Онлайн чтение книги Рублевка
Глава 3. Крысиный король

Ужас, охвативший Корнилова в какой-то степени ему помог. Он инстинктивно оттолкнул от себя Дворника, метнулся в сторону и прижался спиной к стене подъезда. Крысы загнали его в ловушку. Прямо в лапы мертвеца, убивающего живых стальной метлой. Теперь, когда это случилось, поверить можно было во все, что угодно. Например, в то, что твари с черной, лоснящейся шерстью сотрудничают с дорогомиловским мертвяком. Как свора гончих и охотник. Крысы загоняют для Дворника добычу, а когда тот удовлетворяет жажду мести к живым, получают в награду за верную службу трупы. Взаимовыгодное сотрудничество: и крысы сыты, и Дворник доволен.

Юрий держал нож наизготовку, чтобы отразить новое нападение. Однако ничего не происходило. Дворник затаился в темноте и тоже выжидал. Удары крыс о дверь стали не такими яростными. Корнилов напряг слух в надежде услышать, как монстр шевелится или дышит. Напрасные старания. Покойники не нуждаются в порции воздуха и могут стоять неподвижно сколь угодно долго. Такова их мерзкая натура. Остается дождаться, пока глаза привыкнут к темноте и… Что дальше? Он увидит Дворника и пырнет его ножом? Мертвецу дырка в пузе не повредит. Лишь разозлит его. В таком случае лучше смыться за дверь. Если, конечно, крысы выпустят.

Юрий шагнул к двери. Не забывать о том, что сзади тоже могут напасть. Не поворачиваться к лестнице спиной. Едва Корнилов тихонечко толкнул дверь, последовала реакция – несколько тварей стукнулись о металл, а одна крыса даже просунула в щель морду. Юрий потянул ручку на себя. Мерзкий писк. Из пасти крысы, как паста из тюбика полезли ее внутренности. Зеленые глазенки потухли.

Путь наружу отрезан. Придется договариваться с Дворником. Не успел Юрий подумать об этом, как со стороны лестницы раздался шум. Что-то похожее на звук, издаваемый краном, когда в трубе кончается вода.

Это повергло Корнилова в смятение. Парализованный ужасом, он ждал удара стальной метлы. Шли секунды, тянулись минуты. Не происходило, ровным счетом ничего. Глаза адаптировались к темноте, да и свет из окошка, пропущенный через пылевое сито, тоже помог. Предметы обрели очертания.

На лестничной площадке, прямо у ног Юрия, в луже застывшей крови лежал человек в синем костюме химзащиты. Лицо было закрыто противогазом, но, даже не видя его, Корнилову было ясно – ничего общего с Дорогомиловским Дворником мужчина не имеет. Рука, которую обгладывали крысы, принадлежала ему. Парню хватило сил на то, чтобы добраться до подъезда, оторвать зубами полоску химзы и наложить на обрубок правой руки жгут. Потом, скорее всего, он вырубился от потери крови и ненадолго пришел в себя, когда в подъезд влетела новая жертва крысиного беспредела.

Юрий сел на корточки. Просунул ладонь под воротник, приложил пальцы к шее. Ни малейшего намека на пульс. Бульканье, которое он слышал минуту назад, было последним вздохом несчастного.

Вопрос ребром: кто же тогда интересовался начальником ЖЭКа? Да, никто. Парень просто попросил помощи, а все остальное ты додумал сам, гражданин Корнилов. Мертвецов со стальными метлами нет. Их придумали сталкеры для того, чтобы прибавить себе значимости. Тогда кто оторвал ему руку? Не крысы. Кто-то покрупнее.

Юрий снял с мертвеца противогаз. На вид парню не было и тридцати. Темные тщательно подстриженные усы. Тонкие, аристократичные черты лица. Ничего общего с грубой внешностью сталкеров, которых Корнилову довелось встречать. Судя по всему, при жизни этот человек был не беден. Вот и новенький костюм химзащиты и черная гимнастерка из добротной ткани говорили в пользу этой версии. Кто же он? Ответ на свой вопрос Юрий получил, когда его взгляд упал на оголенное предплечье мертвеца. Татуировка. Череп в мишень. Внизу две буквы S в виде молний.

