Онлайн чтение книги Речные тайны River Secrets
3. Снова огонь

Весна проглядывала повсюду. Кончики листьев пробивались из почек, словно высунутые языки; темные ростки травы и курчавые папоротники проталкивались на свет. Поскольку отряд двигался на юг, навстречу весне и теплу, растительность как будто взрывалась вокруг них, торопливо и безоглядно. И лошадиный топот, ритм движения мира, казалось, вторил эхом грохоту дротиков, все еще звучащему в мыслях Рейзо.

Юноша часто ехал рядом с Тейлоном позади Энны, которая указывала отряду путь, прислушиваясь к ветру. Он не слишком много знал о том, как Энна и Изи в прошлом году ездили в Ясид и нашли способ разделить друг с другом свои дары – слова ветра и огня. Теперь вдобавок к умению извлекать жар из воздуха и посылать огонь в нужном направлении Энна обзавелась еще и способностью Изи слышать голос ветра, шепчущего о том, что он видел на своем пути, и даже указывать ему, куда свернуть. Тейлон хотел, чтобы Энна держалась в первых рядах и прислушивалась. Часто она заранее узнавала о том, что впереди кроется нечто неожиданное: поврежденный мост или дикая кошка.

В остальное время Рейзо не занимал определенного места – то задерживался в хвосте, то теснился в середине отряда, где смешивались воины и лагерная обслуга, завязывая любопытнейшие беседы. Они избегали говорить о Тире и о том, что им предстоит, – наверное, чтобы не позволить напряжению похоронить их всех заживо. В деланом легкомыслии пышным цветом расцветали озорные проделки, и Рейзо не забывал перетряхнуть скатанную постель, прежде чем залезть внутрь. По крайней мере, больше не забывал. Ужи, конечно, безвредны, но разве мог он удержаться и не взвизгнуть по-щенячьи, когда холодное чешуйчатое тело скользнуло по его босым ногам?

Зачастую смех звучал вымученно; зачастую застольные песни дрожали и застревали в глотках. Рейзо знал, что он не единственный, кто вспоминает угрожающий стук дротиков в пиршественном зале и последовавшую за этим тишину, во время которой ему снова представилась война.

На четвертой неделе пути на юг Рейзо проснулся глухой ночью от рыданий. Звук казался неуместным, словно голос музыкального инструмента, не попадающего в тон. Душная темень новолуния, раскалывающие воздух всхлипы, весенняя стылость в дыхании ветра – все это напомнило Рейзо о той ночи, когда родилась его младшая сестренка. Четырехлетний, он проснулся ночью от плача матери, которая корчилась на полу и рыдала, сотрясаемая схватками. Он бросился к ней, тоже расплакавшись, и пытался хоть чем-нибудь ей помочь, пока не явилась соседка, выставившая их с братьями за дверь. На следующее утро все как будто забыли о минувшей боли, радуясь рождению малышки, но Рейзо не забыл.

Он выполз из спального мешка, прихватив с собой меч на случай, если обнаружится что-нибудь, с чем он мог бы сразиться, чтобы остановить страдание. Далеко идти не пришлось.

Энна ночевала в небольшой палатке рядом с посольской, а Финн спал перед ее входом. Приблизившись, Рейзо разглядел пустой спальный мешок Финна. Изнутри палатки доносились их голоса.

– Все хорошо, Энна, расскажи мне, – шептал Финн. – Станет лучше, если ты расскажешь.

– Мне показалось, я снова была там… Финн, я снова была там… – с трудом выдавила Энна сквозь слезы.

– Тебе приснилось, просто приснилось.

– Это была та, последняя битва, и я… жгла… и… и… и на меня шел человек… и он горел…

– Ш-ш-ш, все хорошо, все уже хорошо.

– Нет, послушай, он горел… и шел за мной… из-за того, что я сделала… и все было таким настоящим… – Энна помедлила, пытаясь справиться с дыханием. – На самом деле этого не было?

– Битва произошла почти год назад, – прошептал Финн, – и ты никому не хотела причинить боль, но тебе нужно было остановить войну, помнишь? Человека из твоего сна на самом деле не было.

– Ох… – Энна икнула и задышала спокойнее, но внезапно ее вновь сотрясли рыдания. Она успела только быстро выговорить: – Но я сожалею, так сожалею…

– Я знаю, милая, знаю. Прислонись ко мне, я тебя обниму.

Собственная голова и руки показались Рейзо тяжкими, как ночь. Не было ни врага, с которым он мог бы сразиться, ни чего-то еще, что он мог бы сделать, поэтому он вернулся в свою постель и уставился наверх, в пустоту между звездами.

Поутру форма Финна выглядела не такой опрятной, как обычно, а у Энны глаза были красными.

