосновение воздушных пальцев на щеках, мягкие поглаживания волос, нежное пение в ушах. Затем и этот ветер исчез, и все стихло.

Лора прижалась к Бренту, обняв рукой за шею. – Это был ветер-отец, Брент! Он спас тебя для меня, он спас тебя от других и заставил их отпустить нас!

Брент с усилием приходил в себя. – Это была самая сумасшедшая и самая необычная буря, которую я когда-либо видел, – сказал он. – Пойдем, Лора, полагаю, ничто не помешает нам добраться до Юргана.

Они добрались без приключений до Юргана, а затем отправились дальше. И сейчас, когда они вернулись в привычный мир, то время на Плато Ветров кажется им странным сном.

Кажется странным, что можно даже на секунду вообразить ветры живыми существами.

Но Лора уверена, что ветры живые, и никакие рациональные объяснения не могут поколебать ее уверенность И Брент сам, вспоминая кое-что, не может не удивляться.

Но в одном он уверен несомненно. Куда бы он ни пошел со своей женой, ветров в этом месте больше, чем где-нибудь еще.

И ему это не нравится. Он не любит видеть, как ветры словно тянет к ней магнитом, хотя она, чтобы его не огорчать, никогда им не свистит.

Так же не любит Брент просыпаться ночью и обнаруживать, что и Лора не спит, прислушиваясь к ветру, стучащему ставнями, шелестящему в деревьях и умоляюще завывающему за окном, словно убеждая ее вернуться, соблазняя ее обещаниями свободы. Ибо, хотя Брент и говорит себе, что ветры – это просто ветры, он все-таки боится, что однажды ночью она ответит на зов.