Союз Стрелков. Юрий почувствовал, как по спине пробежала стая холодных мурашек. Союз был такой же легендой, как и Дорогомиловский Дворник. Правда, существование этого сообщества сомнению не подвергалось и состояли в нем не ходячие мертвецы, а очень даже живые люди. Богатые ублюдки, сумевшие наладить комфортную жизнь на руинах рухнувшего мира. Пресыщенные и развращенные вседозволенностью, они уже не интересовались ни детской забавой вроде крысиных бегов в Ганзе, ни кровавыми гладиаторскими боями в Черкизоне. Новым развлечением избранных, жаждавших сверхдоз адреналина, стала охота на поверхности. Не на мутантов. Последние были лишь антуражем и добавляли забаве дополнительную остроту. Союз Стрелков охотился на людей. Стрелки считали своей законной добычей всех, кто попадался им на поверхности. Убивали ради забавы. Члены братства убийц, хоть и использовали эсэсовскую татуировку, не имели никакого отношения к Рейху и тщательно скрывали свою причастность к Союзу.

Корнилову досталось сомнительное счастье – увидеть Стрелка в лицо и не умереть от его руки. Юрий встал. Он не испытывал никакого сожаления к мертвому монстру в человеческом обличье. Один зверюга нарвался на другого, более сильного и получил по заслугам. Не стоило ссориться с крысами из-за этого ублюдка. Корнилов взглянул на дверь. Может вышвырнуть труп на улицу? Пусть крысы вдоволь полакомятся.

Он сразу забыл об этом плане, когда увидел, что ручка двери обмотана толстой проволокой. Один ее конец свисал и был явно предназначен для того, чтобы крепиться к вбитой в стену толстой скобе. Кто-то, по мере сил укреплял подъезд.

Корнилов использовал проволоку по назначению. Натянул ее и накрепко обмотал вокруг скобы. Не из-за крыс. Рядом могли разгуливать дружки Стрелка. Теперь предстояло отыскать выход из дома.

Юрий переступил через труп, собираясь подняться на площадку первого этажа. Едва нога его коснулась первой ступеньки, как он тут же ее отдернул. Лестница отреагировала на прикосновение вибрацией! Мать честная. Некогда монументальная конструкция теперь держалась на честном слове. Пролет чудом не провалился вниз, повиснув на нижней и промежуточной площадках. Пола не было. Он провалился в подвал. Но не это было самым страшным. Подвал кишел крысами. Они устроили себе гнезда из обрывков тряпок, деревянной трухи и сухой травы.

Такого количества хвостатых тварей Юрий никогда не видел. Даже в кошмаре не мог представить себе, что в одном месте может собраться такая стая. В подвале перебегали с места на место взрослые особи, копошились голые, обтянутые розовой кожей детеныши. Больше всего Корнилова поразил и ужаснул вид трех десятков крыс, слепленных в один мерзкий комок. Завязанные в узел хвосты не позволяли этим крысам толком двигаться. Остальные твари то ли из сострадания, то ли из почтения к своему страшному в своей беспомощности королю подтаскивали ему кусочки пищи – красные ошметки мяса, возможно человечины.

Корнилов ступил на лестницу. Не глядя вниз, медленно, ступенька за ступенькой добрался до площадки второго этажа. Дальше дороги не было. Путь наверх преграждало нагромождение обвалившихся строительных конструкций, облепленных скользким зеленым мхом.

Юрий заметил, что на площадке подозрительно светло. Он поднял глаза. Источником света была громадная дыра в крыше девятиэтажная. Сквозь пелену повисшей в воздухе пыли на него смотрели сразу три солнца. Размытые пятна. Одно большое и два, на том же уровне, но поменьше. Никаких чудес. Юрий знал – эффект ложных солнц[2]Паргелий (от др. – греч. παρα– и ἥλιος «солнце» – ложное солнце) – один из видов гало, выглядит как светлое радужное пятно на уровне солнца. Возникает вследствие преломления солнечного света в анизотропно ориентированных кристалликах льда, парящих в атмосфере. В «Слове о полку Игореве» упомянуто, что перед наступлением половцев и пленением Игоря «четыре солнца засияли над русской землей». Воины восприняли это как знак надвигающейся большой беды. иногда возникают в атмосфере из-за преломления солнечного света в кристалликах льда. Тут, по всей видимости, лед заменили частички пыли. Дело было не в знании физики. В школе Юрий не мог терпеть точных и естественных наук. С физикой дружил лишь на твердую «троечку». Любил он, как раз, литературу и эффектом ложным солнц заинтересовался из-за рассказа Джека Лондона. Главный герой там рассуждал о картинках. Эпизодах человеческой жизни. Одни не имеют начала, другие – конца. Третьи лишены и того, и другого. В основу рассказа было положено приключение путешественников, упорно бредущих по снежной пустыне, пытаясь нагнать и убить какого-то парня. Проводник не знает за что и почему. Он лишь поражается неуемной жажде мести своих спутников. Они появились ниоткуда. Прошли через адские испытания под светом ложных солнц, добились своего и ушли неизвестно куда.