– Как дела, Рейзо? – спросила она, по обыкновению, весело.

– Доброе утро, Энна-девочка, – откликнулся Рейзо, возясь с попоной.

Не так-то просто оседлать Пчелку, пока кобылка тычется носом тебе в карманы в поисках припасенных лакомств.

Энна ушла тушить костры, на которых готовился завтрак. Каждый день она разжигала и гасила их, охотно оказывая эту мелкую услугу, когда ее не видели лагерные работники. Для всех, кроме байернских личных, ее дар мастера огня по-прежнему оставался тайной.

Как только Энна удалилась за пределы слышимости, Рейзо обернулся к Финну.

– Прошлой ночью… – шепнул он. – Такое часто случается?

Финн потер глаза:

– В последние несколько месяцев примерно раз в неделю, а то и чаще. Изи считает, что со временем, когда память поблекнет, Энне станет лучше. По-моему, ей нужна возможность использовать свой дар не для разрушения.

Он оглянулся на Энну, склонившуюся над только что погасшим костром, потом принялся седлать свою лошадь.

– Все, что она сделала, преследует ее, Рейзо. Я стараюсь ночевать поблизости, чтобы ей не приходилось просыпаться в одиночестве. Во дворце я обычно прокрадывался к ней в комнату и спал рядом с ней.

– Да уж, готов поспорить, – бросил Рейзо, ткнув Финна локтем в бок и выразительно подняв брови.

Финн остро взглянул на него:

– Не смей думать, будто я обхожусь с ней как с женой, пока мы не состоим в браке. Я сплю рядом с ней, чтобы утешать ее, вот и все. Я никогда бы не обесчестил ее.

Рейзо ухмыльнулся:

– Тогда тебе стоит жениться на ней.

– Она не согласится.

– Не согласится на что? – спросила Энна, подходя к ним.

– Выйти за меня, – ответил Финн с легкой иронией в голосе.

Энна сделала большие глаза:

– Это что, единственная известная тебе мелодия, дудочник? Сыграй другую, или я отдам свою монетку кому-нибудь другому. Я еще слишком молода, чтобы обзаводиться детьми.

– Какая жалость, – вздохнул Рейзо. – Мне не терпится увидеть, какой ужасающей помесью окажется ваше потомство. Широченные плечи Финна, черные волосы Энны, огромные лапищи Финна, хитрющий взгляд Энны…

Финн улыбнулся, как будто его мысленному взору предстал описываемый младенец и он нашел дитя прелестным.

На следующий день отряд пересек границу Байерна и остановился ждать тирианское сопровождение. Под нежарким солнцем на открытой равнине воины принялись приводить себя в порядок и при этом так резвились и проказничали, что Тейлон потребовал немедленно все это прекратить. Когда купание, стирка и выколачивание пыли превратились из просто скучных занятий в невыносимые, Рейзо сбежал поохотиться в молодой приречный лесок.

Худшей стороной путешествий для него всегда была унылая, черствая, несвежая и скудная пища: месиво из картошки и мяса; жесткие кирпичики, по уверениям Конрада некогда бывшие хлебом; кружки солонины, которые Рейзо привязывал к палке и утверждал, что получился отличный крепкий топор. Бурчание в животе часто гнало его поохотиться для походного котла. Рейзо носил на поясе пращу вместе с сумкой камней. Кое-кто из воинов посмеивался над ним за то, что он так открыто таскает простецкое лесное оружие, но никто не возражал, когда он добывал к ужину свежее мясо.

Река близ лагеря текла по-весеннему полноводно, невысокие деревья на берегу стояли уже в густой листве, но, как ни странно, Рейзо не увидел ни скачущих по округе белок, ни жирных перепелок, неподвижно замирающих от страха. Вместо охоты за мясом он провел добрый час, обстреливая торчащий стоймя валун, который просто напрашивался в мишени. Когда желудок напомнил Рейзо, что он не ел вот уже два часа, юноша принялся подбирать лучшие камни, обходя валун по кругу.

И тогда он увидел тело. Оно настолько обуглилось, что трудно было сказать, какая на нем одежда и вообще мужчина это или женщина. Рейзо потрогал ступню трупа. Холодная и твердая. Мертвец пролежал здесь довольно долго.

Внезапно в стрекоте насекомых ему померещилась настойчивость, предостережение о чем-то, мольба бежать прочь. Казалось нелепым, что после настоящей безудержной резни на поле боя всего лишь один труп способен испугать его до такой степени, но тем не менее Рейзо не мог пошевелиться. Он представил, как боль охватывает его собственную кожу, ощутил на губах жар своего дыхания. Его взгляд приковала к себе бурлящая, пенящаяся река, и он вдруг осознал, насколько громко она шумит – достаточно громко, чтобы скрыть шорох гальки под ногами приближающегося убийцы.

