Онлайн чтение книги Река, где восходит луна. Юная принцесса 평강공주 1
Глава 2. Почему женщина не может управлять страной?

Провинция Чолбон, в которой раньше располагалась первая столица Когурё, теперь находилась под влиянием семьи Го. Они состояли в близких родственных отношениях с правящей династией, но постоянно соперничали за право наследования престола.

Обе могущественные ветви происходили из клана Геру, но противостояние правящего семейства и его знатных родственников уходило корнями еще к правлению короля Анвона. Его жены враждовали друг с другом, стремясь посадить на трон каждая своего сына, в результате чего вся аристократия Когурё оказалась разбита на два лагеря, и во дворце разразилась жестокая битва. В это же самое время Его Величество Анвон пал на поле битвы, и после долгой схватки на престол с трудом взошел отец короля Пхёнвона, Янвон. Однако эта междоусобица ослабила положение не только королевского дворца, но и всей страны, и в народе начались волнения. Конфликт между двумя ветвями одного клана продолжался. Скрытое соперничество и раздоры двух семей погружали страну в беспорядок и ослабляли ее военную мощь. Королю Янвону пришлось смиренно склонить голову перед правителями Восточной Вэй и Северной Ци, потребовавших уплаты дани, а затем столкнуться с еще большим унижением, проиграв на юге в битве с Пэкче и Силлой.

Взойдя на престол, король Пхёнвон в первую очередь занялся восстановлением разрозненной армии и назначил родственников из семьи Го на важные государственные должности, стремясь прийти к примирению. Он также уступил титул Гочуги клана Геру Го Вонпё. На протяжении всего его царствования Пхёнвону приходилось прилагать все усилия, чтобы сдерживать внутренние политические конфликты и управлять настроениями народа.

Военная мощь государства Когурё основывалась на системе сонинов. Воины этого социального института были известны тем, что носили черные доспехи, символизирующие силу севера. Однако эта система во многом отличалась от знаменитых хваранов[5]Хваран (кор., дословно: «цветочные юноши») – юношеский социальный институт в древнекорейском государстве Силла, существовавший до X века. из Силлы. Если хвараны были выходцами из аристократических семей и вступлением в отряд приносили честь только своему имени, то сонины считались обычными государственными служащими, получающими жалование от короны, а вступить в их ряды могли как знатные, так и простые юноши. Сонины Когурё отличались исключительными навыками в охоте, пении, танцах и боевых искусствах, каждый молодой человек в стране мечтал примкнуть к их организации. Девизом сонинов была фраза «Мы никогда не сдаемся в битве», эти воины очень гордились своим званием и были преданы товарищам. Отряды, состоящие только из сонинов, считались особыми и славились храбростью и бесстрашием.

Именно таким отрядом и были Черные Смерчи – личная гвардия Го Вонпё, Гочуги клана Геру. В составе Черных Смерчей также имелось секретное подразделение – шпионы, целью которых была добыча ценной информации во всех уголках страны. Собранные сведения тщательно анализировались, проверялись на подлинность и только после этого докладывались Го Вонпё. Из новой информации, попавшей в руки Гочуги за последнее время, он отметил необычное поведение начальника дворцовой стражи генерала Ли Босона. Генерал был одним из самых приближенных советников короля и славился своей глубокой преданностью монаршей семье. Можно было без преувеличения сказать, что его поведение и слова оказывали огромное влияние на решения, принимаемые правителем.

В горной местности на севере страны имелись золотые рудники, о которых не было известно короне. Добыча золота в этих местах достигала огромных масштабов. Львиная часть драгоценного металла продавалась в Северную Чжоу и Цинь, что служило Го Вонпё главным источником доходов для содержания своей армии.

Около месяца назад Черные Смерчи поймали в окрестностях рудников подозрительного сборщика лекарственных трав. После долгих пыток им удалось выяснить, что он состоял в услужении у генерала Ли Босона. Сборщик трав утверждал, что оказался в этих местах по собственной воле, но в это было сложно поверить. Официально все золотые прииски считались государственной собственностью. Однако многие кланы годами присваивали добычу металла на своих землях, а в столице смотрели на это сквозь пальцы. Теперь же, после этого случая, Го Вонпё начал беспокоиться, не решил ли король Пхёнвон исправить ситуацию, о которой молчал несколько последних лет.

Насколько Го Вонпё мог судить на данный момент, король не собирался предпринимать решительных шагов. Хитрый Гочуга раскинул шпионские сети по всему дворцу и внедрил доверенных лиц не только в ближайшее окружение Пхёнвона, но и в женскую половину дворца. Некоторые из его соглядатаев служили при дворе уже более двадцати лет, собирая информацию для хозяина. Проницательный король Пхёнвон не мог не знать об этом, но до сих пор неизменно делал вид, что ничего не замечает. Последние пять с лишним лет после смерти королевы государь провел в печали и не принимал никаких радикальных политических решений, он был сосредоточен на восстановлении разрушенных крепостей и сдерживании волнений в народных массах.

Го Вонпё разглядывал причудливый узор чаинок в чашке и вдыхал приятный аромат напитка. После недолгих раздумий он решил, что слишком серьезно отнесся к этому незначительному событию, и повеселел. Как раз в этот момент послышались шаги его старшего сына Го Гона, и через мгновение он оказался перед отцом. Радостная улыбка озарила лицо Гочуги.