Вот и он любуется ложными солнцами. Имеет свою картинку с плохим началом и неизвестным концом. Корнилов вздохнул. Помимо всего прочего, ложные солнца считаются плохим знаком. Князь Игорь перед своим походом увидел их аж четыре. Да, уж, Юрок, по количеству солнц Игорь тебя обогнал, а вот по дурным предзнаменованиям заметно отстал. На поверхности ты пробыл всего ничего, а уже ухитрился разозлить крыс, напороться на мертвеца и получить знак с неба. Жуковка? Не смеши. Ложись прямо здесь, складывай ручонки на груди и помирай. Вот тебе и вся тропа ложных солнц.

Дел было по горло и помирать Корнилов решил чуть позже. Да и новый приступ кашля вытеснил из головы все мысли о смерти. Несколько минут Юрий отдыхал, прислушиваясь к стуку крови в висках. Плохи дела. И без градусника ясно, что поднялась температура. Организм сопротивлялся простуде, но сопротивление это слабело.

Юрий осмотрелся. Три квартиры. Дверь уцелела только на одной. Интересно, что за ней? Стоп, дурак. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Иди в любую квартиру из двух оставшихся. Чем они для тебя плохи? Самые обычные жилища рядовых москвичей. Правда, слегка подпорченные мародерами. Груды мусора на полу, ржавые трубы. Отыщешь окно и попытаешься выбраться из проклятой девятиэтажки. Может, с другой стороны дома крыс нет. Юрий хихикнул, вообразив себе столбик с приколоченной к нему табличкой «Крыс нет». Хихикнул и шагнул к двери. Тихонько надавил на ручку. Дверь распахнулась, издав нежный скрип. Припорошенный толстым слоем пыли и мелкого мусора пол успокоил – на нем не было следов ни человеческих ног, ни крысиных лап. Юрий переступил через порог, готовый тут же сигануть обратно. Ох, как бы сейчас ему пригодился автомат. Чертов Стрелок даже умереть с пользой он не смог – где-то посеял оружие.

Корнилов миновал кухню, на которой из всего инвентаря была лишь газовая плита, неизвестно зачем-то разобранная. На стенах еще сохранились полоски обоев, на потолке – люстра. Правда, два из трех шаров были разбиты. На стене самой маленькой комнаты висела детская книжная полка. Очень похожая на ту, что была у Юрия. Просто четыре доски и пара раздвижных стекол. Эта полка болталась вертикально, на одном гвозде, словно стрелка часов, замершая на шести. Рядом, на вбитых в стену гвоздях висели какие-то лохмотья. Прямо под ним стояла мятая алюминиевая кастрюля и эмалированный таз. В кастрюле Юрий рассмотрел слипшиеся в куски крупинки сероватой массы, из которой торчала ложка. Таз был закопчен. На дне его чернела вязкая жидкость и обломки обожженного дерева.

В следующей комнате на полу лежали три старых матраца и груда оконных занавесок, заменявших одеяла. Из многочисленных дыр в матрацах торчали комья серой ваты. Четыре окна были наглухо заделаны тем, что нашлось в квартире – мебельными досками, снятыми с петель межкомнатными дверями и выдвижными ящиками письменного стола. В одно из окон кто-то ухитрился втиснуть пару кресел. На полу чернела гора углей и обгоревших досок.

В проеме двери смежной комнаты Корнилов увидел перевернутый вверх ножками детский табурет. В этой картине была такая обреченность, что Юрию не захотелось входить в последнюю комнату. Появилось предчувствие – он найдет там обитателей квартиры. И все-таки Корнилов вошел. Интуиция не подвела. На середине комнаты лежали три скелета в истлевшей одежде. Мужчина в синих тренировочных брюках и черном свитере. Женщина в юбке и полосатой блузке с коротким рукавом. Третьей была девочка лет трех. Красное платьице с большими белыми горошинами ярким пятном выделялось на общем сером фоне. Руки малышки сжимали куклу с широко раскрытыми синими глазами. Светлые кудряшки пластмассовой девочки очень походили на локоны ее хозяйки, облепившие маленький череп. На кукле не было платья, а одна ее нога почему-то валялась на полу.

Неизвестно зачем Корнилов решил исправить это. Он сел на корточки. Взял куклу, поднял ногу. Пластмассовый сустав с негромким щелчком вошел в отверстие. Теперь – порядок.