«Беги отсюда, тупица». Рейзо взял себя в руки и двинулся прочь со всей возможной небрежностью, на случай если кто-нибудь за ним следит. Как только река скрылась из виду, он перешел на бег и не останавливался, пока не нашел Тейлона.

– Это байернец, как по-вашему? – спросил Рейзо, когда они оба склонились над телом.

В обществе Тейлона стрекот насекомых лишился угрожающих ноток, а тени деревьев, казалось, отступили на шаг назад.

– Не из нашего отряда. На полуденной перекличке никто из лагеря не отсутствовал, а по твоим словам, этот человек мертв вот уже несколько часов.

Рейзо слегка взволновало то, что капитан полагается на его мнение.

– Поблизости есть какое-нибудь поселение? Может, кто деревенский…

Хмурясь, он окинул взглядом окрестности.

– Что? – спросил Тейлон. – Судя по твоему виду, ты сейчас шевелишь мозгами.

– В кои-то веки, а? – ухмыльнулся Рейзо. – Я заметил, что земля вокруг не почернела. Тело сожгли не здесь, и, надеюсь, оно не прибрело сюда само. Так почему же убийца не спихнул труп в реку? Или хотя бы не бросил в той рощице? Валун и деревья прячут тело от нашего лагеря, но отсюда нам прекрасно видна дорога. Подъезжая с другой стороны, наши тирианские сопровождающие, вне всякого сомнения, сразу увидели бы труп.

– Так что либо убийца был неосторожен, либо он намеренно положил тело так, чтобы тирианцы обнаружили его раньше нас.

– Странно, правда? Если хочешь кого-то прикончить, почему бы не воспользоваться мечом? Что за человек станет жечь кого-то, чтобы убить?

Стоило Рейзо договорить, как он пожалел о своих словах. Он присел на корточки и принялся ворошить гальку на земле, делая вид, как будто что-то ищет и вовсе ничем не обеспокоен.

– Да, что за человек? – Взгляд синих глаз Тейлона пронзил его насквозь.

– Она бы не стала…

– Она уже делала это прежде. – Невозмутимое выражение на лице Тейлона нарушила тревожная морщинка на лбу. – Надеюсь, что нет. Надеюсь, что это сделано не нашей Энной.

Рейзо вспомнились звуки рыданий в ночи. «Нет, послушай, он горел… и шел за мной…» – и ответ Финна: «Человека из твоего сна на самом деле не было…» Могла ли Энна совершить подобное во сне и не знать об этом? И если так, кого она сожгла? Но нет, Финн каждую ночь спит перед палаткой Энны. Ей не удалось бы уйти, не разбудив Финна.

Рейзо, поеживаясь, осмотрел труп. Никаких следов волочения, а значит, его принесли сюда и бросили. Для Энны тело оказалось бы слишком тяжелым, но не для Финна.

– Какие есть идеи? – спросил Тейлон.

– Ничего не приходит в голову, – поспешно откликнулся Рейзо. – Я просто задумался, что нам теперь делать.

Тейлон шумно выдохнул:

– Спустим тело вниз по реке, пока его не увидели тирианцы.

Рейзо и Тейлон скинули рубахи и обернули ими ладони, а потом подняли труп за лодыжки и запястья и сбросили в реку. Было страшно смотреть, как быстрое течение подхватило его и утащило из виду, как безупречно скрыла белопенная вода все следы смерти.

– Надеюсь, ты доберешься до моря, – прошептал Рейзо.

Хотя он никогда не чувствовал себя уютно, обнажая свой щуплый торс, ему не хотелось надевать эту рубашку, пока с нее не отстирается прикосновение смерти. Вместе с Тейлоном Рейзо двинулся обратно в лагерь, скрестив на груди руки. Ветер щекотал его кожу.

– Ничего не предпринимай сам, – велел капитан. – Держи глаза открытыми и сразу докладывай мне обо всем, что обнаружишь. Я сделаю то, что будет необходимо.

Впереди Рейзо увидел Энну. Она сидела на земле, поджав ноги, и о чем-то болтала с Финном. На ней были блуза и юбка, выкрашенные в темно-зеленый цвет, черные косы она сколола на затылке, открыв шею. Рейзо знал, что она терпеть не может, когда волосы касаются шеи. Еще она терпеть не могла, когда у нее пересыхали кончики пальцев, а также музыку без барабанов и картошку без соли. Он знал Энну не хуже, чем собственную сестру, и любил не меньше.

«То, что будет необходимо».

Что же сделает Тейлон? Рейзо шепотом взмолился, чтобы Энна не начала жечь снова.