Возвращая куклу девочке, Юрий заметил, что шейные позвонки маленького скелета заметно сдвинуты. У женщины, которая, скорее всего, была матерью малышки, на шее наблюдалась та же аномалия. У мужчины с шейными позвонками все было в порядке. Зато рядом с правой рукой на грязном ковре лежало лезвие. На его зазубренных краях виднелись темные потеки.

Юрий вскочил. Попятился к двери. Запутался ногами в табурете и со всего маху грохнулся на пол. Произошедшая в этой квартире драма предстала передним во всей ужасающей полноте. Оказавшись в этом доме, маленькая семья пыталась выжить. Отец как мог укрепил дверь подъезда. Забаррикадировал окна. Сначала глава семьи соблюдал аккуратность – огонь для освещения и приготовления пищи разжигали в тазу. Потом – просто на полу. Тянулись бесконечные дни и пропитанные безысходностью вечера. Возможно, эти люди ждали, что придет помощь. Надеялись до последнего. А когда надежда угасла, решили умереть. Все разом. Мужчина задушил жену и дочь, а потом… Или вскрыл вены, или полоснул лезвием себе по горлу.

Корнилов почувствовал, как подкашиваются ноги. Шатаясь, добрался до матраца. Сел. Чтобы прогнать из головы мысли о несчастной семье, расстегнул комбинезон, достал карту. Принялся изучать маршрут. Очень важное и нужное занятие. Он собирается выйти за пределы города, пересечь несколько рек, но пока не представляет даже, как выбраться из этого крысиного гнезда. Пока что ему светило только одно – присоединиться к людям, которые отдали Богу душу в этом доме. Стать пятым.

Юрий свернул бесполезную карту и растянулся на матраце. Протер стекла противогаза, чтобы лучше видеть трещины на потолке. Надо успокоиться. Трезво обдумать положение. Для начала научиться не придавать трупам большого значения. Не впадать в истерику при виде мертвецов. Принять их как неотъемлемую часть пейзажа мертвого города. Сделать своим девизом избитую фразу «Им сейчас лучше, чем нам». Примерно так.

Юрий собирался прикрыть внезапно отяжелевшие веки, но тут услышал шаги. Они доносились из соседней комнаты.

Второй этаж. Забаррикадированные окна. Проникнуть бесшумно сюда не мог никто. Значит, слуховая галлюцинация или… Шаги были слишком легкими для взрослого человека. Девочка с куклой. Она идет поблагодарить его за отремонтированную ногу!

Корнилов хотел встать, но смог лишь повернуть голову к двери. Так и есть. На пороге стоял скелет, наряженный в красное с белыми горошинами платье.

Говорить девочка не могла. Смотреть – тоже. В пустых ее, черных глазницах плавала пустота. Зато глаза куклы были живыми и осмысленными. Они внимательно смотрели на лежащего человека.

– Что ты делаешь во владениях Крысиного Короля?

Тонкий, писклявый голосок. Говорила кукла. Рот ее не открывался. У Юрия, который каким-то чудесным образом сохранил способность соображать, мелькнула мысль о чревовещании. Почему бы и нет? Мертвецы освоили эту науку в совершенстве. Не умеют разговаривать сами – используют для задушевных бесед с живыми подручные предметы. С этим все ясно. Другое сложнее. Ну и вопросик. Как на него прикажете отвечать? Собраться с духом и выпалить: я – Щелкунчик. Эти малышки читали Гофмана? Если да, то такой ответ их вполне удовлетворит. Где же еще шляться Щелкунчику, как не во владениях Крысиного Короля и щелкать своим деревянным…

Корнилов оттолкнулся рукой от пола и сел. Раз уж разговаривать с мертвецами, то быть при этом предельно откровенным. Не плести сказки Гофмана. Эти малышки моментально почувствую фальш и воплотят его мечту в жизнь: он станет пятым привидением девятиэтажки.

Корнилов сорвал с себя противогаз. Тому, кто болтает с мертвецами, зараженный воздух уже не повредит.

– Я оказался здесь случайно. Спасался от крыс, – Корнилов удивился тому, что слова вылетают из горла беспрепятственно, без привычного болевого спазма. – Сразу уйду если… Позволите.

Ага. Ты еще добавь о том, что имеешь срочнейшее дело в Жуковке и время поджимает. Так они тебя и отпустили.

Юрий оказался прав. Его объяснение не удовлетворило призраков. Цоц-цок. Кости ног девочки застучали по полу. Оказавшись рядом с Корниловым, мертвая малышка протянула руку. Как только голые фаланги пальцев легли на плечо, Юрий даже через несколько слоев ткани почувствовал могильный холод.

– Мы отпустим тебя, – пискнула кукла. – После ужина.